Строптивец

Айдан опередил своих спутников, лишь завидев стены родной виллы, но придержал Пламя, чтобы его нагнали. Бран же, напротив, если бы мог, придержал бы свою лошадь, но такой возможности не имел. Высокие белые стены обступали дом, не позволяя рассмотреть его случайному путнику, верхняя часть стены была расписана синим густым узором, за ней виднелись округлые крыши строений. Мужчины въехали в небольшой двор и спешились. Оковы британца были отцеплены от седла, а конец цепи оказался в руках охранника. - Тебя устроят в гареме, Фируза, – Несми повернулся к невольнику, прижал ладонь к его щеке. – Не запугивай моих евнухов. - Айдан! – Британец улыбнулся, хотя в его душе тревога не улеглась. - Не бойся, драгоценность. Ты прекрасен и силен, – осман видел в бирюзовых глазах страх. – Я вызову тебя как можно скорее, ты незабываемый, свет очей. - Если попробуешь запереть меня вместе со своей коллекцией и забыть, я начну хулиганить, – Бран опасался неизвестности. Его хозяин был снисходителен, но на корабле Федерлайн был его новым впечатлением, да и конкурентов было не так много. Змей погладил по щеке и ушел. Теперь наложника одолевал страх затеряться между красивых лиц, отступить перед нежными женщинами. Айдан - проклятая мусульманская сволочь, господин, мать его, красивый и желанный, шелковый и стальной. Британец смотрел, как он удаляется, пока его не одернул Нази. - Пойдем, Фируза. Старшего евнуха господина зовут Аслан, я передам ему тебя. - И избавишься от докуки. Ты же считаешь, что мне не место рядом с Айданом, да, Нази? – Наложник двигался за нубийцем, охранник, шедший позади, держал цепь от его ошейника. - Ты выбор господина, не мой, – Нази оценил взгляд, которым пленник проводил шейха, и несколько смягчился. Пусть Фируза и несносен, но его чувства к хозяину неоспоримы, хотя и не очевидны, во всяком случае, для них самих. – Тебе стоит называть его господином и на вы. Ты должен принять свою судьбу. - Рабство это, по-твоему, судьба? Нет, Нази. Возможно, если бы наше знакомство продолжилось в Корнуолле, я стремился бы к браку с ним и считал, что это судьба, – они шли узким коридором, во внутренних окнах виднелся сад, но он не занимал Федерлайна, его взгляд скользил невидяще. – Редфорд и Несми сделали меня шлюхой в иноземном государстве. Я далеко от дома, я извиваюсь в постели под Айданом. А он привозит меня в клетку и обещает постараться не забыть. Если я был хорошей шлюхой, он придет. Нет - найдет лучшую шлюху. - Наложники – не шлюхи, Фируза. Они не меняют мужчин, не спят за деньги, они лишь чуть ниже по положению, чем супруги. А ты не такой как остальные, сам увидишь. Разговор велся на ходу, наконец, они остановились у тяжелой кованой двери. Нубиец повернулся к пленнику, посмотрел внимательно в его глаза. Эмоции в них плескались через край, этот шквал грозил выплеснуться наружу самым разрушительным образом. Нубиец поспешил успокоить нового фаворита, господин не будет доволен, если придется наказывать его любимца в первые же дни. – Айдан пообщается с семьей и пригласит тебя в свою постель. Ты самый желанный наложник этой части гарема. Комната, в которую вошёл пленник со спутниками, была проходная, довольно большая и светлая, выбеленные стены служили фоном для мозаичных картин и шелковых драпировок. Четыре охранника стояли возле обоих дверей, за большим столом сидел высокий и толстый негр, слегка напоминающий Нази. Напротив его рабочего места был поставлен небольшой диван на гнутых резных ножках, на него и уселся