Обмануть судьбу

Сак медленно, упираясь ногами, дотащил тело до ямы и сбросил вниз. Кивнул своим мыслям и взялся за лопату, закидывая свежую могилу землёй. Рядом уже высился такой же небольшой холмик. А вот яма с другой стороны все ещё была пуста. Вогнав инструмент в землю, мальчишка оперся на него и попытался отдышаться. Каких-то пару часов назад он убил собственных родителей, и это требовало хоть какого-то осмысления. Нет, те отнюдь не были плохими людьми — они были плохи разве что в воспитании, не обращая особого внимания на специфические наклонности сына — тот слишком уж интересовался смертью. Правда, эксперименты свои ставил исключительно на животных, но всё бывает впервые… Чете Совачевски пришлось на собственных шкурах познать, что такое навязчивая идея сына — полностью проснулся он, уже стоя с окровавленным ножом над двумя телами. Не то, чтобы Сак не любил свою семью, но не испытывал сейчас какой-то печали или угрызений совести. Больше его беспокоило другое. Мальчишка встал около последней ямы, разглядывая старый нож: — Ну что, мой старый друг… Не думал, что когда-нибудь ты понадобишься мне для этого… — Размахнувшись, он всадил нож себе в живот и, покачнувшись, рухнул в заботливо приготовленную могилу, вскрикнув от боли. Те несколько часов агонии, когда чувствуешь, как сердце упорно бьётся, не желая сдаваться и прекращать свою жизнь, Сак вспомнил бы и спустя несколько жизней, однако всему есть предел - и наконец тьма поглотила его, заставляя вновь падать, но уже в другой мир. — Добро пожаловать в Ад. Вам помочь? — Бодрый голос ворвался в темноту, не давая Саку даже секунды на наслаждение отсутсвием боли. — О, конечно! Спасибо, сэр, — несмотря на тягу к убийствам и некоторые другие психические отклонения, он всегда был чертовски вежливым ребёнком, поэтому и после смерти решил придерживаться привычного поведения. Авось, в Аду (а Совачевски-младший и не сомневался, что после всего сотворенного попал по адресу) будет поинтереснее, чем в земном мире. Обладатель бодрого голоса представился Мефистофелем. От его вопроса „Как думаешь, почему ты здесь?“, мальчишка едва не приложился головой об стол в кабинете демона. О, наверное, потому что он отнимал конфеты у маленьких детей! — Потому что я убил своих родителей и себя? — Довольно-таки мрачно предположил он. — Совершенно верно! Но, знаешь, я бы тоже убил родителей, назови они меня "Сак"... "Это лучше, чем Наполеон Максвелл…" — Фыркнул мальчишка про себя, а вслух уточнил: — Так я правда в Аду? И теперь буду мучиться вечность?! И все эти муки из мифов правда будут? — Мм, видишь ли, Совачевски… Ад сейчас на реконструкции. И единственный, кто страдает — это я! Только взгляни… — И что тогда со мной будет? — Не дал Сак увести себя от темы. Мефистофель присел на край своего стола и театрально взмахнул руками: — Я планирую припахать тебя для адски полезной работёнки! — О, что-то типа сделки с… — Работа, Совачевски! Твоя душонка и так на веки вечные у меня, на кой мне ещё напрягаться? — Скривился демон, массируя виски так, словно у него ужасно болела голова. — Я могу отказаться? — Сак устроился на столе, болтая ногами и наблюдая за тем, как демон ищет какие-то бумаги в огромном реестре. — Не тупи, Совачевски, у меня и так завал. Отказаться собираешься? — Мефистофель хмыкнул, словно услышал самую большую глупость за всю свою жизнь. — Действительно, — Сак усмехнулся, поправляя шапку и глядя на то, как Мефистофель достает наконец папку с документами и торжественно протягивает ему. "Джонатан Комбс, 16 лет… Хмм, а он ничего…" — подумал мальчишка, разглядывая фото. Уж себе-то о двойной ориентации можно было не врать, тем более, что глянуть