Сокрытая летопись Потомков. Книга первая. Змеиный клубок

      Подбегающий Птах узрел сюрреалистически жуткую картину: тело адепта уже не сотрясали конвульсии, да и кровь из страшной раны почти по центру груди уже не пульсировала фонтанами из двух артерий, открытых прямо наружу… Но сердце, отчётливо видневшееся среди крошева рёбер, ещё судорожно и слабо, но всё же дёргалось, не желая осознавать, что всё кончено. И над всем этим склонялась хищная морда, сминая в правой лапе два обломка рёбер, словно пару доминошек или игральных костей. Взгляд зверя был прикован к умирающему сердцу…       — Не-ет! — ещё не до конца осознав почему, крикнул Егор, бросаясь к телу и пытаясь оттолкнуть массивную тушу в бок. Он успел лишь положить руку на шерстистое плечо.       — А-р-р-р! — яростно взревел Алоха, резко поворачивая морду к товарищу и скрещивая свой бешеный взгляд с глазами друга. В них Птах разглядел необузданное, всепожирающее тёмное желание — чёрный инстинкт порождения проклятия и надругательства над самой природой.       — Нет! Ты же слышал! Тогда ты никого не убил, сердца не жрал! Значит у тебя ещё есть шанс! Не смей, мы почти спасены! — но в ответ волколак утробно зарычал, отталкивая руку Пичугина, и всё же ярость в глазах смешалась с неким сомнением. Он снова глянул на вожделенный источник мощи, готовый утолить нечистый голод Кривды… Левая лапа рванулась к дыре и с мерзким чавканьем выдернула орган из ванны крови и ошмётков. Но сил человека внутри ещё хватало, чтобы тут же не сожрать его. Морда лишь медленно приближалась к алому комку мяса и чего-то большего.       — Стой, глупый волчонок! — раздался из-за их спин неожиданный во всём этом безумии мелодичный, но сейчас даже грозный женский голос. В нём было столько уверенности, что удивлённо обернулся не только Птах, но и такой близкий к насыщению волколак.       Перед ними предстала волчица. Точнее, ещё один оборотень с женским телом, волчьей мордой, чёрной лоснящейся шерстью и хрустальным сиянием безумно-голубых глаз. За её спиной вовсю шёл бой, мелькали смазанные фигуры, слышались звуки ударов, лязг металла, завывания и крики, но ей словно не было до всего этого дела — она смотрела в глаза Алохе, точнее Зверю, который сейчас владел им.       — Брось и иди за Отцом! — потребовала она, и с этими словами их одинокую прогалинку между кустами и оврагами покрыл густой серебристо-серый туман, а солнце померкло, словно вокруг сгустились сумерки. Это произошло в мгновение ока, но от чего-то не пугало, а создавало чёткое впечатление, что так и должно быть.       — Брось! — раздался громкий шёпот, породивший множественное эхо.       «Откуда это-то, на открытой местности?!» — пробежала мысль в голове Егора, а из тумана рядом с волчицей вышел гигантский Волк. Это не был какого-то вида оборотень — совершенно правильный угольно-чёрный волк. Вот только росту в нём было под два метра в холке! И глаза — жёлтые, словно раскалённые угольки, они внимательно смотрели в глаза проклятого оборотня, порождённого магией Кривды, и в них был… нет, не гнев, скорее досада и жалость заботливого отца, который увидел ребёнка, попавшего в передрягу из-за собственной шалости. Под этим взглядом Алоха задрожал всем телом, заскулил и просел на задние лапы, всё ещё продолжая глядеть в глаза Вожаку, в чём не было ни грамма сомнений.       — Борись с Кривдой, парень! — выступил слева из тумана ещё один внушительных размеров волк, только этот был серебристый и вдобавок обладал массивными крыльями.       «Всё чудесатее, и чудесатее…» — вспомнилась Птаху популярная фразочка всем известной Алисы.       — Брось, очистись и прими Тотем! Прими любовь Праотца! — поднявшийся ветер играл туманом, закручивая его небольшими воронками, а звуки боя словно куда-то отдалились, стали чем-то незначительным и чужим.       — Заклинаю водой, заклинаю землёй, заклинаю луной! — продолжил крылатый, причём, как и чёрный, чтобы говорить ему не требовалось открывать пасть.       — Ау-у-у-у-у! — содрогаясь всем телом отчаянно взвыл Алоха. В какой-то момент злополучное сердце выскользнуло из судорожно дёргающейся лапы и укатилось куда-то в овраг.       — Кривда, растворись в воде, пропади в земле, пади пред луной! — продолжал спокойный и словно обволакивающий сознание всех вокруг голос.       Молодой волколак уже не дрожал и не выл — он катался по земле, выгибаясь в позвоночнике и суставах настолько, что аж страшно становилось.       — Сгинь! Рассыпься! Будь ты развеяна по ветру! Слово моё крепко! Гой! — размеренно метал слова, словно забивал гвозди в крышку гроба Серебристый волк. Чёрный же переглянулся с крылатым и, как показалось Птаху, благодарно кивнул и неожиданно рванулся вперёд, завершая прыжок прямо в фигуре Лёшки на земле и пропадая в ней, словно ныряя в воду.       Тот в последний раз содрогнулся всем телом, и вот на земле уже лежит тяжело дыша нагая, но вполне человеческая фигура. И все, находящиеся в туманном кольце, услышали далёкий, но завораживающе прекрасный волчий вой. Один хлопок веками. И нет кругом никакого тумана, и солнце светит, как светило. И боя уже как такового нет — лишь где-то в дали можно различить какие-то громкие звуки и вроде крики.       К спасённому же парню и его в конец ошарашенному товарищу подошли двое — давешний байкер в своей, аляповато топорщащейся разными буграми, косухе и красивая девушка с длинными тёмно-русыми волосами и голубыми глазами, одетая в чёрный кожаный топ, лосины и модные сапожки с пряжками по бокам.       — Ну что, детки, нахлебались сладких речей о дармовой силе, власти и прочей вожделенной фигне? — вроде и иронично, но всё же беззлобно поинтересовалась она.       — Да… да что нахрен происходит-то?! — вдруг всё же прорвало Егора. — Кто вы все?! Что за Кривда, и чем от неё отличается то, что делали вы сами?! Что происходит, чёрт побери?!!       — Тш-ш-ш! — успокаивающе похлопала его по плечу красавица. — Всё это к нему! — она кивнула на склонившегося над обессилившим телом Виктора, который стянул с плеч косуху, обнажая под ней непонятный, но любопытного и внушительного вида то ли доспех, то ли скафандр, состоящий из различных размеров пластин, спиралей, проводов, кожаных кусков и всякого рода креплений, удерживающих эту разношёрстную сбрую вместе. Воин аккуратно накрыл нагое тело своей курткой и поднял усталый, но довольный взгляд на вопрошавшего.       — Я понимаю, дружок, тебя сейчас разорвёт от вопросов, если не выпустишь хоть парочку, но давай хотя бы вернёмся в удобное и безопасное место, хорошенько поедим и выпьем, и уж тогда…       — Ум-м, — очень картинно сглотнул тот слюну, от описанной перспективы. Только сейчас он понял, как сильно устал, голоден и морально выжат.       — Правильно! — расхохотался Вольгин. — А теперь потащили твоего бедолагу-друга вон в ту машину. Он указал на выезжающую на пустырь BMW последней модели, которую в Анапе видели далеко не часто. А она была ещё и не одна!