На линии огня

      Принятое решение давило грузом неизбежности. Больше не осталось места для сомнения, страха и сожалений. Путь назад отрезан моим согласием, теперь только вперёд. Наверняка, к собственной гибели, но и к победе над вампирским божеством тоже.       Я устало опустилась на верхнюю ступень лестницы, сжав в кулаки дрожащие пальцы. Короткий разговор с Джоан отнял последние капли самообладания. Усталость, вкупе с обидой на весь род, задолго до моего рождения решивший мою судьбу, грозили вылиться в небольшую истерику. Хорошенький же я символ Сопротивления - сижу и шмыгаю носом, сквозь набежавшую пелену слез высматривая в снующей толпе Нортмана. Если Эрик увидит меня такой, сразу поймёт, что дело нечисто, и тогда никакого бегства, ритуала и последующей херни. Он просто не отпустит меня от себя. Закинет на плечо и сбежит из лагеря, а может, из штата. Да даже свалит на другой континент, но не позволит мне пожертвовать собой. Ведь я же «его»!       Горькая усмешка скользнула по губам. А что ты хотела, Соки Стакхаус? Романтичных признаний и колечко на пальце? Это же Нортман! Дикарь, варвар, чертов извращенец и собственник! Много раз делом доказавший свою преданность, в отличие от романтичного и учтивого Комптона.       Глубоко втянув носом воздух, я сосчитала до трёх и резко выдохнула. Мысль о Билле отдалась привычной тупой болью под ребрами, но и мигом отрезвила, напоминая, что я должна сделать, и как мало на это осталось времени.       Стерев ладонью следы жалости к себе, я поднялась на ноги и поспешила к выходу из особняка. Жадно глотнула ударивший в нос прохладный ночной воздух и почти сразу отыскала глазами Квинна, который о чем-то жарко спорил с низкорослым жилистым блондином. Расправив плечи, я уже было шагнула в их сторону, но меня остановил неожиданно прозвучавший вопрос:       - Тожнеспится?       От испуга я даже подпрыгнула на месте и резко обернулась. Слева от меня, скрытая полумраком, лениво перекатывала во рту жвачку Дианта.       - Прости. Нехотелатяпугать.       - Ничего, это у меня нервы ни к черту, - отмахнулась я, облегченно выдыхая.       - Ага, - Дианта лопнула пузырь и указала рукой вдаль. - Боссвампировтам.       Я удивленно выгнула бровь, выражая недоумение. Однако вопрос, почему она решила, что мне нужен Эрик, так и не слетел с губ. Из меня всегда был плохой конспиратор, а вампир просто не считал нужным скрывать свое особое расположение ко мне, причём с нашей первой встречи.       - Они скоро вернутся?       Дианта неопределенно пожала плечами, а потом вдруг серьезно добавила, ни разу не проглотив слова:       - Думала, Нортман ничего не боится. Ошибалась.       От её пристального взгляда мне стало неуютно, и я вымученно выдавила:       - Это война. Всем страшно умирать, даже вампирам.       - Онбоитсянезасебя, - досадуя на мою непонятливость, Дианта вернулась к привычной манере разговора.       Подавив зевок, она прикрыла веки и, опершись на зеленую занавесь плюща, сделала вид, что задремала. А может и правда. Кто её знает?       Постояв из вежливости некоторое время рядом, я убедилась, что наш короткий разговор окончен, и направилась к вертигру. Раз Эрик поблизости, тем более нельзя медлить.       Квинн к этому времени тоже закончил беседу и, судя по выбранному направлению, собрался в казармы, но я нагло преградила ему дорогу.       - Соки? - кажется, он слегка смутился и даже растерялся на миг от моего внезапного появления.       Видимо, решил, что я телепортировалась, иначе зачем так озираться по сторонам.       - Ты мог бы рассказать мне о своей семье, - опуская долгую "прелюдию", я сразу перешла к делу, сверля мужчину тяжелым взглядом. Хватит с меня обаятельных улыбок и многообещающих игр в «гляделки». И ножей в спину тоже. - Уж кто-кто, а я бы точно тебя поняла.       На лицо Квинна легла тень, в глазах промелькнуло сожаление, но с извинениями он не торопился.       - Джоан слишком болтлива.       - Отнюдь.       - Я собирался рассказать, но позже.       - После моего изнасилования? Или смерти? Второй вариант вообще надежный. Труп не будет обвинять тебя во лжи и предательстве, - я все-таки не справилась с эмоциями, и голос задрожал, взлетев на пару октав.       - Соки... позволь мне объясниться...       - У тебя был шанс сделать это, - жестко перебила я.       - Я не мог признаться раньше.       - Не хотел! - мой голос зазвенел от обиды, и я поспешила отвернуться, глотая вставший в горле ком.       