Дыхание

      Я никогда не задумывался над тем, кто я есть. У меня в жизни с этим было всё просто, но в тоже время всё сложно, но я всегда знал, кто я. Сначала я был «просто Гарри», после «ты волшебник, Гарри» сказал мне Хагрид, затем я превратился в мальчика-который-выжил, потом этот ярлык плавно перетёк в «мальчика-который-должен». У меня никогда не было состояния «между», но всё бывает впервые.       Я думал, что обрёл себя в виде мальчика-который-полюбил, но как показывает мне настоящее, в таком амплуа я не нужен. Что остаётся делать? Только искать себя, теперь уже самостоятельно, без толстых намёков и подталкивания. Сейчас передо мной стоит парень, который представился, как Алаид Адарий Вэй. Я не знаю, что он хочет сказать мне, может быть, даже что-то услышать от меня, но мне в кои-то веки стало немного интересно. Я даже заставил Драко выйти из купе, так как мистер Вэй настаивал на разговоре с глазу на глаз. – Что же вы хотите от меня? – Я размеренно начал беседу, делая вид, что мне до безумия скучно, а мой гость (даже если мы находимся в купе поезда) для меня не более, чем развлечение, которое спасёт меня ото сна. В какой-то мере это правда, но всего лишь в какой-то мере. – Я бы на вашем месте не делал вид, что вам всё безразлично, – мистер Вэй выделил «на вашем», уж больно явно. – И почему же? – я попытался остаться хладнокровным, ведь всё-таки я член королевской семьи, и не просто, а наследный принц, что делает меня выше всяких эмоций. – Наверное, потому что я знаю вашу тайну, мистер Поттер, – этот странный человек говорил о странных вещах, но, быть может, того Гарри связывали с ним какие-то отношения или дела, которые были тайными, и я должен бояться. – И что же это за тайна, мистер Вэй? – я пытался больше выкинуть презренно эту реплику ему в лицо, чем просто сказать. – Я говорил Гарри, что это слишком опасно для него, и он может потерять себя в мироздании, – серьёзно начал Алаид Вэй. – Я прошу выслушать меня, не перебивая, так как я очень многое хочу рассказать вам, но боюсь что-нибудь упустить. – Я буду внимательно слушать вас и даю слово, что не перебью вас. – Мои предположения были верны, он действительно знал Гарри этого мира, и их что-то связывает, а ещё я понял, что сюда я попал не случайно. – Спасибо, – кивнул он мне и начал свой рассказ. «Думаю, что вы не знаете, но я из русского, дворянского рода, из Сибири. Наш род славится вечной молодостью и долголетием. Выгляжу я лет на восемнадцать, а на деле мне уже минуло сто сорок лет, этим я обязан своим далёким предкам, которые были наполовину людьми, а наполовину духами лесов. Предыстория для того, чтобы разъяснить, что наш род имеет в дарах многое, чего нет ни у одних магических рас и магов. Мы владеем магией природы, а если быть более точным, то магией духа, что является душой.       Как вы уже поняли, я знал наследного принца магической Англии из династии Поттеров. Он был необыкновенным юношей: умным, статным, красивым, чувственным, а что самое главное - он был альфой. Он скрывал этот факт с четырнадцати лет, его сущность пробудилась, когда он путешествовал по миру и именно в тот момент он познакомился со мной. Всё вроде бы было прекрасно, если бы он не любил другого альфу. Как ты понял, другим альфой являлся Драко Малфой. Он пытался отдалиться от своего возлюбленного, подготовить себя к тому, что они будут только друзьями, но Драко признался ему в любви.       Я помню тот день, когда он прибыл ко мне порт-ключом (который был тайно сделан мной для него), он был подавлен и разбит. Он умолял что-нибудь придумать, решить его проблему любым способом, каким бы он ни был радикальным. В таком огромном и необъятном мире я был единственным человеком, который знал тайну и который был способен помочь.       