Книга тайн

1565 г. от заселения Мунгарда, Мкар, Веломовия До Мкара на восточном побережье Сайберы они добрались только к зиме. Не успев даже разыскать Голубиную станцию, они услышали о государственном перевороте на Авалоре. Стоило показаться на рыночной площади и прокатить между пальцами деревянную метку, как плечо невзначай задел старик в неприметной одежде и поманил за собой. Здесь Голубиная станция пряталась в погребе у птичника. С виду неприметная, крохотная землянка, а внутри балками обнесено просторное помещение с припасами. – Раньше здесь был склад контрабандистов. Торговали опием из Поднебесной, – пояснил смотритель, снимая маскировку. – Мы долго странствовали по диким землям, – подал голос Николас. – Что стряслось на Авалоре? – Лучезарные обвинили короля в заговоре против служителей Единого и пособничестве колдунам. Смешно, конечно. Все знали, что он ратовал за мир на своих землях и ничью сторону не принимал. Даже нашу, хотя мы предлагали ему защиту, – смотритель тяжело вздохнул. – Его упекли в темницу, казнить пока не собираются. Народ не очень-то поддерживает его травлю, династия Хассийцев-Майери до сих пор пользуется популярностью. Но в отместку Лучезарные залили остров кровью его сторонников и бывших Сумеречников. – У вас… – Николас сглотнул ставший в горле ком. – Есть списки погибших? – Вам повезло. На днях срочной соколиной почтой доставили. Но пока только самые громкие дела, – смотритель передал ему тонкий закручивающийся лист, испещрённый бисерным почерком. Николас пробежался по нему глазами, потом ещё раз и ещё раз, придирчиво вычитываясь в последнюю запись. – Прочитай, – передал он лист Эглаборгу, массируя усталые глаза. Целитель пожал плечами и принялся читать вслух. – … Комри, родственники колдуна-узурпатора. Подстрекали народ к восстанию, обирали и губили честных единоверцев колдовством. Погибли при сопротивлении аресту, имущество предано огню… Николас закусил щёку с внутренней стороны. Может, он слышит и видит то, чего боится? Пускай всё будет ошибкой! – За преступления перед единоверцами разыскивается последний представитель рода Комри, Николас, шестнадцати лет отроду. Колдун, вооружён и очень опасен. Брать живьём. Награда – двести золотых монет. Эглаборг выразительно глянул на Николаса. Тот повернулся к смотрителю: – Теперь вы. Прочитайте, пожалуйста! Тот нахмурился, но всё-таки исполнил просьбу. Ни одного слова в послании не изменилось. Дослушав до конца, Охотник встал, шаркнул стулом и направился к выходу. – Прошу меня извинить! Он выбежал на улицу и долго плутал по подворотням, пока не нашёл в пустынном переулке трухлявое корыто и с остервенением принялся пинать его ногами. Мокрый снег повалил за шиворот, а Николас всё не мог перестать, хоть под сапогами осталась одна труха. Сзади послышались шаги, плечи укрыл тёплый плащ. – Вот попробуйте, полегчает, – сказал Эглаборг и протянул Николасу флягу. Тот приставил её к губам и пил большими глотками, пока внутри ничего не осталось. – Спасибо! Наверное, я теряю рассудок, – он вытер рот рукавом и вернул пустую флягу другу. – Я, конечно, не целитель разума, но мне кажется, что вы просто не хотите принимать реальность. Смотритель предлагает переправить вас в Норикию, где авалорцам предоставляют убежище. Тем более, если за вашу голову предлагают награду. Так Эглаборг догадался? Николас чем-то себя выдал? – Нет, золотая клетка не по мне. Я поеду дальше на восток, на Острова Алого Восхода, раз уж дома на западе мне не рады. Ты со мной? – Я всегда с вами. Заявление друга хоть и не притупило скорбь, но заставило взять себя в руки. Значит, видения сбылись. Осталось последнее доказательство – звёздный клинок. Если он действительно существует, то и всё остальное – тоже. А что стало с таинственным Лесли, который защищал их интересы при дворе все эти годы? В списке его имя не значилось. Скорее всего, он занимал высокую должность и Лучезарные казнили его тайно, пытками вызнав, где жила семья, которой он покровительствовал. Живы ли Гвидион, Риана, Мидрир? Сохранилась ли община в Каледонских горах? Успели ли