Сказ о том, как тяжела попаданская доля

Дикая Охота была повержена, Белый Хлад побежден. Энд, хоть и с потерями в живой силе, но все же был достигнут под грифом «хэппи». И в связи с этим основные персонажи франшизы собрались в пиршественном зале Каэр Трольде (так как именно он являлся самым большим помещением на всем Скеллиге и мог вместить такое количество народа, как живого, так, между прочим, и мертвого) чтобы подвести итоги, обсудить планы на будущее и, наконец, достойно отметить победу над Белым Хладом. Для произнесения приветственной речи был приглашен некий гость, не являющийся жителем Ведьмиленда, но достаточно именитый и важный. Им являлся некий нефилим из вселенной Darksiders 2 — Всадник по имени Смерть. Он поднялся на импровизированную трибуну (а попросту влез на стол), призвал общественность к тишине и начал: — Здравствуйте, дорогие товарищи. Разрешите поздравить вас с победой над Белым Хладом. Позвольте выразить вам сердечную признательность за неоценимый вклад вашей вселенной в дело мира и процветания жанра РПГ. А теперь несколько слов о противостоянии Дикой Охоты и Геральта сотоварищи, именуемом некоторыми не меньше чем локальным концом света. Отмечу, что сие мероприятие прошло на должном идейном и высоком материально-техническом уровне. В ходе эпической битвы обе противоборствующие стороны продемонстрировали свои лучшие моральные качества, боевой дух и волю к победе. Тем не менее, в нелегкой борьбе победу одержала сборная Каэр Морхена, чародеек, королевств Севера, Нильфгаарда и островов Скеллиге. Дикая Охота потерпела поражение. Победа в противостоянии Цири — Белый Хлад, как уже говорилось, осталась за Дитем Старшей крови. Белый Хлад повержен и отступил, по слухам, его видели в Забытых Королевствах. Эмгыр вар Эмрейс проиграл сборной Темерия-Верген с участием приглашенной звезды из Ложи чародеек. В противостоянии сборных Темерия-Верген и Редания-Каэдвен зафиксирована ничья. А теперь позвольте мне сначала заняться своими прямыми обязанностями, а потом перейти к процедуре награждения победителей. Итак, для начала, давайте: живые — налево, умершие — направо. В помещении незамедлительно возникли суета и сутолока, чем не преминули воспользоваться некоторые несознательные умершие личности в попытке скрыть свою истинную сущность и обмануть Смерть. Однако опытный Всадник зорко отслеживал своих, безошибочно выделяя их из общей массы. — Эй-эй, ваше императорское величие Эмгыр вар Эмрейсович, — огненный взор Смерти устремился к ныне мертвому нильфгаардскому властителю. — Нет смысла прятаться за широкими спинами ведьмаков. Ваша природная плюгавость не поможет вам укрыться от моего всевидящего ока. Иными словами, я вас вижу. Извольте присоединиться к своим неживым собратьям. И не нужно зверообразно смотреть на товарищей Йорвета, Роше и Талера, а также на госпожу Фрингилью Виго. Вы хоть дыру в них просмотрите, вам это уже ничем не поможет. Пожалуйста, займите полагающееся вам место. Сами себя задерживаете! И нечего бурчать себе под нос всякую чушь. Я, между прочим, все слышу. Вы подумайте о том, что нам с вами предстоит до-олгий путь, стоит ли раздражать меня в самом его начале. — Всегда был хитрожопым, и теперь себе лишку жизни выжучить пытается, — злобно прошипел Талер. — А подсрачника ему! — предложила Цири, со злобой глядя на своего кровного папашу. — Цири, нехорошо, — попробовал урезонить приемную дочь Геральт. — Цирилла, я же твой отец, — вслед за ведьмаком попробовал воззвать к дочерним чувствам Цири Эмгыр. — Отец, чтоб ты знал, не тот, кто запоздал вытащить, а тот, кто вырастил и воспитал, — парировала Цири. — Ну, я вижу, что воспитание из тебя так и прет, — прокомментировал реплику