"Алкоголики"

Поттер не был пьян, но легкая эйфория, немного путающиеся мысли и слишком яркие тактильные ощущения сделали его раскованным и открытым. Выйдя из аппарации, он впился поцелуем в улыбающиеся губы и полностью отдался чувствам вседозволенности и возбуждения. Северус не спешил. По закону этого дня, который он сам придумал и воплотил, соблазнение Гарри соответствовало заложенной романтике итальянской сказки. Не разрывая поцелуя, он довел разомлевшего Поттера до спальни, прихватив с собой бутылку Марсалы. Они раздевались медленно, смакуя каждое движение и любуясь друг другом. Северус разлил вино по бокалам. Оставив свой на тумбочке, придвинулся к Гарри, который, не чувствуя вкуса, попытался утолить жажду. Сладкая Марсала с привкусом корабельной смолы густыми бордовыми ручейками стекала с уголков припухших от поцелуев губ, и Северус наклонился, чтобы испробовать букет. Он взял бокал из расслабленных пальцев, и традиционное сицилийское вино пролилось тонкой струйкой на подрагивающий живот. Северус любовался росчерками почти кровавых потеков и с удовольствием слизывал их, доводя Гарри до исступления. – "Вино располагает к нежности и разжигает. От выпитого в большом количестве неразбавленного вина бегут, исчезая, заботы. Тогда на сцену является смех, тогда и бедняк собирается с духом, тогда проходят грусть, заботы и морщины на лбу, тогда намерения становятся искренними — что так редко в наш век, — вино уничтожает всякую искусственность. Здесь красавицы часто пленяли сердца молодых людей, и любовь в вине оказывалась огнем в огне". Овидий. Гарри опустил глаза и задержал дыхание, наблюдая, как Северус пил из своего бокала, а набрав в рот вина, медленно склонялся к его паху. Влажные губы сомкнулись вокруг головки, и из-под них сладким водопадом потекла густая рубиновая жидкость. Удовольствие накрыло волной, и Гарри застонал, хватаясь за край подушки и сминая наволочку. Бордовая пелена затуманила взгляд, и сознание поплыло, сдаваясь наглому, опытному любовнику, который знал как, когда и где прикоснуться, чтобы мир покачнулся и разлетелся миллионами ароматных капель сицилийской Марсалы. Нет, Гарри не был пьян. В этот раз он осознавал все движения и эмоции, мог в любой момент воссоздать в памяти ощущение наполненности, гладкости бледной кожи, прочерченной полосами шрамов, вдоль которых скользили загрубевшие подушечки его пальцев. Гарри слушал и запоминал звуки глубоких раскатистых стонов, наслаждался нежными и в то же время четкими прикосновениями. Отдавал и брал впервые так, как этого всегда хотелось. Гарри проснулся поздним утром, ощущая приятную ломоту во всем теле и легкую боль в мышцах. Он потянулся, вдыхая полной грудью тяжелый винный аромат, и первое, что увидел, открыв глаза – красные разводы на идеально белой наволочке. Довольно улыбнувшись, Поттер перевернулся на другой бок и разочарованно уставился на пустую половину кровати. На подушке обнаружилась записка, из которой стало ясно: Снейпа срочно вызвали на работу, он не знал, когда вернется, но на всякий случай оставил для Гарри пароль от охранных заклинаний. Настроение тут же поднялось, солнце стало светить ярче, небо посветлело, а жизнь показалась прекрасной. Одевался Гарри по дороге к кухне. Белье и рубашка нашлись под кроватью, брюки у двери, а аккуратно сложенная мантия и туфли обнаружились на лестнице. Яркий аромат кофе привел Гарри к турке, находящейся под согревающими чарами. На столе стояли две бутылки вермута, и Гарри отвинтил крышечку, вдыхая насыщенный букет алкоголя и трав. Естественно, удержать чашку с кофе и бутылку в другой руке не получилось, и часть напитка пролилась на рубашку. Но ничего не могло омрачить приподнятого настроения в этот день. Все казалось прекрасным, неудачи предвещали большие свершения, а пахнущая мартини рубашка напоминала о Северусе с его неуловимым травяным ароматом. Патронус министра слегка развеял эйфорию. Серебристая рысь пробасила что-то о необходимости скорейшей встречи, и Поттеру пришлось отправляться на Гриммо, чтобы переодеться. На пороге его дожидалась Гермиона. Гарри давно её не видел и поначалу даже не узнал. В двадцать четыре года подруга выглядела на все сорок. Нет, внешность не сильно изменилась, но отношение к жизни, внутренний мир и взгляд серьезных карих глаз делали ее гораздо старше своего возраста. – Здравствуй, Гарри. Где ты ночевал? Гарри всегда бесила эта манера. Они