они укрыться в тайных ходах крепости? Даже через Голубиную станцию весточки не отправить – Николас подставит и себя, и их. Придётся томиться в неведении и мучиться сомнениями. Может, стоило презреть страх и повернуть назад ещё в Ленноксе? Может, и сейчас было бы не поздно помчаться домой во весь опор, чтобы хоть кого-то спасти… отомстить ненавистному Палачу и Мраку, которому тот служит. Вот добудет клинок, и тогда… *** 1565 г. от заселения Мунгарда, Острова Алого Восхода На поиски храма ушло много времени. За пределами Островов Алого Восхода об этом уголке на краю света почти ничего не знали. Из-за штормов, сильных течений и подходящих близко к берегам скал суда отправлялись на архипелаг очень редко. Повезло, что смотритель не гнал Николаса и Эглаборга с Голубиной станции. Едва не попав в кораблекрушение, они всё же добрались до архипелага. Острова оказались густо заселены. Благодаря вулканам погода здесь могла похвастать теплом, а почвы – плодородием. Единственное, чего стоило опасаться – это извержений, но вулканы спали уже несколько сотен лет. Страна состояла из множества мелких княжеств, которые постоянно воевали между собой. Это очень усложнило путешествие: приходилось отбиваться то от стражников, то от бандитов, а порой одни и те же люди исполняли обе обязанности. Да и мирные жители к чужакам относились с подозрением, разговаривали неохотно и на вопросы о храме пожимали плечами. Несколько месяцев Николас с Эглаборгом скитались по всему архипелагу, пока смутные слухи не привели их на пустынный берег самого южного острова. В нескольких часах пути отсюда находилась священная гора Кадзеяма. Её название означало «вершина ветра». Там действительно находился древний храм, который раньше содержался орденом Сумеречников. При нём даже работала школа для одарённых. Как он пережил роспуск ордена? Не разграбили ли его шайки мародёров? Хранится ли в нём таинственный звёздный клинок? Или он – всего лишь плод воображения Охотника? Так или иначе, нужно взглянуть на храм своими глазами. Волны с гулом закручиваясь барашками, солёные брызги окропляли одежду, злобно тявкали в небе чайки. Было слишком холодно, чтобы купаться. Николас лежал на спине, раскинув руки. Вокруг клубилось облако из песка. На высоте нескольких футов парили тюки с вещами. Эглаборг сидел неподалёку, скрестив ступни. – Что с вами творится? Охотник лениво повернул к нему голову: – Излишки силы – надо сбросить, сам знаешь. – Я не об этом. Облегчите душу, не стоит всё держать в себе. Слёзы и печаль – это не слабость, а избавление от гноя, что вы копите внутри. Послушайте старого целителя, это не менее вредно для здоровья, чем не лечить воспалившиеся раны! Николас плотнее стиснул зубы. Он уже достаточно кричал и разбивал костяшки в отчаянии, сейчас же накатило безразличие. Хотелось лежать на песке, слушать шум прибоя и ругань вздорных птиц. – Может, стоит поискать кого-то, кто помог бы вам управиться с даром? Ваш учитель? – Он на Авалоре, а мне туда дорога заказана. – Николас рывком поднялся и отряхнул с себя песок. – Идём. Мы отыщем помощь в храме. Здесь ещё жив дух ордена. Я чувствую это в воздухе. Он вздохнул полной грудью и подставил лицо солнцу. – Если это вернёт вас к жизни, то я согласен подняться на любую гору, – Эглаборг не слишком радостно оглядывал гряду, обрамлявшую несколько дымившихся на горизонте вулканов. Пологая тропа располагала к себе: широкая, ровная, укреплённая сухими кустарниками. Хорошо ещё, что не так жарко, а то пришлось бы слушать сопение Эглаборга всю дорогу. Интересно, почему здесь больше никого нет? После продолжительного подъёма каменистая тропа сузилась, начала петлять и извиваться. За поворотом послышался шум. Понятно, почему люди сюда не суются – демоны расплодились. А Сумеречники открыли на них охоту: оборотень и мертвошёпт, судя по аурам. Николас рукой перегородил Эглаборгу дорогу и глазами указал вперёд. Тот кивнул. Охотник скинул с плеч мешок, достал меч и, стараясь ступать как можно тише, выглянул из-за поворота. На небольшой площадке друг против друга стояли двое: огромный