На линии огня

      Он был таким же. Точно таким же, как я его помнила, и это было невероятно.       Деревянные панели и неизменно пыльные жалюзи. Видавший виды бильярдный стол. Красный кожзам, протертый тысячами сидевших на нем задниц. И конечно неоновая подсветка везде, где только можно, от которой к вечеру нестерпимо рябило в глазах.       Да, это был он.       Бар у Мерлотта.       Я устроилась прямо напротив окна раздачи, в небольшом закутке, и, выдохнув, осмотрелась. За барной стойкой орудовал незнакомый мне паренек, зато одну из трех официанток я узнала сразу же. Никто не пялился на меня, а те, кто повернули в первый момент головы и в чьих глазах вспыхнуло узнавание, почти сразу вернулись к своей выпивке и закускам.       — Ебушки-воробушки! Соки, чтоб тебя, Стакхаус! Наша Золушка снова с нами, — ко мне, едва заметно прихрамывая, шел Лафайет, широко и радостно ухмыляясь.       И он тоже — был таким же. С самого первого дня, когда решил возродить и сохранить для хозяина его бар. Все те же игривые маечки в обтяжку, невероятного цвета банданы и связка цепей на шее. И это было очень хорошее и очень нужное тогда, да и сейчас постоянство.       — Тшш, — я приложила палец к губам и поднялась, чтобы обнять его. — Садись, — я кивнула на место напротив. — И почему, собственно, Золушка?       — В смысле? — фыркнул Лала. — От официантки до вампирской королевы за каких-то жалких пять лет — это ж сногсшибательная, мать ее, карьера!       Я замерла на мгновение, а потом, не сдержавшись, прыснула.       — Скажи, не так? — откинулся на спинку кресла Лафайет.       — Так, так, — махнула я рукой. — Только говори, пожалуйста, потише…       — И что это изменит? — изумился он. — Ты же самая обсуждаемая здесь персона, и за тобой, с заметным отрывом, только президент со всей этой хуйней, как именно мы должны поднатужиться, чтобы заново отстроить наш дивный, новый мир… А хотя… — Лала озадаченно обернулся, оглядывая очевидно равнодушных к моему появлению посетителей, снова посмотрел на меня и сощурился. — Соки? — вкрадчиво спросил он.       Я пожала плечами.       — Было бы глупо совсем ею не пользоваться, верно?       — Будь осторожна, Соки, — тихо и серьезно проговорил Лафайет. — Ты, конечно, теперь крутая девочка и вообще… но я знаю, как это дерьмо выворачивает мозги.       — Не волнуйся, — я накрыла его руку своей ладонью, — я помню и стараюсь не злоупотреблять. Но иногда это просто невозможно. На меня всю жизнь пялились, а теперь… ай, — я обреченно вздохнула, невольно припоминая еще одно, не так давно выслушанное предостережение насчет моей новой силы. Большой, не всегда понятной и иногда действительно пугающей.       «Будь осторожна с ней. Чтобы однажды ее не стало слишком много для тебя и для этого мира», — сказал прапра после очередной тренировки.       «Боишься, что я стану новой Лилит? — Он тяжело посмотрел на меня. — Прости. Неудачная шутка».       Он провел по лицу рукой и хмыкнул.       «Нет, не боюсь. И все-таки…»       «Я буду. Честно буду».       — Земля вызывает Соки! — Лафайет пощелкал пальцами перед моим лицом.       Я кивнула на его ногу.       — Все отлично, Сок, спасибо, — понял он меня без слов. — Благодаря щедрому пожертвованию вашего величества, мы с Томом можем теперь …       — Избавь меня, пожалуйста, от подробностей, — больше для виду поморщилась я.       — Ну и очень зря, — фыркнул он и проследил за моим взглядом, в очередной раз украдкой брошенным в сторону задних комнат.       — Он у себя, — сказал Лала. — Всю неделю приводит дела в порядок. Иди и поздоровайся. Если уж ты не испугалась Лилит…       — Я испугалась, Лафайет, — перебила я, — еще как. А она здесь откуда? — спросила, помолчав и кивнув на одну из официанток — светловолосая, улыбчивая и довольно ловкая, она наверняка могла рассчитывать на хорошие чаевые.       — Ну а куда ей идти, Сок? — пожал плечами Лала. — Она единственная выжила, а от их городка, говорят, нихуяшеньки не осталось. И потом… — он замолк, и я вопросительно посмотрела на него. — Сэм сказал, что они с Эммой здорово подружились.       