Строптивец

Бран осваивался; от гаремного двора его покои отделял небольшой коридорчик. Ему выделили три обширные комнаты, обставленные с той элегантной роскошью, которую он отметил еще на корабле. Одна была спальней, светлой и просторной, оформленной шелками и тяжелыми шерстяными коврами. Массивная, кованая заваленная подушками кровать стояла у стены. Под стать ей имелись металлические подсвечники и подвесные полки, уставленные милыми мелочами. В проходной комнате присутствовал небольшой фонтанчик, пара кресел и невысокий стол. Стены украшала красивая каллиграфия с цитатами из Корана. Одна стена была резной, как кружево, за ней крохотный сад, окруженный высокими стенами. Последняя комната совмещала в себе гардеробную и небольшую купальню, впрочем, была еще маленькая комнатка для слуги. Не слишком осматриваясь, британец, разморенный после сеанса массажа, лег в постель, зарывшись в подушки. Хаким улыбнулся. Пока для спокойствия достаточно немного лести, обещания поддержки и удовольствие от массажа. Когда банщицы растерли невольника ароматным маслом, размяли мышцы, Фируза уже согласно опирался на евнуха. Он не протестовал и только хмыкнул насмешливо, когда услышал звук запираемой двери. - Хаким, где Фируза? – Нази постучал в дверь. - Он уснул уже, неудивительно, для него столько событий сегодня, – нубиец открыл дверь брату. - Господин желает видеть его, я же говорил, что этот британец перспективный. Разбуди его, Хаким. Аслан передал одежду, нужно будет многое заказать. - Давай, если он будет спокоен, то позволит снять мерки, - темнокожий развернулся и прошел внутрь комнат. Бран сопел спокойно, не реагируя на передвижения евнухов. Его лицо было расслаблено, как у ребенка, губы чуть приоткрыты. Хаким даже остановился, жаль было поднимать его. - Фируза, Фируза, – евнух осторожно потрогал плечо, невольник вскинулся, выдавая, что не так уж он спокоен. - Что? – Парень смотрел, словно не понимая, ни где он, ни что от него хотят. - Господин послал за тобой. Поднимайся, нужно тебя собрать побыстрее. - А не ну его на хрен? Я спать хочу, - противореча словам, глаза из-под пушистых ресниц сверкнули довольно. - Вот одежда. Бран натянул на себя шаровары, осмотревшись, возмутился. Они, конечно, были из отличного шелка в мелкую полоску: одна полоса серебристая, а вторая - черная, и она была прозрачной. Да и сели они на два пальца выше члена, не прикрывая толком даже лобок. В пару к ним шло микроскопическое болеро, фактически одни рукава с эффектной застежкой. Отороченный жемчугом нижний край при малейшем движении терся о соски. - Это одежда? Да в ней в крапиву войти страшно, не говоря уже, что мне видны все мои анатомические подробности. Я даже боюсь представить вид сзади! – Бран сглотнул, шаровары спадали так мягко, что не оставляли пространства для фантазии. - Вот и не ходи в крапиву, дай я тебя расчешу. Надеюсь, господин будет в дальнейшем хоть немного раньше предупреждать, – Хаким прочесывал густые вьющиеся пряди и причитал над ним. – Ну как так можно, мы не успели подкрасить тебя, с одеждой просто повезло, а благовония? Если я сейчас начну выбирать. - Вот и не выбирай, – невольник не сдерживал насмешливого тона. Его как раз это забавляло, особенно то, что все они не ожидали, что Айдан захочет его общества к вечеру того же дня. – Разве желание можно спрогнозировать, дорогой хозяин возжелал меня, радуйся, Хаким. - Я и радуюсь, но если мы не угодим господину, это будет катастрофа, – евнух накинул на плечи подопечного темный плащ. – Давай уже, пойдем. - Ты не видел, в каком состоянии я был, когда он лишал меня девственности: потный, с лихорадкой и сожженной спиной, после того… - британец криво улыбнулся, вспоминать хотелось не все. – В общем, если я не угожу ему в этих шмотках, похожих на одежду шлюхи, причем на ночную одежду, я буду очень удивлен. - О, аллах, Фируза, двигайся, а не болтай. Ты, конечно, красивый, но ты еще не увидел остальных. Тут собраны прекрасные юноши, а ты должен быть лучшим, – негр вел наложника сквозь гарем. Троица юных созданий у бассейна проводила их откровенно завистливыми взглядами. Бран глянул быстро и оценивающе на изящных мальчиков: два темноволосых ангела и один светленький. Хаким улыбнулся. – Это любимцы господина. - Вот теперь я потерял уверенность, ты доволен? Да им нет