Пролог
Вы когда-нибудь задумывались о собственной смерти? Наступит ли она внезапно от несчастного случая, или будет мучительной вследствие долгой болезни? Мне было 19, и я никогда не хотела думать о смерти, но в этом мире, похожем на ужасную карикатуру, мысли о ней возникают постоянно, прячешься ли ты от карателей в темном подвале или помогаешь с радиотрансляцией на какой-нибудь заброшенной станции. Я часто представляла, в каком образе смерть явится ко мне. Старуха с клюкой или может ангел…, но за мной пришла мама. Она не была такой, как я видела ее в последний раз. Не было ужасных ран, рваной грязной одежды и сгустка крови во всклокоченных седых волосах. Мама была прекрасна, на вид лет 25. Такой я помнила ее с детства. Она взяла мое лицо в ладони и прикоснулась губами ко лбу. Я умирала улыбаясь. Я умирала, плача в последний раз. И не от горя, а от облегчения. Все закончилось. Сегодня мы победили.***
Маленькая комнатка полна людей. Окна выбиты, холодный ветер пробирает до костей. С улицы слышны крики и стрельба. Высокий парень в лохмотьях бросает гитару и подбегает к окну. — Танки, они сюда танки притащили! Парни, поглядите, — весело подзывает он своих друзей. — Ну что, эффекта мы добились, — второй парень с голым торсом, закутанный в одеяло, тоже подошел к окну и положил первому руку на плечо. — Пора сматываться, Брэйн подготовь машину. — Стойте! — первый парень резко хватает второго в одеяле за руку. — По-моему там что-то перед танком. — Черт, — второй вглядывается в темную улицу, освященную несколькими фонарями. — Это Стрела, точно вижу. Вот дерьмо. — Он отходит от окна и закрывает лицо руками. Одеяло падает на грязный пол. — Я что-то не понимаю, какого хуя? — восклицает длинноногий. — Было же сказано, всем валить отсюда. — Вот глупенькая, погеройствовать решила… — второй парень в отчаянии опустился на валявшийся посреди комнаты матрац. — Парни, вы что так долго! Каратели сейчас все тут взорвут к хуям, а вы треплитесь! — затараторил вбежавший в комнату Брэйн. — Стрела мертва, — сказал парень на полу. — Я не уйду, — охрипшим голосом произнес длинноногий. — Мы не можем бросить ее тут! Первый резко соскочил с матраца и подлетел к другу: — Ты чокнулся? Она мертва, а мы пока нет. Лис, ты диверсант, каратели тебя заживо собакам скормят! — парень схватил так называемого Лиса за руку и потащил к выходу. — А ну пошли, я тебе никуда не отпущу. — Отвали, Джанк! Она погибла из-за нас, — тот резко высвободился из железной хватки. — Я не хочу, чтобы еще и ты погиб, — Джанк развернулся, и посмотрел на Лиса так, что парень кожей ощутил его страх, отчаяние и еще что-то, но он не понял что именно. — Чувак, мне грустно это говорить, но танк переехал Стрелу и от нее, наверняка, ничего не осталось. Рисковать глупо. — Как ты, блять, смеешь такое говорить! — вспыхнул Лис. — Или ты идешь сам, или я тебя вырублю и понесу, — зашипел Джанк. Внезапно прогремел оглушительный взрыв. — Если вы сейчас же не заткнетесь и не сядете в машину, они нас к хуйям сжарят, — почти истерически закричал Стик, брызгая слюной. Лис гневно взглянул на Джанка и зашагал к выходу, громко топая тяжелыми ботинками.***
До лагеря 7 часов езды, и за все это время Лис не проронил ни слова. Ему не хотелось говорить ни с кем из парней и уж тем более с Джанком. Лис злился на него за черствость и циничность. Как он мог такое сказать про Стрелу? «От нее ничего не осталось» отдавалось в голове Лиса, и он никак не мог отделаться от этой фразы. Стрела была отличным диверсантом. Не боясь ничего, ночами расклеивала листовки в лагерях карателей, устраивала вместе со своей группой мелкие, но неприятные для врагов пакости, типа сахара в баках для бензина или петард под дверью. Но главное, что сделало Стрелу героем — она остановила танки только