Я посмотрела на него чуть внимательнее.       — Только с Эммой?       — Ну, может и не только, — лукаво улыбнулся Лафайет. — Что, непросто, когда тебе находят замену?       Я немного демонстративно вздохнула, хотя и не была пока уверена, как на самом деле к этому отношусь. Но кто меня, собственно, спрашивал?       — Как Арлин? — решила я сменить тему.       — А что Арлин… Она ведь, считай, только узнала. Оправится и вернется. Навести ее, Соки…       — Я боюсь, — честно сказала я, стискивая переплетенные пальцы.       — Ну что за чушь, сучечка? — искренне возмутился Лафайет. — Если бы не ты, мы бы все там сдохли или пошли бы вампирам на корм! Откуда у тебя эти мессийские замашки? В конце концов, все мы — я, Том, твой братец с Рыжулей, Арлин с детьми, Олси со всем своим шерстяным семейством и даже Сэм — обязаны тебе жизнью. Нельзя спасти всех, Соки Стакхаус, — почти строго сказал он. — Заруби это на своем хорошеньком носике. И радуйся тому, что получилось и удалось.       — Не всегда выходит, — тихо сказала я, поглядев в окно. — А Сэм и вовсе, наверное, меня теперь ненавидит. Почти все его люди погибли…       Как и Терри… и Янги… и девять оборотней из стаи Олси, включая Мейсона… четыре верпумы… Нора… другие вампиры и люди… фейри… А еще — я прерывисто втянула носом воздух — Мартин, Мердок, Нэш, трое агарес, пятеро фейри, включая двух наездников с тао… Квинн и Лейла. Сердце глухо ударилось о ребра и жалобно заныло от знакомой, непреходящей боли.       — Это война, Сок, — вырвал меня из темного, привычно затягивающего водоворота воспоминаний Лала, а потом накрыл мою ладонь своею и сжал. — Бессмысленная, жестокая, блядская война. Сэм знает, почему ты так поступила, и он поймет. Надо ценить то, что имеешь. В конце концов, в лагере я встретил Тома, нам обоим удалось выбраться из той мясорубки, и если для тебя это хоть что-то значит — я пиздец как этому рад и счастлив.       — Значит, — я тепло улыбнулась. — Это очень много для меня значит.       — Тогда прекращай свое колдунство, и наслаждайся заслуженной славой, ваше вампирское величество, — шутливо склонил голову Лала.       — Перестань, пожалуйста. Я между прочим даже не вампир, — возмутилась я, легонько шлепнув его по руке.       — Это что-то меняет?       — Нет, — я вздохнула. — Наверное, нет.       Действительно, никто не мог сказать с определенностью, что же я такое. Опять. Просто какое-то нескончаемое гребаное дежавю.       Одно время я думала, что Каталиадис может что-то знать, поскольку у меня из головы не шло его предупреждение. В конце концов, мне удалось задать свой вопрос, оказавшись с ним наедине. Виделись мы теперь довольно часто: в некотором смысле он стал нашим с Эриком юристом и решал многие важные вопросы. Но куда важнее было то, что он все-таки сумел убедить своих соплеменников присоединиться к нам, пусть и в самый последний момент, и в результате ближайшее окружение Лилит оказалось стерто с лица земли вместе с ней.       Внимательно выслушав, Каталиадис добродушно посмотрел на меня, сложив руки на животе, и покачал головой:       «У меня нет ответа на вопрос, который вас мучает, мисс Стакхаус. Хотя это и безусловно очень и очень интересно… Если вам станет от этого легче, я почти не чувствую в вас демонического присутствия, но некоторая сила в вас есть… да, определенно есть, — задумчиво прибавил он, словно бы заглядывая прямо мне в голову. Не самое приятное ощущение, но с моей стороны жаловаться на подобное было бы просто ханжеством. По губам адвоката скользнула тонкая улыбка. — Что же касается моего предупреждения, оно носило несколько иной характер. Чтобы понимать, как работают пророчества, нужно помнить о том, что питает и наполняет их смыслом».       «И что же?»       «Личность того, о ком говорится в пророчестве. И поскольку оно было связано с вами, только ваше прямое участие было гарантией его исполнения».       