и восемнадцати, я себя чувствую... даже не знаю как. Глупо. Хаким вытолкал парня за дверь. Дальше они шли молча, евнух беспокоился о виде и настроении невольника. Новый фаворит снова впадал в паническое состояние. Он считал себя красивым, да он и был красавцем, но лишь до того, как увидел наложников своего любовника. Эти прекрасные эфемерные создания могли вызвать желание у кого угодно, рядом с ними Бран чувствовал себя неуклюжим и тяжелым. Он будет желанным, пока Айдан не догадается сравнить его со своими любимцами. В спальне господина, куда невольник попал через боковой коридор, самого Змея пока не было. Бран осмотрелся: тут обстановка была по-европейски лаконична, ковры и занавески выполнены в сдержанном синем и охристо-коричневом узоре. Только кровать сдалась на милость востока - из красного дерева, с легкими шелковыми пологами оттенка сирени и множеством разнообразнейших подушек. На небольшом резном столике громоздились книги и свитки, они же занимали стеллаж у дальней стены. На ближней висела картина в тяжелой раме с изображением снежных горных вершин. - Стань на колени у кровати, Фируза, - шепнул на ухо евнух, снимая с него плащ. - Не стану, что за идиотская фантазия, - фыркнул в ответ. - Так необходимо, это традиция, ты невольник и должен ожидать господина в подобающей твоему положению позе, – нажать на плечи, чтобы пленник опустился на колени, было не лучшим решением - Фируза все же не хрупкий мальчик. - Иди в задницу, это глупо. Я не стану на колени ни перед кем, еще чего не хватало. - А любой из твоих конкурентов встанет и будет выглядеть изящно и желанно. Господин не любит проблемных рабов. Мягкий голос Змея, вернувшегося из хамама, прервал дискуссию. - Оставь его в покое, Хаким. Фируза, ты же становился на колени передо мной, драгоценность. Сделай приятное нам с твоим евнухом, будь послушным наложником, – Несми, одетый в длинный шелковый халат, сел в кресло у столика с книгами. - Иди к дьяволу, когда такое было? – Возмутился невольник. - Когда мы занимались любовью последний раз. Одарив довольной улыбкой, осман не спеша поднял руку, чтобы вытащить шпильки, удерживающие волосы. Шелк сполз, демонстрируя смуглую кожу до локтя, пряди волос упали на спину и плечи тяжелым водопадом. В голову британца заползла слабовольная мысль: сдаться, сдаться и заключить в объятия этого красивого мужчину. - Это другое, ты же сам понимаешь, – Сжал он губы упрямо. - Понимаю, - слитным движением шейх поднялся и скользнул к своему желанному. У него тоже не было настроения пререкаться. Фируза, одетый так, что казался почти голым, вызывал слишком жгучее желание, чтобы долго спорить. Несми еще добьется от британской занозы покорности. – Убирайся, Хаким. - Господин, – негр склонился и вышел за дверь, оставляя любовников наедине. - Я же не стану перед тобой на колени все равно, - фаворит потянулся губами к уху, чтобы шептать и целовать, и вдыхать запах хозяина. - Драгоценность, сладкий мой, красивый, как ты будешь вести себя в моей спальне, мне все равно, пока ты прижимаешься ко мне и отдаешься со свойственной тебе страстью, – тонкие пальцы Змея скользили по линии пояса, поглаживая лобок, игнорируя поднимающийся за его ласками член. - Тогда зачем? Айдан, пожалуйста, я не могу говорить связно, когда ты меня так трогаешь, – хотелось схватить османа в охапку и бросить на постель. Его халат распахивающийся то и дело, обнажал теплую, сияющую в свете свечей кожу. Задрать бы шелковую тряпку, оголяя… Бран соскучился по сексу, мало привычный к воздержанию. - Неужели у тебя такой чувствительный живот, Фируза? – Ворковал Несми. Его наложник все же не выдержал, потащил господина к постели и толкнул на нее. - Это уже был не живот. Я хочу тебя, вот дерьмо. Я слизняк, но ты сводишь меня с ума даже своим присутствием, – Бран навис над османом, упираясь в промежность коленом, покрывая поцелуями его лицо. - Фируза, - хохотнув гортанно, шейх не без усилий сбросил с себя британца и уселся сверху. Он помогал снимать невольнику шелковые шаровары, пока жадные руки Федерлайна боролись с узлом на поясе его халата. – Дай я развяжу. - Отстань со своей помощью, я порву эту тряпку, но доберусь до тебя. – Тянулся за жадными поцелуями, покусывая мягкие губы Несми, позволяя вторгнуться в свой рот. - Фируза, я сам, мне этот халат