Занятная психология

Погода все так же не радовала, продолжая приветствовать студентов мокрым снегом с утра и мрачным серым небом, словно опустившимся до уровня шпиля на одной из башен Гарварда. Временами начинал накрапывать дождь, превращая улицы в полосу препятствий сродни для новобранцев в армию с грязевыми ваннами и лужами от подтаявшего снега. Девушки проклинали все на свете, стараясь не запачкать обувь, а парни громко ругались, поднимая безнадежно испорченные конспекты с земли. Паника от предстоящих экзаменов погрузила всех студентов в атмосферу отчаяния и угнетения, чему вполне способствовал ноябрь, нагоняя мрачные мысли о тщетности бытия. Но казалось, ни предстоящие кипы тестов и вопросов, ни дождь вперемешку со снегом не способны были испортить настроение Уиллу, внезапно изменившемуся за выходные, возвратившемуся в кампус как будто другим человеком. Юноша первым делом вычистил свою комнату, следом приведя в порядок и себя, наконец дойдя до прачечной и выстирав там все свои вещи. Эбигейл оставалось лишь изумленно покачать головой, когда, зайдя в гости к своему кузену, она не обнаружила на ковре непонятного происхождения пятен, а ее ноги не коснулись упаковки от сэндвича, когда девушка все же решила переступить порог скромного жилища. - Кто ты и что сделал с Уиллом? - она скрестила руки на груди, окидывая взглядом корпящего над учебниками юношу. Тот поднял руку в знак приветствия и даже поднял на Эбигейл взгляд, что раньше было большой редкостью. - Просто решил тут немного прибраться. Ничего особенного, - он вновь нырнул в книгу по Гражданскому праву, сверяясь время от времени с открытой статьей на ноутбуке. - Ну хорошо, если это так, - девушка наконец вспомнила зачем пришла, - просто хотела напомнить о психологии. Мне передали, что ты ее так и не сдал, а время идет. Если тебя не допустят до экзаменов... - Знаю-знаю, - Грэм захлопнул ноутбук и поднялся из-за стола, поправляя воротник клетчатой серо-зеленой рубашки. На мгновение на его лице отразилась озабоченность, но затем губы вновь тронула улыбка, которую вполне можно было назвать счастливой. Юноша попытался быть серьезным, отворачиваясь и начиная собирать сумку, но от Эбигейл не укрылось это мечтательное выражение лица своего кузена. Она хмыкнула, присаживаясь на край застеленной кровати: - Ну и кто же она? - Прости? Уилл замер на месте, словно вор, пойманный с поличным. Кончики ушей отчаянно покраснели, выдавая юношу. И как назло в голове не было ни одной идеи, чтобы доказать обратное своей гиперактивной родственнице, чтобы та хоть на время оставила его жизнь в покое. - Ты прекрасно понял о чем я, - не отступала кузина, самодовольно ухмыляясь собственной проницательности, - кто эта девушка? У вас все серьезно, или она даже не знает о твоем существовании? Думаю второе, хотя в последнее время ты больно счастливый... "Тебе вредят твои бестолковые романы", - подумал Уилл, ощущая, будто пол начал уходить из-под ног. Отлично, не хватало еще, чтобы цепочка размышлений привела его кузину к истине, тем самым поставив жирный крест на дальнейшем существовании. И, собрав в кулак всю свою волю, Грэм нервно улыбнулся и выдал первое, что пришло в голову: - Вообще-то ты права... Она не то чтобы знает... Эбигейл тут же умолкла, не сводя внимательного взгляда со своего непутевого кузена. Она склонила голову на бок, отчего ее прямые волосы водопадом упали на плечо, оттеняя молочно-белую кожу. Видимо, удовлетворившись ответом и приняв все за правду, девушка поднялась, разглаживая юбку. - Ну что ж, если это действительно так, то мне остается лишь пожалеть ее. Скорее случится Апокалипсис, прежде ты сам начнешь действовать, - она чмокнула замершего раскрасневшегося Уилла в щеку, и, помахав рукой на прощание, скрылась за дверью, оставив юношу в душной тишине наедине с гулко стучащим в грудной клетке сердцем. Наконец, словно сбросив оцепенение, Грэм вытащил из кармана телефон, смотря на ярко светящийся дисплей. Кажется, сейчас как раз должна была начаться пара по уголовному праву, затем профессиональная этика, а затем... Психология. Взгляд метнулся к позабытому учебнику, и, шмыгнув носом, Уилл подхватил сумку, попутно запихивая многочисленные конспекты, а затем, разыскав один из самых теплых шарфов, выскочил за дверь, едва не забыв ключи. Что ж, приходилось признать, что непонятная эйфория, завладевшая, казалось, всем его разумом мешала сосредоточиться. Юноша вышел на улицу и нахмурился, полностью погруженный в свои мысли. С каких пор он вдруг стал следить за собой и перестал сторониться людей? Проходя мимо шумной компании больше не хотелось втянуть голову в плечи и слиться с окружающей средой, чувствуя на себе случайный взгляд Уилл больше не прятал