Не было бы счастья

Аделлин перехватил шаловливую руку на подступах к нижней части живота. Усилием воли задвинул как можно дальше желание дать волю чувствам – слишком много произошло непонятного за сегодняшний день, чтобы можно было поддаться соблазну. После близости разговора уже не выйдет, а он интуитивно чувствовал важность и нужность обсуждения. – Откуда у тебя отмычка? – Аделлин выделил в потоке мыслей самый, на его взгляд, важный вопрос. Эммонд нехотя отстранился и лег на спину. Закинул руки за голову. – Эльфийская делегация прибыла, – сказал он, глядя в потолок. – Та-ак, – Аделлин сел, – жду подробностей. – Совет решил принять посланников дружественной расы с особой торжественностью… Что-то в тоне Эммонда настораживало. Аделлин всматривался в лицо мужа, пытался поймать взгляд, который тот упорно отводил. – Не тяни. – Совет детально ознакомил прибывших с состоянием твоего здоровья. – И все? – Аделлин ни на секунду не поверил, что на этом Совет успокоился. – Очень хвалили за соблюдение обычаев и следование традициям. Видеозапись с праздника продемонстрировали в торжественной обстановке. Аделлин застонал – худшего развития событий и представить было нельзя. – И кто входит в состав делегации? – Один из них твой дядя, потом чрезвычайный и полномочный посол, супруг посла, помощник посла и секретарь. Имена почти ничего не сказали Аделлину. Кроме дяди и посла, он никого не знал. Удивился только, откуда у завзятого холостяка лорда Скофьяля взялся супруг. – Условием допуска на планету было отсутствие военных и спецслужб, – угрюмо пояснил Эммонд. Аделлин хмыкнул: конечно, дядя Рисаберт как контр-адмирал военного космофлота и начальник службы внешней разведки удовлетворял всем условиям. В том, что прибыл именно он, сомневаться не приходилось. Отсюда же и скоропалительный брак посла – одного дяди, каким бы замечательным он ни был, в логове неприятеля мало. – Теперь понятно, – произнес он, скорее для себя, чем отвечая Эммонду. – Что понятно? – Тот резко сел и уставился горящими глазами в лицо Аделлина. – Они сейчас обсуждают условия развода! – С какой радости без нас?! – С такой… Твой дядя неплохо держался до тех пор, пока ему не рассказали, что будет происходить дальше согласно требованиям закона. Супруга правителя, не забеременевшая в первый год после свадьбы, а он у нас, как ты знаешь, подходит к концу… – Знаю, не тяни. Что еще за гадость ты не можешь произнести вслух? – Тебе предписывается проходить еженедельный осмотр у врача на предмет здоровья, а нам обоим каждый вечер в присутствии уважаемых членов Совета иметь интимные отношения в большом зале приемов. – Мне кажется, что твои советники извращенцы, – подвел итог Аделлин, – вуайеристы все как один! – Делли, давай сбежим? – Эммонд придвинулся и взял его за руки. – Дядя сказал, что поможет. – Перестань вести себя как ребенок. Войны захотелось? – Ты можешь уехать со своими, а я присоединюсь позже… – Эммонд! Ты сам веришь в то, что говоришь? – Хочу верить. – Тебе сколько лет, что ты так себя ведешь? – Двадцать три условных года. Аделлин открыл рот, потом закрыл, ничего не сказав. Возраст, приведенный к единому стандарту, определялся по условной среднестатистической планете, вращавшейся вокруг условного солнца на расстоянии в сто ее радиусов. Самому Аделлину по этим меркам было сорок семь. – Понятно, – сказал он, – значит так. Нужна информация о том, откуда пошло это правило с публичным сексом в зале. Как часто применялось и в каких случаях. Ты знаешь? – Около пяти веков тому назад у моего предка была жена, которая избегала супружеского ложа. Оттуда пошло, вроде бы. – Мне нужны точные данные. Вставай! Едем в столицу. Мы же сможем это сделать? – Сможем, но давай хотя бы утром. – Утром может быть поздно. Нужно застать всех врасплох и поставить свои условия. – Делли… – Эмми, поднимайся! Эммонд скривился: – Не называй меня этим дурацким детским именем! – Тогда перестань вести