Пилот и его кот

Лео нервничал, теребил зубами губу, в десятый раз поправлял ремень лётного комбеза и в сотый раз жалел, что родители воспитали его альтруистическим придурком. Рисковать шкурой гражданского на военной базе никто бы не стал, если бы сам гражданский в это дерьмо не влез по собственному желанию. Что Лео и сделал, когда Ри Деверли озвучил проблему – как долбаный скаут, поднял свою правую руку и сказал, что разбирается в переносных генераторах силового поля. А когда принесли маркированный контейнер, доказал, насколько хорошо: осторожно распаковал, быстро собрал, подключил, опираясь на выданные спецификации, и уложился ровно в двадцать минут. Массивный старлей, усатый, как морж, одобрительно крякнул, сверил показатели, отключил конструкцию и неспешно удалился. И теперь вот за неплотно прикрытой дверью высший командный состав совещался во всю мощь командирских глоток. А Лео краснел, бледнел и грел уши, не в силах отойти подальше. – Он – гражданский, чтоб его! – Лео узнал легкий акцент и вспомнил светловолосого бугая-капитана с труднопроизносимой русской фамилией. Впрочем, все они тут были бугаями на фоне невысокого тонкокостного Лео. Его аж передернуло от такого количества агрессивного тестостерона. – Да, но он лучший пилот «Интерпланетари» и один из лучших на малом надземном транспорте! – Деверли петушился и взвизгивал. Как же, на кону стояла честь корпорации! А остальную ситуацию он, похоже, не догонял: если Лео в этой вылазке ласты склеит, то любимую корпорацию адвокаты по судам затаскают и растащат на компенсации. – Лучшие пилоты служат в армии, а не гоняют толстопузые консервные банки с планеты на планету, – ворчливый русский подлил масла в огонь. – Если бы не эти банки, сидеть бы вам на сухом пайке из ваших сушеных гхавров! – А если бы не… – Тимьян, заткнись, – о, а это давнишний морж выступил в роли миротворца, – мы твою жизненную позицию знаем и уважаем, но в данный момент другого выхода у нас нет. – Есть, – лениво отозвался кто-то, кого Лео опознать не смог, – взять четырехместный флаер, нашего техника, нашего пилота и двух ребят покрепче. Тогда мальчишка останется невостребованным и целеньким, ваша компания не разорится на компенсации его родственникам, а Тимьян очередной раз воспоет оду любимому роду войск. – Ты сводки видел? Через пару часов поднимется такая буря, что твой флаер просто на куски разорвет. Зато полимерная «Стрекоза» настолько легкая, что только гнется и не ломается, – усач говорил добродушно, но веско. Судя по слаженному молчанию, сия немудреная версия высказывалась не в первый раз и вызывала наибольшую симпатию. – Легкая и мелкая, в неё четверо не влезут. Да что там, и троих не запихнешь. А с учетом десятка контейнеров в качестве груза и двоим ребятам покрепче будет тесновато, – русские не сдаются, да… – Не понимаю, о чем спор? – вот и тяжелая артиллерия, сам начальник базы взял слово. Лео даже дышать перестал. – Мальчик подпишет соглашение о риске, в остальном он нам подходит – и по комплекции, и по умениям. Пилот и техник у нас уже есть. И второго мы подберем, тоже два в одном. Вербовски, отведи его в Зверинец. Вербовски Лео тоже знал, хоть она в беседе не участвовала – единственная женщина-капитан на Базе, ее не пропустишь. Высокая, худощавая, с мальчишеской фигурой и короткой стрижкой, она могла быть Лео ровесницей, а могла быть и вдвое старше. Не успел Лео отскочить на безопасное расстояние, как она вышла из дверей, скептически хмыкнула, глядя на его бессмысленные потуги слиться со стеной, и коротко кивнула. Лео послушно пошел вслед за ней по коридору, приноравливаясь к быстрому четкому шагу и машинально отмечая, как ходят твердые мышцы бедер под плотной тканью так любимого вояками серо-зеленого цвета. Капитан Вербовски вдруг притормозила, развернулась и цепко взялась за его подбородок, заставляя смотреть в глаза. Зрачки у нее были чуть расширены, но в остальном – лицо как лицо, даже симпатичное, сеть морщинок вокруг глаз, значит, все-таки старше. – Ты не расист? – вопрос был странный, Лео опешил, но кивнул отрицательно. – Гомофоб? Лео снова мотнул головой, и хватка на его подбородке ослабла. – Это хорошо, твои шансы уцелеть повышаются, – женщина хмыкнула, потрепала его по щеке и отпустила. – Всё, что нужно тебе запомнить – не дерзить и на провокации не поддаваться. И задницу не подставлять. Ни удивиться осведомленности в его личной жизни, ни возмутиться хамству Лео не успел – беспардонная мадам распахнула дверь и коварно втолкнула дезориентированного парня в казарму. Это Лео с неожиданности так решил, потому что оказался в толпе полуголых мужиков. Ну, не в мужскую раздевалку же? – Смир-р-рна! – рявкнула над ним его сопровождающая, и казарма волшебным образом трансформировалась в небольшой спортзал, а толпа сократилась до десятка рослых мужиков. Мужиков ли? Лео присмотрелся, охнул и попятился бы, да некуда – сзади стояла капитан Вербовски, положив враз потяжелевшие ладони ему на плечи. – Не