дочери Эмгыр. — Этому я ее не учил, — попробовал оправдаться Геральт. — Я зато учила, — не стала отпираться Йеннифэр. — И что? — А-а! — в глазах умершего императора внезапно вспыхнул недобрый синий блеск. — Ты! Предательница! Вот я сейчас с тобой посчитаюсь за все твои выходки! Ты три года бессовестно жрала мой мозг, а потом переметнулась во вражеский лагерь. — Геральт! — испуганно пискнула чародейка, которая, заслышав угрозы императора-нежити неожиданно растеряла всю свою грозность и надменность и вознамерилась спрятаться за спину Геральта. — Йен, отойди от меня, пожалуйста, — Геральт отстранился от пытавшейся спрятаться за него магички. — Ты сказала, что мне больше нет места в твоей жизни. Поэтому не надо вмешивать меня в свои разборки, справляйся со своими проблемами сама. — Вот скотина! — слова ведьмака быстро настроили Йен на нужный лад, она с удовольствием залепила ведьмаку полновесную пощечину, ее глаза воспылали фиолетовым, и магичка вперила свой горящий яростью взор на Эмгыра. — Ну, нежить двузубая, давай, подходи. Посмотрим, кто кого! — Однако, — изрек Смерть, наблюдая метаморфозы, происходящие с чародейкой, и слушая перепалку, возникшую между членами Цириного семейства. — Меня предупреждали, что тут сложная публика. Эмоциональная слишком. Видимо, все-таки славянский колорит в артурианских мотивах дает себя знать. — Откуда тебе знать об артурианских мотивах? — поинтересовался Аваллакʼх, стоящий ближе всех к нефилиму (видимо, с познавательной целью, которую подпитывала его природная склонность к занудству). — «Немыслима могила для Артура», — процитировал Смерть. — Слышал такое? — Меня мало интересует… — начал было знающий, но нефилим прервал его. — Не ври. Не интересовало бы, так не спрашивал. Артурианские мотивы важны для меня с точки зрения некоего места — да-да, того самого Яблочного Авалона. Этот остров — одно из немногих мест, где мне в своей основной ипостаси делать нечего. Впрочем, мы отвлеклись. Товарищ император, — обратился Смерть к почившему Эмгыру, который старательно отмахивался и уворачивался от увлеченно мутузившей его вполне себе живой Йеннифэр. — Госпожа чародейка, уймитесь наконец. Вы срываете мне церемонию. Я не знаю, растащите их кто-нибудь. Или мне в Жнеца обращаться и за косы браться? — Связываться с этой фурией — дураков нет, — заявил Ламберт. — Был один — наш Геральт, да и то образумился. — Как по мне, пусть друг друга лупцуют, — сказал миролюбивый Эскель. — Лично мне они не мешают. Может, пусть они на своей волне, а мы продолжим. — И то верно, — махнул рукой на дерущихся нефилим. — Пусть разбираются, пока не надоест. А мы перейдем к более приятным вещам. Начинаем церемонию награждения. И первый приз за художественное оформление корабля Дикой Охоты достается Эредину Бреакк Гласу. Стилизация под Нагльфар получилась просто изумительной, корабль, сделанный из ногтей мертвецов, вышел как живой. — Воу-воу-воу! — раздалось из толпы неживых. — Эредин и Дикая Охота форева! Мы чемпионы! На возгласы, которые еще и сопровождались громкими ударами железа о дерево, стали оборачиваться. — А что тут делает Имлерих? — удивился Геральт, недовольно глядя на бритого качка-эльфяру, который увлеченно лупил своей увесистой булавой в свой же щит, создавая те самые звуковые эффекты, привлекшие внимание почтеннейшей публики. — Он в конце света участия не принимал. Я его убил еще до прибытия на Скеллиге. — Да ладно! — тут же отозвался наглый сподвижник Эредина. — Мы же не спрашиваем тебя, что тут делают бард с краснолюдом, одноглазый сеидхе с синемундирником и много кто еще. — Вы бы еще этих уродин позвали, — поддержала ведьмака Цири. — Его сподвижниц с Кривоуховых топей. — Нет, — решительно