детина в тигровой шкуре и невысокий плотный юноша с аурой оборотня. Какой же у него тотем? Мертвошёпт поджидал в отдалении – в деталях не разглядеть. Николас сосредоточился на демоне. Из косматых тёмных волос великана торчали два прямых острых рога. В руке была зажата шипастая дубина в человеческий рост. Местная разновидность огра? – Ты – ходячая куча навоза! – кричал оборотень. – Убирайся отсюда, пока я не отправил тебя на корм птицам! – А не слишком ли ты мал для меня, барсучонок? – от хохота демона дрожали камни. – Я не барсучонок, а тануки. Енот, а не барсучонок! – грозно рыкнул оборотень и швырнул в неприятеля пригоршню крупных жёлтых бобов. – Оньи уходит, благословение приходит! Демон чихнул, и бобы бесследно сдуло. Оборотень вмиг оказался возле противника и саданул по его бедру изогнутыми мечом, но клинок отскочил от каменной кожи, не причинив вреда. Оньи замахнулся палицей, тануки прошмыгнул между его ногами и ударил сзади. Демон развернулся и снова попытался достать оборотня, но тот ускользнул. Какой он шустрый! – Эй ты, букашка, так и будешь от меня бегать? – крикнул Оньи. На подмогу выступил мертвошёпт. Им оказалась девушка в красных шароварах и белой рубахе с широкими рукавами. Невысокая и хрупкая, на воина она совсем не походила, несмотря на лук и колчан со стрелами за спиной. Да и могил нигде видно не было, чтобы она могла призвать «молчаливых гостей». Нельзя отсиживаться в кустах, когда ей грозит опасность. А если она, и правда, воин, то от помощи не откажется. Вон сжимает зелёный кулон-ловушку для призрака-защитника. Против такого громилы он точно не выстоит. Оборотень уже выдохся: споткнулся о камень и растянулся на земле. Демон ухмыльнулся: – Вот и всё. Сейчас я тебя съем. Девушка выхватила из-за пояса погремушку в виде обезьяны с веткой остролиста в лапах и затрясла ею. – Оньи уходит, благословение приходит! Демон снова чихнул. Воздух сотрясся так, что девушка едва устояла на ногах. Зато тануки успел обернуться пузатым енотом и юркнуть в кусты. – Сбежал! – досадливо сплюнул Оньи. – Значит, ты заплатишь за двоих! Он шагнул к девушке. Николас выскочил из засады и закрыл её собой. – Мне везёт, – присвистнул демон. – На обед у меня будет не только маленькая жрица, но и сумасшедший чужак! Он замахнулся палицей на Охотника, но укутанный ветроплавом меч прошёл через дерево, как нож через масло. Дубина с треском развалилась на части. Хорошо, что Николас сбросил излишки на берегу, а иначе такой силы не выдержал бы даже дедовский клинок. – Моя дубина! Гадёныш! – зарычал демон и, обнажив жёлтые клыки, кинулся на Охотника. Он поднял руку. Оньи отлетел в сторону и с грохотом ударился спиной о скалу. Камень треснул. Демон жалостливо заскулил и на четвереньках уполз прочь. Нет, всё же сил Николас сбросил недостаточно: взбаламученная схваткой застоявшаяся энергия обжигала жилы и рвалась наружу, грозя вспороть кожу. Сейчас бы размозжить этого глупого Оньи, как блоху, чтобы только мокрое место осталось. Может, тогда стало бы немного легче? – Удивительно! Вы такой сильный! – восхитилась девушка, и болезненная мощь ушла в землю. Губы против воли растянулись в глупую улыбку. До чего же жрица красива! Яркий румянец на белоснежной коже выделял точёные черты лица. Тёмные, заплетённые в высокую причёску волосы обнажали тонкую шею. В вишнёвых глазах горели золотые крапинки. Нежные алые губы припухли от волнения. Просторные одежды придавали облику воздушность феи. – Пустяки! Николас приложил ладонь к своей щеке. Она пылала как ошпаренная. Небось ещё и глаза блестели. Взгляд не получалось оторвать от подчёркнутых поясом маленьких холмиков. Нет! Нельзя показывать себя влюблённым слюнтяем, даже если он такой и есть на самом деле. Николас попытался отвлечься. Чутьё подсказывало, что демоны неподалёку. Затаились, но не ушли. Где же они прячутся? – Я Юки, жрица Храма Ветров, приёмная дочь настоятеля. А этот барсучонок – наш послушник Йоси, – она махнула рукой в сторону кустов, из которых воровато выглядывал оборотень-тануки. – Я не барсучонок, а енот! – буркнул тот. – Спасибо