себя как ребенок. Времени и так нет, не надо его бездарно тратить. Эммонд нехотя поднялся, оделся и вызвал слугу. – Приготовьте транспорт, – приказал он, – мы выезжаем в столицу немедленно! Аделлин с облегчением вздохнул, когда меньше чем через час они уже были во дворце. Скорость выполнения приказов правителя поражала. Оставалось собрать недостающие детали мозаики и потом правильно подать. – Можешь мне сказать, что именно ты пытаешься найти? – Эммонд мерял шагами библиотеку. – Прецеденты, я уже говорил. Поищи в сети или в книгах: есть ли запрет на суррогатное материнство для правящей семьи. – Я и так скажу, что это не принято. – Нужен закон. Правило, по которому это запрещено, – терпеливо пояснил Аделлин. – Совету будет наплевать на все законы, уверяю тебя. Совет сам закон, и с этим ничего поделать нельзя. – Тут ты очень ошибаешься, – рассеянно возразил Аделлин, – вот здесь сказано, что если Совет принимает неадекватные решения, вызывающие сомнения в их разумности, то его можно распустить. – Как распустить? – Эммонд подскочил и вырвал из рук мужа толстый том в темном переплете. – Ты этого не знал? – Нет, – покачал головой Эммонд, – я рано остался без родителей, в основном меня воспитывали слуги и… – Совет, – закончил за него Аделлин. – Разумеется, тебе внушили, что Совет – это нечто незыблемое. Он всемогущ. Эммонд, успокойся! Ты не виноват в произошедшем. – Но традиции! Даже если мы останемся вместе, все равно есть такие традиции, которые завязаны на публичном сексе. Ведь не все ложь. – Не все, – согласился Аделлин, – ложь, приправленная правдой, – сложное блюдо, в котором тяжело распознать ингредиенты. – Чувствую себя использованным, – пожаловался Эммонд. – Все будет хорошо, – с уверенностью, которой совсем не испытывал, ответил Аделлин. – Все будет хорошо, – повторил он, подумав, что, в крайнем случае, можно будет и сбежать. Дядя ведь обещал помочь. Однако становиться изгоем и прятаться всю жизнь совсем не хотелось. Не в традициях эльфийского народа пасовать перед трудностями. Совет бросил вызов и ждал позорной капитуляции на своих условиях, а этого Аделлин просто не мог ему предоставить, особенно теперь. В зал, где проходили переговоры, они успели в самый последний момент. – Доброе утро, господа, – произнес Эммонд и прошел к свободному креслу. Аделлин тоже поздоровался, игнорируя удивленный взгляд дяди, и, шурша многоярусной юбкой, последовал за мужем. Наверное, никто бы другой не заметил крайнюю степень удивления, которое отразилось на лице сановного эльфа. Но Аделлин слишком хорошо знал своего дядю, чтобы оставить без внимания пульсирующую жилку на виске, нервно подрагивающий кончик левого уха и легкую асимметрию бровей. Ему захотелось рассмеяться, и только усилием воли он подавил это желание. На самом деле поводов для веселья не было. Пока не было. – Итак, – начал Эммонд, удобно устроившись в кресле и закинув ногу на ногу, – мы пришли послушать, к чему пришли высокие договаривающиеся стороны и на каком основании. – Ваше величество, договоренность о расторжении брака уже достигнута. Ваш супруг сможет покинуть планету после улаживания формальностей примерно через неделю. – Основания? – с улыбкой поинтересовался Эммонд. – Кхм, – откашлялся советник, – невозможность иметь детей в браке. – Чудесно, просто чудесно, – согласился Эммонд. – А теперь соблаговолите озвучить всё же, чего вы добиваетесь. Ведь должна же быть цель? – Ваше величество! – воскликнул советник. – Мы заботимся о благе государства, вам ли не знать! – Так-так? – подбодрил его Эммонд и встал. – Монархия – основа нашей государственности, и долг монарха – обеспечить преемственность и непрерывность цепочки наследников. – Звучит разумно, правда? – Эммонд обернулся к эльфийской делегации и дождался согласия с их стороны. – Только вот внезапно возникает вопрос об адекватности Совета, который пытается заставить моего мужа родить. – Это неправда! – Разве? – Эммонд