Книга тайн

1567 г. от заселения Мунгарда, Норикия, Дюарль, штаб Компании «Норн» Он утопал в пуховых перинах и тёплых одеялах. Сквозь высокое стрельчатое окно сочился золотистый свет, пахло персиками. Он потянулся, разминая затёкшее тело, и приоткрыл веки. – Ну, и напугал же ты нас! – воскликнул сидевший на стуле долговязый мальчишка. – Никто места себе не находил, пока ты болел. Он зевнул, прикрывая ладонью рот. – Вы действительно переживали? – Конечно! Ты ведь нам не чужой, какие бы глупости не выдумывал. Мальчишка взял его за плечи и развернул к себе, вглядываясь тёмными глазами. – Что, даже Гил волновался? Едва слышно скрипнула дверь. В щели мелькнули огненно-рыжие вихры и по-птичьи жёлтые глаза. – Сидел тут безвылазно, а как понял, что ты выздоравливаешь, сбежал, – зашептал мальчишка едва слышно. – Только не говори ему, что знаешь. Он не переживёт, если потеряет хоть каплю своей заносчивости в твоих глазах. Они оба захохотали. – Ты как? – донёсся издалека всё тот же голос. Он изменился, обрёл низкие взрослые нотки и едва заметную хрипотцу. Николас помотал головой, с трудом разлепляя глаза. Их резало от непривычно яркого света. Лишь сморгнув пелену слёз, Охотник различил очертания склонившегося над ним мужчины. Высокий, широкоплечий, крепости его телосложения позавидовали бы и великие воины древности, но когда он улыбался, на гладко выбритых щеках проклёвывались шаловливые ямочки и делали его похожим на ребёнка. Наивный блеск ютился в тёмных, почти чёрных глазах. – Где я? – глухо спросил Николас. – В штабе Компании «Норн» в Дюарле. Тебя отравили сонным ядом. Моему деду пришлось употребить все силы и знания, чтобы помочь. Точно! Его же ранил Белый Палач и настиг Неистовый гон. Почему Аруин не исполнил свою месть? Но всё хорошо, что хорошо заканчивается. Даже раненое плечо не напоминало о себе. – Спасибо! Что с Алленом и его учениками? – Их сменили дозорные с заставы. Теперь они восстанавливаются у целителей. Передавали тебе привет. Следующая мысль заставила его встрепенуться. – Где мои вещи? Мужчина указал на большой сундук: – Меня предупредили, что они тебе очень дороги. Не переживай, наши люди доставили их в целости и сохранности. – Сколько же я проспал? – Николас пощупал ещё тяжёлую голову. – Две недели. Ты побывал у Сумеречной реки, но теперь всё будет хорошо. Ты среди своих, – подбодрил его мужчина, пятернёй лохматя густые тёмно-каштановые волосы, стянутые в пучок на затылке. Видимо, Компания во всём подражала ордену, хотя представляла собой ещё более жалкое зрелище, чем община в Каледонских горах. Те хотя бы ничего из себя не корчили. – Ты и есть последний лорд Комри? Я по донесению догадался, никто другой не наделал бы столько шума. Тебя зовут Николас, я знаю. Как же непривычно слышать своё имя из чужих уст! Тем более от незнакомца. Хотя чувство было такое, будто они встречались раньше. – Я Ноэль Пареда, помощник вождя Компании и его внук, – он протянул Николасу свою крепкую ладонь. Ничего не оставалось, кроме как пожать её. – Много о тебе наслышан и долго мечтал познакомиться. Нам столько предстоит сделать вместе! Тебе здесь понравится, я всё покажу… Он говорил без умолку, смущаясь и стремясь завоевать расположение. Это выглядело настолько вымучено, что Николас не выдержал. – Спасибо ещё раз за всё, но я тут не задержусь. Меня ждут в другом месте. Ноэль изменился в лице и отступил на шаг. – Почему? Там опасно, ты едва не погиб! – Я готов к риску, – пожал плечами Николас. – Ты никуда не поедешь, – ответил Ноэль холодно и отчуждённо. – Я распоряжусь, чтобы тебе принесли еду и воду для умывания. Он ушёл, тяжело топая по паркету. «Зачем ты его обидел, дубина? – напустился