Занятная психология

Время то бесконечно медленно тянулось, то ускоряло свой бег, пока Грэм дремал, изредка видя мелькающие перед глазами картинки из прошлого, разбросанные калейдоскопом в своем сознании. Он вновь заходил в первый раз в главный зал Гарварда, снова впервые открывал ключом комнату в общежитии, впервые видел янтарные глаза, находящиеся слишком близко, чтобы успокоить бешено стучащее сердце. Но туман в сознании начал потихоньку рассеиваться, позволяя разглядеть высокие белые потолки и кованую люстру, в полумраке казавшуюся древним витиеватым растением. Безумно хотелось пить... - Я слишком часто стал бывать в твоем доме, - Уилл разлепил глаза и смущенно улыбнулся, сидящему в изножье кровати Ганнибалу. Мужчина кивнул головой в ответ, поднимая взгляд внимательных карих глаз на юношу. Он просидел у кровати не отходя четыре часа, прежде чем Грэм пошевелился, сгоняя лихорадочный сон, готовясь проснуться. - Как ты себя чувствуешь, Уилл? - Лектер встал с постели и приблизился к лежащему, опуская ладонь на все еще горячий, но уже не охваченный безумным жаром лоб, - Ну вот, скоро тебе станет гораздо легче. - Не думаю... Уилл опустил взгляд, отклоняясь в сторону, избегая прикосновения изящной ладони, словно мешающей здраво мыслить. Почему от простого прикосновения было так больно? Юноша нервно сглотнул, надеясь, что профессор все поймет и предпочтет удалиться. Но Лектер остался, более того, вновь протянул руку и мягко, почти невесомо провел пальцами по спутанным кудрям, заставляя замереть на месте, даже позабыв как дышать. - Не надо.., - потрескавшимися губами произнес Грэм, поднимая глаза и сталкиваясь с темным взглядом, в которых он увидел целый шторм из эмоций, казалось разделяемый на двоих. Юноша шумно выдохнул, смотря на острые скулы, аккуратно уложенные волосы и выглаженный с иголочки костюм, все это настолько чуждое, но в то же время притягательное, словно отголосок далекого и непостижимо прекрасного в своей таинственности мира. Уиллу безумно хотелось приподняться и протянув руку, коснуться пульсирующей жилки на шее, ощущая тепло под пальцами. Ему хотелось коснуться чужих губ своими, как тогда, на безлюдной стоянке, отчетливо ощущая вкус недавно выпитого дешевого пива. Почему-то не было стыдно, и Грэм гадал, мог ли хваленый профессор понять чем были заняты его мысли. Наверняка мог, судя по тому как ладонь скользнула по волосам, вновь бережно касаясь лба. Простое дежурное касание, лишенное какого-то ни было трепета. Почему вновь начало саднить где-то на уровне солнечного сплетения..? - Я принесу тебе поесть, - Лектер направился к выходу, но замер, опершись рукой о тускло блестящую в полумраке комнаты дверную ручку, услышав хриплый голос: - Ганнибал, - мужчина повернул голову, задерживая дыхание, стараясь изо всех сил сдержаться, чтобы тотчас же не броситься к постели юноши, - останешься со мной? - Не думаю, что мое общество пойдет тебе сейчас на пользу так же, как бульон, - голос предательски дрогнул, выдав Лектера. Профессор выругался про себя за откровенную слабость, но кажется, Уилл, находящийся не в лучшем состоянии, не заметил ничего необычного и так же продолжал смотреть на своего профессора, ожидая когда же тот наконец вернется к его постели, - постарайся поспать еще. Дверь закрылась и Уилл остался наедине со своими мыслями, укутанный в шуршащие простыни, потерянный мальчишка. Он решительно не понимал что все же скрывалось за холодной маской профессора Лектера, пусть уже и дважды доказавшего, что состояние его подопечного стоит не на самом последнем месте. Тогда почему же он все время пытался отстраниться? Быть может забота носила немного другой характер, нежели чувство, прочно засевшее где-то в груди второкурсника, заставляя усмехается своей собственной глупости. Боже, он никогда не испытывал таких эмоций, всего лишь от присутствия этого человека в комнате. Уилл еще раз посмотрел на то место, где сидел Ганнибал и, глубоко вдохнув, почувствовал запах дорогого парфюма. Слабый, едва улавливаемый, но этого было вполне достаточно для юноши, чтобы окончательно стряхнуть с