веселился. – А как же тогда называть ваши действия? Проверку на девственность, например? Отслеживание частоты интимных актов? И странное, патологическое желание сделать нашу супружескую жизнь общественной? – Ваше величество! Все сделанное нами не выходит за рамки принятых в нашем обществе обычаев! – Я в курсе. Единственный прецедент, который вы усиленно пытаетесь выдать за нерушимые традиции, случился много лет тому назад, когда юную деву выдали замуж за нелюбимого, а она поклялась хранить верность возлюбленному, с которым ее разлучили. Ее величество не пускала мужа в свою постель, отсюда и такие меры. И хватило, кстати, одного раза, чтобы договориться: наследник в обмен на свободу. Тогда же был принят закон: если в течение трех лет у правящей семьи нет детей, то они могут развестись. Подчеркиваю: могут! Аделлин был очень доволен речью Эммонда. Несмотря на слишком короткое время подготовки, тот выглядел очень убедительно. Аделлин скосил глаза на дядю, тот полуприкрыл глаза, явно обдумывая информацию, а то и проверяя ее одному ему известными способами. В том, что эти способы у контр-адмирала есть, сомневаться не приходилось. – За три века до сегодняшних событий, моя пра-пра-бабка приняла бастарда мужа, как своего сына. Они сами выбирали кандидатуру будущей матери и заботились о ней после рождения наследника до конца дней. И вы хотите сказать, что при современном развитии науки и медицины нет возможности провести искусственное оплодотворение? – Ваше величество, но ваш супруг эльф! Другая раса! – Позвольте нам самим разбираться с наследниками, – отрезал Эммонд и затем вкрадчиво спросил: – Или вы имеете что-то против дружественного нам эльфийского народа? Аделлин наслаждался каждым словом. Эммонд был великолепен и убедителен. Если Совет еще не понял, в какую ситуацию себя загнал, то скоро никто не останется в счастливом неведении. – Поправьте меня, если ошибаюсь, – медленно произнес посол лорд Скофьяль, снимая невидимую соринку на рукаве своего платья стального цвета, – Совет намеренно затягивал наш визит, отказывая его высочеству Аделлину в дружеской поддержке, и затем нарочно вводил в заблуждение относительно местных законов и обычаев? Не следует ли нам доложить о сложившейся ситуации эльфийскому правительству и принять соответствующие меры? – Мне кажется, или Совет в панике? – прошептал Аделлин на ухо присевшему на подлокотник его кресла Эммонду. – Не кажется, – так же тихо ответил тот. – Дожимать будешь? – Обязательно, – Эммонд сжал кулаки, – я не совершаю два раза одних и тех же ошибок. Даровать прощение нужно только тогда, когда очень сильно попросят и раскаются. – Если не будет официальных извинений, то мы будем считать этот инцидент провокацией! – резко сказал посол. – Нет-нет, – возразил бледный советник, – это досадное недоразумение! – В таком случае мы требуем адекватных мер, чтобы подобного плана «недоразумения» не повторялись в дальнейшем! – Я полагаю, что Совет, доказавший свою несостоятельность, в полном составе уйдет в отставку, – подвел итог Эммонд. – Но ваше величество! – Вы едва не вызвали серьезный военный конфликт. Шестьдесят военных крейсеров на орбите достаточный аргумент в пользу вашей отставки? – Эммонд холодно улыбнулся и посмотрел в сторону эльфийской делегации. – Шестьдесят один, – поправил контр-адмирал и предложил Совету написать прошения об отставке немедленно. – Но так же не принято. Такого еще никогда не было! – Все когда-то случается первый раз. Давайте будем счастливы, хотя бы оттого, что удалось сохранить мир. Возможно, в дальнейшем кто-то из вас войдет в обновленный Совет. А сейчас вам требуется отдых. Видимо, тяжкое бремя власти, свалившееся на советников за время моего отсутствия, оказалось непосильным. Аделлин получал истинное удовольствие от представления. Он не думал, что расправиться с Советом окажется так просто. Хотя и не сомневался, что, немного отойдя от шока, они