Безликий. – Он же тебе жизнь спас». «Чтобы самому держать в плену, пускай и решётки у клетки золочёные. Я не буду ничьей игрушкой!» Охотник откинул с себя одеяло и встал босыми ногами на холодный пол. Тело укрывала лишь льняная рубашка до середины икр. Надо бы протопить камин. Интересно, как тут с дровами? Впрочем, спать в холоде под открытым небом Охотник привык, а в четырёх стенах, да в тёплой постели размяк и закапризничал. Бежать надо при первой возможности! Он отыскал в сундуке меч и книгу. «Как ты собираешься бороться с Мраком этими никчёмными вещами?» – потребовал он ответа у Безликого. «Просто. Найди того, кто сможет этим добром воспользоваться. Меня». Конечно! Николас так и предполагал. «Как ты предлагаешь это сделать, если меня отсюда не выпускают?» «Всё получится, если ты немного поработаешь головой, а не кулаками». Как же бесят эти его загадки! Раздался стук. Слуги принесли тёплую воду и тазик, поднос с горячим бульоном, сухариками и отварными овощами. Умывшись и сделав гимнастику, Николас поел, и настроение заметно улучшилось. «Тюремная камера» оказалась просторной и светлой, с огромным окном на всю стену. Рядом с широкой кроватью стоял платяной шкаф из красного дерева, ближе к окну располагался секретер, обитые бархатом стулья и скамейка для гостей. Своей старой одежды, кроме рубашки из перьев, Николас не нашёл, но в шкафу обнаружилось несколько строгих костюмов, похожих на тот, что носил Ноэль. Сам выбирал? Не ходить же по дому в ночной рубашке, как впавший в маразм старик. Николас натянул на себя штаны из коричневого сукна, рубашку с высоким воротником и распашной камзол без украшений. Великоват, конечно, но это из-за того, что Охотник исхудал за время болезни, даже в детстве рёбра так не выпирали. Долго восстанавливать форму придётся. Николас подобрался к окну и отодвинул полупрозрачную занавеску. По-осеннему мрачное небо плакало проливным дождём. На пустынных улицах в окружении многочисленных корпусов если кто и показывался, то по самые глаза кутался в плащ и передвигался бегом от крыши к крыше. «Камера» находилась на верхнем этаже самого высокого здания, потому что за остальными строениями вдалеке виднелась серая полоска океана. Если это Дюарль, то до родного острова можно доплыть всего за пару дней. Но нет, на самом деле дом остался больше, чем в шести годах от Николаса. В дверь снова постучали, на пороге появился посыльный: – Если вы готовы, вождь ждёт у себя в кабинете. Тот самый дед Ноэля. Вряд ли от такого приглашения можно отказаться. Охотник проследовал за посыльным. Обставлен особняк был шикарно, но без излишеств. Каждый предмет мебели служил определённой цели: книги на полках, устрашающие трофеи в виде клыкастых морд на стенах, рядом портреты знаменитых Сумеречников и гобелены с их ратными подвигами. В пролётах стояли приземистые тумбочки, на которых можно было оставить посуду или ненужные вещи. Широкую лестницу обрамляли выкрашенные в чёрный цвет резные перила. Кабинет вождя располагался этажом ниже в том же западном крыле. Посыльный открыл дверь и пропустил Николаса вперёд. В высоком кожаном кресле за письменным столом, на котором ровными стопками высились бумаги, сидел старик. Жидкие седые волосы вождя были собраны в пучок на затылке, как и у Ноэля. Сухое, гладковыбритое лицо бороздили морщины, выдавая многие тревоги. Сам длинный и худой, как жердь. На тонком носу красовалось пенсне. Скрипело перо в цепких пальцах с выделяющимися костяшками. Аура спокойная и плотная, до тяжёлого янтарного цвета напитанная целительской силой. Охотник заложил руки за спину и принялся раскачиваться с пятки на носок, дожидаясь, пока на него обратят