я закончусь твоим шепотом.

Бессмертие - сколько вложено в это слово?! И всё же каждый видит в нём что-то своё. Вечная жизнь. И это бессмертие? Весело же раз за разом видеть, как уходят все, кого любишь, по кругу третьему. Или в детях? Что общего, как кроме крови, не имеют, без выбора, любить нас вынуждены, по обязанности, как мы их, привыкшие быть с ними от рождения. Укоренившаяся привязанность. В работе, где каждый норовит столкнуть тебя с вершины, а если ты не на вершине - того ниже, или, того хуже - притворной добротой до глотки лижет, пока ты не усохнешь на покой. Бессмертие в рукописях, в моих строках увековечен я. Но мне не нужно признания людского, а только чтобы ты запомнила мои слова. Свободна я, пусть жизнь моя короткая пронесётся ещё быстрей, мне, может, нужен просто повод, чтоб я как в 217 Колизей. Ты, слава богу, любить меня не обязана, и мне отрада, что тебе не будет принуждения, не ты со мной, но я с тобою связана, по глотку ввязанная в разрушение. Выбрось меня, пни, как дворнягу, что до срыва голоса лает, скажи, что ненавидишь, презираешь, другого я не понимаю. Я вру, /выучилась этому у тебя/ хоть будешь мне совсем чужая, хоть ненавидеть, презирать, хоть избегать… мой выбор: я люблю, люблю! Любовь моя как каменная глыба, /ты ощущаешь так её, но это ожидаемо/ и потому, идеальным узлом её к шее /это ещё один повод/ и прямо с обрыва - в твой омут, а там - оружие на любой цвет и вкус. Слишком сладкая пытка, то за одно, то за другое берусь. Наконец, между прочих убитых тел, нахожу револьвер, проделываю в груди отверстие, оставляю записку. Два шага назад, падаю замертво, поднимаешь клочок бумаги: "ты - чистое бессмертие".