недовольный Бран. - Аслан, это Фируза, новый наложник господина. Тебя предупреждали. Старший евнух оценивающе рассматривал светловолосого невольника. - Широковат в плечах, но, кажется, неплохо сложен. Я - Аслан, присматриваю за гаремом шейха Несми, а как тебя зовут, мальчик? Британец ухмыльнулся и выдал самодовольному типу то, что по всеобщему мнению должен был забыть: - Бран Федерлайн, третий сын барона Линсби. Двадцать два года, блондин, глаза голубые, рост пять футов десять дюймов, до Айдана был девственен, что еще? – С вызовом выпалил парень. - Ой, сколько всего вывалил, но ведь господин зовет тебя иначе, мальчик. Впрочем, я кое-что запишу, – Аслан зачиркал пером в книге, лежащей перед ним. – Ну же, мальчик. - Фируза, – непоколебимое спокойствие негра несколько пригасило нервозность британца. - Красиво, господин, думаю, не раз уже говорил о твоих глазах. Раздевайся, Фируза, – взгляды невольника и евнуха встретились. - Зачем? На хрена, чтоб понятнее? Айдан меня уже оценил. Вы же меня не покупаете, я уже в его собственности. Нази сдержал смешок, смотря на это противостояние. Было занятно находиться в стороне от линии огня. - Не груби мальчик, сейчас подойдет лекарь, чтобы осмотреть тебя. Я должен быть уверен, что ты здоров, – нахмурился чернокожий. - И не подумаю. Айдан, конечно, не лекарь, скорее даже наоборот, но заметил бы, если что-то не так, – Бран банально стеснялся, да и считал унизительным, чтобы его так бесцеремонно разглядывали. - Раздевайся, Фируза, и лучше сам, если тебя обнажат насильно – это тебя не порадует. А справиться со всеми охранниками ты не сможешь, – Аслан был непробиваемо спокоен. - Разденусь, если снимут ошейник. Зачем эта дрянь в вашей золотой клетке? – В заведомо проигрышной ситуации парень пытался привычно торговаться, признавая, что сила не на его стороне. - Господин ничего не говорил по поводу ошейника, ты останешься в нем. В это время в комнату вошли еще двое: сухонький старичок в цветастом халате и высокий нубиец с оголенным торсом в полотняных светлых шароварах. - Тогда зови псов, я не собираюсь облегчать твою работу, – скрестил руки на груди Бран. А старший евнух обратился к вошедшему черному. - Эта заноза – твой подопечный, Хаким. Охрана, уведите его, разденьте и помогите почтенному Омару осмотреть его. Рослые мужчины потащили упирающегося молодого человека в соседнюю комнату. Евнухам, и правда, не было никакой нужды его рассматривать, они собирались посплетничать. Нубийцев поймали работорговцы, еще когда им не исполнилось двенадцати. Они были братьями, погодками, похожими в детстве как яблочные зернышки. Их оскопили и продали на рынке, где их и выбрал тогдашний старший евнух шейха Вафы ибн Мустафы. - Ты несправедлив к Фирузе, – улыбнулся братьям Нази, когда они остались одни. – Он очень старается сдерживаться. Во всяком случае, еще ни разу не обозвал господина и не говорил бранных слов. - То есть, ты твердо уверен, Нази, что этот светловолосый дикарь станет следующим фаворитом? - Хаким покривился недовольно. Он, как и старший брат, видел, что все красавчики в мужском гареме - пустышки. Тот единственный, который увлек господина, пытался сбежать и погиб. - Мне так показалось, господин Айдан уже спал с ним. - Да, мальчик сообщил, – закатил глаза толстун. - Не трахался, а спал. Господину нравилось, чтобы он оставался на всю ночь. Причем после того, как эта белобрысая бестия бросалась на него с оружием. - Сын Джад, легкомысленный и темпераментный, как и она. Господин поступил очень