Versace Versus

POV Трой Мои руки слишком лиловые, подобно сливам ботанических садов Средней Азии, и, кажется, на них уже приличный слой обжигающего снега, медленно просачивающегося под кожу. Это не мешает мне огибать шуршащие пакеты слоняющихся пешеходов и молниеносно извиняться за рассыпанные по аллее мандарины, перескакивая через ограду. Тёмный силуэт едва заметен на фоне мерцающих отражений, в огне мириады предпраздничных фонариков соседней улицы. Его ладони облачены в белые перчатки, что, по моему мнению, является одним из значимых признаков высшего общества. Да, светлые кожаные перчатки у мужчин. Нет, я не начитался старинных французских романов. Глаза нервно бегают под подошвой потёртых кед, стараясь добежать до дверей офиса без происшествий. Снег приятно хрустит, напевая новогодние симфонии прямо из под ног, поднимая своим слушателям настроение. Рука у дверной ручки, и чужая улыбка приятно успокаивает, протягивая оголенную ладонь для приветственного рукопожатия. -Мистер Роклиф, Розенталь. Вы - Трой Сиван Меллет?- моя кисть, усыпанная сотней снежинок, еле заметно дрожит меж чужих твёрдых пальцев. -Да, очень приятно,- выдыхая, влетаю в офис, ошарашенно таращась на сопящего на кресле Киана. -Подними свою задницу,- пока мой новый знакомый стягивал с себя невесомый кашемир, мой жесткий локоть вписался чётко между хрупких рёбер спящего. - Дай мне ключи, идиот. Этот человек - агент Розенталя,- подчёркивая каждую согласную в наименовании фирмы, я показательно вздернул подбородок перпендикулярно потолку, дабы подчеркнуть всю значимость персоны. -От студии?- бессовестно позёвывая, парень кинул в меня связку ключей, возвращаясь к своему непростительному занятию. -Идиот,- прошептал я и тут же почувствовал затылком пьяное оскорбление, пришедшие заспанному созданию в затуманенную голову. "Пучеглазый" Едва сдерживая смех, я подлетел к высокому брюнету, осматривая его вещи. -Не стоило нести аппаратуру, у нас все залы забиты этим "наследием". - пожав плечами, он лишь промолчал, по-хозяйски шествуя к винтовой лестнице. Темно-бардовые брюки резали глаза, но личность оправдывал возраст. Запонки выглядели дороже моей квартиры, как только золотистая оправа попадала под мягкие лучи студийного света. Общий вид был приятен и сдержан, позволяя мне хоть немного расслабиться, однако стальной тон резал слух, вынуждая утопать в бескрайних просторах паники. -Образцы.- лёгкие мятные часы в форме перекошенного ромба аккуратно опустились на стол передо мной, - Ты должен заставить меня, смотря на твои фото, захотеть их купить. Мне казалось, что в его связках бушует кровь, а по венам давно течёт что-то крепче сорока градусов. Ледяной голос окутывал разум, приковывая меня к такой же по температуре стене. "Давай" Обернув локоть вокруг минутной стрелки, я прикрыл глаза и попытался сосредоточиться, растворяясь в пряных лавандовых мыслях. Вспышка. Шаткая гармония с треском рушится под секундным ядовитым свечением, растворяясь на звенящем кафеле. Пальцы крепко впиваются в крашеный метал, и мне кажется, что я уже ненавижу мятный. Ещё. Ноги сдают, отчего мне остаётся лишь усесться "полулёжа", отводя тонкую ногу по-ломаному вбок, подражая "высокой" моде. Глаза больше не лазурные, они белые, пепельные, подобно грязному снегу центральных улиц, растоптанному под ногами цветных прохожих: серых, жёлтых, изумрудно-хвойных.. Каждое движение сопровождается новой вспышкой, отчего мне хочется кричать, впиваясь зубами в сухое дерево, безжизненно стоящее в паре метров от меня, пуская по полу мириады извилистых теней. Снова. Зрение отключается, а слезы живительными источниками стекают по раскалённым щекам, когда новый луч света отгоняет меня ещё на полметра ближе к сухим прутьям. Вишнёвые разводы на губах сливаются с покрасневшими от боли белками, пока грубые песочные пальцы