за помощь, – Юки сложила ладони лодочкой и поклонилась непривычно низко. – Этот Оньи оказался слишком сильным для наших амулетов. – Не стоит, правда… – почему голос так сипел и ломался? Вдох-выдох. – Мортимер Стигс из Авалора. Он решительно приложил её хрупкую ладошку к губам. – Ох, у вас всегда так вольно приветствуют женщин? – она расцвела самой ласковой улыбкой, что он когда-либо видел. – А у вас разве нет? – сконфуженно спросил Николас. Целитель закашлялся над его ухом. – Извините, – опомнился Охотник. – Это Эглаборг из Лапии, мой компаньон. А чего хотел демон-Оньи? – А разве ты, такой умный и всесильный, не знаешь? – переполняясь чувством собственного превосходства, ответил Йоси. – И чему вас, чужаков, только учат? – Йоси, не будь неучтивым! – пристыдила его жрица. – В наш храм стекается много пожертвований с окрестных земель, вот Оньи и повадились собирать с прихожан дань. Эти демоны очень жадные. Мы гоняем их, но у нас не хватает ни рук, ни силы. – Вы не проводите нас к храму? Мы очень долго искали его по всему архипелагу, – Николас постарался выдавить из себя самую серьёзную мину, на которую был сейчас способен. – А что у чужаков не осталось своих храмов? Проиграли всё фанатикам с запада? Неудачники! – снова огрызнулся Йоси. – Не слушайте его! Наш храм помогает всем страждущим. Ступайте за нами, – Юки смущённо хлопнула ресницами и посмотрела на него искоса, едва заметно изгибая уголки тонких губ. Николас оттянул ставший слишком тугим ворот рубахи и поспешил за ней. Демон не нападал, продолжая следить за ними исподтишка. Нужно защитить Юки… и Йоси, и Эглаборга и вообще всех! Это долг Сумеречника. Охотник вздёрнул голову, борясь с искушением разглядывать тылы жрицы слишком пристально. *** Дорога оказалась не такой долгой. Храм Ветров занимал плоскую площадку на вершине горы. Вход на территорию обозначали красные ворота без створок с двумя дугообразными перекладинами наверху. С них свисали полоски белой материи, на которых тушью были нарисованы таинственные знаки. До главного святилища на другом конце площадки вела мощённая булыжником дорога. По бокам от неё располагалось несколько приземистых хозяйственных построек. Навстречу выдвинулся немолодой, но крепкий мужчина в синем халате и просторных белых шароварах. Его тёмные с проседью волосы были заплетены в идеальную гельерку, а на поясе в ножнах болтался изящный тонкий меч с круглой гардой. – Добрый день, отец, – Юки учтиво склонила голову. – Добрый! Что у нас за гости? – Это авалорец Мортимер Стигс и его компаньон Эглаборг. Они прогнали Оньи с западной дороги на Кадзеяму. – Я был против того, чтобы вести их сюда, – Йоси махнул от себя рукой. – Справились с Оньи, говоришь? – настоятель осмотрел Николаса со всех сторон. – Моё имя Кадзума, я верховный жрец Храма Ветров и старший наставник Сумеречников востока. Снимите ваш амулет, молодой мастер. Я понимаю, что у вас на родине с ним расставаться опасно, но уверяю, здесь вам ничего не грозит. На территории храма дар скрывать нельзя. Николас помнил наставления Гвидиона. Нарушения законов здесь не потерпят, нужно вести себя осмотрительно и следить за каждым словом. Охотник снял с шеи амулет, надел его на сложенные лодочкой ладони и церемониально поклонился. – Ветроплав, надо же! А говорили, что на западных землях на вас идёт охота, – заключил настоятель. – Идёт, – уклончиво ответил Николас. – Но ведь вы и сами ветроплав. Слава о школе при вашем храме гремит далеко за пределами Островов Алого Восхода. Я утратил контроль над своими способностями. Мне нужна помощь опытного наставника со схожим даром, поэтому я искал вас. – После сходим в святилище, и я спрошу у богов, чисты ли твои намерения и достоин ли ты помощи, – решил Кадзума. – Юки, Йоси, устройте наших гостей на ночлег. Они направились к невысокой хозяйственной постройке. Сложенная из камня, её крышу укрывала солома. Внутри строение делилось на комнаты тонкими матерчатыми перегородками на каркасе из бамбука. Их нужно было сдвигать в сторону, чтобы войти. Из мебели только циновки на полу, маленькие валики вместо