Дожди и туманы Драко Малфоя (Then Comes a Mist and a Weeping Rain)

Стояла дождливая погода. Солнце спряталось за облака рано утром, да так и не показывалось с тех пор – казалось, оно скорее перекочует на запад и опустится за горизонт, чем вновь явит свой лик. Когда Драко вышел из замка и направился к сараю для мётел, вокруг никого не было, словно Хогвартс вдруг обезлюдел. Он заколдовал плащ и надел перчатки – лишь бы обмануть грозовые тучи и не промокнуть. Его собственное облако, витавшее высоко над головой, выглядело маленьким и незначительным по сравнению со своими собратьями-тяжеловесами – и не извергло за тот день ни капли дождя. Драко был в таком прекрасном расположении духа, что иное положение вещей изумило бы его до глубины души. За завтраком однокурсники то и дело подходили и просили сделать им значки Ворчультета. Драко не мог понять, хотели ли они поддержать Эрни, пусть их и раздражала затея с новым факультетом, или у них попросту не нашлось иного, более интересного повода посмеяться. В конце концов он решил, что всех очаровал его заговорённый значок – так бывало и в прошлом. Весь курс насмеялся всласть, когда Дафна и Финниган заколдовали башенного кентавра, и тот отказался пропускать Грейнджер, пока она не ответила на его вопрос «какая ты сегодня?» положенным «ворчливая». Впрочем, после десяти минут ожесточённого спора с Грейнджер именно такой и выглядела. Гриффиндорское трио пропустило большую часть инцидента с Ворчуном. Они не явились в Большой зал ни на завтрак, ни на обед, где-то скрывались во время перерывов и показывались только на занятиях. Поттер смотрел в сторону Драко, а Уизли и Грейнджер – нет. Драко, считавший происходящее крайне подозрительным, без устали гадал, чем они заняты – обсуждают его или сцену, которой Уизли стал свидетелем в гостиной днём раньше. Ни Уизли, ни Грейнджер ещё не попытались наслать на Драко проклятье, даже не кидали ненавидящие взгляды, и он надеялся, что они не замышляют его гибель в отместку за посягательство на их Гарри Поттера. Поттер, однако, казался угрюмым. Драко хотел поговорить с ним, но не знал, что сделают Уизли и Грейнджер, если он просто подойдёт и потребует разговора наедине. В итоге он послал сову с запиской, в которой просил о встрече на поле для квиддича перед ужином. «Молния» стояла в сарае. Драко мрачно взял свою метлу и тут же, запрокинув голову, обеспокоенно посмотрел на облако. К счастью, то никак не отреагировало на тревогу хозяина и оставалось всё таким же миролюбивым. Оказалось, причин для волнения не было – поднявшись в воздух и приблизившись к полю, Драко заметил одинокую фигуру, которая сидела на верхней скамье южной трибуны. Чёрную вихрастую шевелюру перепутать с чьей-либо иной не представлялось возможным. Драко сделал круг над полем, а потом, покрепче ухватившись за метлу, на всей скорости помчался на Поттера. Тот не сдвинулся с места и даже не вздрогнул – лишь широко улыбнулся. Перед самым столкновением Драко резко вильнул вбок, вернулся назад и ловко соскочил на дощатый пол. – Мог хотя бы притвориться, что боишься, что я тебя собью, – проговорил он, усаживаясь на скамью. – Я думал, ты хочешь затащить меня на метлу и покатать. Драко фыркнул и покосился на Поттера, безо всякого успеха пытаясь понять его настроение. – Где твоя метла? – в конце концов спросил Драко. – Ты пришёл сюда пешком? Поттер покачал головой. – Аппарировал. Драко уставился на него во все глаза и поражённо выдохнул: – Ты не мог! Это невозможно. Как ты?.. Поттер расхохотался, и он простонал недовольное «придурок». – Не могу поверить, что ты решил, будто я говорю серьёзно. – Как и я, – последовало ворчание. – Я считал, ты последний поверишь в то, что я сделал нечто невероятное. Так было раньше – прежде, чем ты поцеловал меня, подумал Драко и быстро отвернулся, опасаясь, что Поттер каким-то невероятным образом прочтёт его мысли, словно те написаны у него на лбу. – Ты давно здесь? – поинтересовался он, пытаясь переменить тему разговора. – Некоторое время. Драко вздёрнул брови и широко ухмыльнулся. – Жаждал меня увидеть, так? – Хотел подумать, – отозвался Поттер. Казалось, он пытался защититься. – О! – воскликнул Драко. – Значит, ты думаешь исключительно в определённое, тщательно запланированное время? Это многое объясняет. Он ожидал ответного смешка и выпада, но Поттер был мрачен, когда сказал: – Полагаю, что так. Впервые с момента создания Патронуса предыдущим вечером Драко ощутил настолько сильное