заявил Смерть. — У нас здесь приличное собрание по торжественному поводу. Не надо портить его всякими извращениями. Эредин, прошу на сцену… к столу, в смысле, для торжественного вручения приза. — А мне че-то как-то фу, — подал голос Хьялмар сын Краха ан Крайта. — Чё за Рагнарек такой урезанный? Ёрмунганд не приплыл, Фенрир не вылез, Сурт не приехал. Игнорят нас, что ли? — Помолчи! — ткнула брата в бок Керис. — Может, сойдешь за умного. Рагнарек ему подавай! Я еще покоролевить хочу! — Памятным вымпелом за организацию и успешное проведение конца света награждается знающий народа Ольх эльф Аваллакʼх. — А приз называется «Золотой пиздец», не иначе, — пробубнил себе под нос Лето. — Да ладно, Лето, чё ты зануда такой, — пихнула лысого ведьмака в бок Цири. — Давайте хоть похлопаем, Аваллакʼх все ж таки из нашей команды. — Ну да, — согласился Эскель. — Я тоже думаю, что он хорошо все организовал. Со стороны смотрелось очень зрелищно, эпичненько, я бы сказал. — Орден, почетную грамоту, приз и премию в размере «Ни в чем себе не отказывай» за победу над Белым Хладом получает Цири, Дитя старшей крови, ведьмачка из Каэр Морхена, дочь Геральта из Ривии. — И моя! — подала голос Йеннифэр, отпихивая уже достаточно покоцанного Эмгыра. — Ну, конечно, и Йеннифэр из Венгерберга. — А моя? — пискнул Эмгыр. — Заткнись, ушлепок, — рявкнули на него Цири и Йен одновременно. — Геральт, глянь, какой классный приз, — ткнул друга в бок Ламберт, в то время, как Цири степенно прошла к столу под овации публики. — Какой идиот его придумал! — Геральт восторгов Ламберта не разделял. — Я бы этому дизайнеру хренову руки-то пооборвал бы. — Согласен, — поддержал ведьмака Аваллакʼх, с отвращением глядя на золотую кисть с выставленным вверх в неприличном жесте средним пальцем. — О! Видали, какая красота! — Цири, в отличие от отца и наставника, призом была очень довольна. — У себя в комнате поставлю на видное место. — А теперь переходим к самой интригующей части нашей церемонии, — Смерть с загадочным видом (насколько это было возможно с его костяной маской) извлек из коробки очередную статуэтку. Геральт присмотрелся к ее контурам, и ему перестало нравиться происходящее в этом зале. — Гражданка Йеннифэр, оторвитесь от своего увлекательного занятия, — воззвал Смерть к чародейке, которая вновь возобновила бой с Эмгыром. — Следующая номинация касается вас. — Слушай, не отвлекай меня, я уже почти побе… Ах ты ж! — Йен повернулась к Эмгыру, который, воспользовавшись тем, что магичка отвлеклась, нанес ей коварный удар в глаз. Как ни странно, удар, нанесенный призрачным кулаком, начал грозить вполне материальными последствиями в виде внушительного фингала. — Лиха беда начало, — загадочно произнес Смерть. — Вы бы, гражданочка, лучше поберегли силы для более важной битвы. Сейчас они вам понадобятся все без остатка. Итак! — он поднял вверх статуэтку. — Приз и переходящее почетное звание дамы сердца ведьмака Геральта достается… — Мне! — Дай сюда! — Не лезь! — А ты не толкайся! — Это мое, отдай! — Сука! — Стерва! — Проститутка! — Достается победительнице ристалища, — Смерть с широкого размаха зашвырнул статуэтку, которая при ближайшем рассмотрении оказалась миниатюрной копией Геральта, в самый дальний угол зала. Трисс, Йен, Фрингилья и присоединившаяся к ним Шани (которая, конечно, тоже присутствовала здесь, как одно из важных действующих лиц) устремились за вожделенной добычей, расталкивая друг друга и при этом еще успевая обмениваться взаимными оскорблениями. Роше посмотрел на свою подчиненную Бьянку, которая стояла, переминаясь с ноги на ногу, как стреноженный конь, то и дело сжимала и разжимала кулаки и нервно покусывала губы. — Ну что, тоже хошь