***
Мои пальцы слегка подрагивали, и я поспешно сплела их в замок, а затем и вовсе убрала под круглый стол, за которым мы все расселись. Несколько раз наши с Эриком взгляды встречались в давящей, наполненной ожиданием, тишине кабинета, и ненадолго становилось легче, спокойнее. Впрочем, я отлично понимала, что это временный эффект. Сейчас мне была нужна поддержка Эрика, это непреложное знание, что он защитит и не позволит ничему плохому снова случиться со мной. Но в то же время я прекрасно понимала, что стоит ситуации опять измениться, и голова будет гудеть от вопросов без ответов и бесконечных сомнений. Отношения с вампиром, нет, даже так – отношения с Эриком Нортманом, пребывающим в здравом уме и памяти, – это, пожалуй, что-то похлеще освоения фейрийских способностей. Высший пилотаж, на который я не была уверена, что способна. Ну, для начала – как объяснить его всезнайству, что я никогда не буду ничьей собственностью и при этом мысленно не хвататься за кол всякий раз, когда в ответ на любые доводы будет звучать невозмутимое: «Нет, Соки, ты моя»? Да, черт, твоя! Но не вещь, и это было важно – провести ту самую черту, определить границу, за которую не позволено заходить никому, даже Эрику-самонадеянному-засранцу-Нортману. Эти романтические слова, произнесенные обычным парнем, могли бы польстить самолюбию своей претензией на мужскую силу, в случае Эрика имели самое прямое значение. Поэтому польщенное самолюбие стоило запихнуть подальше и как-то разобраться с этим раз и навсегда. И все это – лишь капля в море прочих «сложностей». Ох, да… лучше бы ты почаще оставалась в одежде, Соки Стакхаус. С другой стороны – это было именно то, что нужно нам обоим здесь и сейчас. Даже когда мы с Эриком разошлись каждый по своим делам, в голове еще долго стоял обволакивающий, смягчающий все тревоги и заботы туман, а в теле ощущалась давно позабытая легкость. «Нельзя быть такой очевидной», – хмыкнул Лала, проговорив со мной от силы минуты три. «Можно», – сказала я, откусывая большой кусок яблока, и у него, этого долбанного яблока, был вкус – сладкий, чуть вяжущий и вовсе не ватный. «В твоем случае – даже нужно, – кивнул Лафайет. – Ну так что, большой и холодный или большой и полосатый?» «Иди ты», – фыркнула я. «Да я-то с удовольствием, – многозначительно произнес Лала, заставляя меня прыснуть. – Да только вот не с кем… Не всем же быть такими невъебенно везучими. Слушай, может у тебя там чем-то особенным намазано? Поделись по дружбе…» «Угу, – буркнула я, глянув на него исподлобья, – но это семейный секрет. А вообще, – сказала, поднимаясь, – готова биться об заклад, что Тому из отряда Кары, ты и так по душе… и не только – если понимаешь, о чем я». «Думаешь?.. – забеспокоился Лала, выдавая себя с головой. – Нет, ты абсолютно точно уверена?» «Если бы я хоть раз в жизни была в чем-то абсолютно точно уверена, то возможно не была бы гребаным символом гребаного сопротивления на этой гребаной войне», – сказала я, хлопнула его по плечу и, захватив парочку яблок, отправилась в нашу с Эммой комнату. Сейчас, прокручивая в голове этот разговор, я не испытывала уже и толики того облегчения, что сморило меня вчера гораздо раньше обычного и позволило наконец выспаться – впервые за очень долгое время. Но новое утро принесло новые заботы, и теперь я, Эрик, Нора и Янги в полном молчании ожидали появления некоего Каталиадиса с завещанием, в котором – Эрик был почти уверен в этом – речь шла о Лилиту и Варлоки. Вчера я все-таки рассказала вампиру о встрече с Найлзом, а он мне – о загадочном визите адвоката-демона, и сейчас я напряженно, с затаенным любопытством ожидала появления этой таинственной персоны. Долго ждать не пришлось. Похоже, в вопросах пунктуальности, Каталиадис ничем не отличался от своих человеческих коллег. Стоило минутной стрелке с тихим шелестом сдвинуться, обозначая условленное время, как в комнате полыхнуло красным, туман быстро рассеялся, и прямо посреди него оказались двое. Надо сказать, парочка была та еще. Невысокий мужчина - обладатель гордо выпяченного брюшка, округлого лица и пухлых щек, который