Почему меня так задело его предательство? Неужели я успела привязаться к этому большому и, как напрасно казалось, надежному мужчине? Или он последняя капля в чаше моего терпения?       - Нет! Дело не в этом! - тигр вдруг повысил голос, вызывая у прогуливающихся неподалеку суперов нежелательное внимание к нашему разговору.       Глаза блеснули золотом, и я инстинктивно отступила на шаг.       - Соки, послушай, - заметив мое движение, Квинн взял себя в руки, возвращая голосу спокойную интонацию. - Признаю, я поступил как мудак. Посчитал, что на войне все средства хороши.       Ох уж этот вкрадчивый голос и изумительные глаза, и волны спокойной уверенности, окутывающие меня с головой.       - Но ты действительно запала мне в сердце, Соки Стакхаус. И я бы никогда не рискнул твоим здоровьем и жизнью.       - Даже если бы взамен моей предложили жизнь твоих родных? - вкрадчиво поинтересовалась я. Квинн мрачно нахмурился. - Давай на миг представим такую ситуацию: клыки вампира или когти вера вспарывают шею твоей сестры, она кричит, просит пощады, и тебе предлагают сделку - я вместо них, - голос упал до шепота, а пальцы вновь задрожали, и я сжала их в кулаки. - Ты и тогда выберешь меня, Квинн?       Вертигр помрачнел, сцепил зубы так, что заходили желваки, но спустя, казалось, вечность, тихо ответил:       - Если погибнешь ты, умрут все. Моя сестра, мать, сотни других людей и суперов. Я сам. Ты единственный шанс победить в этой войне. Ты важнее всех.       Как патетично, но слишком уж красиво, чтобы быть правдой. Я криво усмехнулась и вдруг сделала то, чего старалась не делать без крайней надобности - без предупреждения, довольно грубо вторглась в его сознание, стремясь к одному - узнать правду.       К моему удивлению, Квинн не стал сопротивляться, хотя было ему явно не по себе. На лбу выступили бисеринки пота, а взгляд стал совершенно дикий, звериный. Но что действительно поразило меня - я смогла прочесть его мысли! Будто передо мной был не супер, а человек. Всё, что сейчас проносилось в его голове, эхом звучало в моей. Квинн не врал, он верил в то, что говорил. Он на самом деле готов был отдать сестру и мать на растерзание Лилит, если так понадобится ради моего спасения. И да, он испытывал ко мне сильную приязнь. Он хотел меня (в этом я правда не сомневалась, памятуя несостоявшийся секс). Он надеялся, что я смогу простить его. Хотел заново заслужить доверие.       Смущенная этими открытиями, я вынырнула из его сознания и уже осознанно посмотрела на него. Квинн криво улыбнулся в ответ, ожидая дальнейшего вердикта.       - Ты сказал правду, - шумно выдохнув, я потерла рукой лоб. Брось, Соки, все заслуживают второго шанса. Сколько раз ты сама получала его? - Нда… в общем, я завела этот разговор не только ради выяснения отношений, - не давая себе времени передумать, я быстро произнесла: - Ты возглавишь боевую группу для моей защиты?       Брови вера поползли вверх, и я поспешила объяснить:       - Мне нужны надёжные люди, чтобы живой добраться до Лилит. У нас появились доказательства, что после некоторых... трансформаций я смогу убить эту тварь. - Раскрывать Квинну все карты я поостереглась. - Еще мне понадобится помощь Лейлы, а ты вроде неплохо знаешь ее...       - Я бы так не сказал, - перебил меня он, - и доверять ей тоже не советую.       - А кто говорит о доверии? Но в предстоящей битве мне пригодится любая помощь.       Лицо мужчины по-прежнему оставалось напряженным, выдавая его беспокойство и сомнение.       - А что насчет Нортмана? Подчиняться моим приказам - его эго такое не переживет, - едко ухмыльнулся он, а я в который раз задалась вопросом, что же такого произошло между этими двумя, что они на дух друг друга не переносят.       - Об Эрике я позабочусь, - пообещала я, чувствуя горечь от того, что еще предстояло сделать. - Так ты согласен или нет?       - Сколько у меня времени на подготовку?       - Завтра до заката мы должны покинуть лагерь.       Он одарил меня чуть более внимательным взглядом.       - Выбор остальных бойцов...       - За тобой. Моё единственное условие - они должны понимать, на что подписываются, и не передумать по дороге, - уже понимая, что Квинн принял моё предложение, я позволила себе немного расслабиться.       - Завтра к полудню все будет готово, - он протянул мне ладонь для рукопожатия и легонько сжал пальцы.       Я посмотрела на наши сцепленные руки. Что ж, дело сделано. Надеюсь, я об этом не пожалею. Коротко улыбнувшись, я высвободила ладонь и, бросив на прощанье «спасибо», поспешила в особняк.