подушек, приземистый столик и несколько полок у внешней стены. Очень непривычно. Они оставили в помещении вещи и умылись. Йоси с Юки одолжили им шаровары и халаты. Только когда путники стали хоть немного походить на обитателей храма, их пригласили обедать в столовую, которая располагалась в отдельной пристройке. Сидеть пришлось коленями на циновках – стульев местные жители не признавали. В высоких мисках принесли рис с кусочками запечённого соевого творога. От острого соуса щипало нос и на глазах выступали слёзы. Есть приходилось тонкими палочками. Чтобы не позориться, Николас помогал себе ветроплавом. Эглаборг же постоянно ронял рис в миску, пока не отчаялся настолько, что начал помогать себе руками. – По крайней мере, он не жульничает, – тихо заметил Кадзума. Что ж, со временем Охотник научится, но только в одиночестве, когда никто не будет смотреть. Бамбуковые створки отворились. Юки принесла на подносе чашки и круглый кувшин с вытянутым носиком. Какие грациозные движения! Неземная, как воздух, как ветер. Она разливала горячий напиток из кувшина по чашкам, обтирала края полотенцем и подавала каждому. Первая досталась Эглаборгу. Тот с наслаждением вдохнул аромат и сделал маленький глоток. Распробовав, он причмокнул от удовольствия. Юки поднесла следующую чашку Йоси и остановилась возле настоятеля Кадзумы, а потом подошла к Николасу. Встретившись с его взглядом, она вздрогнула. Звякнув, чашка колыхнулась, напиток плеснул наружу. Если посуда упадёт и разобьётся, то всё будет кончено, не начавшись! Распахнув глаза шире, Николас заставил тонкую струю ветроплава уравновесить чашку и вытереть мокрый край. – Простите, – Юки протянула ему напиток и испуганно посмотрела на настоятеля. – Да ничего же не случилось, – Николас перехватил её ладонь, щурясь в улыбке. Пальцы будто сами по себе погладили тёплую, нежную, как шёлк, кожу. – Не стоит растрачивать божественный дар на пустяки, даже если он хлещет в тебе через край, – веско заметил Кадзума. Охотник почувствовал себя ребёнком, которого наставник отчитывает за глупые ошибки. Он спешно приставил чашку ко рту и выпил, едва не обварив нёбо. Юки устроилась на своём месте и не смотрела на него, увлёкшись сладкими рисовыми шариками. Обидно! – Какой замечательный напиток. Мы с мастером Стигсом пересекли весь Мунгард, но не встречали ничего подобного, – замял неловкость Эглаборг. – Это чай. Мы пьём его, чтобы очистить тело и разум от тяжёлых дум и суеты жизни. Его делают из сушёных листьев одного растения, – пояснил Кадзума. – Если хотите, Йоси покажет вам грядки. Послушник скорчил недовольную рожу, но возражать не осмелился. Когда с чаем было покончено, они откланялись первыми. Следом поднялась Юки и принялась собирать чашки на поднос. Николас бросился ей помогать, но настоятель остановил его властным жестом. – Иди за мной, или я решу, что ты приехал сюда, чтобы украсть мою дочь. Юки замерла с ровной спиной и медленно отвернула голову к стенке. Почему стало вдруг так трудно держать себя в руках? Но ведь пару взглядов и случайных прикосновений ничего не значили! Вдвоём с Кадзумой они прошли мимо просторной площадки для церемоний. К портику, где располагался вход в главное святилище, вёл пролёт из дюжины ступеней. С обеих сторон его охраняли растянувшиеся в длину изваяния драконов с короткими ножками и длинными завивающимися усами. Святилище представляло собой деревянную постройку, выкрашенную в тёмный цвет. Трёхъярусная красная крыша с закруглёнными скатами придавала ей особое изящество. Настоятель отпер дверь, и они вошли. На круглые бронзовые зеркала перед алтарём упал солнечный свет, и нефритовые статуи на гранитном постаменте словно ожили в танце узорчатых бликов. Четверо юных братьев-Ветров, стоя спинами друг к другу, приветствовали гостей. Но стоило затворить дверь, как волшебство исчезло. Верно говорят, на солнце правда всегда проступает наружу. – Не тушуйся так, я был в твоём возрасте и прекрасно понимаю, что происходит. Ваши лица отражают ваши эмоции не хуже, чем эти зеркала – обстановку святилища, – заговорил Кадзума – Вы считаете, что моё поведение порочит её честь? – спросил Николас так же откровенно. – Нельзя опорочить то, чего нет. Юки – дочь куртизанки и моего побратима. После его смерти ещё совсем крохой её забрали в дом развлечений, а я выкупил и сделал своей приёмной дочерью. Конечно, в жёны её никто не возьмёт, но под моим покровительством она может снискать уважение, как жрица. Не кружи ей голову романтическими мечтами и не береди сердце несбыточными надеждами. Она этого не вынесет. – Я не такой! Условности вашего, да и нашего общества для меня ничего не значат, – возмутился Николас и сложил руки на груди. – Все мы «не такие» по молодости. Только ей от этого не легче. – Вы меня прогоните? – Нет. Пока я даже не услышал ни твоего настоящего имени, ни истинной причины, по которой ты явился сюда. – Что ж, моё имя Николас Комри. Я окончил обучение на два года раньше из-за гонений на Авалоре и прошёл испытание в Долине Агарти. Но мне не хватает знаний и мудрости. Я хочу стать умнее, искуснее и сильнее, чтобы лучше исполнять свой долг и защищать людей от демонов. Кадзума задумчиво хмыкнул: – Тебя хорошо научили говорить то, что от тебя хотят слышать. Но ты не искренен даже перед собой. Резким движением настоятель выхватил из ножен клинок и приставил к горлу Николаса. Тот невольно сглотнул. От движения кадыка остриё поцарапало кожу, и за шиворот потекла липкая струйка крови. – Говори правду, иначе лишишься головы! Николас покривился и убрал от себя клинок, обхватив его пальцами. – Значит, я лишусь её в любом случае. Они прошли к алтарю. На стене над статуями висел похожий на клеймор меч. На клинке у самого эфеса была выбита руна «перт». Такая же, какая осталась у Николаса на запястье после встречи с Безликим. Значит, всё-таки правда. – Я пришёл сюда за звёздным клинком. Лучезарные… они убили мою семью у меня на глазах. Их предводители уже не люди, они служат Предвечному Мраку, древнейшему врагу. Только этим оружием можно победить их. Если я заполучу его, то смогу отомстить. – Хорошо, – Кадзума разочарованно вздохнул, словно ожидал, что так и будет, но надеялся на чудо. – Тогда бери его, он твой. Здесь наверняка таился какой-то подвох. Охотник протянул руки к мечу, и зрение помутилось. В лицо дохнул жар кузнечного горна, ноздри защекотал запах раскалённого металла. Лязгал по наковальне молот, летели в стороны искры. Кузнец опустил заготовку в воду. Будущее оружие зашипело, повалил густой пар. Утерев рукой пот со лба, кузнец согнулся и посмотрел Николасу в глаза. – Как ты сюда пробрался, непоседа? Мать небось места себе не находит. Его подхватили сильные мозолистые ладони. «Кап-кап-кап», – застучало по полу. Видение исчезло. Николас смотрел на собственные руки, по локоть обмазанные кровью. Звенела в ушах сталь, свистел вспарываемый воздух, а лужа крови на полу становилась всё больше и больше. Усилием воли Охотник унял дрожь и зажмурился. Вдох-выдох, не время сходить с ума. Просто чутьё подсказывает, что этой дорожкой ходить не стоит. – Это божественное оружие, оно меня не принимает, – Николас повернулся к настоятелю. – А ты не так глуп, как кажешься, – Кадзума поднял на него взгляд, заложив руки за спину. – Говорят, раньше этот клинок принадлежал самому Небесному Повелителю. Его нашли рыбаки-ныряльщики на дне моря много веков назад. С тех пор он сменил сотни, а может тысячи хозяев и ни одному не служил верой и правдой: тупился, выскакивал из рук, пропадал. Последний его владелец сам бросился на лезвие. А потом меч привезли в наш храм. Зачем Безликий требовал, чтобы Николас достал это оружие? Заманивал в ловушку? Хотя насчёт того, что клинок его не принимает, Охотник солгал. На самом деле его беспокоила призрачная кровь на своих руках. – С тех пор многие пытались выкрасть меч, привлечённые слухами о его силе. Но никто не уходил из этого святилища живым. – На границе с Веломовией я видел похожий меч у Предвестника Мрака. Когда мы сражались, клинок разбился на осколки и разорвал его. Я выжил только благодаря этому. – Никогда о таком не слышал, – хмыкнул Кадзума. – Так уж и