попытаются вернуть свои позиции. И стопка листов с прошениями об отставке мало что изменит и не остановит в желании вернуться во власть. – И, кстати, я назначил аудиторскую проверку деятельности казначейства и Совета в период моего отсутствия, – как бы невзначай сказал Эммонд, когда последний подписанный лист занял свое место в стопке. Члены Совета покидали зал в молчании. Аделлин нервничал, эльфийская делегация тоже чувствовала себя не в своей тарелке – никто из них не ожидал столь радикальных событий. – Я бы на вашем месте изолировал этих достойных членов общества друг от друга. Хотя бы на время, – произнес контр-адмирал. Эммонд кивнул, думая о чем-то своем. – А что, на орбите правда шестьдесят с лишним военных кораблей? – спросил он. – Как вам сказать, – отозвался контр-адмирал, – это было небольшое преувеличение, дабы сместить акцент в расстановке сил. – Так сколько их на самом деле? – Три. Эммонд хмыкнул и покачал головой: – Небольшое… – Военный из них один, – лорд Скофьяль улыбнулся и достал из кармана коробочку с мятными пастилками. – Угощайтесь. – Хорошо, что здесь нет прослушки, – пробормотал Эммонд, забирая коробочку, и направился к двери. – Полковник Виберт, зайдите! – Ваше величество, ваше высочество, господа, – Иреш Виберт поклонился и настороженно уставился на присутствующих. – Полковник, – Эммонд подошел ближе к нему и проникновенно заглянул в глаза, – у нас непредвиденные обстоятельства. Совет самораспустился в полном составе, и во избежание волнений в государстве и для обеспечения проведения законных выборов в новый Совет требуется поддержка армии. – Я… Ваше величество… – Да, вы! Вы показали себя с самой лучшей стороны, ваш опыт, высокая профессиональная компетенция говорят сами за себя, господин генерал. Назначаю вас ответственным за службы правопорядка и сухопутные войска. – Рад служить! – рявкнул Иреш. – Генерал, еще один момент. Я очень беспокоюсь за бывших членов Совета. Народ может решить, что они предали правящий дом в угоду своих узких личных интересов. Их надо незаметно переправить в свои имения и обеспечить полноценную охрану до начала работы нового Совета. Аделлин укусил себя за запястье, чтобы проверить, не снится ли ему это: Эммонд был великолепен! – Будет сделано! Вашей охраной я тоже займусь лично! – У нас прекрасная охрана, мы ей полностью довольны, и на крайний случай у нас есть специальный канал телепортации, – Эммонд сунул под нос новоиспеченному генералу коробочку, которую так и держал в руках. – Ваше величество, вы же не собираетесь… – на лице Виберта отразилось страдание. – Это крайняя мера, – успокоил его Эммонд, – но в связи с новыми обстоятельствами совсем не лишняя, согласитесь. И, генерал, я бы еще попросил вас подобрать нам пару-тройку толковых помощников, которым можно доверять. Корреспонденция, планирование аудиенций и совещаний. Все такое, – Эммонд покрутил в воздухе кистью руки. – Так точно! – Я надеюсь на вас, – сказал Эммонд и разрешил Ирешу идти. – Это было великолепно! – Аделлин обнял мужа. – Где вы так научились блефовать? – посол забрал обратно свои пастилки. – Вам можно, а мне нельзя? – усмехнулся Эммонд, который, казалось, справился с растерянностью от зрелища эльфийского посла, облаченного в строгого кроя платье из стального сукна. – Я два года пытался быть сыщиком, временами небезуспешно. Там без этого навыка никуда. Кстати, тот накопитель нашли? – Кхм, – контр-адмирал опустил глаза. – Дядя? – Аделлин насторожился. – Видишь ли, твой кузен перестраховался и решил как можно надежнее спрятать самое дорогое, что у вас было с собой. – Алессан? – У тебя много кузенов, я понимаю, но такой перестраховщик только один он, – продолжал держать интригу контр-адмирал. – Так что он натворил? Эммонд с интересом прислушивался к разговору, ему тоже не терпелось узнать судьбу накопителя, который стал причиной внезапного брака. – Съел. – Что?! – Аделлин с размаха сел в кресло и