беспокойство. Поттер сожалел о том, что целовал его? Безрассудство последних дней сделало его таким печальным? – Уизли расстроился из-за вчерашнего? – рискнул спросить он. Вероятно, Грейнджер и Уизли убедили Поттера в том, что тот совершает ужасную ошибку, и впредь ему стоит держаться от Драко подальше. – Нет. Ну, да. – Поттер чуть заметно улыбнулся. – Но Рон, он… он никогда не расстраивается слишком долго. – И взъерошил волосы; Драко тут же захотел сделать это сам. – Просто… – Вздох. – Этот год должен был стать каникулами. Я так его предвкушал. Он должен был быть мирным и несложным. И тут я беру и усложняю всё. Мгновение Драко вдумчиво разглядывал его. – Но ты умрёшь от скуки, если всё будет мирно и несложно. Тебе жизненно необходимо волнение. Поттер передёрнул плечами. Он не выглядел убеждённым. – Может быть. Они надолго замолчали, а потом Драко сказал: «Я хотел рассказать тебе…», а Поттер начал: «Я поговорил с…», и оба осеклись и смолкли. – Продолжай, – улыбнулся Драко. – Нет, сначала ты. Ты позвал меня сюда. – Я могу подождать. На самом деле это была неправда – Драко хотел поцеловать Поттера, и каждая секунда промедления казалась омерзительной. – С кем ты поговорил? – С мадам Помфри. Я рассказал о твоём Патронусе. Драко замер. На один безумный миг ему показалось, что Поттер узнал об украденном Патронусе и теперь потребует его обратно. – О том, как он помогал тебе уснуть, – продолжил Поттер, не замечая облегчения, промелькнувшего на его лице. – На днях Гермиона сказала, что ты, похоже, создал своего личного маленького Дементора, и мы обсуждали, смогут ли тебе помочь шоколад и Патронус. Помфри согласна – в некоторой степени. Она подтвердила, что такие вещи могут дать временное облегчение. Она верит, что лекарство в твоих руках, и, если ты сам призовёшь Патронуса, это поможет тебе больше, чем что бы то ни было. – О, ясно. – Я всё думал… – Поттер чуть помедлил. – Может быть, я смогу помочь тебе. Я помог с этим заклинанием нескольким однокурсникам во время пятого года обучения. Оно довольно-таки сложное, а в твоём состоянии – тем более, так что получится не сразу. Но если мы попытаемся… уверен, всё будет хорошо. А пока можно использовать мой Патронус. – Он опустил руку в карман и достал палочку. – Если дождь прекратится, то, вероятно, тебе не нужно будет, чтобы я… – Он старательно прятал глаза. – Возможно… Поттер взмахнул палочкой, и перед ними возник огромный серебряный олень. Драко уставился на него, чувствуя, как в животе завязывается тугой узел. Патронус казался таким знакомым, что было почти странно наблюдать, как его создаёт Поттер – так же странно, как вчера, когда его призвал сам Драко. – Работает, – просиял гриффиндорец, глядя вверх – на маленькое белое облачко. – Если ты научишься… – Я уже научился, – тихо и неохотно признался Драко. Теперь ему придётся показать свои умения, а у него нет ни малейшего понятия, какова окажется ответная реакция. – Я создал его вчера, после того, как вы с Уизли ушли. – Вот оно что, – удивлённо моргнул Поттер. – Это просто великолепно. – Его взгляд наполнился ожиданием. – Можно посмотреть? Это павлин? – спросил он, когда Драко промолчал. – В таком случае не показывай его Эрни. – Нет, не павлин. – Другая птица? Ты говорил, что видел перья. – Так и есть, но… – Мерлин! – Я просто покажу. Поттер ободряюще кивнул и стал ждать – сперва терпеливо, потом не слишком. Драко медленно достал палочку, стиснул её в руке и принялся вертеть в пальцах. – Уверен, что у тебя получится, – поторопил Поттер. – Если получилось один раз, то потом уже проще. – Верно, – сказал Драко, не уверенный, что хочет этого. Тем не менее он поднял палочку, взглянул на Патронуса Поттера и выкрикнул: – Экспекто Патронум! Перед ними затанцевал второй олень – похожий на первого, как отражение в зеркале. Даже их массивные рога выглядели точь-в-точь одинаковыми. Патронусы замерли, уставясь друг на друга, словно изумлялись своей похожести. Поттер издал нечленораздельное мычание, и взгляд Драко метнулся к нему. Тот был в ступоре и, похоже, забыл, как нужно говорить, – мычание не в счёт. – Раньше это был павлин, – начал оправдываться Драко, – но вчера он стал… просто стал таким. Я не хотел этого. Да я даже не знал, что Патронус может измениться. Я всегда считал, что они такие, какие есть – неизменные, как анимагическая форма. Казалось, Поттер немного пришёл в себя. – Они могут изменяться, когда… эм-м-м… – он украдкой посмотрел на Драко, – иногда, – закончил твёрдо, будто