Первое задание

Звонок телефона отрывает меня от увлекательнейшего занятия - разбирания почерка начальства. А чем еще заняться на ночном дежурстве, когда в отделении благодать - все спят, за окном гроза? Как говорит наш профессор Михалыч: "Хороший интерн - это интерн, понимающий почерк своего профессора!" - Да, мам, привет! - Привет, ну как ты? Буйные сегодня есть? - Не, отделение сопит в две дырочки. Я вот тоже думаю, что можно прикорнуть. - Ой, Лесик, а если увидит кто? Мама такая смешная. Ну, кто меня увидит среди ночи в пустом институте? Дежурные по другим отделениям уже дрыхнут давно. Постовые, если что, всегда разбудят. - Мам, да кому я нужна. Вы у тети Светы остаетесь? - Да нет, Ире завтра на практику. Поедем. Ириша за рулем будет - папа выпил. - Мам, там гроза такая... может, лучше останетесь? - кому я это говорю. Ирке если что в голову втемяшится - не вышибешь. - Не беспокойся, мы аккуратно. - Ну ладно. Давайте, хорошо доехать. Я пойду, обойду владения и таки посплю. А то завтра опять весь день на ногах. - Ну, ты сама травму выбрала, милая. Терпи. Давай, целую. - Я тоже тебя целую, мам. До вечера. - До завтра, родная. Я отключила вызов и вернулась к созерцанию начальственной писанины. Скука... но надо. Давай, Олеся, давай, надо. Тебе и так повезло попасть в НИИ, а не в городскую больничку. Отрабатывай доверие деканата. Надо в отделение прогуляться. Тихо, хорошо... Медсестра на посту кемарит, приемник, судя по звукам, в карты режется... Темно, фонари за окном отражаются в белой плитке пола. Пойду и я прилягу... ... Сколько времени? Что за беготня? Экстренного привезли? Протирая глаза, выползаю из ординаторской. Навстречу бежит запыхавшийся медбрат. -Леська! Давай бегом! Там троих привезли, двое уже в реанимации, одного на стол срочно отправили! - И? Оперировать кто будет? - Светлова уже вызвали, через минут двадцать будет. Ладно, плавали уже, знаем. Вприпрыжку бегу в операционную. Что там, интересно? Автодорожка поди, в такую-то грозу. Операционная бригада встает у стола. - Свет! - Есть! - Кислород! - Есть! - Леся, встань слева. - МАМА!!! Передо мной на операционном столе лежит моя мама. Лицо почти невозможно узнать - сплошная гематома. Но руки... это ее кисти, ее родинка... - Мама!!! Это моя мама!!! НЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!... - Пошла вон! Стас, выведи ее! Меня силой вытаскивают из операционной, укладывают на кушетку в коридоре. Я бьюсь, вырываюсь, с перчаток слетают мелкие капельки... кровь... кровь моей мамы... - Вера, успокоительное! - Что с ней? - Там ее мать. Привезли троих. Один в реанимации, вторую не довезли. - ИРААААА!!! НЕЕЕЕЕЕТ!!! Меня держат, что-то колют в руку. Темнота. Голова гудит, руки-ноги ватные. Я лежу в палате под капельницей и озираюсь по сторонам. Рядом сидит Алексей Владимирович Светлов - мой начальник и зав.отделением в одном лице. - Алексей Владимирович, что вчера было? - У тебя была истерика в операционной. - Господи... простите меня... я уснула на дежурстве и мне показалось, что на столе моя мама... - Олеся... прости, девочка. Тебе не показалось. - КАК?! Что с ней?! - Я сейчас позову Веру с успокоительным, и мы с тобой поговорим. - Не надо Веру! Что с мамой? С папой? С Ирой?! - Лесь... их больше нет. Прости, девочка, мы не смогли. Травмы были несовместимы с жизнью... Он еще что-то говорил, но я не помню. Я оглохла и ослепла. Моей семьи больше нет. Бабушка ушла два года назад, не пережив смерти дедушки. Мама, папа, Иришка... Ирочка... Я плакала и смотрела в потолок. Потом снова плакала. Я не могла есть и спать. Мне хотелось уйти вслед за ними. Я не смогу одна. Я не смогу без них... Из больницы я вышла через десять дней. Родителей похоронили без меня. Деньги собирал весь институт. Я хотела поехать на кладбище, но Светлов стал каменной стеной, и меня привязали к кровати. Я лежала, не в силах пошевелиться, и перед глазами проплывали картины, как машины едут к кладбищу... как заколачивают три гроба... как опускают в землю тех, кто были моей семьей. Я теперь одна. Совсем. Среди семи миллиардов жителей Земли - одна... После выписки меня отправили в отпуск - я не могла заходить в операционную, где умерла моя мама. В палату, где умирал папа. В морг, где проводили вскрытие... Я умерла морально. Следователь, которому передали дело, дал мне возможность познакомиться с материалами: "В результате выезда на полосу встречного движения автомобиль Toyota Land Cruiser столкнулся с автомобилем Toyota Yaris. Водитель автомобиля Toyota Land Cruiser доставлен в больницу скорой помощи №34 с переломами нижних конечностей и ребер. Водитель и два пассажира автомобиля Toyota Yaris