внимание. Видимо, это состязание, кто не выдержит первым. Терпения ему было не занимать, да и торопиться некуда, раз уж он в плену. Николас уже почти перешёл в состояние созерцательной медитации, когда старик всё же соизволил на него посмотреть. Глаза орехового цвета обманывали теплотой, но выражение лица оставалось морозным. – Моё имя Жерард Пареда, вождь Компании «Норн». Рад видеть тебя в добром здравии, – заговорил он хорошо поставленным голосом, звонким, несмотря на почтенный возраст. – Ты действительно лорд Комри, как утверждает мой внук? – Могу ли я отправить весточку в общину Каледонских гор? – ответил он уклончиво. – Да ты, и впрямь, внук Утреннего Всадника, – усмехнулся Жерард. – Вы его знали? – Кто не знал легендарного Гэвина Комри в наше время? Мы вместе входили в Большой совет ордена и часто выступали оппонентами на диспутах. Он был достойным соперником, одним из немногих. Поэтому меня удивило, что его внук так опрометчиво подставился под удар. Тебе повезло уйти из Эскендерии живым. Право, ты бы ещё на Авалор сунулся после того, как Лучезарные свергли там законную власть. Николас неуютно сглотнул под его тяжёлым взглядом. – Я не мой дед и сам решаю, что мне делать, даже если мой выбор ошибочен. – Но если бы мой внук не рискнул головой и даром, ты бы уже отправился на Тихий берег. Было бы так хуже, чем сейчас, или всё-таки нет? – Можешь отправить послание своему наставнику. Он будет счастлив узнать, что ты жив, – продолжил Жерард, решив надавить на совесть. – Через пару дней представим тебя перед норикийским двором. – Вот уж, и впрямь, опрометчиво, учитывая, что Лучезарные обещают награду за мою голову, – отозвался Николас. – Заверяю тебя, под моей крышей ты в полной безопасности. Охотник посмотрел поверх его головы в окно, по которому стекали струи дождя. Правильно, из-под этой крыши он теперь не ступит и шагу. – Знаешь, какие цели преследует наша Компания? – Вы защищаете Сумеречников, – пожал плечами Охотник. – Не совсем. Мы защищаем всех одарённых, даже самых слабых. Мы разыскиваем их по всему Мунгарду, обучаем, предоставляем помощь, подыскиваем работу. – Собираете армию. – Армию собирает мой внук. Вступление в неё – дело добровольное и не предусматривает никаких привилегий. Николас скептически хмыкнул. – Что бы ты ни думал, наша истинная цель – восстановление общности одарённых, которая существовала до Войны за веру. Если всё удастся, мы станем силой, с которой будут считаться даже Лучезарные. И ты – внук легендарного Утреннего Всадника – ключевая фигура в нашем плане. – Вы меня переоцениваете. – Ты прошёл испытание, побывал в далёких краях и даже вырвался от Лучезарных живым. Это делает тебя пускай и глупым, но удивительно крепким и удачливым воином, почти легендой. Сейчас хорошо, если найдётся дюжина Сумеречников с таким же сильным даром. – Ладно, – сдался Николас. – Чего вы хотите? – Ничего особенного. Поживи среди нас, присмотрись, может, найдёшь занятие по душе. О тебе будут заботиться, как о принце. Станешь компаньоном Ноэля, ему как раз не хватает надёжного друга. Ты знаешь, что его отец вынес твоего дядю на своих плечах раненного, когда они вместе проходили испытание в Балез Рухез? – Насколько я помню, мой дядя лишился ног и свёл счёты с жизнью вскоре после этого, – осадил его Охотник. – Будем надеяться, что ты хоть капельку умнее. Сейчас тебе нужно соблюдать режим и не перетруждаться, пока лечащий тебя целитель не заключит, что ты здоров. – И когда же это случится? – спросил Николас, поняв намёк. Жерард дёрнул седыми бровями: – Всё зависит от твоего выбора. У нас не так плохо. Скажи, чего желаешь, и мы всё достанем. Что ж, если ситуацию переломить