дрейфь, без приказа они не кусаются, – ощутив его замешательство, ободряюще шепнула на ухо: – Но выбирай с умом, только того, кто понравится больше. Они немного эмпаты. Повинуясь твердой руке, а, вернее, хорошему толчку меж лопаток, Лео, отчаянно краснея, побрел вдоль ряда. Коты… Целая прорва самых настоящих котов! И он, как на смотринах. Выбирай любого, блин. Да они все тут – вали и трахай. Другими не рождаются. Высоченные, широкоплечие, узкобедрые, с сильными руками и длинными ногами, будто скроенные по одному лекалу с незначительными расхождениями. Совершенные, и это он еще в лица не смотрел. Лео скривился и остро почувствовал все свои полтора метра роста, не слишком привлекательные и костлявые вдобавок. Потом мысленно выматерил себя за излишне пессимистичный настрой, встряхнулся и постарался успокоиться. Он хоть птица маленькая, но гордая. А эти красавчики – всё равно лишь чудо генной инженерии. Даже не люди в полном смысле, а гибриды с расой Шираз. Лео напрягся и, как требовали, оценивающе посмотрел на ближайшего кота. Тот был смугл до черноты, практически полностью одет – белая майка, форменные штаны и неожиданно пёстрая бандана поверх буйных, жестких, жгуче-смоляных кудрей. Лицо слегка надменное, с характерными латиноамериканскими чертами, глаза полуприкрыты длиннющими ресницами. Пантера. Дальше шла череда рыжих всех оттенков – Пумы и Тигры, их Лео умел различать не так хорошо. А двое так вообще были близнецами, самыми настоящими. Коты на Лео не смотрели, щурились, прятали глаза, но в остальном выглядели и правда мирно. Даже особой брезгливости не показывали, скорее, здоровый пофигизм. Лео успокоился окончательно и шел медленно, любопытно их разглядывая и к себе прислушиваясь: ёкнет – не ёкнет. В симпатию он верил безоговорочно, иначе бы не был таким хорошим пилотом. Даже сложные механизмы бывают порой пристрастны, что уж о людях говорить. У последнего Лео остановился. И не потому, что некуда больше было идти, а потому что нашёл. Кот выделялся даже на фоне своих – относительно невысоким ростом и необычной мастью. Сначала Лео решил, что тот коротко стрижен и уложен гелем, но когда подошел ближе, увидел длиннющие, до бедер, белоснежные пряди, убранные в тугой хвост. Коты с уставными прическами не заморачивались, это Лео уже заметил, но чтобы так… Контраст светлых волос и сильного загорелого тела был особенно ярок там, где кубики пресса пересекала дорожка короткой шерсти и уходила за пояс штанов. Лео мазнул взглядом по твердым соскам, чуть завис на четко очерченных ключицах и посмотрел выше, где на открытых висках темнели экзотичные татуировки – коты часто набивали узоры кошачьей шкуры, чтобы подчеркнуть свою принадлежность другому виду. Как будто остального было недостаточно. Полные чувственные губы, нос с легкой горбинкой, миндалевидный разрез глаз, линия хищных скул, твердый подбородок – всё сочетается просто идеально, от такой красоты действительно захватывает дух. Сердце бухнуло, Лео сглотнул вязкую слюну и протянул руку, не раздумывая: – Лео Трэвис. Барс, а это мог быть только он, отреагировал правильно – отмер, сменив позу на более свободную, легко пожал протянутую ладонь: – Нейтан Райд, – вопросительно заглянул в лицо, и Лео наконец-то смог разглядеть его глаза. Прозрачная, чистая, насыщенно-зеленая радужка; не вкрапления, а тонкие золотистые нити в глубине – наверное, у него зрачок вертикально сужается; светлые, густые, будто бархатные ресницы и неожиданная черная подводка по краю век – вряд ли макияж. Черный зрачок и правда чуть сузился, барс смотрел пытливо, словно ждал объяснений. А Лео насмотреться не мог, словно загипнотизированный. – Ну вот и славно, – мадам Вербовски походила на своих воспитанников, подкралась так незаметно, что оба вздрогнули, разрывая зрительный контакт. Лео дернулся в сторону, зашипев от боли, – оказалось, они еще держатся за руки. Барс немедленно его отпустил, пряча руки за спину. И отступил на шаг, возвращаясь к своей невозмутимости. А капитан наоборот, вплотную к коту подошла, оттирая Лео еще дальше. – Нейтан, у нас ЧП на Сосновой точке – вышел из строя транслятор, целиком. Нужно восстановить контур в ближайшие двое суток, дольше аварийной системы не хватит – нагрузка слишком большая. Центральная База останется без силового поля. Но основная жопа в том, что идет грозовой фронт, это как минимум на неделю. Поэтому летите вдвоем, «Стрекозой», ничем другим не подобраться. Трэвис поставит генераторы, твоя задача – его прикрывать. Лео в который раз подивился умению военных выражаться кратко и по существу. Деверли минут десять заливался соловьем на ту же тему, а полную картину Лео только теперь получил. И сейчас обалдело наблюдал, как женщина обманчиво-ласково надавила на кошачий загривок, уперлось лбом в лоб и процедила сквозь зубы с каким-то ожесточением: – Защищать ценой собственной шкуры. Ты понял меня? Барс прикрыл глаза и ответил, царапнув по напряженным нервам Лео глухой хрипотцой: – Так точно, сэр.

