Цвет боли: синий

      Питер Квилл открыл глаза и совершил сразу три занимательных открытия.       Во-первых, он был все еще жив и, судя по тому, что все тело болело, но охотно шевелилось, даже относительно невредим.       Во-вторых, он лежал пусть на мокрых, но весьма себе твердых камнях, а не покоился на дне морском, как можно было бы предположить.       В-третьих, над головой Питер обнаружил каменный свод, на котором играли слабые отблески света. Квилл какое-то время поразглядывал их и только потом попытался сесть. На удивление получилось.       Питер обнаружил себя сидевшим в просторной пещере, которую тускло освещали люминесцентные грибы. У дальней стены виднелся проход куда-то вглубь, там было почти совсем темно. Квилл поднялся на ноги, оттряхнул прилипшую гальку с отсыревшей задницы, хлопнул глазами и резко обернулся.       «Милано», наполовину погруженный в воду, стоял, опустив нос, на относительно небольшом расстоянии от берега… чего? Питер покрутил все еще гудящей головой. Судя по всему, это была подводная пещера: купол потолка с одной стороны плавно уходил под воду и заканчивался где-то там, позади истребителя. – Интересненько, – вопросил Квилл в пустоту, – а как я, собственно, сюда попал?       Питер поднапрягся и выудил из сознания кадры, больше похожие на смазанные фотографии: вот «Милано» выскальзывает из распоротого брюха «Черной астры», вот истребитель дергает в сторону, вот они встречаются с морем… Квилл смутно помнил, как, толком не соображая, вместо того, чтобы отстегнуться от сидения и, врубив реактивные сапоги, выбраться на поверхность, вцепился в штурвал и выжал из «Милано» все, что в нем только оставалось, и корабль несся сквозь толщу воды куда-то вперед и вперед… – Донесся, – мрачно подытожил Питер. – Или принесся? Приплыл, в общем. Как и я.       Квилл потер ноющую грудь, на которой наверняка остался отпечаток штурвала (надо будет, кстати, посмотреть!), потоптался по мелководью и по колено в воде побрел к своему разбитому, подорванному, поджаренному, утопленному, но все еще не развалившемуся «Милано». – Как я вообще жив остался? – содрогнулся Питер, кое-как забравшись по крылу корабля и пробираясь через обломки стекла кабины. – А. Уже больше похоже на правду…       Левое кресло пилота отсутствовало, вырванный рычаг катапультирования валялся неподалеку. Квилл плюхнулся в воду и встал на наклонный пол, держась за уцелевшее кресло. – Я демонтировал шлюзовые насосы или нет? – почесал в затылке Питер, с горечью осматривая свой развороченный корабль. – Вроде нет… А куда я перенес панель ручного запуска? Хрен знает куда…       Квилл, морщась от боли в мускулах, заглянул в люк, ведущий на нижнюю палубу. Она была затоплена наполовину, хотя точно сказать было нельзя – бледный свет пещерных грибов до «Милано» почти не доставал. Возле лестницы, слабо шевелясь от невесть откуда взявшихся волн, чернел большой продолговатый объект. – Кресло, что ли? – прищурился Питер. – Ага, ну как же. Кресло тут, а я там? В смысле, был там, потому что сейчас я тут… А, ладно! Квилл, продолжая бубнить под нос, стал осторожно спускаться вниз, крепко держась за скользкие перила. – Ну-с, посмотрим… Питер, извернувшись, спрыгнул в воду справа от темного пятна и провалился в нее по пояс. – Надеюсь, это не последний представитель вымирающего вида каких-нибудь полосатых зеленожопых ламантин, – пробормотал Квилл, на пару секунд зажмурившись от холода. – Не хватало мне еще срока за истре... Блять!!       