Моя любовь.

      В таверне "Русалка и кот" было шумно и многолюдно. Пиво текло рекой, визжали, то и дело зажимаемые в углах или прямо за столом, шлюхи. Подавальщики и подавальщицы ловко уворачиваясь от липких рук, разносили еду и напитки. Моряки всех мастей праздновали прибытие на Кортес. "Самый свободный, в том числе и от свободы, остров в мире" был пристанищем для всяческого отребья, здесь были и пираты, и разбойная вольница из-за гор, и работорговцы, и прочая мелкая шушера. Одни сюда приплывали, другие рождались, а третьих сюда привозили. Но были и особые личности, которые это место создавали и без которых Кортес не был бы собой. Хозяйка "Русалки" была колченогой старой ведьмой, впрочем, это только придавало месту особую атмосферу. Одноногая старуха прожила на этом свете более трехсот лет, что являлось, скажем прямо, показателем для человеческого отродья не обладавшего магией. Мало кто знал, что Расстари Агиль, на самом деле, лишь притворяется человеком. Хозяйка обвела свои владения внимательным взглядом болотных глаз. А за тем скрылась из вида, лишь кивнула стоящей у бара зеленоволосой заместительнице - "ты за старшую". Захлопнувшаяся дверь чуть не защемила длинный темно-фиолетовый подол платья.       В трактире имелось несколько комнат, которые можно было снять для ночлега, они располагались на третьем этаже, подальше от шума бара и личности здесь останавливались далеко не простые. А конфеденциальность у "тетки Агиль" была на высшем уровне. Капитан "Ветрокрылой" ценил это, как никто другой. Светлые волосы были практически белыми, пепельными. Команда окрестила его "Седым капитаном" именно из-за них. И все живо интересовались, что же такого приключилось, что молодой мужчина так рано поседел, но он таким просто уродился. Устало потянулся и скинул с себя тяжелый зимний плащ, погода снаружи была мерзкой. Шторм от которого "Ветрокрылая" оторвалась всего на несколько часов, перерастал в полноценный зимний ураган. Многие заведения острова обладали защитными куполами, как раз от таких катаклизмов, случавшихся с завидным постоянством по шесть-восемь раз за зимний период. Где-то с неделю они будут просто заперты здесь. В море выйдет только самоубийца, ну или дурак. Ни тем, ни другим тридцати двухлетний Вадим Варриан не был. - Ах, мальчик мой! Как вырос-то, как возмужал! - Агиль бросилась обнимать мальчишку, которому она теперь едва-едва доставала до плеча. Слезы радости выступили на глазах и старуха без зазрения совести вытерла их о белоснежную рубаху. - Да будет вам, тетушка Агиль! Не конец света же, в самом деле. - улыбаясь обнимал в ответ капитан. - А кто пропал пятьдесят лет назад, а? Все видели как "Ветрокрылую" затянуло в воронку. Ладно я, а твои приемные родители? Они же еще лет десять тебя искали и всех мальчишек угодивших в рабство на тот корабль. А того работорговца и тех из команды, кто на шлюпках спасся, повесили на следующий же день. Даже для Кортеса торговля детьми не приемлема. - закончила дрожащим голосом старуха. - Тетушка, нам бы разместиться и подождать хорошей погоды. А я расскажу, как все было, за чашкой вашего великолепного имбирного чая. Агиль внимательно посмотрела в глаза Вадима, серые с темным ободом, стылые как лед, а ведь раньше они были другими. В глазах десятилетнего мальчишки отражалось небо и тепло солнца, озорство и смекалка. А сейчас из них исчезло все знакомое, только взгляд как и прежде - уверенный. Покачав седой головой трактирщица вышла из комнаты. А мужчина просто рухнул в кресло, что стояло рядом с камином. Что десяток таких штормов как этот, так пустячок. Последние двадцать два года (именно столько прошло времени для них!) они выживали. Оказавшись в мире под названием Геррия, они растерялись и неделю их носило по волнам. Мальчишки, в основном сыновья рыбаков, кое-как сладили с огромным, как им тогда казалось кораблем. Им повезло, на корабле были припасы на полгода плавания, да и до берега они добрались достаточно быстро. Очень быстро они освоили не хитрое искусство грабежа. Вот только семнадцать лет в другом мире, где тебя пытается "сожрать" всякий встречный-поперечный, не прошли даром. Половина ребят осталась там. Кто-то попал в рабство к тамошним аборигенам в первые дни. Он горько усмехнулся. Какое сопротивление они тогда могли оказать? Если самому старшему было двенадцать, а большинству девять-десять лет. Повезло что совсем мелких тогда оставили на корабле. Тогда из шестнадцати разведчиков уплывших на остров, вернулось пятеро. И только через десять лет пропавших получилось вернуть, но не всех, трое умерли. Кто-то из команды погиб в сражениях или от болезней. Вадим сам дважды был при-смерти. Его тело носило следы жутких ран: колотых, резаных, огнестрельных,ремни содранной и грубо зарубцевавшейся кожи(последствия пыток). Геррия не слишком приветлива к гостям. А их мир к возвращенцам. Почти все разбрелись по разным уголкам мира. Молодые мужчины прошедшие горнило Геррии, оказались не готовы к встрече со своими семьями. У многих родителей уже не было, и неожиданно вернувшиеся старшие братья оказались чужими. Но не всем. Радимиру, Прику и Саррану повезло. Они встретили своих жен, едва сошли на берег. На лице Вадима расцвела настоящая улыбка, три сумасшедшие парочки. И все под стать друг другу. Остальные разбрелись кто куда...       