подраться? — А чем я хуже их? — Давай, разрешаю. В конце концов, ты заслужила, — смилостивился над девушкой Роше. — А-а-а!!! — своды пиршественного зала огласились воинственным кличем лучшего бойца Синих Полосок, рванувшего в атаку. — Я буду болеть за мамку, — сказала Цири. — Хотя и Трисс тоже хорошая. Она мне как старшая сестра. — Мы за Трисс, — сказали Золтан, Лютик и Йорвет. — Я за Бьянку, разумеется. Синие Полоски за своих всегда горой, — объявил Роше. — А мы за медичку, да Эскель, — дернул друга за рукав Ламберт. — Потому что достали эти чародейки! Не, Кейра, я ж не тебя имел в виду. — Делайте ставки, чё просто так болеть, — предложил практичный Талер. — Геральт, твое первое слово. Ты на кого поставишь? — Я, бля, ходу отседова! — прошипел ведьмак, шокированный поведением своих пассий. — Боюсь, они сейчас в такой раж войдут, что статуэткой не ограничатся, сейчас меня самого начнут делить и рвать на сувениры. — Если раньше друг друга не порвут в клочья, — заметил Смерть, которого тоже впечатлила горячая любовь дам Геральта к своему кумиру. — А пока девушки заняты выяснением отношений, давайте наградим самого ведьмака Геральта. Номинаций у него много, призов, соответственно, тоже. Учитывая ситуацию, думаю будет правильнее вручить ему их все оптом. Иначе мы тут до второго пришествия Белого Хлада засидимся. Короче, Геральт, вот тут мешок с орденами, медалями, призами и памятными подарками — заберешь. Единственный конкурс, на котором я все-таки хотел бы заострить ваше внимание, и который Геральт выиграл, как я считаю, абсолютно заслуженно, хотя и несколько неожиданно в борьбе с такими корифеями жанра, как Лютик и Присцилла… — Ну, то что он меня по бабам обошел, еще куда ни шло, — взметнулся Лютик. — Геральт качеством берет. Хотя в последнее время, наверное, я ему и по количеству тоже проигрываю, — тихонько пробормотал себе под нос Лютик. — Годы-то мои уж не те, не вьюнош двадцатилетний резво с девки на девку скакать. Но в поэзии… — Лютик, твой афоризьм про то, что Геральт может срифмовать только попу и жопу, уже неоригинален, потому что его только глухой не слышал, — проворчала Присцилла, которая тоже была уязвлена, но вида не подавала. — Посвящение Геральта своему другу Ламберту было признано лучшим стихотворением франшизы, — объявил Смерть. — Геральт, ты чё, про Ламберта стих написал? — поразился Эксель. — Да-а, — важно и с гордостью ответил Ламберт вместо впавшего в ступор Геральта. — Да такой хороший, короткий, емкий, суть отражает прям вот буквально в двух строфах. — А можно ознакомиться с шедевром? — спросил Аваллакʼх. — Чтобы, так сказать, знать, к чему стремиться. — Конечно, — Смерть кивнул и затем продекламировал: — Ламберт, Ламберт, хер моржовый. Ламберт, Ламберт, вредный хуй. — А дальше? — попросил Эскель, так как остальные ценители поэзии пребывали в ауте от услышанного. — А дальше — все. — Ёптить, классный стих! — восхитился Эскель. — Геральт, почему ты про меня ничего такого не написал? Мы ведь с тобой с детства дружим, ты мне как брат. И я тоже хочу, чтобы ты посвятил мне стих, раз ты такой у нас, оказывается, знаменитый и талантливый поэт. Неизвестно, что собирался ответить своему другу Геральт, потому что пред ним предстала, что называется, «ощипанная, но непобежденная» Трисс Меригольд, победно сжимающая в кулачке вожделенную статуэтку, отнятую у соперниц в ходе напряженного и бескомпромиссного поединка. — Вот! — она потрясла трофеем у носа ошарашенного ведьмака. — Теперь я твоя навеки. Пошли скорее отсюда, пока они… — Трисс! Паршивка! — раздался истошный визг из угла, где продолжала кипеть битва. — Иллюзию нам подсунула, а сама приз сперла! Девочки, айда волтузить обманщицу! Трисс