Я долго отговаривал его от этой безумной идеи, потому что она была отчаянной и опасной. Гарри был неумолим, а я его слишком полюбил, чтобы противиться его желаниям, он для меня стал младшим братом, хорошим другом. Я видел его боль, видел любовь в его глазах, я знал, что он не сможет отказаться от любимого, а это значило, что на королевскую семью надвигалась тьма, позор был неминуем. Он не пережил бы этого, так как очень любил и уважал семью, в тот вечер я увидел решимость в его глазах. Он всё для себя решил, если бы я не помог, он бы закончил жизнь самоубийством.       Я знаю множество будоражащих душу обрядов, мистер Поттер, но один из них самый ужасный. Он называется «Essentia», что в переводе с латыни значит «сущность». Этот обряд убивает сущность и заменяет её на противоположную, если же не получается заменить, то человек становится бетой. Загвоздка в том, что этот обряд осуществляется на следующие сутки после пробуждения истинной сути человека. А на тот момент минуло более года. Это значило, что действия обряда непредсказуемо, а душа может вовсе затеряться в слоях времени и мироздания. Шанс успеха был минимален, но он был, а значит, надежда была ещё жива.       Я корю себя за слабость в тот день, надо было связать его или оглушить, отправиться домой и рассказать всё семье, а не решать проблему в одиночку и поддаваться уговорам. Но что сделано, то сделано и никакой хроноворот не спас бы ситуацию. Мы начали проводить обряд, но практически с самого начала я понял, что всё пошло не так. Да, Гарри стал омегой, но при завершении начатого он бы уже был мёртв. Я взял на себя смелое и дерзкое решение, я решил отправить его в тот мир, где его проблемы не было бы, а сюда притянуть душу другого Гарри. Да, это было жестоко для Гарри другого мира, но тогда я решил, во что бы то ни стало дать принцу лучшую жизнь.       Но опять пошло всё не так, понимаешь, второго Гарри я вытягивал не из твоего мира, это будто бы ты ворвался в наш мир, разорвав моё заклятье как паутину, но я-то знаю цену своим силам, и нет практически волшебников, которые так свободно могли нейтрализовать мою магию. За мою вольность я поплатился, теперь я простой человек, точнее маг, без долгожительства и магии души. Но что для некоторых проклятье, для меня благословение.       Я дал слово себе, что помогу новому Горальду Джеймсу Поттеру освоиться в новом для него мире, за свои поступки нужно отвечать. Из-за этого я поступил в Хогвартс, но если честно, то у меня есть и корыстный интерес, мне нужно укрепиться в мире, как шестнадцатилетнему юноше, а не продолжать жить, как сто пятидесятилетнему существу, вдруг потерявшему дар». – Теперь я могу задать вопросы? – после пяти минут молчания решился задать вопрос я.       Я был в шоке; оказывается, не всё так просто в этом мире, Гарри этого мира был очень даже не прост. Мне нужно было надо многим поразмыслить, за сегодняшний день мне дали очень много информации для размышления. Я пропустил тот момент, когда Алаид ответил, но по его позе и выражению лица я определил, что он ждёт моих вопросов. – Что случилось с Гарри того, третьего мира? – Меня очень тревожил этот вопрос, так как была надежда, что я не стал убийцей. – Его поглотило мироздание, – спокойствие Алаида Вэй меня поражало.       Всё стало намного хуже, лучше не знать этого всего, лучше жить в забвении, а не так. Моя боль была физически ощутима; Гарри, ты мерзкий кровосос, который питается не только кровью, но и бесценными душами. Я бы ещё долго сидел, занимаясь самоедством, вообще я люблю пострадать, но что-то тёплое коснулось моей руки, тем самым вытягивая меня из тёмных мыслей. Я резко повернул голову, рядом со мной сидел Вэй, в его глазах читалось беспокойство, что показало мне, что Алаид не такой хладнокровный человек, каким хочет показаться. – Вы не должны винить себя, – его голос был тихим и успокаивающим. – Горальд, поймите, что в этой ситуации я не доглядел, а это значит, что это у меня была брешь в ритуале. Не нужно винить себя во всех