дорог, я его люблю, – Айдан оторвался от поцелуев, чтобы отдышаться и развязать все же пояс, давая невольнику полный доступ к своему телу. – О-о, драгоценность, какой ты горячий. - А меня ты не любишь? Люби меня, немедленно! – Бран раздвинул ноги, сидящий на нем Несми сместился на постель, лаская открывшиеся сладкие местечки, доводя любовника до безумного состояния. – Гр-р, Айдан, не заставляй меня умолять. - Я уже люблю тебя, Фируза, ты так красив, мне нравится, что ты позволил убрать здесь волосы, такая гладкая кожа, – Змей подался вперед. Где-то у изголовья он бросил флакончик с маслом. Бран крепко обхватил его, целуя подставившиеся к губам соски, поднялся к шее и подбородку, удивляясь попутно тому, что, видимо, его господин бреется очень часто, за все время не удалось застать его со щетиной. В этой позиции британец приподнял бедра, прижимаясь членом к любовнику. Шейх, наконец, нашел флакончик, вырвался из хватки фаворита; их ласки больше напоминали противостояние. Парень поддался губам господина, но отнял у него масло. - Я сам. Ненавижу, когда в меня пихают что-то, кроме тебя. Айдан, склонив голову, наблюдал, как наложник смазывает нежное отверстие, попутно растягивая, для своего господина, своего любовника. - Но мои пальцы – это тоже я. Несми целовал внутреннюю сторону широко раскинутых бедер, возбуждаясь еще больше от открывшейся картины. Наложник ласкал свою дырочку двумя пальцами, стараясь раздвинуть их. - Но член лучше. Ты гад и тиран, но ты совершенство, когда ты во мне. Осман потянул руку невольника, чтобы тот оставил свой зад в покое, и прижался к подготовленному входу членом. Вошел почти без сопротивления. Толкнулся глубже, сгибая Брана чуть не напополам. - Ты тоже совершенство, Фируза, пока принимаешь меня и стонешь от удовольствия. Активно двигал бедрами шейх, врываясь в горячие тесные глубины. Бран пытался податься навстречу, настолько мог в такой позе, кусал губы, чтобы не кричать, но не сдержался. Вскоре его крик поддержал мягкий голос шейха. - Айдан, что ты со мной делаешь? – Британец лежал поперек кровати, прижавшись щекой к животу шейха, любуясь его утонченной красой, казалось, что никого лучше он не видел в своей жизни. Дома женщины казались слишком тусклыми, мужчины грубыми и тяжеловесными, а мальчики слишком немужественными. - А ты, ты понимаешь, что ты нарушаешь все традиции, и я тебе это позволяю. Тебе придется учиться внешним проявлениям покорности, Фируза, – Айдан открыто смотрел в недовольно нахмурившееся лицо парня. – Мне все равно, что ты вытворяешь, пока мы наедине, я знаю себе цену, чтобы меня это не волновало. Но на людях ты должен будешь становиться на колени и говорить уважительно. - Айдан, я… Но Змей жестом попросил помолчать, и молодой человек осекся. - Послушай меня. Мне лень объяснять каждому встречному, что я не хочу ломать тебя, что я наслаждаюсь твоей живостью и твоей силой. Но мне совершенно не нужно, чтобы мои недоброжелатели считали, что я не могу справиться с непокорным рабом, а значит, не смогу уничтожить и их, – шейх гладил белокурую голову обманчиво расслабленного невольника. – Я могу, драгоценность, но мне, поверишь ли, лень. Я даже яды продаю, но крайне редко подсыпаю. - Айдан, я не могу так. Ты не представляешь, чего мне стоит сознавать, что моя жизнь закончена, что я чья-то собственность. Мне невыносимо быть таким зависимым от тебя, от твоего каприза, – Бран смотрел в темные глаза. Он, наконец, смог сказать Несми вслух о своих страхах. – Не унижай меня еще сильнее. - Фируза, – шейх поднялся и обнял парня за плечи. – Я понимаю, но даже не могу тебя чем-то успокоить. Я не могу давать тебе какие-то гарантии, только мое слово. Ты нравишься мне, у меня давно не вызывал таких сильных эмоций мужчина. Ты силен и прекрасен, я мог бы влюбиться в тебя. - Ты как-то странно это сказал, – отодвинулся Федерлайн. - Что странного? – Улыбнулся Змей слишком красиво очерченными для мужчины губами. - Люди или любят, или нет, что значит - мог бы влюбиться? – Голубые глаза смотрели настороженно. - Я чувствую притяжение к тебе, с первой встречи почувствовал. Позволь мне узнать тебя, ты такой настоящий, чувственный и мужественный. Мне мало только физической близости, – сладкоречивый Змей говорил и сам верил своим словам, так как каждое произнесенное слово было