сориентировалась в ситуации мгновенно и тут же сорвалась в стремительный бег со скоростью, которой мог бы позавидовать даже пикирующий на добычу грифон. Ее соперницы, грохоча по полу острыми каблучками, ринулись в погоню. Ведьмаки, благодаря своей нечеловечески быстрой реакции, успели отпрянуть с дороги мести разъяренных геральтовых пассий. Те же, кому не удалось увернуться от четырех фурий, сметающих все на своем пути, дабы восстановить справедливость и продолжить бой, сейчас поднимались с пола, охая и потирая ушибленные места. Дружный цокот каблучков по каменному полу стих, и до собравшихся в зале донеслись ругань и глухие удары. Это значило, что битва за звание дамы сердца ведьмака Геральта возобновилась и закипела с новой силой. — Вернемся к нашим лауреатам, — Смерть вновь принял торжественный вид и сделал характерный жест, поправляя несуществующий галстук. — Следующий приз вручается Кейре Мец. Номинация по некоторым причинам мне совсем не приятна, но в данном случае, я не должен быть пристрастен. Итак, Кейра Мец — победительница чумы. Поприветствуем, товарищи. — Ну, чё ты застыла-то, — подтолкнул свою подругу Ламберт. — Иди за призом. Или тебе каждый день их вручают, что аж ставить уже некуда? — Так наоборот, в жизни никогда не получала. Кейра прошла к столу, Смерть вручил ей какой-то блестящий сюр и пожал руку. — Желаю успехов в дальнейших научных изысканиях и в личной жизни. — Не понимаю, за что приз-то? — тихонько спросила Кейра. — Я еще ничего не победила. И, честно говоря, пока смутно представляю даже, с чего бы мне начать. У меня все только в планах. — Это авансом. Я сам лично попросил настоятельно. — Вам-то какой смысл? — А прямой. Создадите вакцину, мне сразу работы меньше. У меня ведь оплата не сдельная, поэтому мне эти эпидемиозные жмуры в несметных количествах как серпом по… Ну, вы поняли. — Постараюсь оправдать высокое доверие и не разочаровать вас, — с этими словами Кейра направилась обратно к Ламберту. — Цири побеждает в категории «Лучший навигатор»! — продолжил тем временем Смерть. — Бе-е-е! — Цири показала язык сгрибившемуся Карантиру. — Понял, ничтожество! Я — лучшая, а ты — отстой! Карантир обиженно шмыгнул носом, потом резко склонил голову к плечу стоящего рядом Имлериха, его плечи, покрытые меховым плащом, задрожали, из-под железной маски послышались странные звуки, похожие на приглушенное хрюканье. — Плакса! Нюня! — решила окончательно добить поверженного соперника Цири. — Нечестно! — выкрикнули Эредин и Имлерих, вставая на защиту своего товарища. — По факту он ничем не хуже! Это ущемление по расовому признаку! Bloede dhoine вместе с их подпевалами Aen seidhe всегда были против честных Ольх! — Это я-то подпевала! — тут же взметнулся Йорвет. — Йорвет, тихо ты, успокойся, — схватили эльфа за руки Золтан и Роше. — Как будто ты не видишь, что они тебя специально троллят, чтобы спровоцировать на скандал. — А его, — Эредин указал на Йорвета, — вообще не должно здесь быть. Он не из нашей части. Его присутствие — это происки грязных и ничтожных сеидхе, которые всегда завидовали нашей силе и мощи. — Во-первых, вы не правы по поводу расовой дискриминации, — Смерть попробовал успокоить разошедшегося короля Дикой Охоты. — Потому как я, к примеру, вообще нефилим, соответственно мне на ваши людские и эльфьи терки, мягко говоря, наплевать. А, во-вторых, я бы рекомендовал вам быть поосторожнее с этим эльфом. Он же любимец фендома. Ща как ломанутся сюда его поклонницы, чтобы защитить своего кумира от нападок, так этот напор ни одна ткань мироздания не выдержит, порвется к чертовой матери, вот тут-то и настанет хаос и Рагнарек. Именно сейчас это было бы довольно обидно, так как вы только-только