было на что: парень с каким-то слишком спокойно-мрачным выражением лица. Темно-голубые глаза, высокие скулы, аккуратный нос. Волосы снизу были, похоже, родного оттенка — тёмные, но большую часть парень осветлил. — И что мне нужно сделать? Убить его? — Нет, не совсем. Всего лишь довести до самоубийства. Рабочее время — с 8 до 5, выходной можешь себе выбрать. Вот, у кого-то выходные даже! — Демон поднял голову к потолку и потряс кулаком, что-то доказывая неведомому собеседнику. — Время терпит, так что работай спокойно. Иди, иди… Наполеон Максвелл Совачевски распахнул глаза в темноту, пытаясь осознать, что в его памяти явь, а что — правдоподобный сон. Кажется, он был осязаем, в груди не было дыры, а внизу раздавались шаги — мама всегда вставала довольно рано, упорно гремя на кухне тарелками и сковородками. Хотя вся семья знала, что мистер Совачевски уедет на работу, так и не позавтракав дома, а Сак, конечно, впихнёт в себя пару тостов или блинчиков, чтобы не обидеть мать, но вскоре сбежит, оставив полную тарелку еды. Иногда ему даже нравилось играть в нормального парня — по крайней мере, когда это не слишком досаждало. Сегодняшний день должен был стать чем-то интересным — всё же не каждый день впервые идёшь в новую школу. Пусть даже это уже восьмая — и последняя в штате. — Как-то для сна все слишком реалистично… — Пробурчал Сак и широко зевнул. Ну да, ещё и не выспался толком…

***

Когда мальчишка спустился на кухню, его уже ждала его обычная порция еды. Рядом отец уткнулся в газету, а мама снова что-то готовила. — Доброе утро, родной, — она подошла и по устоявшейся в семье традиции потрепала Сака по рыжим вихрам. — Да, и тебе привет, мам, — кивнул тот, беря с полочки шапку с наушниками и натягивая на непослушные, торчавшие в разные стороны вихры. — Ты снова надел эту гадость на голову, — отец скривился, не отрывая взгляда от газеты, а Сак лишь пожал плечами, почувствовав, как в голове уже в привычном порядке всплывают образы вскрытия трупа на паталагоанатомическом столе. Однажды он уломал своего знакомого принести ему видео -и с тех пор раз за разом представлял, как сам проводит нечто подобное. Это привело к появлению в его комнате множества книг по медицине и к категоричному заявлению о будущей профессии. На заветное „патологоанатом“ мама выронила что-то из рук, а отец отвесил подзатыльник и велел прекратить думать о ерунде. Совачевски-старший вообще стал как-то часто поглядывать на сына, как на неизвестное науке и не слишком приятное на вид существо, но к психологу пока не тащил. Ещё более удивительным для этого утра было то, что досталось только шапке. Полосатые гольфы, рваные джинсы и короткая юбка в кой-то веки не удостоились презрительного заключения „пугало“. — Сак, милый, держи сок. — Линда Совачевски была ярой приверженкой правильного питания, поэтому каждое утро помимо завтрака пыталась засунуть в остальных членов семьи ещё и по стакану свежевыжатого сока. Сак уже давно смирился, поэтому молча взял стакан и залпом выпил, даже не поняв, из чего напиток. — Джей, может, ты отвезешь Сака в школу? Первый день всё же… — Нет, мам, я сам дойду! — Рыжий широко улыбнулся, внутренне содрагаясь от перспективы проехаться целых двадцать минут в компании отца, который, скорее всего, не удержится от очередной порции придирок. — Линда, хватит опекать его, словно ты курица-наседка! Наш сын и так на девку похож, самое время ему начинать становиться мужиком! — Джейсон Совачевски раздраженно откинул от себя газету и встал из-за стола. Сак, коротко махнув матери, поспешил в коридор, где его ждала любимая латанная-перелатанная сумка с изображением окровавленного тесака — лично