нещадно вдавливают кнопку камеры до предела. -Не густо,- едкий смешок, и моё тело полностью вжато в девяносто градусов меж белой краски ледяных стен. Стук камеры на деревянном покрытии стола и шаги. Шаги, что отдаляются. -Франта сдаёт позиции, заверяя таких бездарных людей в нашу компанию. Ты ещё ребёнок, а, хотя, погоди... Коннор, вообще, молодец. Может ты сейчас и осознаёшь свою беспомощность и сдашься,- тихий голос отдаётся эхом в кафеле, пока ядовитые мысли просачиваются в засветленное сознание. Его матовая подошва исчезает из виду, когда висок касается белоснежного квадрата, сплёвывая малиновые ручьи с нёба. Коннор? Специально? Рёбра медленно покрывались тысячей рубцов, пуская острые мысли прямо к сердцу, заставляя прижимать колени ко влажному от слез подбородку. За что? Изумрудный медленно растворялся, смешиваясь с черным туманом раздумий, а потёртые кеды постепенно тускнели. Хрупкие тонкие ноги, пропитанные не то болью, не то гневом, быстро шагали к выходу, пиная на ходу штатив, создавая звенящее эхо по всему помещению. Спящий Киан прекрасно принял серебряную связку ключей промеж глаз, увидев лишь темно-синее пальто и взъерошенные кудри, скрывающиеся в модельной душевой. POV Коннор Приятное тепло у виска, и мне хочется его поцеловать, произнося в вишневые губы сотни, нет, миллионы доводов о том, какой он прекрасный. Приятное тепло у виска, и я понимаю, что рядом лишь Иуда, а вторая половина кровати слишком холодная для того, кто несколько минут назад ушёл завтракать. Пустой подоконник, тусклый камин, молчащий паркет - каждая деталь кричала о том, что кроме привычной компании, состоящей из хозяина дома и его пса, в помещении никого нет. Ключи на тумбочке, а дверь закрыта лишь на добром слове - что заставляет меня схватить со стола пару яблок и натянуть приталенное пальто на широкие плечи, сбегая по серым ступенькам на улицу. Ветра нет, но морозец крепко сжимает щеки багровыми узорами, продолжая капать несметным количеством пурпурных пятен по леденеющим кистям. Ноги несут к месту работы, пока ещё функционирующие пальцы набивают быстрое смс. Кому: Трой << Не думал, что ты пропустишь завтрак. Когда это ты успел полюбить так сильно свою работу? Коннор. >> Пальцы касаются прохладного стекла, и до боли знакомое темно-синее пальто срывает отправку, выбивая смартфон из окоченелых пальцев блеклого небесно-лазурного оттенка. Мои мысли слишком пестрые, а телефон медленно отключается, прощально мигая из белоснежного сугроба. Голова кружится, а время, кажется, играет со мной злую шутку, прокручивая странные дежавю. -Доброе утро, Киан, ты не...- светлая тональная основа и три бронзера разных оттенков тщательно скачут на кистях Зои вокруг лавандового пятнышка промеж глаз несчастного секретаря,- господи, что с тобой? Выпяченная по-детски губа цвета клюквенной пастилы, и карие глаза виновато косятся в пол. Зои лишь сдержанно хихикает в сторону, отбивая у меня какое-либо желание лезть в их личные проблемы. Светлый хохолок, русые волны, мутно-серые глаза, напоминающие дым от пожара - старожилы нашей компании выстраиваются передо мной в ровный рядок, задирая носы. Работы много, слишком много. И мне начинает казаться, что мозоли на моих пальцах способны помочь кровью в донорстве кому-нибудь очень нуждающемуся, когда по объективу течёт малиновая струйка, а за окном минул ещё один день, уступая место иссиня-черному ночному покрывалу. Руки опущены, руки устали и не могут пошевелить ни единой мышцей. Глаза блеклые, глаза с вишневыми уголками, растекающимися сладкими струйками по краям век. -Троя сегодня не видел?- Тайлер лишь отрицательно мотает головой, доедая хрустящую рукколу из прозрачного контейнера, звонко хлопая крышкой. Ноги без сил, ноги на бешеной скорости несутся к светло-серым панельным домам, к художнику, чьи стены залиты хвойными бликами.