смертных грехах, вы ещё ребёнок, а это значит, что за ваши поступки по большей степени отвечают более зрелые люди. В данном контексте это я. – Что вы знаете о моём мире, Алаид Вэй? – Мой голос чудом не сорвался. – Не думаете ли вы, что знаете лучше меня мой, мир и про ситуацию в целом? – Но также и вы многого не знаете об этом мире, – усмирил он мою дерзость. – Давай оба успокоимся, вам нужно быть сильным, Горальд, а я помогу с этим вам. Я обещаю вам, что вы сможете положиться на меня в любой ситуации, и знайте, что я буду всегда на вашей стороне. – Но вы ничего не знаете обо мне, – что-то во всём этом было не сопоставимо, где-то была несостыковка, но я в упор её не замечал. – Тогда расскажите о себе, – его словами было всё просто. Не знаешь – узнай, не рассказал– расскажи. Будто бы есть только чёрное и белое, а других тонов и цветов не существует. – Тогда вам нужно дать непреложный обет, – я надеялся этим задеть его самолюбие. – Ведь вы не думаете, что я буду вам доверять просто так, мне нужен тыл, а клятва будет гарантом. – Более того, я дам вам клятву верности, – это предложение меня очень удивило. – Не надо удивляться, Горальд, я человек слова и чести. Я виновен перед тремя юнцами, я должен отвечать за свои поступки, а у вас должен быть человек, которому бы могли доверять.       После прозвучали слова клятвы, вспышка магии, и вот теперь передо мной стоит практически раб, а не свободный человек. Да, можно сказать, что это было добровольно, и Алаид Адарий Вэй сам сформулировал и сказал слова клятвы. Можно сделать так, что я бедный мальчик, и не знал о последствиях. Но моя невинность – это смех, да и только. Я убийца, эгоист, жестокий человек, хоть сперва это не выглядит так, я не знаю, что такое дружба, потому что мною все пользовались, и я стал пользоваться окружающими в ответ. Опять можно сказать, что это не я такой, а жизнь такая. Но я-то знаю, что было очень много моментов, когда я намеренно и добровольно пользовался своей известностью, вседозволенностью.             Я присмотрелся к Алаиду внимательней, я что-то упустил в его рассказе, что-то настолько значимое, что мне кажется, что от этого будет зависеть его жизнь и моя, как приложение. Что же ты скрываешь, Алаид Вэй? Догадка пришла мгновенно, неужели... Нет, не может быть... – Вы любили его, – произнёс я, даже не догадываясь, что вслух. – Да, любил, – подтвердил Алаид. – Он стал единственным человеком, который за такое короткое время стал братом и другом для меня. – Нет, Алаид, – я покачал головой. – Не врите мне, вы любили его не как друга и не как родственника. – Молчание. – Вы любили его, как человека и юношу, который покорил ваше сердце. – Это смешно, – произнёс, наконец, собеседник, но на его лице и в глазах не было и тени смеха. – Было бы, не являясь это правдой. – Мне было как-то странно. Каким же был человеком этот Гарри, ведь не могут любить столько людей посредственного или ужасного человека. – Вы вините себя? – А что бы вы чувствовали, практически убив любимого человека? – Теперь маска пала, и я увидел старого человека, практически убитого горем. – У меня это произошло без «практически», – почему-то теперь я был уверен в этом человеке, отчасти из-за жалости, наверное, и понимания. – Расскажите о себе, Горальд, – попросил меня Алаид.       Я тоже начал свой рассказ, но только не о мальчике-который-выжил, а о мальчике-который-полюбил. Мне нужно было поделиться хоть с кем-то болью, которая не утихала, как бы я не старался упрятать чувства, воспоминания, образ, видение. Мне было жизненно важно выплеснуть всё наружу или я бы сошёл с ума от одиночества, от невозможности, от чувств.       