не удаётся, нужно использовать её с выгодой. – Зеркало во весь рост. – Ты что, как девица любишь себя разглядывать? – Жерард покривил морщинистый рот. – А почему бы и нет? Мужчины тоже должны следить за собой, – Николас смахнул упавшую на лицо прядь и только тогда вспомнил, что не то, что не брился, даже не причёсывался после сна. Жерард не отрывал от него насмешливого взгляда, словно говорил, ну-ну, голубчик, твоё кривляние не выведет меня из себя. – Будет тебе зеркало. На этом всё? – Нет. Ещё мне нужны бумага, тушь, беличьи кисточки, перья разной толщины, ножик для заточки, чернила высшего сорта. И угольные стержни не забудьте. – Так ты ещё и художник! – У всех свои недостатки. – Только у тебя их целый кладезь. Николас пожал плечами с деланно недоумённым видом. – Ладно, ступай! Если что понадобится, обращайся к моему внуку, он очень жаждет твоего общества. Ничегошеньки он тут больше не добьётся! Николас поблагодарил вождя и откланялся. *** Как только за ним закрылась дверь, Ноэль выбрался из спрятанного в камине потайного хода. – Я же предупреждал, ему здесь не нравится, – печально заключил он, сложив руки на груди. – Лучше бы мы его отпустили. – Помнишь, что я говорил тебе о птицах? – дед подошёл к нему вплотную. – Свободный полёт опасен для них, из-за него они становятся дикими и недружелюбными. Могут врезаться во что-нибудь или влезть, куда не следует. Чтобы защитить их, нужно подрезать им лишние пёрышки. Дед показал пальцами, как клацают ножницы. – А этот птенчик едва не разбился в полёте уже сколько раз? Все шансы на свободу он исчерпал и доказал, что быть осторожным не умеет. Для него же лучше оставаться здесь. Ты же не хочешь потерять друга, ради которого пришлось так рисковать? Ноэль опустил подбородок на грудь. Так-то оно так, но все его вороны с подрезанными крыльями жили очень недолго. *** Крупные капли падали на голову, холодная вода ручейками стекала за шиворот. Штаб Компании «Норн», огромный роскошный особняк, окружённый похожими на казармы зданиями, находился за чертой города. Первым делом Николас разыскал почтовую башню и составил записку, шифрованную намёками, чтобы догадался только Гвидион. Писать в Урсалию Эглаборгу не стоило. Нельзя выдавать друга, как и место, где Николас намеревался скрываться, когда сбежит. Смотрители рассказали о последних новостях. После захвата Эскендерии Лучезарные приостановили экспансию. Неистовый гон частично повредил лес на южной границе, но до полей и людских жилищ не добрался, так что норикийцам повезло. Охотник бродил по дворцу, изучая обстановку, чтобы составить план побега. Людей здесь было много. Столько одарённых вместе наблюдать ещё не приходилось – целый город! Даже слуги и те обладали зачатками способностей. Отгороженный от несведущих людей мирок, где Сумеречники чувствовали себя хозяевами и ничего не боялись. Никто его не задерживал и не донимал указаниями. Смотрели порой косо, особенно те, кто был одет побогаче, шептались об Утреннем Всаднике. Похоже, Жерард пустил о нём слух. Вот же пройдошливый старик! Небось и внука науськал, чтобы тот держал Николаса в штабе. Если бы на нём был плащ, то глубокий капюшон спас бы от посторонних взглядов. Теперь, когда Охотника узнали в лицо, скрываться станет намного сложнее. Жаль, что менять внешность умели только морочи. Конечно, они могли наложить личину и на другого человека, но её требовалось поддерживать постоянно. Не найти ли себе компаньона-мороча? Только таких сумасшедших – один на тысячу. Поднявшись на третий этаж, Николас замер возле приоткрытой двери у лестницы. Внутри чувствовалась аура Ноэля, куда более живая и мощная, чем у вождя. Охотник постучался и