Дверь громко хлопнула и в комнату зашел паренек с большим тяжелым подносом. Вадим сразу стал бесстрастным. Холодные глаза, мраморная маска. Парнишка, не поднимая глаз от наполненных горячим чаем кружек, старался идти таким образом, чтобы не расплескать содержимое. Этаким полуприседом. Но если не обращать внимание на то что вокруг, то внимание обратят на тебя. В какой-то миг земля ушла из под ног. Подавальщик не успел ни то что рта открыть, даже испугаться. Плавно покачиваясь поднос накренился, но вместо того чтобы полететь на пол, вдруг оказался на маленьком столике. Прямо перед камином. А грудь внезапно стиснул железный обруч. И время возобновило свой бег. Вадим понял что слишком сжал парня, когда тот вдруг засипел не в силах и глотка воздуха сделать, чтобы не сломать себе ребра. Рука разжалась. А парнишка осел на пол, осоловело оглянулся. Холодная насмешка и ледяные глаза его несколько испугали, но вида он не подал. Спокойно встал. Отдышался. Поклонился, пробормотал извинения и был таков. Лишь блеснули на прощание зеленые глаза.       Агиль застала Седого в глубокой задумчивости. Нехитрая цепочка событий тут же сложилась в ее голове. Ох, покачала она головой, беда одна, с этим Каем, красив как сэшш, цены ему в качестве шлюхи не было бы. Да только кто ни пытался его совратить, того с проломленной головой находят или сломанными руками. Если и дальше так пойдет, то оглушат и продадут парня в рабство. Несколько торговцев на него уже облизываются. Агиль и сама далеко от них не ушла. Когда зеленоглазый спросил у нее работу, она первым делом определила его в "конюшню". А когда тот сказал что не намерен торговать телом, растерялась. У Кая оказался целый кладезь талантов, от готовки и уборки до умения быстро и правильно считать и писать. И "Тетка Агиль" тут же отдала в распоряжение юнца две комнаты на втором этаже, пусть и в борделе, но все же лучше чем в общей зале. Желающие написать весточку находились постоянно, а грамотных на Кортесе было немного. А Кай умудрялся и писарем работать, и подавальщиком, и поваром, когда у старика Хазу прихватывало спину. Парень учился всему чему только мог. Даже у тех же шлюх. Танцевать они его учили весьма охотно, а он в ответ учил их читать. Зеленоглазый здесь всего полгода, а уже любим всеми. По крайней мере в "Русалке". Агиль про себя усмехнулась, а ведь привязались к Каю и она сама и Хазу.        - Тетушка Агиль, - раздался глухой голос - родители Арсена и Рояга еще живы? Я помню, что они проживали здесь. - Ну, как сказать - быстро нашлась женщина, усаживаясь на шкуры на полу, где стоял столик, - Лиса и Шито умерли во время лихорадки, через восемь лет после вашего исчезновения, а Рина и Каррис решили пожениться... Ну-ну, не надо так удивляться - изумление отразилось на лице Вадима - оба потеряли детей и супругов, а вместе все же легче, да и молоды они еще были тогда. Четверо детей, и все близнецы, две девочки и мальчишки. Уже взрослые, свои семьи, а старик Каррис сейчас у старшей, Лисары, живет. Скоро уже этот свет покинет. - Значит они уже встретились со своими старшими детьми. - вполголоса пробормотал Вадим, но Агиль услышала и изумленно посмотрела на него. Тяжелое бремя,что тот несет на своих плечах, было ощутимо даже для нее. - Мальчик мой, - начала она тихим голосом - только не говори мне, что последние пять лет ты искал родителей похищенных детей. Пойми, большинство уже пережило это, как самую большую трагедию в своей жизни, и продолжил жить дальше. Пять лет назад объявился корабль. Который сейчас все знают как пиратский. Неуловимый, быстрый с капитаном который рано поседел. Никто не помнит рабский корабль исчезнувший с детьми. - Но, мы-то помним, семнадцать лет на Геррии выковали из нас воинов. Когда мы чудом вернулись, мы надеялись что наши родные будут рады. Никто не думал что здесь прошло сорок пять лет! Мы появились в разгар какой-то войны, вмешались в сражение, в которое нас втянули сами сражавшиеся. По нам открыли огонь с двух сторон. Естественно, что мы ответили. Но выживших после не было. Когда мы добрались до ближайшего порта нас просто схватили и назвали пиратами. Мы вырвались и многие разошлись по свету, кто-то искать свои семьи, кто-то просто решил вернуться и скрыться в родных краях. Но у меня выбора не было. Я капитан "Ветрокрылой", а значит должен был известить семьи тех, кто погиб в другом мире. Это мой долг, как командира, брата и друга. Агиль не нашлась что ответить. Молча пила свой чай. Вадим тоже молчал, свой долг он отдавал почти четыре года, и кажется отдал весь, до конца. Пять лет он подбирал для "Ветрокрылой" команду, и мог сказать что эти люди пойдут за ним и в огонь, и в воду. Задумчиво пил уже вторую чашку. Тепло разливалось внутри, неожиданно стало клонить в сон...       Она накрыла уснувшего мужчину пледом. Камин будет гореть до рассвета и не пустит никакие кошмары. Сухая старческая ручка погладила взрослого мальчишку по голове. Спи племяшек, спи.