отмахались от Белого Хлада. — Давайте дадим этому чучелу в маске и смешной шапке хоть какой-нибудь утешительный приз, — предложил добрый и миролюбивый Эскель, указывая на расстроенного Карантира. — Ну, пусть он будет лучшим навигатором-покойником. Услышав это, Карантир зарыдал в голос. Утешать своего бывшего воспитанника пошел даже Аваллакʼх. — Карантир, ты уже большой мальчик. Хватит плакать. Не вышло в этот раз, выйдет в следующий. — Да-а, — всхлипывал навигатор, растирая шипастой перчаткой слезы, обильно текущие из прорезей кошмарной железной маски. — Сначала жезл мой слома-али, потом вообще уби-или, приз не дали, Цирька дразнится-а-а! — Цири извинится, — пообещал знающий. — Вот еще! — задрала носик ведьмачка. — И не подумаю! — Ну, Цири, — обратился к дочери Геральт. — Да извинись ты перед этим слабаком и неудачником, чего тебе стоит. — Ы-ы-ы, — горестно завыл Карантир. — Теперь еще и ведьмак обзывается! — Можно как-то унять эту кисейную барышню? — Смерти надоело слушать нытье Карантира и он начал терять терпение. — Дайте ему действительно какой-нибудь приз, — предложил Геральт. — Можете одним из моих поделиться. — Ну, как вариант, — Смерть наугад сунул руку в мешок. — Та-ак, что тут у нас? Во! За самую эпичную пьянку. Пойдет? — Пойдет! — дружно согласились все, кроме продолжающего всхлипывать Карантира. — Хватит ныть, — Эредин оторвал навигатора от плеча Имлериха. — У него от твоих водных процедур все доспехи проржавеют. Иди, вон, дали тебе приз. Выклянчил. — Я не хочу приз за пьянку! — капризно заявил Карантир, снова налаживаясь истерить. — Бери, я кому сказал, — Эредин сердито пихнул своего подчиненного по направлению к столу. — Другой, гляди, еще хуже этого будет. Я чувствую, что следующим там лежит что-нибудь из серии «Звезда борделей». — А я бы взял и этот, и тот, — встрял Имлерих. — Эредин, можно я приз заберу, раз этот чистоплюй не хочет. — Ты еще мне повыступай! Тебе сколько раз было говорено: шабаши и бабы доведут до цугундера*. Вот и получил по башке своею же булавой. — Кстати, для Имлериха приз есть, — объявил со своей импровизированной трибуны Смерть. — За неразборчивость в связях. — Чего? — не понял Имлерих. — Это ошибка! Вы меня с Геральтом перепутали и еще с этим, который бард блядовитенький. — Нет, все верно. Этот приз ваш по праву. — Ой, я кажется знаю, — поморщился Геральт. — Ты с ведьмами с Кривоуховых топей спал? — Ну да. А чё, они симпатичные девчонки. — А ты их истинный облик видел? — Не понял. Что не так с их обликом? — Ты спал с иллюзиями. А на самом деле там такое… — Геральт передернулся. — Да что не так-то с ними? — настаивал Имлерих. — Покажите мне. Теперь и я хочу знать, с чем я там спал! — Раз ты настаиваешь… — пожал плечами Смерть. — Вот с этим, — он материализовал в воздухе картинку (в черной рамке и с траурной ленточкой), которая явила на всеобщее обозрение ведьм в их натуральном обличье. Имлерих упал в обморок. В это время переставший плакать Карантир, пробравшись к сцене, под шумок копался в мешке с призами Геральта, выискивая подходящие для себя. Эти манипуляции не укрылись от бдительного взора Йорвета, который с начала свары внимательно наблюдал за Ольхами, ожидая от них какого-нибудь подвоха. — Геральт, смотри, что этот паразит делает! — возопил эльф, указывая на воровато озирающегося навигатора, который поспешно распихивал стыренные вещички по многочисленным карманам своего плаща. — Он твои награды ворует! — Держи вора! — завопил возмущенный Ламберт. — Бей его! — поддержал инициативу ведьмака воинственный Золтан, которому давно хотелось размяться да все повода не было. Карантир, видя, что его раскрыли, попытался было смыться, использовав свои