Виделись они недолго, меньше минуты, но трудно было не узнать того, кто чуть было не угрохал всю развеселую квилловскую компанию одним ударом. – Ну почему, – простонал Питер, – почему именно ты, синее чучело? Мне теперь что, коротать тут время, наслаждаясь живописным видом твоего трупа?       «Хотя лучше этот труп, чем чей-либо еще, – мысленно вздрогнул Квилл и поежился. – Ребята, я так хочу, чтобы вы были в порядке…» Ноги начали замерзать, и Питер отвлекся от тяжелых раздумий. – Ладно, – пробормотал он, – в любом случае не хочу, чтобы ты лежал на моем «Милано». Так что пошевели уж своей мстительной задницей напоследок.       Квилл примерился, наклонился, подхватил неподвижное тело под мышки, потянул… и тут же услышал тихий, но отчетливый стон. Питер с перепугу разжал руки, и весьма себе живой Ронан рухнул обратно в воду. – Да распрекрасно! – сиплым шепотом выдавил Квилл. – Да я победитель по жизни! Он, чтоб вас всех, еще и живой! Питер отошел от воина крии и осмотрелся в поисках какого-либо оружия. – Опачки! – воскликнул Квилл, тут же с опаской покосившись на Ронана. – Вот куда я тебя запихнул!       Небрежно приделанный к стене лист стали деформировался и висел на одном винте. Питер вприпрыжку, насколько позволяла вода, подбежал к открывшейся панели ручного управления шлюзовыми насосами и схватился за торчащий рычаг. – Зачем тебе насосы на космическом корабле, парень, – кривляясь, передразнил он Йонду Удонту, – ты что, собрался выкачивать в космос свою блевотину, когда перепьешь? А вот зачем!       Квилл резко опустил рычаг… который опускаться не захотел. Питер сосредоточенно подергал его, потом навалился на него всем телом и, не удержав равновесия, перекувырнулся и плюхнулся в воду. – Да что за хрень?! – заорал Квилл, вскакивая и отплевываясь. – Я что, зря сидел тогда и встраивал эту допотопную систему в свой драгоценный корабль, чтобы она сейчас банально заклинила?! Рычаг поддаваться все равно не пожелал. Питер щелкнул пальцами. – Наверняка там просто что-то застряло, что не дает ему опуститься! А ну-ка…       Квилл примерился и, подпрыгнув, рывком нажал на рычаг. Что-то хрустнуло, и из углубления, в котором торчал злополучный рычаг, фонтаном вырвалась липкая черная техническая смазка. Питер матюгнулся и отпрыгнул назад. – Ну прекрасно, – мрачно сказал он, глядя, как густая вонючая жидкость заливает стену и растекается по воде. – Фиг мне, а не насос. Надо выбираться, пока…       Слабый стон за спиной заставил Квилла подпрыгнуть. Он развернулся и взглянул на неподвижную темную фигуру возле лестницы. Питер вздохнул раз, другой, смачно сплюнул в холодную морскую воду…       …Чтобы вытащить Ронана из «Милано», Квиллу потребовались: 1) лебедка; 2) моток сверхпрочного троса; 3) 20 бесцельно потраченных минут его, Питера, единственной и неповторимой жизни; 4) около двух тысяч нецензурных слов на двух десятках языков, которых Квилл нахватался, работая в банде Опустошителей. Кое-как спустив Обвинителя на тросе, Питер, решив, что до «берега» дотащит его собственными силами, распутал петлю и, подхватив его под мышки и громко кряхтя, потащил от корабля. Пятившийся задом Квилл, сосредоточившийся на мысленном проклинании криийской протеиновой диеты, споткнулся о камень и рухнул спиной в воду, подняв тучу брызг. Несколько минут он бултыхался, кроя всех и вся на чем свет стоит, но потом поднялся, вылил воду из ушей, нашарил под водой бесчувственного Ронана и кое-как дотащил его до суши. – Ну вот, – возвестил Квилл, плюхаясь криийцу на живот. – Теперь мы с тобой готовы к романтическому свиданию… только ты вроде… не дышишь?       