каким-то образом умудрялся не выглядеть комично в своем отлично скроенном, учитывая особенности фигуры, костюме. Темные глазки-бусинки смотрели остро и проницательно, но от их внешних уголков разбегались тонкие лучики морщин, как у человека, который часто и охотно улыбается. Не человека, напомнила я себе. Уже не впервые встречая демона, я впервые не ощутила отвращения от этой встречи. Да и сознание, которого я вскользь коснулась, хоть и было закрыто наглухо, пульсируя темной, обволакивающей энергией, все же не ощущалось как враждебное. Впрочем, на разглядывание Каталиадиса времени ушло не так много, потому что если кто действительно привлекал внимание, так это его спутница. Худощавая девица с темно-рыжими космами волос и щедро наштукатуренным лицом была одета так пестро, что если долго смотреть на нее, перед глазами начинали плясать разноцветные пятна. Полосатые чулки, малиновая юбка-пояс, салатовый топ и оранжевые митенки – таким был ее выбор для этой встречи, и отчего–то это подействовало на меня расслабляюще. Ее наряд словно подшучивал над этим до скрежета серьезным собранием, привнеся в него дух диско-вечеринки. Однако человеком девушка тоже не была – это я поняла сразу. – Дезмонд Каталиадис к вашим услугам, – с легким поклоном произнес мужчина. – А это моя племянница и помощница – Дианта, – представил он девушку. – Очприятно, – без намека на паузу между словами сказала Дианта. – Мы вас ждали, – первым заговорил Янг, поднимаясь и протягивая адвокату руку. – Не сомневаюсь, – чуть усмехнулся тот и нашел меня глазами. Я сглотнула и замерла под этим магнетическим взглядом, но сумела перебороть себя и тоже протянула ладонь для рукопожатия. – Очень приятно, мисс Стакхаус, – в глазах Каталиадиса читался неприкрытый интерес, а его ладонь, вопреки ожиданиям, оказался мягкой и теплой. Но в выражении лица демона проскользнуло нечто, заставившее меня ощутить окатившую с головы до ног и сконцентрировавшуюся где-то в районе груди волну паники. Он взглянул на меня с сожалением, и очень скоро я поняла почему... Когда после недолгих формальностей завещание было озвучено, в кабинете повисла тягостная тишина. И единственное, на что меня хватило, это: – Да ну нахрен, – сказанное с отчаянием, за которое мне даже не было стыдно. Лица присутствующих обратились ко мне – равнодушное Норы, озабоченные Янгов, перекосившееся от гнева Эрика, все такое же спокойно-заинтересованное у Каталиадиса и лишь одно хотя бы отчасти понимающее – его племянницы. – Этещемягкосказно, – заявила она, и я ощутила к ней неодолимую симпатию. И в то же время какая-то часть меня понимала – другого пути все равно нет, а если и есть, то он еще более безумный, если такое вообще возможно. В конце концов, на этот раз главная роль отводилась мне, и рисковать тоже – мне. И если я облажаюсь… я содрогнулась от этой мысли. – Мне нужно подумать, – стараясь не встречаться взглядом с Эриком, сказала я. – Не о чем тут думать! – оправдывая мои ожидания, взорвался вампир. – Это же какая-то поебень, на которую в здравом уме… – Эрик, – вкрадчиво осадила его Нора. – Сутки – это максимум, Соки, – сказала Джоан Янг, но меня не ввела в заблуждение обманчивая мягкость ее голоса. Интуитивно я уже давно поняла, что эта женщина сделана из металла, и что если мне понадобится принять какое-то важное решение – лучшего помощника не найти. Я сдержанно кивнула, мечтая оказаться как можно дальше от этого места и надеясь, что накатывающая тошнота и головокружение не обернуться новым видением или позорным обмороком.Глава 12
10 марта 2017 г. в 13:00
Джозеф зашел в роскошную спальню на втором этаже – одно из немногих нетронутых сопротивленцами помещений.
- Джоан? – позвал он приглушенно, несмотря на то, что комната была пуста.
«Здесь», - раздалось в ответ совсем тихо – едва уловимо даже для вампирского уха.
Повернув ключ в дверном замке, Джозеф переместился к камину и пробежался пальцами под полкой с безделушками, нащупывая секретную кнопку – деревянная панель по левую руку от него бесшумно отъехала в сторону. Джозеф скользнул в проем, и она автоматически закрылась.