себя остатки беспокойного сна. Поднявшись с кровати Уилл покачнулся, но удержал равновесие, ухватившись рукой за массивное изголовье из резного дерева. Искусно вырезанные завитки приковали к себе внимание, но ненадолго, и, поежившись, студент накинул на себя покрывало, не найдя поблизости своей одежды. Ступая босыми ногами по темному дереву он вышел за пределы комнаты, прикрыв за собой дверь. Уилл оглядывался по сторонам, изучая картины в коридоре, сворачивающем направо к лестнице. Положив ладонь на перила, Грэм хотел было спуститься вниз, когда краем глаза он заметил тонкую полоску света, проникающую через приоткрытую дверь в конце коридора. Юноша с сомнением посмотрел вниз, затем снова в сторону двери, и, приняв решение, оттолкнулся от кованого железа, приближаясь к источнику света, кладя руку на тусклую ручку двери. Раздался глухой щелчок замка, свет стал ярче, а в нос ударил такой знакомый запах книг. Их там были сотни, а может, даже и больше тысячи - повсюду были полки и стеллажи с книгами разных цветов и толщины, мирно стоящие на своих местах. Мягкий свет исходил от включенной люстры, возможно еще работы двадцатых годов прошлого века, а из окна был виден простирающийся почти до самого горизонта лес, все так же укутанный холодным туманом. Уилл приметил кушетку и опустился на нее, плотнее заворачиваясь в покрывало. Взгляд скользил по корешкам книг, отмечая некоторые прочитанные и натыкаясь на те названия и авторов, о которых он даже не слышал. Впрочем Грэм не мог похвастаться, что был особо читающим - в детстве, да и сейчас он чаще брал в руки учебники и чужие труды, нежели обычную литературу, не связанную с властью права. Возможно в этом нужно было винить и родителей, с самого детства твердивших об уникальности своего отпрыска, а потому пичкавших его только научной литературой, запирая сознание от остального художественного мира, словно от чего-то враждебного. Юноша прикрыл глаза, вновь начиная дремать, но тут же встрепенулся, когда в коридоре послышались шаги. Вновь щелкнул замок, скрипнула тяжелая дверь. - Ты должен отдыхать, Уилл, - Лектер улыбался уголками губ, наблюдая за тем как поморщился юноша. - Как ты нашел меня, - Грэм слишком пригрелся на уютной кушетке, чтобы так запросто покинуть насиженное место. В этой комнате ему нравилось гораздо больше, нежели в темной спальне. Так хотелось остаться там подольше, просто смотря на бесконечные ряды книг, а если надоест, то в окно, контрастирующее с уютной обстановкой помещения. - Твой лосьон после бритья. Не скажу, чтобы этот запах особо меня радовал, но по нему можно определить где ты находишься. Когда я поднялся по лестнице, то сразу почувствовал этот "аромат", - мужчина приблизился к Грэму, присаживаясь рядом, проводя рукой по укрытому покрывалом плечу, - тебе действительно нужно вернуться в постель. - Но, нет, - Уилл понимал, что был ничем не лучше раскапризничавшегося маленького ребенка, но он действительно очень не хотел покидать эту комнату, - мы не могли бы остаться тут? - Тебе здесь нравится? - губы профессора вновь тронула улыбка, заставив юношу смущенно улыбнуться в ответ, смотря в карие глаза. Они были вновь так близко, рядом друг с другом, на расстоянии вытянутой руки... - Здесь мне спокойно. Уилл не понял почему именно это сорвалось с его губ, но почувствовав как на лоб ему вновь легла ладонь, потерял остатки своего самообладания, подался чуть вперед, продлевая прикосновение. Он услышал как Ганнибал шумно выдохнул и не успел ничего предпринять, когда мужчина преодолел разделявшее их расстояние и склонился слишком близко, опаляя дыханием раскрасневшееся лицо. - Ты очень любопытный молодой человек, Уилл, - произнес Лектер, всматриваясь в расширившиеся зрачки, почти полностью затопившие радужку. Уилл недвижно сидел перед ним, боясь сделать лишнее движение. Юноша едва дышал, погружаясь во взгляд карих глаз. Но стоило профессору чуть отклониться в сторону, как на губах Грэма заиграла легкая полуулыбка. Мужчина вопросительно изогнул бровь, проводя большим пальцем по нежной коже щек, чуть тронутой щетиной. - Иногда у