правдой, что несколько удивляло даже его самого. - Ты хочешь узнать меня? – Бран вцепился в руки Несми, сжимая предплечья с силой. – Редфорд поделился, почему он так зол на меня? - Нет, сказал, что это касается его маленького супруга. - Я насиловал младшего брата. Я врал. Я подставил Ли, зная как ревнив Ястреб Редфорд. Спровоцировал мерзкую ситуацию только из зависти, и из-за того, что Редфорд отказался от близости со мной, – Федерлайн настойчиво смотрел, каким движением его темноволосый любовник выдаст свои чувства. – Я требовал от старшего брата, чтобы он клеветал на возможных претендентов на мою руку отцу, если я не желал брака с ними. Ты и дальше хочешь меня узнать? - Я ожидал чего-то такого, Фируза, когда сделал своим, – Несми отцепил от себя впившиеся пальцы наложника, чтобы тут же вернуть в свои объятия. – Я – Змей, как ты слышал у Редфордов, это мое прозвище с молодости. Я отравитель и бывший асасин. Эти люди, драгоценность моя, наркоманы и убийцы, я был одним из них почти три года. Я могу тебя любить. - Ты не можешь. - Ты будешь предан мне? Я принимаю тебя полностью: твою подлость и твою хитрость, и твою изворотливость тоже, как твою исключительность. - Айдан, ты соблазнительный тип, так меня ни к кому не тянуло физически, никогда. Но я не смогу пресмыкаться и лизать твои пятки, – Бран не поднимал взгляда, прячась на груди хозяина. – Я подставляю тебе зад, чтобы выжить. Еще потому что не могу заполучить тебя иначе, а я желаю близости с тобой. В Британии я думал, что смогу тебя трахнуть. - Это смог только один мужчина, другого не будет, – в голосе шейха послышалась насмешка. – А твое так называемое унижение мне не нужно, это традиции, и на людях стоит их придерживаться, Фируза. Я и настаиваю, чтобы ты попробовал, когда мы наедине, тогда при других тебе будет проще это сделать. В противном случае, я не смогу выпускать тебя из своей спальни и твоих покоев в гареме. - Я не… Нет, Айдан. И прикажи снять ошейник. - Могу заменить на более роскошный, чтобы он выглядел украшением, но пока не сниму, не дуйся. Мы говорили о любви. Ты идеален в постели, я готов тебя полюбить, но пока не могу доверять, – шейх поднял за подбородок лицо фаворита, заглядывая в глаза. – Ты очень импульсивен, потерпи, всему свое время. - Ну, вот что же ты за дрянь такая бесчувственная, Айдан. То говоришь, что тебе не нужно мое унижение, то держишь за цепного пса, – настоящая злость так и не пришла, скорее Бран досадовал на себя, что так раскрывался перед османом. - Ты пытался меня убить. Поверь, в моих покоях хватит оружия на маленькую армию. Хоть что-то из того, чем ты владеешь, найдется, – а Змей сдерживал веселье, увлеченно наблюдая за переменой настроения, ярко выражающейся на лице своего невольника. – Ты хочешь остаться на ночь, или позвать кого-то из евнухов, чтобы вернули тебя в гарем? - Мое желание имеет какое-то значение? Ты рабовладелец и тиран, ты и решай, – так хотелось держать его в объятиях, так тошно было лежать с вывернутыми запястьями. Услышав предложение Несми, Бран вспылил, хотя его воображение уже рисовало сладкие картины. – Я ругался про цепного пса, а ты, оказывается, серьезно? Сука мусульманская, сволочь, сын осла и демоницы, дрянь с мерзкой душонкой. Зови тех кастрированных уродов. Тебя бы самого оскопить, в мире стало бы светлее! - Фируза? – Шейх приподнял бровь - его скандалящий любовник вскакивать с постели не спешил. - Я довожу до твоего сведения свое недовольство, пусть тащат свою цепь. Я специально буду ворочаться, чтобы она звенела, и ты, подонок, не мог бы заснуть, – ругаясь в надежде хоть так вернуть себе душевное равновесие, Бран понимал, что стоило бы уйти, холодно поклонившись, но выбирать одинокую постель не хотелось. И он остался, потакая своим желаниям. Легли так, как нравилось британцу, Айдан прильнул к его груди, а Фируза прижимал хозяина к себе. Турок хотел вновь заплести косу, но поддался на просьбу невольника, и его длинные волосы накрыли любовников плащом. - Жарко… - А мне шею натирает. Я не должен страдать один. - Какое злобное существо мой новый фаворит. - Под стать господину, Змей. Можно так тебя звать? - Угу. Хоть Змеем, хоть Айданом, хоть любимым, но только в этих стенах. Бран крепче сжал объятия. Похоже, пока они могут договориться, хотя бы о том как удобнее спать.