нарисованным, между прочим! — Опять свою ересь нацепил! Но Сак уже выскочил за дверь, мысленно приступая к препарации очередного трупа. Ещё было рановато, но и идти пешком — откровенно лень. Поэтому несколько минут подросток провёл на остановке, шагнув вглубь, когда мимо проехала машина отца. Вспомнив сон и тяжёлый труп Совачевски-старшего, Сак сглотнул и сжал руки в кулаки. Как бы ему порой этого не хотелось, но нельзя просто так взять и убить человека. К тому же, ещё каких-то два года в школе — и он точно уедет из дома в какое-нибудь общежитие при медицинском институте. Если только Джейсон Совачевски не решится поступиться своей репутацией и не сдаст сына в психушку после проверки у психологов и психотерапевтов — Сак и сам давно понял, что его увлечение трупами идёт в разрез с современными нормами морали. Когда пришёл автобус, он приложил пассажирскую карту к автомату у двери и прошёл глубже в салон, чтобы замереть, чувствуя, как земля уходит из-под ног. В полупустом автобусе, в левом ряду, прислонившись лбом к стеклу, сидел парень. На вид вполне обычный — с частично высветленными волосами, бледным лицом и высокими скулами. Серая кофта, в которую тот был одет, казалась больше чем необходимо размера на два, и на плечах висела. Рядом на сиденье валялась сумка, старая и откровенно потрепанная. "Но у меня все же потрепанней…" — краем сознания отметил Сак, проходя в салон и садясь за блондином. Всё было бы ничего, если бы Совачевски уже не видел этого парня раньше. Всего несколько часов назад во сне Мефистофель протягивал ему досье этого человека. "Во дела, неужто сон вещий?" — хмыкнул рыжий, чувствуя, как в крови начинает закипать веселье вперемешку с предвкушением. Напрягшись немного, он даже вспомнил имя: „Джонатан Комбс“. Тот дремал, а из больших наушников на его голове до Сака доносилась неразборчивая музыка. "Мы ещё и в школе будем одной учиться?" — Хмыкнул мальчишка про себя, когда парень всё же встряхнулся и встал перед той же остановкой, что нужна была Саку. В школе Совачевски-младший уже был на прошлой неделе вместе с матерью, отдавая документы и клятвенно обещая быть паинькой. Не забыв скрестить пальцы рук в карманах, естественно. Если директору было откровенно плевать на его „послужной список“ из прошлых мест учёбы — гораздо больше его интересовала „спонсорская помощь“ от Джейсона Совачевски — то завуч косилась на него как на бомбу с невидимым часовым механизмом. И Сак уже предвкушал, как вскоре эта милейшая женщина, больше похожая на мышь-полевку, будет выть, когда Совачевски всё же надоест строить из себя паиньку. Совачевски-младший не обольщался по поводу своих будущих одноклассников — его никогда и нигде не воспринимали всерьёз хотя бы потому, что воспринимать всерьёз парня в юбке несколько сложновато. Но его устраивала роль безобидного шутника. Особенно если его не трогали. Но случалось в паре школ и такое, что над мелким рыжим мальчишкой начинали издеваться, и тогда уже в ход шли все средства, доступные юному любителю свежевскрытых тушек. И дохлая мышь в пенале отличницы, как-то решившей выразить ему своё „фи“, была самым безобидным его ответом. Что до одежды, то Сак мог бы и нормально одеваться — в шкафу были и „цивильные“ тряпки, которые он вытаскивал, если отец приглашал домой партнёров по бизнесу и многозначно косился то на ремень, то на сына, но в таком виде он казался себе абсолютно обычным и до зубного скрежета нормальным. Разные цвета и вообще столь странный выбор позволяли противопоставить себя миру, хоть порой и вызывали смех и вопрос о его половой принадлежности. Школа в этом штате ничем не отличалась от предыдущих семи. Точнее, не так. Стены, здание, газон