глаза, приветливо улыбаясь проходящим мимо. Неужели те два дня, наполненные лишь успокаивающим голосом и очень вкусным бульоном сделали его таким уверенным в себе? Не только - щеки порозовели при воспоминании о многочисленных поцелуях и теплых объятиях, а удушливая жара охватила при одной только мысли что могло бы произойти не будь он с температурой и шмыгающим носом. Ускорив шаг, Уилл постарался стряхнуть наваждение, направляясь к главному корпусу, попадая в поток устремившихся в том же направлении студентов, потоком захвативших его в свой плен. Минуты текли бесконечно, словно не желая складываться в часы, отчего Уиллу на душе стало тоскливо. Он уже давно перестал слушать то, что рассказывал аудитории преподаватель, занявшись рассматриванием запотевшего от разниц температур стекла, на котором то и дело проступали капли, скатываясь слезинками по гладкой поверхности. Юноша прикрыл глаза, вспоминая окно в библиотеке Ганнибала, мягкость его губ и блеск в глазах. Пальцы словно вновь скользнули по аккуратно зачесанным назад прядям, разрушая маску спокойствия, второй кожей укрывшая от него настоящего живого человека, которого он все же смог разглядеть за те пару дней. Грэм вновь опустил взгляд к своим конспектам, сейчас казавшимся просто кипой бумаг с закорючками, потерявшими свою значимость ровно с того момента как в его жизни появился Ганнибал Лектер. Юноша безуспешно попытался сосредоточиться на теме лекции, но внимание ускользало и вот Уилл осознал, что уже несколько минут смотрел в одну точку, ни о чем не думая. Над ухом раздался грозный голос преподавателя по уголовному праву. - Мистер Грэм, Вы не ответите мне на один вопрос? - Какой? - по аудитории прокатилась волна смеха, отчего Уиллу стало отчаянно стыдно - кажется профессор уже несколько раз задал ему вопрос. Что ж, он ведь еще болел, так что можно было сослаться... - Боюсь я неважно себя чувствую сегодня, - студент демонстративно потер горло, делая максимально "больной" вид, - может я принесу Вам конспект? - О, нет. Думаю в этом нет необходимости. А вот остальным бы не помешало, - все обреченно вздохнули, заставив Грэма мстительно улыбнуться. Теперь придется покорпеть над списком вопросов, чтобы хоть как-то добрать баллов до экзамена. На часах было ровно два часа дня и массивные деревянные двери распахнулись, отпуская студентов из душного плена помещения. Быстро собрав свои вещи и накинув на шею шарф, Уилл вылетел вслед за всеми, вновь попадая в поток. Где-то на уровне солнечного сплетения разливалось тепло, грея ничуть не хуже куртки на плечах, но тем самым вызывая беспокойство. Брюнет никак не мог понять что с ним происходило, уже не решаясь списать все на уже давно сбитую температуру или же саднящее горло. Тут все было гораздо глубже и серьезнее, что грозило проблемами в ближайшем будущем, если вовремя не разобраться - Уиллу совершенно не нравилось, что он все чаще стал копаться в себе, причем во время пар. И он прекрасно знал кого можно было обвинить в этом... Пара поворотов, ступени, еще один поворот и рука касается ледяного железа массивной дверной ручки. Однокурсники, весело о чем-то рассуждая проходили мимо, временами задевая замершего в дверях юношу, не смевшего пошевелиться, чувствуя на себе взгляд. Нет, сейчас должна была быть профессиональная этика, точно не... Не психология. - Мисс Блум просила передать, что она приболела, тем самым дав вам полтора часа свободного времени, - Ганнибал сделал паузу, смотря на расцветающие на лицах улыбки, - которые будут с пользой проведены с психологией. Гул голосов на несколько секунд протестующе заполнил аудиторию, тут же стихнув стоило профессору поднять вверх руку. Лектер довольно оглядел студентов, смирно сидевших на своих местах, и, повернувшись к все еще стоящему на месте Уиллу с легкой усмешкой добавил: - Думаю, Вам лучше пройти на свое место, мистер Грэм. Может, с первого ряда будет лучше усваиваться? Откуда-то донесся злобный смешок Ника Бойла, наверняка уже всем растрепавшего о том, что гордость всея Гарварда ходит на дополнительные уроки по психологии. И если раньше Грэм тут же съеживался и старался стать незаметнее и все же ускользнуть подальше, то сейчас он прошел на первый ряд и сел среди девушек, с нескрываемым интересом рассматривавших профессора. Это вызвало удивительную волну возмущения, поднявшуюся в груди Грэма, горечью проступившую на языке. Он с неприязнью окинул своих вынужденных соседок взглядом, прежде чем вновь перевел взгляд на Ганнибала. Тот словно ждал от него этого знака, тут же начав читать лекцию, вплетая все больше и больше терминов, погружая студентов одного за другим в летаргический сон. Только Уилл не мог даже прикрыть глаз. Он все еще слышал у себя в голове