быть, помогу тебе. Расскажи, что с тобой приключилось. – Во время испытания я посетил заброшенный храм в Долине Агарти и получил известие о гибели своей семьи. После этого у меня стали скапливаться излишки силы и начались головные боли. Думаю, из-за пережитого шока мои способности прорвало. Эглаборг отпаивал меня зельями, я много медитировал и искал равновесие, но ничего не помогло. – У тебя изначально слишком большой потенциал: каналы стихийной энергии раздуты до предела. Они мерцают слишком часто и очень ярко. Неудивительно, что отверстия на ауре не выдерживают такого потока, забиваются и рвутся. Оттого и тело изнашивается слишком быстро. Можем попробовать запечатать излишки. Думаю, нескольких недель будет достаточно, если ты вытерпишь боль. – Телесная боль ничто по сравнению с душевной мукой, – усмехнулся Николас. – Садись и снимай халат, – настоятель поманил его в центр святилища на циновку, окружённую зажжёнными светильниками. Охотник разделся и опустился на колени. Настоятель принёс из подсобного помещения миску с чёрной тушью, кисточку и множество тонких иголок. – И повязку тоже. Печать должна вписаться в твоё тело гармонично, иначе работать не будет. Я же обещал, что здесь тебе опасаться нечего, – добавил Кадзума, видя, что Николас медлит. Тот нехотя размотал бинт и протянул руку настоятелю. – Метка с испытаний. Сопровождавший меня дух оставил её на прощание. – Это очень похоже на конигхату, тайное имя. Раньше его получали по завершении испытания, но его давал не дух. Сам испытуемый выбирал его в качестве своего жизненного пути и вырезал у себя на запястье ритуальным ножом, а потом, как ты, заматывал белой тканью, чтобы о нём не прознали враги. – Нет! – замотал головой Охотник. – Такое я точно запомнил бы. И не было у меня никакого ритуального ножа. – Как скажешь. Просто странно, что оно совпадает со знаком на мече, – пожал плечами настоятель и принялся за работу. Плечо Николаса обвило кольцо с замысловатым цветком на внешней стороне. Настоятель нацарапал контур острым стержнем, вставил туда иголки и принялся вбивать их в кожу ребром ладони. Охотник погрузился в мысли о произошедшем. Чего в действительности хотел Безликий и кем он был? Что это за метка– тайна? Его жизненный путь – разгадывание глупых загадок вредного божества? Вот уж незавидная участь. Не будет он никому служить, нетушки! Меч никак не добыть, а без него о мести Мраку нечего даже думать. Нужно отыскать новый путь, свой собственный, чтобы никто не навязывал свои правила и не манипулировал им. Главное – избавиться от проблем с даром и воспоминаний Безликого. Может, тогда вина за кровь на своих руках и предчувствие беды перестанут его мучить. Когда Кадзума закончил, Охотник поднялся и осмотрел своё плечо в зеркале. Цветок походил на лотос, составленный из геометрических фигур и линий. – А ты стойкий, – похвалил его Кадзума. – Но чем больше держишь в себе, тем хуже будет потом. Попробуй подать мне миску. Посуда с тушью медленно и плавно поднялась к его руке. – Я подумал… – осторожно начал Николас, – насчёт искренности. На самом деле мне нужна не месть, а утешение. Дома и родных меня лишили, но я бы хотел обрести место, которое мог бы назвать своим. Место, где я был бы полезен. Николас опустился на колени и коснулся стоп настоятеля. – Для меня было бы честью, если бы вы взяли меня в ученики. Я готов беспрекословно следовать всем вашим указаниям и выполнять даже самую тяжкую работу. Кадзума положил ладони на его голову. – Встань. Ты невероятно одарён и был бы завидным учеником для любого наставника, но тебя терзают такие внутренние демоны, что справиться с ними вряд ли под силу даже самому опытному и мудрому из нас. Николас поднялся. Что ж, надо принимать отказы с достоинством. – Благодарю за помощь. Сколько я вам должен? – Погоди! Я не сказал «нет». Подойди к зеркалу ещё раз. Николас сделал, что было велено, вглядываясь в рисунок на плече. – Ты ни разу не посмотрел на своё лицо. Руки, ноги, обстановка за тобой – но взгляда своего отражения ты избегаешь. Давно так? Николас нахмурился, суматошно