не виделись больше полугода, а Гермиона начала разговор с контролирующего вопроса, как будто имела на это право. Именно из-за навязчивой опеки их дружба развалилась. Гермиона подошла ближе и шумно вдохнула яркий аромат вермута. На красивом лице отразилась гримаса брезгливости и осуждения. – Опять? Но как же так?! Опять… Поттера аж передернуло от этого «опять». Сразу после победы именно Грейнджер вытаскивала его из омута беспробудного пьянства, в котором он топил послевоенный синдром, как выражалась сама девушка. Чистящие зелья, курсы реабилитации в закрытых клиниках, маггловские психоаналитики и каждый раз это «опять»! А еще неприкрытое брезгливое презрение. Слабак, которого ОПЯТЬ надо вытаскивать и ставить на место. ОПЯТЬ прикрывать его пьяные выходки перед общественностью. ОПЯТЬ краснеть перед друзьями и родственниками после каждого «а ваш Поттер…» Хотелось назло этому «опять» загубить все лицемерные «добрые» порывы бывших друзей по выведению героя из пучины самоуничтожения. Рон из товарища по разгулу быстренько переквалифицировался в спасителя и, конечно, примкнул к армии «неравнодушных» под предводительством супруги. Тайные мероприятия по выведению Поттера из очередного запоя становились все более общественными, количество посвященных росло, якобы во благо Героя. Жалость вперемешку с порицанием окутывали бедного заблудившегося мальчика со всех сторон. В первую годовщину победы трезвый, отутюженный и накрахмаленный Герой был выведен на обзор публики, и у Поттера сдали нервы. Он высказал все, что думал о своих благодетелях, и аппарировал в неизвестном направлении. Сначала ударился в очередной запой, а потом решил закруглиться и поступил в Академию в Брюсселе, чтобы никого не видеть. Неприятные воспоминания пронеслись перед глазами, и Гарри с показным недовольством посмотрел на Гермиону. – Здравствуй, Гермиона. Не могу сказать, что рад тебя видеть, но проходи, раз пришла. Он пропустил скривившуюся в очередной гримасе бывшую подругу и проследовал за ней в гостиную. – Чем занимаешься, Гарри? Неужели уже сдал на Мастера? Или… – Сдал. А что «или…»? В любом случае, Гермиона, тебя это не должно волновать. Ты по делу? – Джорж сказал, что ты заходил две недели назад. И что еще раньше тебя видели со Снейпом. Почему не сообщил, что вернулся? – Не было повода. А что, должен? – Нет, конечно, но мог бы зайти в гости... Не присев в предложенное кресло, Гермиона курсировала по комнате, разглядывая полки, безделушки и внимательно изучая самого Гарри. Его внешний вид просто кричал о вчерашнем загуле, но обычного похмельного синдрома не наблюдалось. Они перебросились еще несколькими малозначительными фразами, и Гермиона начала медленно продвигаться в сторону выхода. – Значит, ты зайдешь? Рон будет рад тебя видеть. – Посмотрим. Если будет время между заказами. Похоже, наш министр имеет на меня кое-какие планы. Они скомканно попрощались, и Гарри пошел наверх одеваться. Заставлять ждать министра, даже если он твой друг - некомильфо, как говорится. Перед кабинетом Поттер снова увидел Гермиону, которая промелькнула у приемной, даже его не заметив. Кингсли встретил довольно тепло. Они обнялись, поприветствовали друг друга и уселись у низенького столика в неофициальной зоне кабинета. Соблюдая негласные законы гостеприимства и ставшие уже частью личности дипломатические навыки, министр сначала порасспросил Гарри на отвлеченные темы, а потом аккуратно перешел к делу. – Я знаю, что ты хорошо знаком со скандинавскими реалиями, да и особенности их магии изучал. На немой вопрос в глазах Кингсли ответил не сразу. И если бы его кожа была светлее, он бы покраснел. – Конечно, я же должен быть в курсе, как ты жил, что конкретно изучал, в какой области специализировался. – И тему курсовой тебе, конечно, тоже доложили? – Конечно. – И Мастер Скваркедж тебе докладывал? – Нет, он не стал. – Хоть на этом спасибо. Так о чем ты хотел попросить? – На Всемирном магическом конгрессе случилось кое-что непредвиденное. Наши послы оказались в плену старинных норвежских артефактов. Я направил туда целую команду, но мне нужны свои глаза и уши. Причем срочно. Гарри пришлось согласиться. На сборы времени не оставалось, и он аппарировал прямо из Министерства. Поскольку Патронус до Снейпа добраться не смог, видимо, из-за сверхзащищенности помещений Тайного отдела, Гарри оставил записку для Северуса Кингсли и отправился на задание.