Питер, сорвавшись с насеста, приложил ухо к могучей груди Ронана и прислушался. Тихо. Квилла прошиб пот. Казалось бы, радоваться надо, что фанатик-маньяк, желавший смерти населению всей планеты, наконец, откинулся, но вылезшее откуда-то чувство справедливости кричало о том, что если две минуты назад человек (условно) был еще жив, а теперь нет, то надо непременно что-то предпринять. Но что?       Перепуганный Питер давил криийцу на грудную клетку (с таким же успехом можно было бы продавить рукой камень), тряс его, хлестал по щекам – синий злодей, становясь все синее, реагировать никак не хотел. – Ты будешь мне должен, ты меня понял, урод? – процедил сквозь зубы Квилл, зажал Ронану нос и накрыл его рот своим. Несколько сильных выдохов – и крииец, закашлявшись, перевернулся и вылил из себя добрый литр воды. Питер сел, вытирая губы, и смотрел, как Ронан, пытаясь отдышаться, стоит на четвереньках. – Ты как? Слушай, я уж подумал, что тебе кры… – Квилл осекся. Крииец медленно повернул к нему голову…       Питер успел оторвать свою задницу от камня и прыгнуть назад до того, как начал орать, а на месте, где было его горло, сомкнулся железный кулак. – ТЫ ЧТО ДЕЛАЛ?! – Я… я… – залепетал Квилл, отступая. Ронан поднялся во весь рост. – ЧТО ТЫ ДЕЛАЛ?! – Я… я тебе жизнь спас, – пискнул Питер, бросившись бежать, потому что крииец, взревев, как раненый бизон, бросился на него с вполне очевидным намерением убить. – Да успокойся, успокойся, ты все не так понял! – орал Квилл, наматывая круги по пещере, – Ронан, еще не совсем пришедший в себя, спотыкался на особо крутых поворотах и двигался в целом гораздо медленнее своей гипотетической жертвы. – ТЫ КУДА ПОСМЕЛ СУНУТЬ СВОЙ ГРЯЗНЫЙ РОТ?! – Да не лез я к тебе целоваться, не лез, о чем ты думаешь вообще?! – Питер забежал в воду и как мог быстро пошлепал к «Милано», судорожно припоминая, где он в последний раз видел свой бластер. Крииец вбежал в море вслед за человеком. – ОТВЕЧАЙ!!! – Да ты тупой что ли совсем?! Дыхание рот в рот это было, вот что! – верещал Квилл, карабкаясь по крылу «Милано». – Я бы никогда не стал тебя целовать!! – Почему? – остановился Ронан. – В смысле «почему»? – не понял Питер. – Ну… потому что ты мужчина! – И что? – насупился крииец. Квилл хлопнул глазами. Выжатый погоней мозг отказывался анализировать происходящее. – Ну… поэтому ты меня… не привлекаешь… вот. – Не привлекаю? – Ронан скрестил руки на груди и мрачно посмотрел на Питера. Тот неуверенно кивнул, копчиком ощущая разливающуюся вокруг Обвинителя обиду.       Обоюдное молчание длилось минут пять. Ронан, не спускающий глаз с застывшего на крыле корабля Квилла, медленно вдохнул и спокойно спросил: – Ты сказал, что спас мне жизнь? – Да, я так и сказал, – заверил его Питер. – Но ты пришел на мой корабль, чтобы ее отнять! – Да ладно тебе, какое там «отнять»! Разве наша глупая пукалка смогла тебе хоть как-то навредить? Ронан опустил голову, поизучал вмятину в своем одеянии, кивнул и вновь взглянул на Квилла. – Послушай, – торопливо сказал Питер, – я тебе угрозы не представляю, но зато я могу быть очень полезным парнем. Например, я смогу залатать свой корабль, хотя бы частично, настолько, чтобы мы смогли покинуть это странное сырое место, или хотя бы починить приемник и позвать на помощь… Да хотя бы определить наши текущие координаты! Поэтому я предлагаю так, братан: мы с тобой организовываем небольшое перемирие в этих скромных стенах, а когда мы отсюда выберемся, то снова возведемся в ранг непримиримых врагов. Лады?       Ронан долго молчал, но потом кивнул и разжал кулаки. – Ты спас мне жизнь, жалкий смертный. За это ты будешь жить. Пока.       И он развернулся и зашагал к суше, оставив за собой сидящего на крыле истребителя Питера, пребывающего в полном и безоговорочном недоумении.