Осада

С того самого дня с Куном стали происходить какие то странные вещи. Уен всегда знал, что он немного "того", но не до такой же степени. Таец не давал прохода и никого к нему не подпускал. Такое ощущение что к Уену приехала мама. Она точно также всегда следила за тем много ли он ест, хорошо ли спит, с кем общается, все время тискала и не подпускала к нему подозрительных людей, боясь, что они будут плохо на него влиять. Все началось вечером, после съемок для журнала. Когда ребята загрузились в машину, Кун занял место рядом с Уеном и всю дорогу предлагал ему использовать свое плечо в качестве подушки. На что тот лишь фыркал и делал вид, что резко стал глухонемым. Приехав в дом, Уен двинулся к холодильнику, по дороге толкаясь с Чансоном который помчался туда же со скоростью света. Прибежав к месту назначения, они щипаясь и смеясь, пытались открыть холодильник, чуть не оторвав при этом дверцу. Их всеобщему веселью, помешал Кун, который буквально втиснулся между ними, одной рукой обнимая Уена, а второй отталкивая Чансона куда подольше, что бы тот под ногами не путался. - Уен-а, ты проголодался? Может тебе что нибудь приготовить? Только скажи и я все сделаю, -скалясь проговорил этот нарушитель спокойствия. - Яду сделай и сам его выпей, - проворчал Уен и скинув с себя руку тайца, выдвинулся в сторону ванной комнаты. Утром всю общагу разбудил истошный крик. Уен проснулся, потянулся, нехотя открыл глаза и увидел сияющее лицо Куна напротив. От неожиданности он заорал. На это таец лишь расмеялся и пожелал ему доброго утра. Уен только хотел сказать, куда ему нужно засунуть свое доброе утро, как в комнату ввалились, еще не до конца проснувшиеся, ребята и принялись наперебой спрашивать, что случилось. Кун мило улыбаясь, выпроводил всех за дверь и посоветовав Уену поторопится, вышел сам. На фотосессии таец не давал ему прохода, при любой возможности обнимая и поглаживая его спину, даже пару раз спускаясь к пятой точке и слегка сжимая ее. От удивления, Уен к середине съемок, начал икать. Отпоив его водичкой, фотограф предложил парням снять футболки и сделать фото с голым торсом. Начиная с того как Уен снял футболку и во время всей съемки, Кун не сводил с него горящего взгляда. Чжану было не по себе и даже немного боязно, от такого пристального взгляда. Но действительно ему стало страшно, когда после окончания съемок, Кун затащил его в какую то подсобку и накинулся с поцелуями. Уен от шока замер, в то время как руки тайца блуждали по его телу, а язык иследовал его рот. От домогательств его спас Тэк, который орал, что пора выдвигаться домой. Кун нехотя отпустил Уена и кинув напоследок, что они обязательно продолжат позже, вышел. Всю дорогу домой и весь ужин, Уена грызла совесть. Видимо какое то из приворотов подействовало и Куна теперь неосознанно тянет к нему. Он конечно всегда мечтал о любви тайца, но не такой. Это не любовь, это обман. Он уже давно успел пожалеть о своих глупых играх в магию. И как теперь из этого вывернуться, он не знал. Но когда посреди ночи, Кун прокрался к нему в комнату и скинув одежду залез к Уену под одеяло и потребовал продолжения, решение нашлось тут же. Вжавшись в угол кровати, Уен сбивчиво рассказал ему все: и про любовь, и про недомага, и про волшебное зелье. В конце конечно добавив, что он извиняется и больше никогда такого не сделает, а если Кун захочет, то они завтра с утра пораньше могут сходить и сделать отворот. Таец выслушав всю молитвенную речь, изошелся в истерическом смехе. Уен решив, что это нервное, решил сделать ноги, пока Хорведжкул не пришел в себя и не захотел убивать. Но его остановила крепкая рука, которая схватила его за локоть и притянула к все еще смеющемуся Куну. Таец отдышавшись после долгого смеха, обнял Уена и примостил подбородок на его груди. Чмокнув его в губы, он начал свой рассказ. С начала прихода Уена в Джип, Кун не находил себе места. Эта была любовь с первого взгляда, но тот в упор его не замечал, и решившись пойти на крайние меры он обратился к магу за приворотом, но он естественно не помог. Тогда Кун решил воспользоваться зельем, но и оно эффекта не дало (Уен тут же вспомнил, как он траванулся супчиком) и таец решил взять его измором и ревностью. После душещипательного рассказа Куна, Уен от всей своей соболезновавшей души, зарядил ему пяткой по коленке. Пока таец ахал и охал, скорчившись от боли, он высказывал ему, все что о нем думает. Заткнув рот Уена поцелуем, Кун приступил непосредственно к действиям, ведь он сюда пришел не разговаривать, а делом заниматься. Уже утром, проснувшись в объятиях любимого человека, со счастливой улыбкой на лице и ноющей болью в заднице, Уен подумал, что все таки привороты, не такая уж и плохая вещь.