ларадорренские способности, но то ли после смерти их ему отключили, то ли в этом месте они не работали — во всяком случае, исчезнуть у Карантира не вышло, вместо этого он получил увесистую плюху от подскочившего Йорвета. — А-ай! — одноглазый эльф затряс ушибленным кулаком. — Чертова заразина со своей железной кастрюлей на башке! Ой, как больно! Мужики, я, кажись, пальцы сломал о его шапку, — пожаловался Йорвет. — Как это может быть? Она же призрачная, — удивился Ламберт. — А мы тогда вот так! — Золтан потянул из-за пояса секиру. — Эредин! Аваллакʼх! Помогите! — завопил испуганный Карантир. — Спасайте меня все! — Давно я так не веселился, — заметил Смерть. — Не жалею, что пришел. А ведь сначала не хотел. Много бы потерял. Не часто, между прочим, случаются такие интересные церемонии. А у вас все так живенько, с импровизацией. Пришедший на помощь своему навигатору Эредин одной рукой поднял и держал за воротник Золтана, который настолько вошел в боевой азарт, что даже не понимал, почему его ноги утратили опору, а секира, которой он старательно тыкал в направлении Карантира, никак не может достать соперника. Другой рукой король Дикого Гона тормошил своего подчиненного, из плаща которого блестящим дождем высыпались потыренные награды. — Ни хрена он спиздить сколько успел, — подивился Ламберт. — А я бы взял его к себе в подельники, — Сиги Ройвен, он же Дийкстра, с уважением глядел на Карантира, которого продолжал интенсивно трясти Эредин. — Ты вроде в канцлеры Реданокаэдвении подался, — заметил Роше. — Или ты продолжаешь поддерживать связи с преступным миром Новиграда? — Просто привычка, — поспешил оправдаться Дийкстра. — Ну-ну, — Талер и Роше переглянулись. — Что, уже придумываете коррупционную составляющую? — А чего ее придумывать-то, — неопределенно хмыкнул Талер. — Гляньте, точно есть «Звезда Пассифлоры»! — напряженную ситуацию разрядил радостный возглас Ламберта, который поднял с пола один из вымпелов и рассматривал его. — От мадам Серенити и ее девочек самому… — Дай сюда, — Геральт выхватил из рук Ламберта свою награду. — Вот получишь свои призы, тогда и читай надписи на них кому хочешь. — Предательницы! — театрально заломил руки Лютик, услышав, что и жрицы любви, на признание которых он мог с полным правом рассчитывать, сочли более достойным не его. — Это после всех денег, которые я там оставил, они отдали пальму первенства Геральту? Где справедливость? — Справедливость в том, что за деньги истинную славу и признание не купишь, — язвительно прокомментировала реплику Лютика Присцилла. — Если тебе самому, как таковому, грош цена, тогда и приходится башлять, авось хоть за деньги кто-то оценит. — Вы чересчур строги к маэстро Лютику, — вмешался Смерть. — Он тоже заслужил свою награду, причем в очень почетной номинации. Наш Юлиан Альфред Панкрац, виконт де Леттенхоф, он же Лютик и он же широко известный в узких кругах «Малиновый мститель» награждается медалью за спасение благородных девиц. — От кого, стесняюсь спросить? — поинтересовался Геральт. — Очевидно, от ведьмака Геральта, — уточнил Смерть. — Переходим к следующему лауреату. Талер! Комитет по филологии, стилистике и культуре речи награждает вас почетной грамотой за самую длинную и витиеватую нецензурную тираду, в которой вы еще и ухитрились ни разу не повториться. Они впечатлены. — Что значит культурные, интеллигентные люди, — Талер даже расчувствовался. — Умеют ценить изысканные обороты речи во всех их проявлениях. А то только и слышишь: Талер матершинник, Талер грубиян. А я так скажу: позвольте выразить глубочайшую признательность этим замечательным людям за высокую оценку моих лингвистических познаний в столь специфической области языковедения и