необдумано. Но, хорошо, Нази, я доверяю твоему чутью, – Аслан вздохнул, наблюдая возвращение голого всклокоченного невольника. - Скоты, вы грязные скоты под предводительством жирного каплуна, руки уберите. Охранники невозмутимо удерживали бьющегося в их руках Брана. - Он здоров? – Не обращая внимания на парня, поинтересовался Аслан у лекаря. - Да, вполне: нет сыпи, узлы не опухшие, трещин нет. На последних словах обнаженный молодой человек снова дернулся. Даже воспоминание о пальцах врача в заднице его унижало. - Успокойся, мальчик, – досадливо сказал старший евнух. - У меня есть имя, а ты грязный пес, лижущий тощий зад Айдана. Нази переглянулся с Хакимом, тот подошел к наложнику, положил руку ему на плечо. - Все знают твое имя, Фируза. Ты не будешь против, если я покажу тебе твои покои, – сердитый бирюзовый взгляд остановился на нем, но негру было важно найти общий язык с этим парнем. – Господин Айдан назвал тебя фаворитом, у тебя будет не комнатка, а покои. Если что-то не понравится, то, как только господин разрешит тебе покидать дом, выберешь на рынке вещи себе по душе. - Если я останусь его фаворитом, – недовольно опустил глаза Бран, рассматривая проявляющиеся на руках синяки. - Это в общих интересах, Фируза. Я твой евнух, меня зовут Хаким. Чем выше твое положение, тем выше мое, я постараюсь тебе помочь. Аслан жестом приказал охране отпустить парня, довольный тем, как его брат легко нащупал подход к новому невольнику. – Стоит начать с бани, я полагаю, потом… - Удалить лишние волосы, – кисло закончил предложение Бран. – Айдан, этот су…, шантажист потребовал с меня согласия в этом вопросе. Так что можешь не тратить сил на уговоры, я уже согласен. - Отлично, тогда пойдем, Фируза. Но хмурый британец остался стоять на месте. - Что еще? - Ошейник и штаны, одно я хочу снять, другое надеть. - Я не знаю. Насчет ошейника тебе придется говорить с господином, это было его решение, которое он не отменял. Мы не можем его ослушаться, мы все его рабы. А штаны тебе не нужны, мы же отправляемся в баню, – Хаким пожал плечами. - А мне через весь ваш гадюшник идти голым? Не дождетесь, да и сами не вытрещайтесь, уроды и извращенцы, – парень покривился. Нубийцы переглянулись между собой. - Ты так и не понял, мальчик, нам безразлично, одет ты или нет. Мы не мужчины, иначе не были бы допущены до гарема, – вспышки грубости пленника утомляли вальяжного главного надсмотрщика над гаремом. - Нази, кажется, объяснял что-то такое. Но не суть, вам-то может и безразлично, а мне нет. Бран устало присел у стены. Он и сам понимал абсурдность своих претензий, но ему было плохо и страшно, хотелось испортить кому-нибудь настроение, а главного виновника рядом не было. Хаким выскользнул в помещение гарема. Вернулся он через минуту, протянул все еще сидящему на корточках Фирузе мягкую льняную простынь. – А почему я не могу надеть штаны, в которых пришел? - Они не подходят для наложника. Я подберу тебе гардероб, а пока замотайся, если ты столь стыдлив. И пойдем уже, – евнух помог подняться и направился к противоположной от входа двери. - Не щупай меня, как там тебя? - Хаким, – евнух убрал руки. Похоже, мальчик, как назвал его Аслан, не слишком любит чужие прикосновения, или просто ищет повод для склок. – Иди, поворачивай сразу направо, там хамам. Тебе стоит расслабиться и вымыться с дороги. - Хамам? – Повернул вдоль стены Бран. - Бани. Фируза, тебя будут мыть и умащивать твое тело обученные люди. Ты не терпишь, когда тебя трогают, или просто находишь к чему