вошёл. Большой светлый зал был обставлен в оливковых тонах. Высокое окно обрамляли парчовые гардины. К стенам притулились обитые бархатом скамейки и стулья с резными спинками, на полу лежали волчьи шкуры, в угловом камине горел огонь. Ноэль стоял у большого стола, застеленного картой, и двигал по ней резные фигурки Сумеречников и демонов, сверяясь с книгой. С кожаного шнура на шее у него свисала серебряная подвеска в виде ворона, к которой было прикреплено большое чёрное перо. – Любишь ворон? – щурясь, обратился к нему Николас. – Воронов, – поправил Ноэль, захлопнув книгу. – В детстве собирал их фигурки и перья. Мечтал завести живого, но не судьба. Несколько мгновений они изучающе разглядывали друг друга. Охотник протянул ему ладонь, Ноэль приблизил свою. Их растопыренные пальцы то соприкасались, то отдалялись, пропуская между собой сгустки воздуха. Работать в паре доводилось только со старшими во время обучения в Каледонских горах, да и то немного. Ни с кем такой тесной связи ещё не возникало. Это оказалось приятно, будто Николас становился значительней и одиночество, разделённое с кем-то похожим и близким, не мучило тоской. – Как тебе тут? Не так ужасно, как показалось на первый взгляд? – улыбаясь в ответ на улыбку Охотник, подхватил разговор Ноэль и опустил руку. Связь разорвалась. В отличие от деда внук выглядел настолько открытым и искренним, что долго злиться на него не получалось даже несмотря на то, что он покушался на самое дорогое – свободу. Да и приближённый к вождю Компании, он явно знал больше остальных. Стоило расположить его к себе. – Непривычно. Никогда не жил в людных местах. Тут вспомнил… – Николас замялся, когда Ноэль заглянул ему в глаза, словно ждал чего-то. – Я тоже о тебе слышал. Это ведь тебя называют мальчиком-мессией? – О, ужас! – полушутливо воскликнул тот. – И ты туда же. – Расскажи! – Ладно. Мой дед ещё до роспуска ордена был выдающимся книжником Эскендерии. Он создал оракул трёх Норн, который предсказал поражение Сумеречников и гонения на одарённых. Благодаря этому дед договорился с норикийским королём и основал Компанию-убежище, где укрылись все желающие. Тогда же оракул открыл: сын предпоследнего Архимагистра Ойсина Фейна станет величайшим героем Мунгарда и приведёт Сумеречников к победе. – Что за оракул? Как выглядит? Как работает? Он находится в Эскендерии? – сыпал вопросами Охотник. – Об этом знает только мой дед и белоглазые вёльвы, которые приносят от него вести. Даже мне ничего не рассказывают. – Но ты же не слишком в это веришь? – Не только мне, но и многим кажется, что это уловка деда, чтобы возвеличить Компанию и поднять боевой дух. Хотя, на мой взгляд, дед слишком прислушивается к советам вёльв и пренебрегает здравомыслием. Нечеловеческие духи-Норны, почившие в древности боги, скрывающиеся под личинами людей демоны – это чересчур невероятно, чтобы быть правдой. А ты как думаешь? – Не знаю, – сдавленно выдохнул Николас и отвернулся к окну. Тучи и не думали расходиться, косые струи барабанили по стеклу. – Я много где побывал и много чего узнал. Порой мне кажется, что я теряю разум. Вижу и слышу то, чего нет, выдаю желаемое за действительное, выдумываю нереальные объяснения для простых совпадений. Если чего-то запредельного, что управляет порядком вещей за гранью того, что мы можем осознать, нет, значит, я и впрямь спятил. – Ты про того жуткого демона на границе? Признаюсь, даже я поначалу решил, что спятил. Но дозорный и его ученики тоже всё видели. – Это всего-навсего владыка ши Аруин. Он охотится на меня с детства, каждый год в неделю Мардуна. Но в этот раз Неистовый гон появился раньше срока, вышел из разорённого кладбища в