***

      - При всем уважении, мистер Нортман, но это максимум того, что я могу для вас сделать, - адвокат сложил руки на круглом животе и, как показалось вампиру, с сожалением взглянул на него. - В завещании Романа все написано предельно ясно. Потомок Варлоки единственный путь к спасению всех нас.       Эрик сжал челюсти и угрюмо уставился в темноту. Разговор с Каталиадисом не принёс облегчения. Помимо уже озвученной информации, он добавил лишь пару слухов и предположений, которые на взгляд Эрика никак не помогали Соки выйти невредимой из предстоящей заварухи.       - Я вижу, эта девушка дорога вам, поэтому позвольте дать совет, - игнорируя мрачный взгляд в свою сторону, Каталиадис степенно продолжил: - Не теряйте времени, его у вас и так мало.       Он попрощался с викингом за руку и довольно резво для своей комплекции двинулся к поджидающей его Дианте. Нортман задумчиво смотрел ему вслед, пытаясь понять, какие чувства он вызывает у него: симпатию или все же раздражение.       Однако в одном Каталиадис был прав - Соки стоит найти как можно скорее, пока она не вляпалась в очередное дерьмо, а в том, что мисс Стакхаус что-то без него замышляет, Эрик был уверен. Оставалось надеяться, что зачатки инстинкта самосохранения у неё все-таки имелись, и она не полезет грудью на амбразуру, пока он разрабатывает план по ее спасению.       До рассвета оставалось всего три часа, но прежде чем отправиться к Соки, Эрик решил переговорить с сестрой. Кто знает, вдруг незначительные, на первый взгляд, зацепки адвоката подтолкнут их в нужном направлении, и ритуал можно будет обойти.       Нору он нашёл на балконе второго этажа. Сестра сидела на перилах и болтала ногами, погруженная в явно невеселые мысли.       - Он сказал что-то полезное? - Нора не подняла головы, так и смотрела на носки своих туфель, отчего голос звучал глухо, заставляя Эрика озабоченно нахмуриться.       - Пока что не знаю. - Он оперся плечом о дверной косяк. - Ты хорошо помнишь, что написано в нашей Библии?       Вопрос заставил сестру отвлечься от своего занятия и бросить взгляд через плечо.       - Не наизусть, но довольно неплохо.       - Каталиадис предположил, что в ней могут быть подсказки, как победить Лилит.       - А разве способ уже не найден?       Тон и выражение ее лица совсем не понравились Эрику. Конечно, он был в курсе неприязни Норы к Соки, замешанной во многом на ревности, но открыто желать ей смерти... Он скрестил руки на груди и сдержанно ответил:       - Ты лучше других знаешь, я не пойду на такой риск.       Уголок рта Норы дернулся, будто она хотела улыбнуться, но потом передумала. Легко перемахнув через перила, сестра застыла от него на расстоянии вытянутой руки и с вызовом спросила:       - Ты любишь её, Эрик?       - Соки важна для меня, - он чуть склонил голову к плечу, выдерживая пытливый взгляд.       Нора молчала несколько секунд, с такой надеждой вглядываясь в его лицо, что ему на миг даже стало жаль ее.       - Значит, любишь... - тихо прошептала она, мотнула головой и хрипло рассмеялась. - Меня обставила ебанутая на всю голову фея.       - Нора, что за хуйня?       Нортман резко дернулся, показывая всем видом, что сейчас не время для подобных разговоров. Рассвет близок, а ему ещё нужно успеть поговорить с Соки. Эрик интуитивно ощущал важность предстоящей беседы. Будто с нового рассвета должна была начаться новая жизнь. Поебень полная, но он привык доверять интуиции. Вытирать же сопли сестре, решившей так некстати поговорить о чувствах, не входило в его планы. Война не время для сантиментов.       - Просто хотела узнать, чем ты готов рискнуть ради неё. Оказалось, всем, - на этот раз голос Норы прозвучал обиженно, а упрямо вздернутый подбородок подсказывал, что если так пойдет дальше, из нее выйдет херовый помощник в деле спасения Соки.       Решив проигнорировать ее выпад, Эрик вернулся к интересующей его теме.       - Так у тебя остался или нет экземпляр вампирской Библии?       Лицо Норы исказила болезненная ухмылка, однако продолжать испытывать его терпение она не стала.        - Нет, все сгорело в бункере.       - Ты же не будешь мне лгать? - обманчиво мягко уточнил он, подойдя вплотную. Нора сверкнула глазами, но снова твёрдо повторила:       - Нет.       Эрик смерил её пристальным взглядом и, не уловив фальши ни в голосе, ни в мимике, хмуро бросил:       - Тогда это очередной тупик. - Он уперся руками в перила и после некоторого молчания продолжил: - Я прихожу в ярость от того, что вынужден прятаться здесь, зависеть от Янгов. Я мечтаю к хуям оторвать голову этой твари с лицом Комптона еще с того дня в бункере... Но расклад таков, что только Соки может подобраться к нему достаточно близко, чтобы сделать это. Пусть и с помощью Варлоки. А мы должны ей в этом помочь, если не хотим принять окончательную смерть.       - Я не против помощи феечке, - помедлив, ответила Нора. - Я не хочу умирать за неё, - она тронула его за руку, разворачивая к себе. - Не хочу, чтобы ты умирал.       Эрик коснулся ладонью её щеки, наблюдая за тем, как она прикрыла глаза от этой мимолетной ласки. Всем было бы проще, если бы Нора, а не Соки, жила в его мыслях, но в их трижды ебанутом мире все было вверх ногами.       - Если Соки погибнет, я исчезну из этих мест, чтобы ничто и никто не напоминал мне о ней. Ты не увидишь меня больше, Нора.       - Эрик, ты же мой брат...       - А ты моя сестра, - мягко вторил он. - Но Соки - мой человек.       Кровавые слёзы заскользили по щекам вампирши, оставляя уродливые кляксы, и Эрик аккуратно вытер их пальцами.       - Хорошо, я помогу ей победить Биллит, - справившись с эмоциями, глухо произнесла она. - Но умирать за неё не стану.       - Я этого и не прошу, - на лице Нортмана промелькнуло облегчение.       Сестра же коротко кивнула, ставя точку в их споре, и немного отстранилась, уже более нейтральным тоном добавив:       - Кажется, я знаю, где можно раздобыть Библию. С начала войны появились фанатики, прославляющие Лилит, и один такой выступал на местном канале пару недель назад. Наш старый знакомый.       Эрик недоуменно нахмурился, ожидая продолжения. Телевидение он не смотрел с тех пор, как все СМИ «легли» под новое правительство. Да и телевизоров в лагере было всего три: в столовой, в основной казарме и спальне Янгов. Не самые посещаемые им места.       - Шутишь? - искренне удивилась его неосведомленности Нора. - Стив Ньюлин. Он обосновался в церкви Джефферсон-сити.       Лицо Эрика исказила гримаса презрения. Этого фанатика он ненавидел не меньше Твари.       - Прекрасно. Следующей ночью я наведаюсь к нему в гости.       - Он точно будет не один, Эрик. Охрана у этого уебка отменная.       - Срать я хотел на это, - холодно отрезал Эрик, ощущая приятное возбуждение от предстоящей вылазки. Убить с десяток мудаков, отыграться на Ньюлине и найти способ вытащить Соки из дерьма, в которое она вляпалась – наконец-то дело вместо бесполезного трёпа. - Ты со мной?       - Ну, я же обещала помочь, - впервые с начала их разговора губ сестры коснулась улыбка. Холодная, коварная, обещающая Ньюлину многие муки. - Навестим святошу вместе.