придраться? Наложник выслушивал, но не останавливался. - Я должен знать, стоит мне звать охранников, или будет достаточно цепи, или мы сможем обойтись и без нее? - Обойдемся, – невольник вздохнул, через три десятка шагов стало ощущаться влажное тепло. – Если только не будете ничего в меня пихать, ваши нравы слишком бесцеремонны. - Ты про осмотр? Это было необходимо. Если бы господин не предупредил о тебе, о том что ты в фаворе, то осматривали бы более тщательно, чтобы знать, годишься ли ты хотя бы в гёдзе, – объяснял Хаким. – Ты регулярно опорожняешься? Господин может приказать промыть тебе кишечник перед тем, как призвать на ложе. - Гадость какая, обойдись без подробностей, – Бран сжимал простыню, лишь побелевшие от усилий костяшки пальцев выдавали его беспокойство. Обширные бани мужской части гарема были выложены мелкой изразцовой мозаикой, образующей красивый растительный узор. Две полные старухи-банщицы, ожидавшие их, засуетились вокруг невольника: - Какой красавчик, настоящий мужчина. Хаким забрал простынь, и смотрел, как увлекаемый женщинами парень погружается в горячую ванну. - Отмокайте, миленький, а старая Марьям вымоет ваши волосы. Какой прекрасный цвет, истинное богатство, – банщица сбивала пену и мягко массировала белокурую голову. - Истинное, нужно будет натереть их шелком как следует. - Его зовут Фируза, правда, красивый? – Евнух придержал за плечи дернувшегося Брана, когда Зайда щупала член и яички наложника. - Да уж, и оснащен отлично. Не смущайся, красавчик. Поднимайся. Британец постарался расслабиться. Его уложили на невысокую кушетку и покрыли слоем густой мыльной пены, потом принялись скрести в четыре руки под присмотром невозмутимого негра. - Вы с меня кожу сдерете, - протестовал шутливо Бран. Женщины смеялись и велели ему переворачиваться на спину. Пришлось повиноваться, хотя его щеки предательски зарозовели. - Айдан я так рада, что ты уже дома. – Латифа поглаживала огромный живот, наблюдая, как муж возится с детьми. - Я тоже рад, дорогая, как твое самочувствие? – Змей любил жену, она была с ним в самый трудный период. Хотя тогда ей было всего пятнадцать, а он выкарабкивался из зависимости от гашиша. Но молодые люди смогли приложить усилия и создать семью, основанную на уважении и взаимной симпатии. - Хорошо, любовь моя. Прошел слух, что ты привез себе подарок из Британии, твой гарем нервничает. Хорошо, что Кира держит девчонок подальше от меня. Глупышки подслушали, как Лейла плакалась, что с его появлением ты их забросил. И теперь их скорбные мордашки повернуты в сторону двери, как у правоверных во время молитвы. Шейх подобрался к супруге, не поднимаясь с четверенек, прижался губами к ее ручке. - Но ты и Кира... – Змей прижал голову к ее животу, женщина принялась поглаживать его по шелковым волосам. - Поболтали с Айшой. Значит, Фируза – британец и твой несостоявшийся убийца. - Он такой темпераментный, с характером, ну и красивый естественно, – Несми хотелось поговорить с женой. Еще предстоял допрос Киры, но чем больше она узнает от Латифы и Айши, тем меньше будет давить на него. Кира, его маленький гаремный генерал. - Он британец! Твои родители приедут в гости к нам, Джад выслушает сплетни и начнет требовать его освобождения. Она же даже хуже нашей Киры. Змей поднялся и поцеловал жену в сладкие губы. - Фируза на родине сильно насолил кузену Редфорду и его маленькому мужу, он больше не попадет в Британию. Его жизнь пройдет или со мной, или он сгниет на рудниках. - Ты же не так жесток, Айдан? Бедный