– Прячешься? – спросил он, прислоняясь плечом к дверному косяку.
Всякая отстраненность с налетом добродушия слетела с него точно луковая шелуха, выражение лица стало серьезным и усталым, возле губ залегла жесткая складка. Зато взгляд, напротив, потеплел, направленный на темноволосую головку, склоненную к заваленному бумагами столу.
Джоан задумчиво посмотрела на него, затем пожала плечами – как всегда плавно, с неизменным изяществом. На губах Джозефа появилась мягкая полуулыбка, а тело заметно расслабилось – довольно было просто смотреть на нее, ощущать ее присутствие. Конечно, их отношения пережили многое – взлеты, падения, темные и светлые времена – и все же он вынужден был признать: восемь столетий вместе, а он по-прежнему заинтригован. В самой натуре Джоан было что-то, ускользающее от любого, даже самого проницательного взгляда.
– Ну, твой кабинет оказался занят, хоть и не закрыт, – она усмехнулась, но тень брезгливости все же промелькнула на красивом лице.
Джоан была воспитана в другую эпоху и, несмотря на то, что жила в ногу со временем, не считала нужным подстраиваться. Она оставалась верна своим принципам вне зависимости от того казались они кому-то слишком прогрессивными или напротив – старомодными. И за это он тоже любил ее.
– Намекнуть Нортману, что мой кабинет не место для свиданий? – предложил Джозеф.
Джоан покачала головой, сощурившись и продолжая что-то обдумывать.
– Не сейчас. Пусть хоть немного успокоится, получив желаемое, – сказала она, демонстрируя другую свою сторону – неизменную практичность. – Чем больше он отвлечен сейчас, тем лучше… – сказала она и протянула Джозефу бумагу, которую изучала. – Нашли у очередной мертвой ищейки.
Вампир взял ее двумя пальцами, не скрывая отвращения – он издалека узнал скреплявшую письмо печать.
– Опять угрозы? – поинтересовался он, прежде чем приняться за чтение.
– На этот раз она вполне конкретна, – сказала Джоан, поднимаясь и упирая кончики пальцев в стол. – Если мы принимаем у себя Каталиадиса, она перебросит сюда свои лучшие силы, использует всю имеющуюся в ее распоряжении темную магию, и если мы не одумаемся за это время – будем уничтожены вместе с прочими. «Игры закончились», – процитировала она.
– Ну, это же хороший знак, верно? – немного помолчав, сказал Джозеф. – Значит, демон не лжет. – Он быстро пробежал глазами по строкам и кинул письмо обратно на стол. – А Лилиту нервничает, так что…
– Ты уверен, что она согласится, что бы там ни было? – спросила Джоан.
– Мисс Стакхаус? О, да. Даже если она и сама не подозревает, насколько глубоко увязла, и как далеко готова зайти. Единственное, что может стать помехой – это многочисленные поклонники и верные ей люди, тот же Нортман.
Джоан кивнула, а затем скользнула к Джозефу и чуть выгнулась навстречу, когда его глаза вспыхнули, а руки обвили тонкую талию – они так редко теперь бывали наедине…
– Значит, нам надо отвлечь его хорошенько, – прошептала она, прикусывая мочку его уха. – Или даже поссорить голубков… у нас есть для этого верное средство.
– Угу, – пробормотал Джозеф, перемещаясь вместе к ней к столу и одним махом сметая все бумаги на пол.
– Не делает ли нас это… мм, плагиаторами? – усмехнулась Джоан, откидывая назад голову и сжимая его бедрами.
– В собственном доме? – Джозеф медленно расстегнул пуговицы ее блузки, обнажая полную грудь, и обхватил губами рубиновый кончик. – Не думаю, – пробормотал он, короткими, дразнящими движениями языка срывая с губ Джоанн первые стоны. – В этом доме все столы – наши…
Джоан рассмеялась хриплым, грудным смехом и потянулась к пряжке на его брюках. Меньше всего ей сейчас хотелось думать о том, во что превратился их дом и жизнь, о борьбе, в которую они ввязались вопреки всему, о том, что завтрашний день решит если не все, то очень многое, и на карту будет поставлена не одна тысяча жизней… в том числе ее жизнь и жизнь Джозефа. Обо всем этом она подумает позже, когда останется в тишине своего кабинета – последнего островка спокойствия в свихнувшемся мире, когда окруженная молчаливыми томами будет искать единственно верное решение, пытаясь просчитать допустимый ущерб и потери, на которые они не могут пойти. Сейчас она хотела только одного – Джозефа. Хотела, чтобы раздраженный, утомленный напряженной работой мозг отключился, дал ей короткую и столь необходимую передышку. Потому что если Соки Стакхаус была символом и душой Сопротивления, пусть и не понимала этого, его мыслительным центром была Джоан Янг.