перед ним и парковка для автобусов, конечно, были несколько различными, хотя бы по цвету стен, линий на асфальте и оттенку травы, но вот суть не менялась. Толпа собранных в одном месте не шибко умных в большинстве своём и не слишком стремящихся к получению знаний школьников шаталась по территории, не зная, как сделать свою жизнь чуть более интересной. Совачевски не стал долго задерживаться снаружи, несколько пожалев о том, что Джонатан Комбс, с которым он уже решил познакомиться, пропал из поля зрения рыжего. И всё-таки у Сака были дела поважнее, а именно: найти нужный кабинет, свой шкафчик и столовую. Про библиотеку и пару-тройку укромных уголков он узнает позже, как только выдастся возможность. К счастью, завуч уже спешила навстречу — похоже, увидела его из окна своего кабинета. — Здравствуйте, миссис Кирн, — Сак изобразил на своём лице самую милую и невинную улыбку, от которой женщину отчего-то педернуло. — Здравствуйте, Совачевски, — тем не менее, кивнула она. — Я решила, что вам понадобится некоторая помощь. Идёмте. Они двинулись куда-то вглубь здания мимо немногочисленных пока школьников, здоровающихся с миссис Кирн и косящихся с любопытством на Сака. Правда, одна девчонка сощурилась, разглядывая его, а потом охнула: — Совачевски?! А ты-то тут что забыл? Я надеялась тебя вообще никогда не увидеть больше! Сак тоже вспомнил её - ту, кого он считал другом в детском саду, но потом умудрился напугать беличьим трупиком — Джоан Строн, если он верно помнил. — Джоан, и тебе привет! Вижу, тоска по мне снедала тебя все эти годы, — рассмеялся он, разглядывая стоящую чуть в стороне школьницу. Пацанка явная — джинсы, кое-как обрезанные до колен и подвёрнутые, расстегнутая свободная клетчатая рубаха, майка в отбяг и кепка на светлых, каких-то пшеничных, волосах, кое-как собранных в два коротких пышных хвостика. — Псих. Чёрт подери, неужели теперь школу менять придется? И почему я опять должна находиться в одном помещении с чокнутым? — Раздраженно бросила она, отводя глаза. И в них Сак всё равно успел заметить страх и отвращение. — Джоан, следите за выражениями. — Миссис Крин возмущено посмотрела на девушку, но та лишь хмыкнула, разворачиваясь и скрываясь в коридоре. Все, наблюдавшие эту очаровательную сцену, теперь смотрели на Сака с еще большим любопытством. — Идёмте, Совачевски. В молчании они дошли до кабинета литературы. — Ваш первый урок здесь. Староста класса предупреждена о вас, и даст расписание. И, Совачевски… — Женщина нахмурилась. — Если начнутся жалобы, вы вылетите из школы без подробного разбирательства. — Я вас понял. — „Напугала будто…“. Сак в одиночестве вошёл в класс и огляделся. Помещение оказалось очень просторным, с четырьмя рядами парт. Напротив входа было три окна, а на противоположной им стене развесили портреты американских поэтов и писателей. Стена за спинами учащихся была отдана иностранным деятелям литературы. — О, старина Достоевский. „Преступление и наказание“ навсегда оставило след в моей темной душе, — хмыкнул мальчишка, разглядев лица на портретах, а затем уставился на однокласников. Точнее, на ту часть, которая вообще присутствовала в столь ранний час. — Ну, что, здрасти, что ли? Меня тут к вам перевели, а заодно сказали, что, если я буду бузить, то выкинут без права на рассмотрение дела. Несправедливость какая, правда? Так вот, звать меня — Сак Совачевски и, опережая ваш вопрос, да, это юбка, а это — шапка! — Сак выскочил на середину класса, крутанувшись и привлекая к себе внимание. Широкая улыбка налезла на лицо сама собой, и вот он уже вполне привычно паясничал, одновременно разглядывая соучащихся. — А ты класс не перепутал, мелочь? — Лениво