это формальное "мистер Грэм" и чувствовал жар внизу живота, заставляя скрестить ноги, вызывая ноющее ощущение в паху. Казалось, Лектер заметил перемену в лице ученика, так как вдруг подошел к первой скамье, облокачиваясь на темное дерево, наклоняясь так, чтобы Уилл вновь мог увидеть янтарную радужку. - Надеюсь Вы подучили терминологию, - мягкий голос подчинял себе, заставляя беспомощно поджимать пальцы ног, - Скажите мне что такое... Апатия. - Это состояние эмоциональной пассивности, безразличия и бездеятельности; характеризуется упрощением чувств, равнодушием к событиям окружающей действительности и ослаблением побеждающих действий и интересов. Просто. Зрачки Ганнибала расширились, едва с губ юноши сорвалось последнее слово. Не один Уилл был в этой игре тем, кто испытывал притяжение. Мужчина усмехнулся, вновь возвращаясь к кафедре, одобрительно посматривая на Грэма. - Неплохо-неплохо. И если даже мистер Грэм порадовал меня спустя два занятия, я думаю вы все блестяще сдадите мне экзамен летом, - Лектер покосился на брюнета, изо всех сил старавшегося скрыть свое возбуждение. Что-то хищное проскользнуло в аристократических чертах лица, заставляя Уилла испуганно взирать на возвышающегося профессора, невозмутимо смотрящего на аудиторию и продолжающего лекцию. Казалось ничто не могло вывести его из равновесия. Минутная стрелка на этот раз смилостивилась и, кажется, ускорила свой бег, обозначив сначала конец первой, а затем и второй пар. Студенты устало зевали, стараясь успевать записывать за разворачивавшим свою теорию Лектером. Значение снов в повседневной жизни может и было увлекательно, но не в шестом часу вечера, когда за окном окончательно стемнело, а на повестке дня было написание конспекта размером в пару десятков страниц. Студенты устало полулежали на скамьях, облокачиваясь на соседей, создавая атмосферу всеобщей усталости. - Думаю, на сегодня с вас будет достаточно, - наконец объявил профессор, с удовлетворением наблюдая как второкурсники тут же повскакивали со своих мест. У выхода мгновенно образовалась целая толпа желающих поскорее выбраться из проклятого места, заставляя уставших людей отталкивать друг друга локтями. Уилл незаметно поотстал от своего курса, сделав вид будто пытался безуспешно закрыть свою сумку. Но как только последний студент исчез за дверью, юноша выпрямился, смотря на Лектера, так и оставшегося стоять у кафедры. Карие глаза смерили насмешливым взглядом, как только Грэм приблизился, а губы вновь изогнулись в усмешке, которая впрочем быстро сошла на нет, стоило Уиллу в два шага преодолеть разделявшее их расстояние, опаляя острые скулы горячим дыханием. - Мистер Грэм, да? - юноша тихо рассмеялся, смело касаясь рукой мягких волос, все так же безупречно уложенных, притягивая к себе, - Это было довольно опрометчиво с твоей стороны... - Опрометчиво - это когда ты даже не проверил заперта ли дверь и лезешь к своему преподавателю с довольно очевидными целями, - Лектер мягко отстранился, отворачиваясь от явно разочарованного студента. - Ганнибал, - Уилл вновь подался вперед, на этот раз припадая сухими губами к открытому участку шеи над воротом идеально выглаженной рубашки. Юноша был готов застонать от одного своего прикосновения к манящему телу, но профессор вновь отстранился, впрочем наклоняясь так близко, что Грэм мог без труда сосчитать тонкие морщинки, начертившие тонкие линии в уголках внимательных глаз. - Ты правда хочешь этого сейчас? Уверен? - голос Ганнибала стал тише, превратившись в шепот, заставляя замереть на месте. Ладони скользнули по талии, поднимаясь вверх и обхватывая лицо, убирая большими пальцами темные пряди волос, упавшие на лоб. Уилл не мог вымолвить и слова, смотря в янтарного цвета глаза и почти ничего не соображая. Взгляд Лектера обещал многое из того, что тот мог дать ему. Вопрос был в том, готов ли был он взять это? - Я... Я, - Грэм не смог закончить предложение, но бессильно опустил руки, сдаваясь под пристальным взглядом. Лектер улыбнулся, смягчаясь и тут же подаваясь вперед, влажно целуя своего студента. Он безумно хотел большего еще там, в аудитории, смотря на широко распахнутые синие глаза и представляя как овладевает им там же, на виду у всех, покрывая поцелуями в перемешку с укусами бледную кожу. Но Уилл был еще не готов. Пока не готов. И Ганнибал был готов ждать столько, сколько потребуется, прежде чем он увидит в его взгляде то же самое, что сжигает изнутри его самого. Вновь ощутив на своих губах терпкий запах дорогого одеколона Грэм закрыл глаза, мешая в голове все образы, создавая нечто новое, извращенное и бесконечно прекрасное, готовое поглотить двух одиноких людей посреди оплота консерватизма, так и оставивших дверь незакрытой.