В этот момент я вспоминал, то есть дал себе вспомнить его глаза, его голос, его кожу, его смех, его брови, его такого моего. Он был моим там, в той жизни, и я был бы рад умереть с этой мыслью. Алаид внимательно слушал, не перебивая, только вот его лицо стало каким-то серым и осунувшимся, после рассказа про бал в честь моего пробуждения и дня рождения. – Что вам так не понравилось в моих словах? – Что-то опять очень важное, предчувствие глобального изменения в моём сознании и мировоззрении. – У меня есть внучатый племянник, ему не перешёл дар моего рода, но он был сильным волшебником, также он был омегой. Буквально пару месяцев назад ему стало резко плохо, он заболел, но никто не смог определить причины болезни, просто, будто человек угасал, как угасают старые люди. – Я весь превратился в слух. – А месяц назад он слёг, так ему стало плохо, будто жизненный ход ускорился для него во много раз, даже глава нашего рода не смог ничего сделать, замедлить ход. Будто мой племянник мешал чему-то более глобальному, чем просто его жизнь. Он умер 27 августа этого года, звали его Артур Агнус Борджиа, в замужестве Принц. Муж Се... – Северуса Тобиаса Принца. – Мне многое стало ясно, вот почему в тот день он был в таком состоянии, вот почему отец был с ним. – Но почему? – Я подозревал, но даже не мог представить, что моя гипотеза окажется правдой. – Взгляд Алаида был затуманен размышлениями. – Ты и Северус истинная пара, а у лорда Принца с моим племянником был магический брак, который может расторгнуть только смерть одного из супругов. – Хотите сказать, что я причина смерти мужа Северуса? – Я не мог до конца поверить в это, какая-то чушь. – Как может жизнь одного человека повлиять на жизнь другого? – Не жизнь, а связь истинной пары, это многое проясняет. – Его глаза метнулись испуганным взглядом ко мне. Я и сам не заметил, как меня начало трясти, в груди бушевала магия, ища путь вырваться наружу. – Что со мной? – Мне стало страшно, очень было трудно сдержать ту силу, которая была сейчас во мне. – Тихо, Гарри, успокойся, – Алаид мгновенно приблизился ко мне, его руки легли ко мне на плечи, в успокаивающем жесте. Он смотрел мне в глаза и говорил. – Так распорядилась магия, Гарри, тише, тише, всё хорошо. Так было суждено, в этом нет твоей вины, на всё воля магии, ей было так угодно. Ну, успокойся, всё придёт в норму. – Он не простит меня, – я понимал, что ещё чуть-чуть, и будет магический выброс, что очень плохо, пусть лучше эмоции выльются через слова, а не через магию. – Я принёс ему столько боли, он ведь любит своего мужа, любил, теперь это прошедшее время, а виной всему я. Да, пусть не прямо, но косвенно я причастен. Это не может быть, как я опять вляпался в такую историю? – Тише, тише, – успокаивал голос Алаида. – Всё будет хорошо.       Через какое-то время я и правда успокоился, во мне стало просто пусто, не было больше никаких эмоций, только пустота. Я понимал, что нужно позвать Драко, так как уже прошло много времени за разговором, а он безумно волнуется, там за дверью. – Как объяснить всё Драко? – Теперь, сидящий до сих пор возле меня, Алаид стал чуть ли не самым близким человеком, потому что он бы единственным, кто узнал меня настоящего, из-за клятвы я был уверен в его преданности, я мог ему доверять и, наконец, мне нужен был старший друг, тот кто направит меня. – Мы друзья по переписке, – как-то уж всё просто и быстро повернулось на 180 градусов моя жизнь, вновь. – Хорошо. – Кивнул я, это всё равно самое лучшее решение. Тем временем Алаид снял чары с дверей. – Драко!       Драко влетел как комета в купе. Он был взъерошенный, а глаза пылали решительностью и беспокойством. – Всё в порядке, Гарри? – От его взгляда не ускользнуло моё опустошенное состояние. – Да, всё хорошо. – Я попытался улыбнуться как можно искренней.       Мы ехали до Хогвартса в тишине. Я смотрел в окно, всё-таки по дороге к школе очень красивые места, наверное, самые красивые в Англии. Теперь моя жизнь не тайна... Да, теперь для меня этот мир не тайна... Теперь всё на своих местах... Оставалась ровно половина пути до школы чародейства и волшебства Хогвартс.