мальчик, – Латифа нахмурилась. - Не мальчик, а молодой мужчина. Ему двадцать два, он хитер, изворотлив, приспособляем и может быть довольно безжалостным, судя по тому, что о нем рассказал Ястреб, – шейх задумался. – Я не жесток, он нравится мне, он такой сильный, в нем столько энергии. И я – идиот, обсуждаю с женой, которая готовится подарить мне сына или красавицу дочь, нового наложника. - А с кем еще ты можешь его обсудить, Айдан, мой Змей? Да, я вынашиваю твоих змеёнышей, но он сможет разделить те страсти, которые мы не можем разделить с тобой: охоту, тягу к бродяжничеству, оружие. А то до сих пор почти всех твоих мальчиков, если одеть на них яшмак, не отличишь от девочек, – Латифа продолжала ласкать шелковые волосы мужа. - А-а-а, черт подери вас всех и первым Айдана, гребаного подонка, сына... Темнокожий прикрыл ладонью рот ругающегося на чем свет стоит парня. - Тихо, Фируза, не надо. Наложник злобно стрельнул глазами. Турхан ханум тем временем протирала тонизирующим настоем его лобок. Евнух убрал руку, давая возможность ему говорить. - Хаким, я то обещал, но меня никто не предупредил, что будет так больно. Зови кого хочешь, пусть держат, пусть насильно, я терпеть это не могу, – но поскольку ноги Бран не сводил, позволяя женщине наложить слой сахарной пасты, то евнух не стал никого звать. – А точно, все ниже шеи лишнее? - Точно лишнее, терпи, тебе еще предстоит убрать волосы между ягодиц. Не будем же мы оставлять растительность вокруг ануса, хозяину не понравится. Молодой человек глубоко вздохнул, кивая согласно. - Балованный ваш Айдан. Ну, зачем, я нарвался с этим обещанием? А-а-а, ёх…, укушу, Хаким, а Айдан все равно гад и редк… Улыбаясь, евнух опять закрыл ему рот. - Держись, Фируза, ты и так жемчужина, а будешь абсолютно прекрасен. Господин навряд ли удержится от тебя, представив, что ты безволос, как в день появления на свет, – Хаким придерживал плечи парня. – А уж о том, чтобы господин знал о твоих, э-э... процедурах, я позабочусь. - Я его ненавижу, и тебя тоже, - смахнул невольник набежавшие слезы. – Сколько еще? - Переворачивайтесь, господин, вы такой красивый, у вас лучшее тело в мужской части гарема шейха Несми. Раздвиньте ягодицы, или пусть ваш евнух поможет. - Пусть Хаким, я уже говорил, что всех ненавижу, – невольник вцепился в кушетку, подавляя стыдливость и желание сбежать. - Говорил. - Это неправда! Это слабо сказано, – Бран закатил глаза, уже трижды сожалея, что вступился за того невольника, и пытаясь вспомнить, давал он согласие на одну процедуру или несколько. - Латифа, ты так прекрасна, ты лучшая жена, мне невероятно повезло, – Айдан нежно обнимал жену, они только закончили совместный ужин. - Я устала. Советовала бы тебе провести ночь в гареме у девочек, но ты же поступишь по-своему, – Латифа погладила мужа по щеке. Детей уже увели няньки, и они общались наедине. - Поступлю. Я хочу Фирузу, да и ему будет спокойнее, если он будет уверен, что я не забуду о нем, – шейх поднялся. – Спокойной ночи, дорогая, посылай за мной в любое время суток. Нази! Ты мне нужен, Нази. Латифа смотрела вслед мужу, его глаза давно не были такими сияющими, только дважды она видела похожее. Когда пять лет назад появился тот, погибший впоследствии наложник, да еще когда три года назад появилась Айша. Но китаянка не дала ему той остроты ощущений, которую он искал, хоть и, безусловно, относилась к тому типу женщин, которых шейх любил. Она стала фавориткой, как и Кира, давняя подруга Латифы, приведенная Змеем от ассасинов.