уверить их в том, что я и дальше продолжу совершенствоваться в технике разговорной речи, ибо именно она дает основу… — Талер, завязывай, тебя все поняли, — оборвал речь своего коллеги Роше. — Точнее, вот как раз сейчас тебя никто не понял. И если ты еще раз начнешь загинать таким слогом, я тебя сам вот этими руками придушу. — Вернон Роше! — Смерть перевел взгляд на следующего номинанта. — «Чем дальше в лес, тем толще партизаны»! Это о тебе и твоих синеполосатых подчиненных. А вот и приз. С инструкцией. Перед применением настоятельно советую внимательно прочесть. — Это чего такое? — Роше крутил в руках странную штуку. — Нужно для того, чтобы поезда под откос пускать, — пояснил Смерть. — Положим, откосов у нас полно, а поезда эти я где найду? Что это вообще такое? — Поезд — это как обоз, но только больше. Намного. Раз так в… цать. — Так приз — это взрывчатка, что ли? Мощности которой хватает, чтобы развалить в мелкую пыль, к примеру, тайник Сиги раз так …цать? А вот это хорошо, вот за это спасибо, — Роше покосился в сторону притихшего и насторожившегося Дийкстры. — Хоть с партизанством я официально завязал, но у нас под боком завелись такие замечательные соседи, по сравнению с которыми и нильфы — не враги, а так, брызги. — Премией имени Макаренко за многолетний труд и выдающиеся успехи в воспитании подрастающего поколения, а особенно трудных детей и сирот награждается ведьмак Весемир из Каэр Морхена. Школа Волка под его бессменным руководством выпустила на большак много замечательных ведьмаков. А имя его знаменитого воспитанника Геральта из Ривии стало настоящим ведьмачьим брэндом и подняло престиж профессии на небывалую доселе высоту. Многие дети мечтают стать похожим на Геральта, убивать чудовищ, помогать людям… — Ага, а еще с ноги открывать дверь к королям, безвозбранно пить водку и трахать красивых баб, — тихонько добавил Ламберт. — И это тоже, — невозмутимо согласился Смерть. — Обременения без бонусов обычно никого не привлекают. А к тем, кто позиционирует себя героями без страха и упрека, я бы повнимательнее пригляделся. Как правило, за их бескорыстием всегда что-то кроется. И обычно это «что-то» не очень приятное. Да что далеко ходить, ваш орден Рыцарей Пылающей Розы с его последующими чудесными трансформациями во всякое дерьмо — блестящее подтверждение моим словам.  — Дамы и господа, — Смерть торжественно обратился к собравшимся. — На этом церемонию награждения разрешите считать закрытой. — Как закрытой?! А я?! Разве мне ничего не полагается? — возмутилась Филиппа Эйльхарт. — Не полагается. После того, как вы накосячили и насвинячили в прошлой части, ваша деятельность свелась к роли статиста. Да кому нужна слепая опальная интриганка, лишенная влияния, но продолжающая тупо стремиться к власти, к которой ясно, что никто ее и близко не подпустит после всех тех художеств, которые она наворотила в недавнем прошлом. Вы что, всех окружающих идиотами считаете? Глаза-то разуйте… В смысле, вы их лишились именно потому, что, фигурально выражаясь, были слепы уже достаточно долго. — Вы мне за это ответите, — злобно прошипела Филиппа. — И последнее, — продолжил Смерть свою речь, не обращая более внимания на ярящуюся магичку. — Данными мне полномочиями я объявляю, что Геральт и Цири за выдающиеся заслуги перед отечеством сегодня награждаются особой привилегией: они могут выбрать по одному представителю из героев, умерших в ходе третьей части саги, и я переведу их снова в разряд живых. Посему, мы втроем сейчас вас оставим. Геральт и Цири подумают, посовещаются и решат, кого они хотят воскресить. А потом мы вернемся сюда, и я исполню их желания. * немного измененная фраза из к/ф «Место встречи изменить нельзя»