– А как же наш лазутчик? – отвлекшись, озадаченно нахмурился Джозеф. – Если он донесет, у нас совсем не останется времени…
– Потом, – выдохнула Джоан и медленно, глядя ему в глаза, вобрала в себя каждый сантиметр возбужденной плоти. – Я приготовила для него кое-что интересное, – сказала она, обхватывая его за плечи и делая первый толчок.
Уголки ее губ приподнялись в знакомой усмешке, обнажая удлинившиеся клыки, – ей определенно нравилось то, что она придумала, и это не сулило ничего хорошему тому, о ком они говорили. Джозеф сжал ладонями бедра жены и подхватил выбранный ею темп, постепенно его наращивая. В такие моменты он хмелел от восторга, словно каждый раз заново понимая, что эта женщина принадлежит ему.
– Не было никакого похитителя, верно? – раздался спокойный голос через несколько минут после того как Джозеф покинул кабинет.
Однако спокойствие было обманчивым, и Джоан прекрасно это понимала.
– Старый извращенец… – пробормотала она, а затем пожала плечами: – Отчего же, был, даже целых два – вер и человек.
– И тебе было прекрасно об этом известно, – голос Найлза стал скрипучим от едва сдерживаемого гнева – фейри наконец вышел из полумрака, а в его руке, ярко освещая комнату, пульсировал, точно живой, световой шар.
Но должного впечатления на Джоан он не произвел. В ее лице не было и следа недавней страсти или страха, только сосредоточенность с толикой раздражения.
– Прекрати, – отмахнулась она и опустилась в кресло. – С ней все в порядке. За ней присматривали.
– Демоническое отродье, которому ты вдруг решила довериться? – скривился фейри.
– А мы, Найлз? – Джоан подняла на него взгляд. – Мы не демоническое отродье?
Фейри какое-то время молчал, затем его плечи опустились, а световой шар с сухим хлопком испарился. Он сел на кожаный диванчик и закинул ногу на ногу. Выражение лица фейри сложно было прочитать, разве что в нем угадывалась усталость.
– Ты обещала оберегать ее в обмен на нашу помощь и защиту, – напомнил он.
– А ты обещал не прятать ее, однако мне известно о вашей встрече, – отозвалась Джоан. – Ты был готов лишить нас последнего шанса на спасение. И не говори, что просто хотел познакомиться.
– Даже так? – с толикой изумления и насмешки поинтересовался Найлз. – Вот интересно, твой муж знает, насколько ты изворотлива?
– Оставь Джозефа в покое, – сухо сказала Джоан. – Он знает достаточно.
– Для тебя. Достаточно для тебя.
Вампирша пристально посмотрела на фейри.
– Джозеф далеко не дурак, – не сдержала она раздражения с примесью беспокойства, – просто он мне доверяет…
– Не дурак, – согласно кивнул фейри, – но до тебя ему далеко. Успокойся, – прибавил он, – я не собираюсь открывать глаза твоему благоверному.
– Тогда чего ты хочешь? – спросила Джоан, расслабленно откидываясь на спинку кресла.
– Как и всегда – только незамутненной, кристально чистой правды, – сардонически улыбнувшись, сказал Найлз. – Если ты, конечно, на нее способна…
– Какую именно правду ты имеешь в виду? Да, я знала о том, что замышляют эти двое, и даже немного посодействовала, условившись с Лейлой, что она не спустит с них глаз. Твоя правнучка должна позволить ей помочь, чтобы…
– Один из ублюдков ударил ее и чуть не изнасиловал, – перебил Найлз.
Его обманчиво ровный голос не ввел Джоан в заблуждение, она физически ощутила вспышку ярости фейри, наполнившую комнату и сдавившую ей горло. Найлз был силен и опасен, и существовал в этом мире гораздо дольше нее самой – об этом не стоило забывать.
– Я прощу за это прощения, – Джоан вскинула руки. – Лейла понадобилась в Штабе, и ей пришлось быстро сориентироваться, чтобы не раскрыть себя. Она отвлеклась на считанные минуты.