были доставлены в реанимационное отделение НИИ травматологии и ортопедии, где скончались от полученных травм". В суд дело передавать отказались. Я добивалась сама. Но... "... Ерохина Максима Александровича оправдать за отсутствием состава преступления". Человек, убивший мою семью, оказался большим чиновником. Ему все сошло с рук. Мне хотелось выть от горя. Получив на руки копию приговора, я напилась. Я сидела на полу родительской комнаты и пила коньяк. Одна. Мои подруги, выразив соболезнования, отстранились. Им не было до меня дела - своя жизнь, свои дела... А Вадиму, с которым я рассталась два месяца назад, я звонить не стала. Хотя, говорят, он приходил в больницу, но Верка его не пустила ко мне. Ну и правильно. Я и коньяк. Коньяк и я. Я выпиваю остаток бокала залпом. Фу, гадость. Наливаю еще. Когда же меня вырубит?.. Звонок в дверь. Покачиваясь, я бреду к выходу. С третьей попытки открыв дверь, я увидела за ней Вадима. С цветами. - Привет! - Что тебе надо? - Ну... я поддержать тебя пришел. - А это зачем? - киваю на букет. - Ну... ты же теперь одна, вот я и подумал... может, нам все сначала начать? Жить есть где... - Пошел отсюда. - Лесик, солнышко, ты что? Ты выпила... - Пошел вон. Я тебя не знаю и знать не хочу. Я захлопнула дверь, вернулась в комнату и упала на родительскую кровать. Я ревела пьяными слезами, выла, сжимая покрывало, кусала себя за побелевшие костяшки... Боги, ну за что?! За что вы отняли у меня их?! Зачем?! Забрали бы меня лучше, только чтобы они выжили... Мама... мамочка... папа... Ира... за что?!! Три месяца прошли, как в тумане. Я ходила на работу, дежурила, даже оперировала иногда, приходила домой и засыпала. Просыпалась с криками от повторяющегося каждую ночь кошмара: на операционном столе лежит моя мама. Я ее оперирую. Я пытаюсь ее спасти. И вижу, вижу как уходит ее жизнь. И каждый раз, когда раздается монотонный высокий звук кардиометра, я просыпаюсь. *** - Скажите, Олеся Николаевна, почему вы хотите уехать из России? - Я хочу развиваться, господин посол. Я хочу учиться и строить карьеру там, где женщина может стать хорошим травматологом. В России таких возможностей нет. - Вы знаете, сколько стоит обучение в Соединенных Штатах? - Да, господин посол. Я сейчас продаю квартиру, также у меня есть сбережения, оставшиеся от... родителей. - Простите за бестактность, ваших родителей с вами нет? - Они погибли. - Простите. И все же. Вы хотите получить вид на жительство. Вы планируете возвращаться в Россию? - Нет, господин посол. - Мисс Городова, вы лукавите со мной. Вы хотите уехать из страны, чтобы учиться, говорите, что у вас есть деньги, хорошо владеете английским, но не планируете возвращаться. И через неделю вы смените имя, не так ли? Зачем? Почему? - Почему? Господин посол, я потеряла в автокатастрофе всех родных людей, у меня больше никого нет. Виновник аварии, убийца моих родителей и сестры оправдан из-за своего высокого статуса. И я ничего не могу с этим сделать. Я не хочу жить в этом государстве. Я не хочу ходить по одним улицам с убийцей, не имея возможности его наказать. Я ненавижу это государство! Я ненавижу эту проклятую систему! - Вы ненавидите Россию? - Нет. Я люблю эту страну. Я русская. Но я не могу жить в этом государстве. А имя я меняю потому, что не могу слышать, как меня называют именем, которым меня звали те, кого я никогда больше не увижу. - Хм... а почему именно Агата Ларсен? - Агатой меня зовут друзья-мотоциклисты с момента моего появления в тусовке... в компании. А Ларсен - это из книги Джека Лондона*. Сэр, дайте мне шанс начать новую жизнь! - А вы сможете? - Я постараюсь. Очень постараюсь. На мои плечи ложится апрельский снег. Я стою у могилы мамы, папы, Иры... их похоронили вместе, чтобы и после смерти семья не разлучалась. Одной меня нет с ними. - Прости меня, мама. Я уезжаю. Я не вернусь. Я поменяла все, что смогла. Твоя Олеся навсегда останется с тобой и папой. Я люблю тебя. И папу. Передай там Ирке, что я сохранила ее альбом. Я люблю вас. Ваша Лесенка с вами. А я... я улетаю ночью. Я смотрю через иллюминатор на проплывающее мимо здание Толмачево. Прощай, город. Международный терминал Шереметьево. - Мисс Ларсен? Вот ваш билет, пожалуйста. Самолет взлетает, унося меня в новую жизнь. Я засыпаю, глядя в облака за стеклом иллюминатора. Мне снится мама. Она грустно улыбается и машет мне рукой. Ты правильно сделала. Ты выбрала правильную дорогу, моя девочка. Мама!.. *** Я резко сажусь на диване, затравленно озираясь. Опять. Опять сны из прошлого. Я уже надеялась, что все. Больше года ведь не снились. Болит шея. С кухни пахнет кофе. * речь идет о романе Джека Лондона "Морской волк".