тебя... Янтарного цвета глаза, - мечтательно произнес студент, в ответ проводя пальцами по острой скуле, затем нерешительно прикасаясь к тщательно уложенным волосам. Не встретив сопротивления, он зарылся пальцами в мягкие пряди, разрушая порядок на голове профессора. Несколько прядей упали на лоб, смягчая черты лица, отчего улыбка Уилла стала еще шире. Он аккуратно, словно боясь ранить, проводил подушечками пальцев по волосам и лицу Ганнибала, запоминая, стараясь навсегда оставить в своем сознании такие важные сейчас черты. Мужчина пристально наблюдал за выражением лица Грэма, чувствуя как внутри словно распространялось тепло, вытесняя из головы любые мысли. Даже о том, что совсем не стоило так близко наклоняться к больному человеку. И более того, целовать горячие и немного потрескавшиеся губы, вдыхая слишком отчетливый запах дешевого лосьона. Уилл широко распахнул глаза, почувствовав язык, скользнувший между приоткрытых губ и теперь соприкоснувшийся с его собственным. Покрывало было безбожно отброшено в сторону, а юноша почти что отчаянно вцепился в плечи Лектера, словно опасаясь, что тот в любой момент может растаять в воздухе или исчезнуть. Мужчина улыбнулся, не разрывая поцелуя, придерживая Грэма, не давая тому потерять равновесие и перевернуть несчастный предмет мебели. Поцелуи становились все настойчивее и юноша сам не заметил как почти что собственнически взъерошил волосы профессора, прикусывая нижнюю губу. Лектер мягко отстранился, успокаивающе проводя ладонью по чуть влажным темным кудрям. - Теперь это похоже на настоящий поцелуй, - Уилл прикрыл глаза, прислушиваясь к стуку собственного сердца, - и скорее всего ты тоже заболеешь. В голосе послышались явные нотки удовлетворения и Ганнибал нахмурился, отстраняясь из объятий юноши, наслаждаясь видом чуть припухших губ и все таких же глаз цвета штормового неба. Это было нечто другое, нежели тогда, пару дней назад, на парковке. Хотя, Уиллу вновь нехорошо и его явно клонит в сон. Улыбка скользнула по лицу, прежде чем мужчина успел ее спрятать. - Что такое, - юноша пытается стряхнуть сонливость, но после поцелуя голова идет кругом, а мысли в голове путаются, становятся вязкими как мед и никак не хотят формироваться во что-то годное. В любой другой ситуации Уилл уже давно бы от одного этого сгорел бы со стыда, но теперь ему вдруг стало абсолютно плевать на все. И сомнений в том, что это как-то было связано с конкретным кареглазым субъектом, не оставалось. - Ты вновь хочешь спать, - Лектер наклонился, поднимая покрывало и укутывая тяжелой тканью плечи юноши, - пойдем... - Нет, я... Почитаешь мне? Пожалуйста, Ганнибал... Вновь услышав свое имя из уст Уилла, мужчина замер, задержав дыхание, смотря на такого любопытного и не менее загадочного студента, знавшего все, но в то же время ничего не понимавшего в жизни, ни разу не брошенного и не испытавшего еще какой-либо утраты... Может именно поэтому при звуках своего имени Ганнибал слышал лишь любовь и нежность, даже не скрываемые Грэмом. - Что ты хочешь, что бы я тебе прочел, - он поднялся с кушетки и направился к ближайшему стеллажу, проводя изящными пальцами по корешкам книг. Уилл приподнялся, чтобы получше разглядеть ассортимент, и, выбрав темно-синюю, стоящую среди позолоченных темно-бордовых, указал на нее. В глазах Ганнибала ясно читалось одобрение. Надо же, случайный правильный выбор. - "Божественная комедия", Данте, - довольно произнес мужчина, вновь возвращаясь к Грэму, - мое любимое произведение. Он открыл книгу и начал читать, мягким голосом с легким акцентом опутывая Уилла красивыми словами и витиеватыми фразами. Веки тяжелели, а температура наконец спала, позволив вдохнуть полной грудью и спокойно прислушаться к тому, что было написано много веков назад. Что-то об аде и любви, страсти и страданиях создавали в голове причудливые образы, вплетая туда чуть влажные губы и янтарные глаза, смотрящие сверху-вниз, завораживая и в то же время предвещая, заставляя все внутри сжиматься в предвкушении. И Уилл, до этого лишь по наслышке, именно в тот момент ощутил острое и непреодолимое желание.