с недоумением уставился на дядю, надеясь, что ослышался. – Что он сделал? – Съел, – с отвращением повторил контр-адмирал. – Проглотил. Остальные места, видимо, показались ему недостаточно надежными. – Съел? Но как же… – Дурман-трава плохо влияет на неокрепшие умы и вызывает неадекватные поступки. – Он просто переживал за плоды экспедиции! – заступился за Алессана Аделлин. – Конечно, переживал. Хорошо, что в том притоне все же были видеокамеры, а хозяин нашел наши доводы достаточно убедительными и счел возможным показать видеозапись, а то несколько месяцев труда пошли бы прямиком в канализацию. – О! – Аделлин закатил глаза и едва сдерживал смех. – И ничего смешного! – Я не хочу знать, как вы извлекали этот накопитель, – всхлипнул от смеха Аделлин. – Да что его доставать, сам вышел в положенный срок, – фыркнул Эммонд. – И все же хотелось бы знать, из-за чего все началось? Что такого важного было на этом накопителе? – он поочередно посмотрел на всех эльфов, включая мужа, но было видно, что сомневался в искреннем ответе. – Это была очень важная экспедиция, – вздохнул Аделлин. – Сбор материала для магистерских диссертаций. Уникальные сведения, сохраненные теми, кто давно покинул родину и прижился на чужбине. Легенды, предания, сказания, история и именно в интерпретации переселенцев. Некоторые вещи мы у себя забыли, а в других местах они оказались бережно хранимы. – И всё? – тихо спросил Эммонд. – Что значит «всё»?! Да без этих данных мы остались бы без возможности продолжить научные изыскания! Кому «и всё», а кому-то многолетний труд коту под хвост! – То есть эльфу в желудок, – поправил Эммонд и засмеялся. – Господа, я завидую вашему хорошему настроению и бодрости, – посол встал и посмотрел в сторону двери, – но я, к сожалению, уже не так молод, и бессонные ночи плохо сказываются на моем умственном потенциале. Прошу простить, но позвольте старику немного отдохнуть. – Благодарю за помощь, – произнес Эммонд. – Вас проводят, – он вызвал слуг. – Надеюсь, встретимся за ужином, – кивнул контр-адмирал вслед за лордом Скофьялем, и делегация в полном составе отправилась отдыхать. Когда дверь за ней закрылась, Эммонд повернулся к Аделлину. – На лорде Скофьяле было премиленькое платье, – задумчиво заметил он, внимательно изучая облачение своего супруга. – Отличное, – охотно согласился тот. – А не это оборчатое безобразие. Да еще и цвет! – он с отвращением откинул рюши с запястья. Эммонд все медлил, неторопливо обходил Аделинна и внимательно изучал его наряд. – Мне казалось, что ты был очень недоволен платьями, которые навязывал тебе Совет, – наконец сказал он. Аделлин усмехнулся. – Разумеется, – с готовностью произнес он. – Как можно быть довольным тем убожеством? Я подозреваю, что ваша раса в принципе не способна произвести достойных портных. Единственное, что более-менее устраивало меня, – это цвет. – На недоуменный взгляд Эммонда он рассмеялся и пояснил: – Одежда эльфов мужского и женского пола особо не отличается. Мы можем носить платья или брюки вне зависимости от пола, просто потому, что желаем или находим их более соответствующими характеру, натуре, погоде или по каким-то другим причинам. – Я думал, что лорд Скофьяль надел платье, чтобы так выказать тебе свою поддержку, – после долгой паузы заметил Эммонд. – Не в последнюю очередь. На самом деле у него просто кривые ноги, – лукаво улыбнулся Аделлин. Эммонд притянул его к себе и зарылся лицом в слегка растрепавшуюся прическу. – Жаль, что мы тоже не можем пойти в спальню, – печально прошептал он, легко касаясь губами его виска. – Слишком много всего нужно успеть и проконтролировать. – Да, – с сожалением согласился Аделлин. – Я до последнего не верил, что все может получиться. Ловко ты Совет разогнал. – Внезапное вдохновение, – усмехнулся Эммонд. – А знаешь, я думаю, нужно послать какой-нибудь подарок твоему кузену. Если бы не он… – Да уж! – рассмеялся Аделлин. – Если бы не он…