***

      Смена Лафайета начиналась в шесть утра, и будить друга, досыпавшего последние часы, было эгоистично. Но сегодня я не могла себе позволить думать о таких мелочах. Сказав Джоан да, я отсекала все лишнее, то, что могло бы помочь передумать - ненужные эмоции, не к месту проснувшиеся чувства.       Эрик. Эрик. Эрик. Казалось, само сердце выстукивает его имя, давит тяжестью предстоящей разлуки... Нет, не так, расставания. Самолюбие Эрика - его ахиллесова пята, и я собиралась ударить по ней со всей силой, на которую была способна. А значит, даже если вернусь из ада, он меня не простит.       От жалости к самой себе снова захотелось плакать, как недавно на лестнице, и я принялась тереть лицо руками, мысленно злясь на себя.       Слабачка! Гребанная слабачка! Соберись! Ныть надо было до того, как все завертелось. Лала не должен видеть твой страх, иначе он пошлет тебя подальше и будет прав.       Глубоко вдохнув и выдохнув, я придала лицу решительное выражение и громко постучала в дверь общей спальни, надеясь, что откроет мой друг, а не кто-нибудь из его злых от подобного пробуждения соседей. Удача была на моей стороне, потому что через пару минут на меня уставился заспанный Лала.       - Сучечка, на часы смотрела?       - Прости, я знаю, что уже очень поздно, - я принялась спешно извиняться, крепко сжимая рукой косяк, приготовившись сопротивляться, если он решит закрыть передо мной дверь.       - Скорее рано, но не суть, - поправил меня он и, нахмурившись, окинул внимательным взглядом. - Сок, что случилось?       Из глубины комнаты послышалось недовольное бурчание и трёхэтажный мат, посылающий нас известными маршрутами, и Лала, скривив губы, шагнул навстречу, прикрыв за собой дверь.       - Как трахаться полночи, так ничего, а тут сразу неженка, - проворчал он себе под нос.       - Там Том? - я не удержалась от улыбки. Друг только отмахнулся от меня, однако по игривому выражению лица стало понятно, что я угадала. - Тогда извини еще раз.       - Не бери в голову, Соки. Я найду способ его успокоить. Лучше выкладывай, в какое дерьмо снова угодила твоя попка, - несмотря на шутливый тон, взгляд Лафайета стал серьезным, убеждая меня, что я не ошиблась, выбрав его в поверенные.       - Я сказала Джоан да.       - Святые угодники, Соки! - воскликнул он и, опасливо глянув себе за спину, уже тише добавил: - Ты ебанулась?       - Мы уже это обсуждали, Лала. Кто если не я? - уголки губ дернулись в горькой усмешке. - Завтра я оставлю лагерь.       Взгляд друга вмиг потеплел, и он с силой притянул меня к себе, чмокнув в макушку.       - Соки ты, блядь, Стакхаус. Кто же прощается перед таким?       - Эй-эй, - как не приятно мне было в объятиях друга, я настойчиво уперлась ему в грудь ладошками, отстраняясь. - Ты не так все понял. Это не прощание… Ну, в смысле, не только за этим я здесь. Мне нужна твоя помощь.       Лала взял меня под локоть и отвел на пару шагов от двери.       - Еще один спиритический сеанс? - едва различимым шепотом спросил он.       - Нет, мне хватило встречи с одной прабабкой, бррр. Помнишь, мы говорили о том, как бы мне удержать контроль над своим разумом, хотя бы частично… Ты сказал, что у тебя есть идея…       - Ох, сучечка, так-то оно так, но процесс, мягко говоря, неприятен.       - Хуже, чем когда древняя поебень занимает твое тело и руководит твоими мыслями?       - Тоже верно, - вынужден был согласиться Лала. - Если вкратце, Сок, то я говорил о Знаке. Хесус рассказывал мне, что постоянно практикующие медиумы, чтобы не свихнуться, вырезали его у себя на теле.       При слове вырезали, меня передернуло, и Лала поспешил успокоить:       - Не буквально. Знак рисовался обыкновенными красками, важнее был способ нанесения и произнесенные слова. Только Соки… - Лала смущенно замялся, - нет гарантии, что в твоем случае он сработает.       - И всё же, это шанс, - печально улыбнулась я. - Сколько тебе понадобится времени на подготовку?       - Пф… дай подумать. Выпроводить Тома без лишних вопросов - раз, попросить Тедди подменить меня на завтраке - два, подготовиться к ритуалу - три. Ну знаешь, почистить чакры, подключиться к Вселенскому разуму, - Лала снова шутил, приободряя меня, за что я была ему безмерно благодарна. Однако это также означало, что он встревожен, и меня ждет очередное малоприятное взаимодействие с магией.       - Тогда после завтрака в моей спальне, - я приподнялась на цыпочки и чмокнула Лалу в щеку. - Спасибо, что согласился.       - Ты точно увере…       Я покачала головой, безмолвно умоляя друга не продолжать. Перенапряжение накатывало горячими волнами и сил на пустые разговоры уже не осталось. Впереди меня ждала последняя за эту долгую ночь беседа, вероятно, самая тяжелая. Не говоря больше ни слова, я развернулась и зашагала прочь от Лафайета.