Эскендерии. Я уже прощался с жизнью. Как ты меня вытащил? – Не знаю. Я просто заступился за тебя, и он исчез вместе со своей свитой. – Странно. На мне, как на нежеланном ребёнке, лежит печать мар. Спасти меня могло только заступничество близкого родственника. Ноэль задумчиво почесал в затылке: – Дед рассказывал, что мой отец был компаньоном твоего дяди и воспитанником твоего деда. Может, мы чего-то не знаем об их кровных узах? – Даже если так, родство слишком далёкое. Прогнать Аруина получилось бы только у моих родителей или братьев. – Тогда остаётся поверить в предсказания Норн, по которым мы должны стать… побратимами. Николас кисло поморщился. Почему все навязывали им дружбу? Только из-за того, что их предки были побратимами? Не то, чтобы Ноэль вызывал неприязнь. Наоборот, с ним удавалось делиться важными вещами, говорить о волнующем и тревожном без страха натолкнуться на непонимание. Были бы обстоятельства их встречи иными, без шумихи и нарочитости, стать приятелями вышло бы куда проще. Но дружить по чужой указке претило. Ощутив неловкое молчание, внук вождя виновато потупился. Охотник сменил тему: – У нас и способности схожи. Ты ведь тоже ветроплав? Собеседник лукаво прищурился и качнул головой: – Ветроход. – Уникальная предельная способность? Да ты и впрямь… удивителен! – восхищённо присвистнул Николас. – А как ты думал, я добрался до границы из штаба за полдня? – Но с таким даром… Ты должен был обследовать весь мир, наведаться в такие места, что мне и не снились. Это… это просто мечта – вмиг оказаться там, где захочется. Даже… дома, на Авалоре. И не бояться, что тебя сцапают Лучезарные до того, как ты унесёшь ноги. С ветроходом выбраться из Дюарля будет раз плюнуть, и даже морочь не понадобится. К демонам щепетильность! Нужно перетянуть его на свою сторону во что бы то ни стало. – Переноситься через море слишком беспечно – можно не допрыгнуть до противоположного берега и утонуть, – Ноэль смущённо завёл руку за плечи. – Если честно, я и за пределы штаба выбирался нечасто. Когда спасал тебя, впервые оказался так далеко от дома. Там… там опасно. – Но ты должен путешествовать, должен сражаться с демонами – это часть твоей сути. Разве ты не чувствуешь этой тяги? Собеседник тоскливо отвёл взгляд: – Есть вещи куда более важные. Я не могу рисковать ради жажды приключений, как ты. – Это слова твоего деда? – насторожился Николас. – Его родители погибли в Священной Империи от рук единоверцев ещё в начале Войны за веру, потеряв имение и все родовые земли. Собственными силами дед из нищего сироты превратился в амбициозного книжника и дослужился до должности Ректора в Университете Эскендерии. Жену он тоже рано потерял и растил мою мать один. Мой отец погиб ещё до того, как узнал о моём существовании, мать умерла во время родов. Дед мой единственный живой родственник, а я – его. Я не могу его подвести или выступить против. Он прав хотя бы том, что мы отвечаем за судьбы всех одарённых, собравшихся под этой крышей. Даже не так, за нами весь мир. Лучезарные спят и видят, как бы нас уничтожить. Если мы не приложим все усилия, то победы нам не видать. Так вот оно что! Жерард вдолбил в его голову этот глупый страх, чтобы не выпускать из-под своей опеки. Бороться с влиянием вождя будет непросто. Но единственный верный способ завоевать дружбу – быть искренним. – Не хочется тебя разочаровывать, но я был на последнем собрании Магистров Голубых Капюшонов. Они не считают вашу Компанию значимой угрозой. Пока у них есть другие заботы, они смотрят на вас сквозь пальцы. Но судя по тому, как они покорили Эскендерию и свергли законную власть на Авалоре, стоит им только пожелать, здесь камня на камне