лишь для того, чтобы ребята доиграли песню и закончили трансляцию. А теперь девушку даже не похоронят по-человечески. За ужином Лис все также молчал. Не отвечал на расспросы товарищей об операции и не принимал поздравления в связи с «удачным» ее завершением. Про Стрелу никто не проронил ни слова. Окончательно разозлившись на всех, Лис ушел далеко в лес. Большее, что он мог сделать, это нацарапать на камне настоящее имя Стрелы, Джесси, и примерные годы ее недолгой жизни. Закончив с импровизированным надгробием, парень собрал немного цветов и уложил на землю рядом с камнем. За спиной послышались шаги, и Лис настороженно обернулся, одновременно схватившись за нож. Ложная тревога. Это был тот, кого он хотел видеть меньше всего. — Я всюду тебя искал, — сказал Джанк. — Интересно, зачем. — Беспокоился… Лис, послушай, я не такой бесчувственный, как ты себе возомнил, — Джанк выглядел очень серьезным, разговор будет долгим. — Ничего я не возомнил. Я просто… — Лис немного замялся, — я скучаю по тому человеку, которым ты был 10 лет назад. — Ну, спешу тебя огорчить, мы все уже не те. Это война, сам понимаешь, — Джанк остановил взгляд на мемориале Стрелы. — К черту войну! Мне начинает казаться, что мы не люди, а звери какие-то. У нас клички, а не имена. Ты хоть помнишь, как тебя зовут? — Лис выжидающе посмотрел на Джанка, тот молчал. — Черт побери, Томас Мейган! — Я с тобой не согласен. Имя для меня нечто сакральное, его не говорят всем подряд. Имя как раз и является той связью со старой жизнью и… с семьей. — Томми, не нужно… — Лис сочувственно посмотрел на друга. Тема семьи для каждого из них болезненна. — Твою мать, Лис, сто лет меня так никто не называл! — Джанк заметно повеселел. Кажется, лед между друзьями тронулся. — Джанк, — Лис фыркнул, — что это за прозвище вообще такое? Ты ведь не грязь и не мусор. — Для этих сволочей мы все мусор, — разговор снова вернулся в неприятное русло. — Давай хоть ненадолго забудем об этой гребаной войне, — Лис поморщился. — Как у тебя дела с Эос? — Опять поссорились. Она болезненно переживает все наши вылазки, — Джанк устало потер глаза. — Иногда мне кажется, что лучше вообще быть одному. — Одному и здохнуть недолго, — Лис прикурил, выдыхая в сторону сизый дым. — Я никогда не буду один, — Джанк внимательно посмотрел на Лиса. — Со мной будете вы, парни. И ты со мной будешь. Всегда. — Звучит как угроза, — посмеялся Лис. -Тогда, считай, что я угрожаю. Джанк тоже закурил, и какое-то время парни стояли молча. Лис чувствовал, как медленно обида сходит на нет, и уступает место непомерному уважению и любви к лучшему другу. Они слишком зависят один от другого, чтобы долго обижаться. Иначе просто нельзя. У них важная миссия и команда всегда должна быть сплоченой. — Знаешь, — неожиданно нарушил тишину Том, — я считаю, мы добились того, о чем всегда мечтали. — Наконец-то сменить белье? — Лис решил, что эта шутка будет уместной. — Нет, глупый ты. Я говорю о нашей мечте стать знаменитой рок-группой. Как-никак, все каратели знают нас и другие повстанцы тоже. Это своеобразная слава. Лис задумался. А ведь правда, можно было считать, что мечта сбылась. Хоть и в изощренном виде, но это было так. — На Гласто нам уже никогда не выступить, — грустно заключил Лис. — Кто знает, кто знает, — Джанк мечтательно посмотрел на усыпанное звездами небо. — Может, мы и победим когда-нибудь. Может, жизнь снова вернется в наши руки. Лис грустно улыбнулся, глядя на смотрящего в небо Тома. Никогда не унывающий парень каждый раз разжигал в нем почти потухшую искорку надежды. — Том, обещай, что никогда меня не оставишь. Джанк отвел взгляд от неба и серьезно посмотрел на Лиса. — Обещаю, Серж. Для тех, кто запутался) Том - Джанк Серж - Лис Иэн - Стик Карлофф - Брэйн Джесси - Стрела Эос - Ким