Вот так я узнала, что все сделала правильно, мысленно прокляв при этом всю демоническую рать за неумение нормально формулировать свои мысли — просто и прямо. Но к разгадке меня это не приблизило ни на шаг… А Найлз на заданный вопрос лишь пожал плечами и изрек очередное загадочное:       «Ты ключ, Соки».       «А я видимо замок», — хмыкнул присутствовавший при разговоре Эрик.       «В некотором роде… да, можно и так сказать», — невозмутимо заявил прапра.       Эрик демонстративно закатил глаза, но я уже давно поняла, что их препирательства не более чем способ замаскировать взаимный интерес и даже некоторое уважение.       «Да что за ключ-то?» — вздохнула я, по-прежнему ни черта не понимая.       «Перекрестье сущностей. Совершенно уникальное и неповторимое создание», — спокойно пояснил Найлз.       Можно подумать, мне это что-то сказало и чем-то помогло.       «С этим не поспоришь», — тут же встрял Нортман, чем заслужил от меня хороший такой ментальный подзатыльник.       Но как бы он ни ерничал, я видела, что Эрик гордится мной и прислушивается к моим словам — и поначалу это даже слегка пугало. И когда перед ним встал выбор, идти или не идти в большую политику, которую он на самом деле терпеть не мог, дабы хоть как-то закрыть образовавшуюся огромную брешь, он в первую очередь пришел ко мне и напрямую спросил, стану ли я его королевой. Никакой романтики, цветов, ужина при свечах. Сухое, почти деловое предложение. И я, справившись с первым потрясением, постаралась соответствовать. На мое резонное возражение, что я ведь даже не вампир в полном смысле этого слова, он заявил, что если это кого-то всерьез волнует, пусть тогда катятся к дьяволу и обходятся без него. Вот так просто… Я сказала «да». Сразу. Едва дослушав. И рассмеялась, обхватывая его ладонями за шею. И тогда этот хладнокровный засранец дрогнул, подхватил меня на руки и отнес в нашу новенькую спальню…       «Ну, охуеть, теперь мы все заживем одной счастливой вампирской семейкой», — флегматично прокомментировала ситуацию Пэм на следующий день, а Тара мне подмигнула. И в кои-то веки я была согласна с дитя Эрика.       Я посмотрела на Лалу, улыбнулась, а потом прикрыла глаза и сняла завесу.       — Считаем до трех, — сказал Лафайет. — Раз, два…       — Соки! — первой воскликнула Кэндис, позабыв об очередном клиенте. — Как же я рада тебя видеть, — сказала она, торопливо приближаясь.       «Соки?» «Это же та самая Стакхаус!» «Здесь?» «Да быть того не может!» «Боже, она потрясающая, я бы ее…» «Надо рассказать Джил, что я видела саму…» «Говорят, она тут работала» «Везет замухрышкам, ничего же особенного…», «Надо сказать девке спасибо, без нее мы бы тут все передохли»…       Шепот, громкие восклицания, чужие мысли слились для меня в одно и отошли на задний план, как только я увидела, как из-за стойки выходит Сэм. Я поднялась ему навстречу, не зная, чего ожидать. А он быстро пересек бар и крепко стиснул меня в объятиях.       — Как же я рада, — пробормотала я с облегчением. — Ты не злишься…       — Злюсь, — честно сказал он, отстраняясь и разглядывая меня. — Но понимаю. Кто-то должен был пойти с Эммой…       — И остаться с ней, если я умру, — закончила я, и он кивнул. — Ну, и как вам фейри-лэнд?       Сэм и Кэндис быстро переглянулись, и я утвердилась в своих подозрениях.       — Жуть, — емко охарактеризовал их общие впечатления Мерлотт. — Никак не могу свыкнуться с мыслью, что прошел целый год. Для меня все это было как вчера… Да оно и было почти вчера!       — Понимаю, — хмыкнула я. — Когда меня…       — Соки! — радостный детский крик прервал меня на полуслове. — Соки, это ты!       Ко мне, счастливо улыбаясь и не замечая никого вокруг, неслась Эмма.       Рванув ей навстречу, я поймала ее на полпути, подхватывая на руки и крепко-крепко прижимая к себе.       И, наверное, только в этот момент поняла это до конца.       Война закончилась.       Нам есть, ради чего жить.       И строить наш мир заново...