Слезы ангела, оберегающего меня

Я все ж отказался от нелепой идеи завершить свою жизнь на том мосту. Теперь меня волновал один вопрос: «Что же значили те последние сказанные ею слова?» Тысячу раз я задавал его себе, пытаясь вникнуть в их смысл. Весь день из-за этого прошел как будто в тумане. Не на занятиях в университете, не после я не слушал никого и ничто. Даже взволнованные реплики моих друзей лишь слабо позванивали у меня в голове. Мы шли втроем с моими лучшими друзьями домой, так как просто напросто они не хотели оставлять меня одного. Если я их правильно понял, они очень сильно за меня волнуются и потому и решили в очередной раз переночевать у меня на квартире. Хотя было видно, что волновались они уже гораздо меньше. Сейчас они о чем-то ожесточенно спорили, и готовы уже подраться друг с другом. Их крики на всю улицу вырвали меня из моих размышлений. Я начал было готовиться их раздирать, но тут я почувствовал, что меня теребит за плечи подружка. Да, она и вроде ничем не примечательна, и имя у нее самое распространенное – Настя. Шатенка с карими глазами — стандартная внешность, но, тем не менее, я думаю, нет человека понимающего меня лучше, чем она. Хотя нет, есть и еще один человек, знающий и понимающий меня, и сейчас он гневно взирал на нас. Так же непримечателен, как и Настенька, те же волосы и глаза, лишь ростом они и отличались: он был выше нее на целую голову. Если бы я их не знал, то принял бы за брата с сестрой. А его, кстати, зовут Ян. — Эй, о чем грустишь весь день? А ну, давай делись своими размышлениями! – ее реплики как всегда были горячны и поспешны. Да, она отнюдь не простая тихая школьница. – Чего молчишь да улыбаешься во все тридцать два, отвечай уже! Я перевел взгляд с нее на Яна. Тот все с таким же злобным и то же время обиженным взглядом смотрел на нас Настеной. Какое же забавное выражение на его лице сейчас, настолько забавное, что я невольно вспрыснул от смеха. — Да ничего, просто слишком уж забавно вы выглядит ваша ссора, да и личико Яна просто нечто. – И вправду Ян в гневе – довольно таки забавно, обычно он невозмутим и спокоен. — Прошу не смеяться, – в особо серьезном и требовательном тоне проговорил Ян. – Да и вообще как мне твое «нечто» воспринимать: положительно или отрицательно. — Конечно положительно. – Я уже еле сдерживал смех. — Ну, кажется наш вечный задумчивый и неразговорчивый дружок, наконец, оттаял. – Ехидно похихикивая, сказала Настя. – Теперь только попробуй снова впасть то состояние, из которого не выходил все эти сорок дней. Ты слушаешь меня, Сень? Эй, Арсений! — Да-да, слушаю я тебя,– тихо прошептал я. Вот зачем ей надо было мне напоминать, когда я уже подумал, что все наладилось. Я и вправду все сорок дней после смерти моей маленькой девочки, моей Маринки, я находился на грани отчаяния. Мне снились ужасающие кошмары, и сюжет в них был один и тот же. В этих снах я вновь и вновь переживал те последние секунды, что были перед той аварией. Теплый, такой нежный взгляд ее янтарных глаз, а в следующую секунду визг шин автомобиля, звук удара, ее кровь… Почему я тогда не бросился с ней и не оттолкнул ее? — Послушай, а с тобой все хорошо? – Голос Яна с беспокойными нотками послышался совсем рядом, буквально над ухом. Немудрено, хоть я и сам высокий, но он все равно выше меня на сантиметров пять или шесть – Тебя не тошнит, голова не болит? — Нет, все хорошо. Вправду, все хорошо. Давайте я сегодня лучше один переночую, — сказал я. – Мне нужно хотя бы сегодня побыть одному. Я привалился к стене ближайшего дома. Голова все же немного кружилась, да и в животе прихватило, будто та самая рана, что кровоточила сорок дней, вновь раскрылась. Ян и Настя осторожно подошли ко мне. Две или три минуты они не решались заговорить со мной. Первой подала голос Настя. — Может мы тебя хоть до дома проводим? — Ладно, я согласен, — через небольшую паузу отозвался я. — Вот и здорово, — с легкой полуулыбкой сказала она. Путь до дома мы продолжили в полной тишине. Так как и раньше, когда я находился в бездне отчаяния, они, поддерживая меня, ночевали со мной, да и вообще не отходили от меня ни на шаг. Премного им благодарен за это. У двери подъезда моего дома мы распрощались. Я провожал их взглядом, пока они не скрылись за углом соседнего дома. Что ж, теперь можно и домой пойти. Ища ключи и открывая подъездную дверь, я раздумывал, пешком ли мне подняться до квартиры или же на лифте. Благо дело квартирка у меня на третьем этаже. Поэтому я быстро взбежал по лестнице к квартире, открыл дверь и так же быстро запер ее. Теперь, можно расслабиться, отдохнуть и собраться с мыслями. Я взглянул на себя в зеркало. С зеркальной поверхности на меня смотрел паренек с растрепанными, от быстрого бега, волосами, цвета вороного крыла, и темными синими глазами за стеклами очков в тонкой оправе. Под глазами залегли огромные тени от многодневного недосыпа. Когда-то Марина говорила, что я очень красив, что глаза у меня необычные. Как же больно осознавать ее смерть. — Привет, как же я соскучилась. Кажется, это был голос Марины. Я молниеносно обернулся. Она стояла позади меня и нежно улыбалась. — Скажи, это точно ты или у меня галлюцинации, — прошептал я. — Это, конечно же, я, а как же еще. — Но как? — О, это долгая история, — загадочно протянула она.