Versace Versus

Цветы впервые распускаются в декабре. Их стебли, слегка промерзшие, но такие живые, неясными узорами расползаются по белоснежному подоконнику, просачиваясь сквозь пестрые подушки, сплетаясь воедино у давно забытой чашки с остывшим кофе. Шерстяной инь-янь, распластавшийся на ковре возле дивана, тихо посапывает, разбавляя редким шуршанием пурпурный треск камина. Они поладили слишком быстро, слишком правильно, словно знали друг друга всю жизнь. И, может, Нао и укусил Иуду пару раз за ухо, но это только забавы ради, ведь собаки похожи на своих хозяев. -Надеюсь, ты мне ночью ничего не откусишь?- почесывая иссиня-черную шерсть, изредка запуская пальцы в мягкое снежное царство, Коннор издал сдавленный смешок, закидывая руку на резную спинку дивана. Трой усердно грыз ссохшийся ластик на кончике карандаша, пристально всматриваясь в морозные узоры на окнах, обрамляющие светлые стальные перегородки. Он не счёл вопрос риторическим, он просто его не услышал. Теплые пальцы заботливо сводятся в кольцо вокруг тонкой щиколотки левой ноги, покоящейся на расслабленном бедре шатена, и пара светло-лазурных глаз инстинктивно вздрагивает, позволяя чернеющему зрачку увеличиться в диаметре. -А? - отрешенный от всего мира голос, и приоткрытый вишневый контур промерзших губ слегка искривляется, пытаясь сосредоточиться на сидящем рядом, что нежно перебирает костяшками напряженные сухожилия у самой ступни. -Тебе нужно отдохнуть, - вытаскивая серо-белые листы из окоченелых пальцев, изумрудные глаза молниеносно пробегают по растертым пальцами строчкам,- И, может быть, купить новый ластик.. -Не читай!- ворочаясь в тонне пастельно-розовых подушек, его кудри забавно путаются, а пятки оставляют мириады сапфировых синяков сквозь мягкую хлопковую материю домашних штанов Франты. Трой по-детски разъярённо выкарабкивается из своего "плена" и тянется синеватыми кончиками пальцев к острым листам, покоящимся на краю кофейного столика, безжалостно отталкивая своего соседа по дивану. -Да тише ты, тише, - поднимая листы над своей головой, Коннор совсем не думает о том, что он ниже, ему достаточно жалостливого взгляда в свою сторону, чтобы осознать маленькую победу. -Видишь? Не смотрю, - он прикрывает глаза свободной рукой и сползает дивана, забавно путаясь в двухцветной шерсти слегка покачивающихся хвостов. Он беспомощно пытается обойти мебель, врезаясь коленями в угол кофейного столика и жалобно жмурясь из-за задетого нерва. -Ну и куда ты собрался?- согретую камином поясницу накрывают тонкие прохладные пальцы, оставляя серые грифельные следы на белоснежной футболке, - Я провожу. Изящные кисти заботливо сплетаются в замок, поднимаясь на уровень груди, тем самым позволяя прижаться дрожащими рёбрами к выпирающим лопаткам. Не дождавшись ответа на свой вопрос, Трой ведёт его к своему королевству цветных подушек, где изумрудные лепестки декабрьских азалий, до боли напоминающих розы, встречают их пальцы леденящей остротой, а воздух одаряет лёгкие чарующей свежестью. Листы опускаются на одну из крайних подушек, оставляя двух сплетенных между собой влюблённых в том же положении. -Назови мне этот цвет,- хрупкие пальцы обхватывают слегка дрожащую ладонь шатена, чьи глаза по-прежнему закрыты, и опускают их на извилистый корень миниатюрного дерева, усыпанного блекло-лавандовыми цветами. Смятение. Белый цвет отчаяния вновь проступает на сжатых до предела губах, в то время, как острый подбородок неравномерно дрожит, помогая губам жадно впитывать воздух. Отрицательно качая головой, он хочет отступить на несколько шагов назад, но чувства не позволяют расцепить хрупкий бутон прохладных пальцев на своём солнечном сплетении. Обводя мягкие волокна по краю тыльной стороной ладони, шатен чувствует сбивчивое дыхание где-то между лопаток и холодный нос, заботливо вжимающийся в плечо. Это расслабляет. -Бурбон, - и Трой улыбается, оставляя лёгкую череду поцелуев вдоль позвоночника зеленоглазого, переводя его ладонь выше, к тонкому стеклу. Острый морозный ожог, и синеющие кончики пальцев быстро отдёргиваются, сжимаясь в кулак. Короткое "прости", и Коннор вновь распрямляет фаланги в поисках очага боли. Стекло протяжно скрипит и оставляет глянцевые капли на покрасневших от холода костяшках, словно зимние поцелуи. И, может быть, Трой совсем чуть-чуть ревнует. -Я хочу сказать "прозрачный", но это будет ложью, - старший запинается, на секунду поднося указательный палец к своим губам. - Это океан. Это чёрная мгла и пепельный снег, это лазурные волны и темно-сапфировая пучина, это стальная мачта корабля и древесная палуба, это еловые отблески воды и кислотно-жёлтые звезды, это..- голос стихает, и губы цвета чайной розы наливаются спелой вишней, расползаясь в улыбке, оставляя на щеках ямочки, словно вмятины на перезрелом персике. -Это?- удивлённый мальчик поднимает бровь и заглядывает сквозь аккуратные щели меж пальцев шатена, чтобы полностью увидеть его лицо, чтобы убедиться, что на окне не нацарапан свод цитат Байрона, позволяющий легко жонглировать словами. -Это твоя душа, Трой. Это ее цвет, - и оттенок молодого полусухого красного вина молниеносно сплетается с цветочными губами зеленоглазого. И кипарисовый лес цветёт сказочными декабрьскими папоротниками, чьи лепестки нежно-голубые, а повислая осока вокруг покрыта тонким слоем искристого снега. Звезды в сапфировом небе поочерёдно взрываются, превращаясь в римские свечи, сияющими в вышине ярким пламенем. И пальцы у обоих слишком холодные, потому что один слишком долго держал ладонь у окна, а у второго вегетососудистая дистония. Капли мороза смешиваются с лёгкой испариной, а камин трещит с большей звонкостью, стараясь согреть двух экспериментаторов своим багряным пламенем. Они ложатся прямо на ковёр, потому что это эстетично и нравится Коннору. Они протягивают ноги к хрустящим поленьям, потому что это рискованно, а Трой совсем немного идиот. Они не спят всю ночь, потому что Трой теперь художник, а Коннор фотограф на дому, и им никуда не нужно торопиться. А декабрьские папоротники уже несколько дней цветут под их окнами, согревая изумрудными стеблями леденящие лазурные лепестки.