объяснил по-настоящему. Драко объяснение было совсем не нужно – он знал, что Патронус – воплощение надежды, счастья и… другой вещи, слишком пугающей, чтобы называть. Поттер долго разглядывал оленей, пока, наконец, не отвёл взгляд и не повернулся к Драко. – Наверно, будет забавно, если ты как-нибудь создашь его на публике. Тот пожал плечами. – Все вокруг уже видели моё несчастье. Пусть увидят и моё… и моего оленя. – Он вновь безрезультатно попытался угадать мысли Поттера. – Если ты, конечно, не против. – О, ты знаешь меня. Мне нравится, когда всё становится сложно. – Теоретически. Минуту назад ты жаловался на сложности и моменты безрассудности. Поттер вперился в него взглядом. – Я просто… Это больше не важно. Забудь о моих жалобах. Это было настроение, и оно уже ушло. Я думал, ты… что ты никогда… Он снова повернулся к Патронусам с изумлением на лице. – Ты бормочешь, – широко улыбнулся Драко. – Прости, – улыбкой на улыбку ответил смущённый Поттер. – У меня никогда не будут получаться речи. Определённо. – Он прокашлялся. – Ты что-то хотел мне сказать. Что? Драко скромно дёрнул плечом. – Хотел показать тебе оленя. – Славный олень. – Спасибо, – усмехнулся Драко и взглянул на улыбающиеся губы Поттера. – Но у меня есть один вопрос. Тем вечером во дворике… Почему ты меня поцеловал? – Просто захотелось, – не задумываясь, ответил Поттер. Его глаза весело блестели. – Я наговорил всякой чепухи, чтобы ты подпустил меня к себе. – А кто-то ещё называет слизеринцев хитрыми! – без всякой обиды воскликнул Драко. – После ты казался обеспокоенным. Чувствовал себя виноватым за то, что бесстыдно мной воспользовался? – Нет, просто не ожидал, что мне так понравится. Драко задался вопросом, возможно ли призвать двух Патронусов разом – казалось, он был способен создать хоть сотню. – Это было глупо с твоей стороны, – проговорил он. – Кому не понравится целовать меня? Поттер ухмыльнулся, но не стал спорить. – Итак, – он вздёрнул бровь. – Хочешь ещё поговорить? – Нет, достаточно, – торопливо сказал Драко, зарылся пальцами в волосы Поттера и коснулся его губ своими. Тот обнял его за талию, притягивая ближе, и медленно заскользил рукой по спине – вниз, а потом вверх, пока не обхватил его затылок ладонью. Вспышка света перед глазами заставила Драко чуть отпрянуть и засмеяться. Поттер нахмурился, но миг спустя всё его внимание поглотил поцелуй. Он не мог заставить себя отвлечься от губ Драко – от нижней губы, будто созданной для того, чтобы кусать и касаться языком. – Что? – в конце концов сумел произнести Поттер. – Ничего, – выдохнул Драко. – Ты просто не можешь быть обыкновенным, так? Тебе недостаточно одного облака, нет, тебе нужны все сразу. Поттер отстранился и в замешательстве посмотрел на него. Драко расцвёл в улыбке и поднял глаза к небу – тучи расступились, пропуская солнечные лучи. Поттер проследил за его взглядом и хмыкнул. – Хочешь убедить меня, что умеешь контролировать погоду при помощи своих выдающихся поцелуйных способностей? – Выдающихся, говоришь? Драко продолжил прерванный поцелуй, стараясь, чтобы тот действительно получился выдающимся. Судя по горячему ответу, он весьма преуспел. Его ладонь опустилась ниже, чуть сжала бедро Поттера, потянулась к паху, но тот перехватил запястье и даже имел наглость цыкнуть на него. – Ну-ка стой, – серьёзно сказал Поттер и вырвался из объятий. – Только после ужина. Драко уставился на него, не в силах поверить, что Поттер только что отодвинулся. Он даже поднялся на ноги и отступил на шаг. – Ты шутишь! – выдавил Драко. – Боюсь, нет, – покачал головой Поттер и посмотрел куда-то ему за спину, изумлённо расширив глаза. – Мерлинова борода! Олени целуются! Драко обернулся, но Патронусы уже давно исчезли. – Это была шутка, – услужливо подсказал тот. – Поттер. – Да? Драко застонал. – Не мог бы ты вернуться сюда и посидеть спокойно? – Мог бы, – Поттер метнул в него взгляд, полный азарта и игры, – но мне жизненно необходимо волнение. Помнишь? Если ты хочешь что-то со мной сделать, сначала тебе придётся меня поймать. – О, это я могу, – обещал Драко. – Удачи, – усмехнулся Поттер. Он схватил со свистом подлетевшую «Молнию», вскинул на Драко бровь, сел верхом и унёсся в сторону Запретного леса. Драко смотрел ему вслед, улыбаясь так широко, что болели щёки. Потом он взял свою метлу и ракетой взвился в небо, полный решимости во что бы то ни стало догнать Поттера. Драко летел так быстро, что его облако осталось позади. Оно не последовало за ним.