поинтересовался крупный брюнет, закинувший ноги на парту и покачивавшийся на стуле. — Младшая школа через две остановки! — Я пошёл в школу в пять. — Невозмутимо сообщил Сак. — А чем можешь похвастаться ты? Куда больше этого бугая его занимал посапывающий в своих любимых наушниках за последней партой Джонатан. Вот так удача! — Совачевски? — Девчонка за первой партой поправила очки на носу. — Это не ты занял первое место в штате на олимпиаде по естествознанию? — А ты хочешь мой автограф? — Ещё шире улыбнулся Сак, всё так же посматривая в сторону заветной последней парты. — Нет, я хотела это место. А из-за тебя я вторая и не прошла на льготное зачисление в биологическую школу, — буркнула она, вновь поправляя сползающие очки. — Если захочешь, я поднатаскаю тебя по естествознанию. Вот только практические занятия на еще теплых экземплярах тебя устроят? — Сак подошел к девчонке, заглянув той в тетрадь. Заучка вновь поправила очки, сглотнув и отведя взгляд. Сама она была не то, чтобы страшненькая, но какая-то невыразительная. Бледноватая, с парочкой подростковых прыщиков, старательно замазанных тональником, с темными волосами, убранными в две косы. Таких обычно не особо замечают в школах. — На теплых? — Бугай непонимающе поглядел на Сака. — Этот псих живых зверушек режет, — резкий голос Джоан от входа в помещение заставил Сака обернуться и посмотреть на девчонку. — Не смотри на меня, чучело. У нас литература в одной группе. — Ну так уже мёртвых не интересно! — Фыркнул он в ответ. — А людей почему-то нельзя! Их слишком много, по-моему. Никто и не заметил бы! — Доброе утро, класс. — Раздался от двери голос преподавателя. — Рассаживаемся. Наполеон Максвелл? — Лучше просто Сак. — Мальчишка улыбнулся и подошёл к учителю — седеющему уже шатену, внимательно разглядывавшему его из-за очков с толстыми стёклами. — Хорошо. Вы уже познакомились? Тогда сядьте рядом с Комбсом, Совачевски. И намекните ему, что урок уже начался. — Учитель кивнул на блондина за последней партой и на пустующее место рядом. — Как скажете, сэр! — бодренько проговорил Сак, разворачиваясь, отчего края юбочки смешно взлетели вверх, а Джоан презрительно скривилась, швыряя свою сумку на первую парту. Подходя к Джонатану, Сак чувствовал смесь неприятного опасения и вместе с тем предвкушения. Ему было интересно, какой он - этот человек с усталым и слишком серьезным взглядом с того самого адского досье. — Джонатан, урок начался! — Пропел он, упираясь руками в столешницу парня. Тот никак не отреагировал, даже ресницы не затрепетали. — Ладушки, лучше сразу к радикальным мерам, — усмехнулся Сак, наклоняясь, и, оттянув наушник с одной стороны, тихонечко подул в ушную раковину. — Мать твою! — Джонатан резко поднял голову, ударяя затылком по губам не успевшего отшатнуться мальчишки. — Уууй… — Рыжий плюхнулся на своё место, прикрывая рот ладонью и языком проверяя сохранность зубов. — Горазд ты дрыхнуть! Хихиканье с первой парты прозвучало даже слишком злорадно. — Начинаем урок! — Почти прорычал учитель и отвернулся к доске, чтобы записать тему. — Прости. — В голосе Джонатана скользнуло даже что-то вроде сожаления. — Ты кто вообще? — Одноклассник твой новый. — Убедившись, что зубы не пострадали, и что максимум ему грозит - синяк, Сак вернулся к своему обычному поведению. — Сак Совачевски. — Джонатан. — Представился тот в ответ и отвернулся, потеряв интерес к новому соседу. — Джонатан, Джонатан… Да в курсе я! — пробурчал Сак, пальцем проводя по губе — знатно новый знакомый зарядил ему! В течение всего урока Сак откровенно скучал. То ноги на стол закинет, то самолетики делать начнет, а потом швырять их в окно, пока препод не