Драбблы по Брэдбери

Автомобильчик был тесным и пах бензином, но уютнее места на свете не было. Так бы они там и сидели, припарковавшись у самого дома, но пора было возвращаться. Мэг и Мари вышли первыми. Пролетели над знакомой дорожкой, легко ступая, поднялись на крыльцо. Уолт и Честер, спотыкаясь, плелись следом. — Что ж... До свиданья, Мари! — Уолтер вглядывался в темноту. Лампочка над входом все еще не горела. — До встречи, Уолт! — кажется, Мари помахала ему. Светлое платье едва виднелось. — До завтра, Мэг! — Честер поставил ногу на первую ступеньку, но дальше не пошел. — До свиданья, Честер! — в голосе Мэг звучала улыбка. И девушки впорхнули в дом. Дверь захлопнулась, и часы на ратуше пробили одиннадцать — то самое время, в которое Честер и Уолт обещали вернуть своих принцесс домой. Уолт поднял голову. В небесах стояли крупные июльские звезды. Вдруг они померкли — на втором этаже дома зажегся абрикосово-желтый прямоугольник. Его растянутый двойник лег на траву под окном. — Пойдем? — предложил Уолт — и замер, глядя вверх. Узкие тени скользили по абрикосовому полю — Мари и Мэг были где-то там, за занавеской. — Сейчас, — Честер сел на ступеньку. Прямоугольник света сиял в траве, темные феи танцевали в нем. — Дай мне минуту. Чувствую себя так, будто выпил четыре лишних эля. — Девчонки, — Уолт смущенно фыркнул, не сводя глаз с окна. — Они кому хочешь голову закружат. — Да, — сказал Честер, следя за феями в траве, — девчонки... Как ты думаешь, долго это продлится? — Ты о чем? — спросил Уолт, уставившись на окно. В театре теней давали спектакль для влюбленных. — Ты не видишь? Мы сегодня сами на себя не похожи, — Честер прищурился, вглядываясь в траву. Феи порхали, не приминая ее. — Как заколдованные оба. — Это мы-то? — Уолт разинул рот, словно собираясь загоготать, но потом захлопнул его и только хмыкнул. — Вот именно, — Честер потянулся к волосам, но отдернул руку. — Смотри, Уолт: нас с тобой прозвали Шутником и Ежом, так? Все потому, что когда ты смеешься, — а смеешься ты по любому поводу, — ослы издыхают от зависти, а собаки сходят с ума. А у меня под языком достаточно колючек для каждого, кто покажется мне нелепым. И что же? Сегодня мы оба, как паиньки... — Эй! Ты и вправду боишься, что девчонки нас заколдовали? — Уолт вздохнул и опустил глаза. — Я? — Честер поднял взгляд. — Я боюсь только, что мы скоро расколдуемся. Ну, а тогда уж... сам знаешь, что они этого терпеть не могут. Помнишь, тогда, с этими дурацкими портретами прекрасных принцев... Уолт вспомнил и снова разинул рот. И снова захлопнул. — А по-моему, наоборот, Чес, — сказал он удивленно, — все наоборот. Может, это мы раньше были заколдованы. А теперь настоящие.