– Этого могло быть достаточно, – Найлз тяжело посмотрел на нее, но все же понизил градус магического напряжения в комнате. – Почему ты доверяешь этой девице?
– Мне это нравится не больше твоего, но пока она наш лучший шанс.
– Не играй со мной, Джоан, – покачал головой Найлз, – чему такому она может научить Соки, чему не смогу научить я или любой более-менее опытный фейри?
– Выживать. – Джоан посмотрела на собеседника прямым, долгим взглядом. – Она научит ее выживать там, где даже мы с тобой долго не продержались бы. Вы можете научить Соки вашим фейрийским штучкам, вот только этого мало. Ей нужно осознать не только свою фейрийскую, но и демоническую природу. Ты не хуже меня знаешь, что Соки нужна нам живой и в здравом уме. Даже когда все закончится. Особенно после этого, – с нажимом договорила она.
– Фейрийским штучкам? – усмехнулся Найлз.
Джоан фыркнула и закатила глаза, обстановка несколько разрядилась.
– Значит, ты нашла информацию о ритуале? – спросил фейри после небольшой паузы.
– Несколько туманную, но в целом…
Джоан поднялась и, быстро пробежавшись пальцами по корешкам книг, достала массивный древний фолиант, на поверку оказавшийся муляжом. Внутри уместилась аккуратная шкатулка черного дерева, ключ к которой Джоан сняла с шеи.
– Вот, – она протянула сложенный вчетверо пергамент Найлзу.
Прежде чем приступить к чтению, фейри занес над ним ладонь, и какое-то время подержал, прикрыв глаза.
– Похож на подлинник, – сказал он и заскользил глазами по строкам.
Закончив чтение, он аккуратно сложил документ и вернул его Джоан.
– Что думаешь? – спросила та.
– Думаю, что похоже на правду, – отозвался он, на лицо фейри набежала легкая тень. – Только вот я не уверен, что Соки понадобится вам живой, если каким-то чудом справится…
– Не быстро ли ты исключил себя из уравнения? – усмехнулась Джоан. – Я знаю, какими жестокими и мстительными могут быть фейри, Найлз, знаю, – она в упор посмотрела на собеседника.
– Я не отвечаю за поступки своего одержимого брата, – пожал плечами тот, а затем, переместившись за один неуловимо короткий миг, оказался возле Джоан и навис над нею. – Но ты права – то, что случилось с твоим Создателем, покажется тебе легкой прогулкой, по сравнению с тем, что я сделаю, если Соки погибнет по вашей вине или недосмотру.
В какой-то момент лицо Найлза преобразилось, выдавая его истинные черты, и даже много повидавшая Джоан внутренне содрогнулась.
Но в следующую секунду в ней уже клокотала ярость напополам с ненавистью.
– Не надо меня пугать, Найлз, я и без тебя знаю, чем рискую и на что подписываюсь, – отчеканила она. – И что предаю, согласившись на союз с вами…
– Ну, с этим я могу тебе помочь, – выпрямляясь, сказал Найлз как ни в чем ни бывало. – Твой враг гораздо ближе, чем ты думаешь.
– Что ты хочешь этим сказать? – Джоан изо всех сил старалась сохранять невозмутимость под стать своему собеседнику, но ее выдавали пальцы, судорожно стиснувшие подлокотники кресла.
– Джейсон, – коротко бросил фейри.
– Джейсон? – растерянно повторила Джоан. – Этот мелкий… – она проглотила ругательство под неодобрительным взглядом Найлза, – младший Стакхаус?
– Именно. Ну что ж, думаю, здесь мы все выяснили… – давая понять, что разговор окончен, засобирался фейри.
– Найлз, – приглушенно произнесла Джоан, не спуская с него немигающего взгляда, но тот лишь покачал головой.
– Разбирайся сама. Я и так сказал достаточно, – отрезал он. – Завтра, на оглашении, я буду здесь, но вряд ли покажусь.
Джоан сдержанно кивнула – механизмы в ее голове уже бешено вращались, пытаясь ухватить ускользающую ниточку, сопоставить все известные факты и понять, что к чему.
– И Джоан, – сказал Найлз напоследок, – по поводу Соки и этого Нортмана…
– Да? – вампирша снова напряглась.
– Делай то, что считаешь нужным.
Они обменялись понимающими взглядами, и фейри растворился в воздухе.