***

Подготовка к отлету прошла стремительно и оперативно, другого и не ожидалось, в общем-то. Барс особо утруждаться не стал: даже штаны не сменил, обулся в высокие шнурованные берцы, натянул пижонскую металлизированную майку и, пока в «Стрекозу» грузили контейнеры с генераторами, прикрутил к себе всякие боевые девайсы: бедра, щиколотки, запястья, предплечья – всё в ремнях и каких-то хромированных штуках, даже выглядящих агрессивно. Зато Лео впихнули в легкую полуброню, и нашли же такой… дамский размер! В ответ на робкое возражение, что в такой сбруе управлять флаером будет трудновато, и нельзя ли ее потом надеть, уже в джунглях, мерзкий русский заржал, а капитан Вербовски только головой покачала и велела барсу его подсадить. Беловолосый повел шеей, отчетливо хрустнув, обошел Лео со спины, приподнял под зад и подтолкнул в «Стрекозу», одновременно второй рукой пригибая ему голову, чтоб он лобешник об раму не раскроил. Да уж, на пилотское кресло его взгромоздили, как заключенного в полицейский кар! Лео поерзал, устраиваясь поудобнее – всё равно тяжесть на плечах была несусветная, с непривычки давило на горло и немели руки. А еще задницей отчетливо ощущались следы от горячих пальцев, будто котяра оставил свои отпечатки – с тыла броня была не предусмотрена, пыточный корсет ограничивался грудью и животом. Ну и слава богу, кстати! Иначе Лео бы вряд ли согнулся, а стоять за штурвалом – редкое извращение. Штурвал, мать твою, и правда! Парень с удивлением потянулся к нему, поглаживая изогнутый пластик. Стандартно у «Стрекозы» было виртуправление, но техники базы оснастили её механикой по старой, но столетиями проверенной схеме. – Беспроводные глупости погодка не позволяет, у нас весь лётный парк в стиле ретро, – в кабину заглянул вездесущий капитан-морж. Фамилию его Лео по-прежнему не знал, все звали его по кличке – Корсаром, что ему удивительно шло. – Управишься? Бесшумно появившийся в кабине барс тоже смотрел на него с легким удивлением, как на забавную зверушку, даже бровь свою чертову приподнял. Лео в ответ уверенно перещёлкнул тумблерами, «Стрекоза» как-то ласково завибрировала, будто мурчащая кошка, и тоненько запела мотором. Вот уж действительно, невесомая машинка, воздушная. Надо же, у Лео сегодня день импринтинга – игрушечка славная, не влюбиться бы… – Ну, в путь тогда, – Корсар ни на грамм своего добродушия не растерял, отпрыгнул на удивление живо и махнул рукой. Гаражные створки медленно поплыли вверх, обнажая злобное естество планеты, где уже бушевала песчаная буря. Лео нежно потянул рычаг на себя, «Стрекоза» рыскнула, как норовистая кобылка, которая проверяет всадника-новичка, но тут же выправилась, горделиво вздернула нос и пошла на взлет. Серо-рыжая муть обняла со всех сторон, завертела, и мир сузился до трех метров кабины. Звуков больше не осталось, кроме собственного дыхания и ещё одного, справа… Лео ощущал его рукой, чувствовал всем телом ровное, живое тепло, видел краем глаза сверкающую прядь, что намагнитилась и тянулась к нему. Пока барс спешно не перекинул хвост на другое плечо, ожёг Лео взглядом и принялся заплетать волосы. А Лео решил, что больше в его сторону коситься не будет. Действительно, не влюбиться бы…