соображая. Хотелось ответить, что перед зеркалами только девчонки красуются, но за это его бы выгнали. – Я не люблю зеркала. Мне кажется, что оттуда смотрит кто-то злой, – сознался он. С Кадзумой разговаривать оказалось ещё труднее, чем с Гвидионом. Неприятно, когда тебя всеми страхами и слабостями наружу выворачивают. – Наставник говорил, что это – моя Сумеречная суть. Я справлялся с ней под его руководством. – Ты играл с иллюзиями? – проницательно спросил Кадзума. – Дело не в Сумеречной сути, твой страх перед ней скорее следствие, а не причина. Ты подавляешь часть своего естества, наказываешь себя, причём это тянется уже очень давно, из прошлой жизни даже. Если ты не примешь эту часть, всё может окончиться очень печально. Если хочешь стать моим учеником, то первой и главной твоей аскезой будут медитации на отражение твоего лица в зеркале. – Хорошо. Это не так сложно. Биться с тенями и двойниками в иллюзорном мире было куда тяжелее. Николас потянулся к зеркалу, но настоятель его перехватил. – Не эти зеркала. Они принадлежат Братьям-Ветрам, – он кивнул на алтарь. – В храме есть ещё одно зеркало, им владеет моя дочь. Уговоришь её отдать зеркало тебе, и ты – мой ученик. Уговорить? Николас почесал в затылке. Интересно, чего хотят девчонки? Покинув святилище, Охотник отыскал Эглаборга в гостевом домике. Тот разбирал вещи. – Мы здесь задержимся на некоторое время. Целитель ошеломлённо развернулся к нему и вскинул брови: – Но раньше вы отовсюду бежали так, словно пятки горели. – Раньше у меня был дом. А теперь мне нужна передышка. – У вашей передышки очень красивое личико, – пробормотал себе под нос Эглаборг. Охотник сделал вид, что ничего не слышал, и отправился в купальню, как просил Кадзума, чтобы закрепить татуировку. Освободившись, он разыскал Юки. Бледно-зелёная, словно подёрнутая изморозью трава, её аура обнаружилась легко. Женщинам отводилась восточная часть построек. Николас постучал в бамбуковую перегородку. Какая хлипкая конструкция – того и гляди сломается от неловкого прикосновения. Юки долго не отвечала. Может, он не вовремя? Или он стал ей неприятен? Эта мысль язвила гораздо больше, чем все разговоры с Кадзумой вместе взятые. Николас нервно перебирал пальцами. Нужно продумать, что говорить, когда он подловит её на улице. Что сможет её пронять? – Вообще-то мужчинам нельзя заходить на женскую половину без приглашения, – прозвучал нежный голос Юки. – Прости. Твой возлюбленный Йоси прав, я редкостный невежда. – Мы просто друзья, – она зарумянилась и опустила взгляд. – Ничего страшного, вы же мало знаете о наших традициях. Юки затворила за собой перегородку, не позволив Николасу заглянуть внутрь даже краем глаза. Они отошли на середину дорожки – ничейную межу. – Чем мне загладить свою вину? – спросил Охотник, следя за каждым её движением. – Вы ни в чём не виноваты, к тому же, и так сделали достаточно, когда спасли нас от Оньи. Да и невежливо заставлять гостя работать. – А если бы я был таким же послушником, как Йоси? Смог бы я стать твоим другом и что-то для тебя сделать? – Николас по привычке потянулся за её ладонью, но Юки отстранилась. Конечно, для них даже руки целовать – неприлично. – Вам бы пришлось ещё многому научиться. – Так в чём же дело? Начинай учить прямо сейчас! Настоятель Кадзума сказал, что если ты дашь мне своё зеркало, то я смогу остаться. – Он так сказал? – Юки испуганно сдвинула брови. – Нет! Зеркало – единственное, что сохранилось от моей матери. Просите о чём угодно, но не об этом! – Я готов заменить его чем-нибудь равнозначным. Скажи свою цену, и я сделаю всё! С трудом удалось заставить себя не налетать на неё, как коршун. Да и впрямь что можно предложить взамен памяти о погибшей матери? Ничего, он и сам это прекрасно осознавал. – Прости мою настырность, – Николас отступил. – Что-то я очень много извиняюсь в последнее время. – Вы учитесь. Извинения и есть основа нашей традиции, – со снисходительной улыбкой Юки поклонилась и ушла на свою половину. Что ж, Кадзума дал ему срок, пока не завершит татуировку. Время ещё есть. Надо что-нибудь придумать.