не останется. Сумеречники не смогли победить, когда находились в зените могущества, а единоверцы были слабы и малочисленны. А теперь у нас и вовсе нет шансов. – Зачем эти упаднические настроения? Как ты живёшь, думая, что впереди не будет ничего хорошего? После падения ордена мы стали умнее и отринули устаревшие ценности сытого существования. Мы собираем уцелевших одарённых по всему Мунгарду, мы создали плодотворную систему обучения и воинской подготовки. Когда придёт время, мы покажем, что нас ещё рано отправлять на костёр. – Но даже твой дед понимает, что спасёт нас лишь возрождение богов и чудесное возвращение к золотому времени, – осадил его Николас. Внук вождя хмуро замолчал и вернулся к своим фигуркам на карте. – Ваша армия? – попытался обратить всё в шутку Охотник. – Твоего деда, – отозвался Ноэль. – Погода не позволяет проводить тренировки. Для кого-то это повод отдохнуть, а для меня – поработать головой. Николас удивлённо вскинул брови. – Я думал, моего деда здесь если не ненавидят, то презирают. – Ты настроен слишком мрачно. Ни я, ни вождь не имеем ничего против твоего деда. Каким бы человеком он не был, его тактический гений вызывает восхищение. При кажущейся простоте его планы всегда содержали подвох. Утренний Всадник словно предугадывал действия противника и принуждал демонов поступать так, как было нужно ему. Благодаря этому он побеждал с наименьшими потерями. Я изучаю его военные кампании. Это, – он указала на расстановку фигурок на карте. – Боевой порядок во время одного из самых знаменитых его сражений при Кипящих скалах. На подходе к месту битвы демоны скрытно напали на армию Сумеречников. Тварей собралось так много, что советники предлагали отступить, но вместо этого Утренний Всадник разделил войско. Отряды лазутчиков уничтожили всех дозорных демонов. С рассветом на оставшихся тварей напали морочи, создав иллюзию, будто атакует вся армия. Они загнали врага в узкий проход между скалами, где устроили засаду огнежары с ветроплавами. Создав огромную огненную волну, они направили её на демонов. Выбраться из ловушки те не смогли, потому что с другой стороны проход перекрыли основные силы Сумеречников. Это лишь одна из побед твоего деда вопреки тому, что все сулили поражение. Мой отец… он был сильным и доблестным воином, верным другом, но лидер из него получился никудышный. Он не разбирался в политике и не обладал настолько изощрённым умом, бездумно прислушивался к советникам и слишком уповал на свою неуязвимость – это его и сгубило. Если бы во главе ордена вместо него встал твой дед, возможно, Сумеречники не проиграли бы. По словам вождя, он, как и ты, прежде всего ценил свободу и не желал связывать себя узами власти. Если ты поступишь иначе и согласишься мне помочь, то вместе мы одолеем даже армию Лучезарных во главе с их ужасающим Белым Палачом. И кто тут кого подбивает на безрассудные авантюры? – Это, конечно, здорово, – ответил Николас, разглядывая положение фигурок более пристально. Впереди войска Сумеречников стоял вырезанный из слоновой кости Утренний Всадник. Николас опрокинул фигурку пальцем. – Но я не мой дед и никогда никем не командовал. Может, я куда глупее и слабее, чем был он, но уж лучше даже под чужим именем оставаться собой, чем изображать из себя кого-то, кем я не являюсь. – Я этого и не прошу… – оборвал его речь Ноэль и взял за руку. – Приходи завтра на рассвете во двор, я всё покажу. А там… посмотрим. Николас сделал несколько шагов к двери, но вдруг развернулся. – Можно, я позаимствую на пару дней? – он указал на рукопись с описаниями военных походов Утреннего Всадника. – Конечно, я знаю её наизусть, – улыбнулся Ноэль одними губами.