видит, то карандашом похоронный марш отстучать попытается. Джонатан рядом не обращал на одноклассника ровно никакого внимания, даже когда тот потянулся, заглядывая в тетрадь Комбса. — Мистер Совачевски, у вас шило в попе, стесняюсь спросить? — Не выдержал мужчина, когда Сак едва ли не по-ковбойски оседлал стул. — Вы слишком стеснительны. И нет, там нет шила, — ответил Сак, склоняя голову на бок и широко улыбаясь. — Тогда извольте повторить, что я только что рассказывал. — Вы рассказывали о Джеке Лондоне, сэр. Дата рождения: 12 ноября, 1876 года. Место — Сан-Франциско. Писал в жанре приключенческой литературы, направлений реализм и натурализм. Читать и разбирать мы будем рассказ „Польза сомнения“. На этом всё. — Сак оторвал глаза от потолка, который с интересом изучал во время своего рассказа, словно все сведения почерпнул именно с него, и глянул на искренне отвалившиеся челюсти аудитории. — И я его уже читал. — Что ж, хорошо… — Учитель нервно поправил очки. — Просто ведите себя спокойнее, пожалуйста. — Я подумаю об этом, сэр, — спокойно сказал Совачевски, чем вызвал гробовую тишину в классе. Одноклассники косились на него со смесью удивления и некой насмешки - мол, ну и чудик к нам попал. Звонок с урока прозвенел с гулом, и, подобно эффекту разорвавшейся бомбы, в один миг все словно отмерли и стали торопливо складывать в сумки тетради. — Подготовьтесь к следующему занятию, как следует! Будем читать фрагменты из произведения, — вслед бросившимся из класса ученикам крикнул учитель, даже не надеясь, что его услышат. — Наконец-то, — бодро воскликнул Сак, поворачиваясь к медленно складывающему в сумку вещи Джонатану. - Ну, что, одноклассничек, может, покажешь мне, где столовая? — Нет, других попроси, — лениво и как-то сонно произнес парень, закидывая на плечо сумку и выходя из класса. — Воплощение вежливости, — резюмировал Сак. Он и сам мог найти всё нужное — кто знает одну общеобразовательную американскую школу, знает их все, но как прикажете хотя бы завести нормальную беседу с Джонатаном? Вообще, каждый раз, вспоминая сон, Сак понимал, что он нравится ему всё меньше. Сны ему и без того редко снились, но вот всегда перед какой-то гадостью. Не хотелось бы и вправду стать убийцей, самоубийцей, а потом и демоном. — Совачевски! — Окликнула его длинная девица с высоким хвостом. — Предотвращая твои вопросы — я староста, Милена Шейк. Держи. — В руки ему сунули вчетверо сложенный лист. - Там же записан твой номер шкафчика. Умеешь пароль менять? — Умею. — Кивнул он, от такого напора забыв даже улыбнуться. — Я о тебе уже много услышала. — Надеюсь, только хорошее? — Теперь он уже смог привычно растянуть губы в стороны. — Не сомневайся. И, опережая твой вопрос, класс естествознания у нас можно посещать вне учебного времени. Только для этого оформи документ, что делаешь какую-нибудь исследовательскую работу. Так, для отмазки, — девица заправила за ухо прядь русых волос и усмехнулась. — Мне плевать, кого и как ты режешь, лишь бы это соответствовало документам. — Вау, да мы сойдемся, — хмыкнул Сак, глядя на девчонку снизу вверх — она была почти на голову выше. — Не надейся, психи меня прельщают только на страницах качественных триллеров или детективов. — А если я не псих, а просто очаровательный персонаж, который чертовски хочет найти общий язык воооон с тем букой? Поможешь? — Сак решил, что лучше идти напролом. В конце концов, его репутация уже во всю свою мощь работала ему же на руку. — Буку? — Она оглянулась и заметила Джонатана, стоявшего, прислонившись к стене, и слушающего музыку. — Ты совсем, что ли? И так псих, ещё и… Ох, ладно. Джонатан — симпатяжка, конечно, но себе на уме. Впрочем, попробуй начать с музыки — это то, что он действительно любит. Даже на гитаре играет. — Уже неплохо. — Кивнул рыжий. — А с учёбой у него как? — Математику и химию даже я иногда спрашиваю. — Призналась Шейк без тени смущения. — Ясно. Спасибо. — Сак улыбнулся по-настоящему — уголками губ. Староста сощурилась и задумчиво произнесла: — Не паясничай ты и улыбайся вот так, от поклонниц отбоя бы не было… — Ты уже поменяла своем мнение обо мне, моя очаровательная староста? — Сак выразительно приподнял брови, вновь улыбаясь так, как привык. — Ну и чудилка, — покачала она головой, поправляя сумку на плече, и, махнув рукой, решительным шагом двинулась по направлению к ряду шкафчиков. — Математика, химия и музыка? Хм, и на что же тебя купить, блондинистый очаровашка? — хмыкнул Сак, тоже направляясь к шкафчикам. — Шестьсот семьдесят один… Хм, ну, могли бы и три шестерки выдать, — буркнул он. Внутри шкафчик был пока ещё пуст. Подумав, он поставил на пароль 5-3-1 и захлопнул дверцу. — Так, а теперь… — Сак развернул выданный старостой лист. — Математика? О, как мне сегодня везёт… Увлекшись мыслями о блондине-недотроге, он подскочил, когда звонок позвал учащихся на следующий урок. — И где эта чертова математика?! Оглядевшись, он узрел спину Джо, скрывшуюся за поворотом, и рванул следом. — Джонатаааан! Джо!!! Джонатааа… упс! — Сак споткнулся, почти добежав до парня в наушниках, и с размаху упал, выронив листок с расписанием, выданный старостой. Ладони обожгло болью, как и колени, а сам рыжий растерянно замер в довольно странной позе. — Ты что делаешь? — Джонатан обернулся, удивленно глядя на стоящего на четвереньках парня. — Репетирую роль Муму. Аф-аф, блин. Русская литература рулит. — Хихикнул Сак, медленно поднимаясь. — А… Театрального кружка у нас нет, — Джонатан поднял листок с расписанием, сунул в руку Саку и, больше не обрачиваясь, пошел в кабинет. — Вот это пофигизм… — восхищенно протянул мальчишка, прихрамывая вслед за Джонатаном. Устроился он за такой же последней партой. Правда, ещё по пути почувствовал взгляд уже находившейся в кабинете учительницы. Неприятный и оценивающий такой взгляд. Дождавшись, пока учащиеся рассядутся, она поднялась и строго оглядела класс, который затих под колючим взглядом серых глаз. На вид ей было лет 30, но вот по поведению все 50. Этакая строгая гувернантка у детей-аристократов. — Приветствую. На прошлом занятии мы разобрали самую важную для вас на данный момент тригонометрическую формулу… К удивлению Сака, до конца урока женщина больше не обращала на него внимания. Впрочем, куда больше ее занимали формулы и Джонатан, вызванный к доске и легко исписавший её огромным решением. Из всего решения Сак честно понял только начало, а вот после применения ни пойми откуда взятой формулы Совачевски прекратил всякие попытки следить за ходом занятия. А вот за пять минут до окончания урока, когда Джонатан сел на место, мисс Скандер вновь вперила свой взгляд в Сака, заставив того неуверенно поелозить на стуле. — Мистер Совачевски, покажите мне ваши записи, — сказала она, а класс в который раз за день замер. — Держите, — Сак спокойно потянул ей исписанный едва ли наполовину лист и принялся разглядывать потолок. — Что это? — Всё, что я понял. — Честно ответил рыжий. — В точных науках я далеко не лучший, мэм. — Перепишете, решите и покажете. — Велела мисс Скандер. — И ещё: впредь приходите в школу в более… соответствующем наряде. — Простите? — Действительно искренне удивился он. — Разве в школе введена единая форма? — Не введена. Но хотя бы то, что мне пришлось задуматься о вашей половой принадлежности и ещё раз проверить записи в журнале, должно говорить вам о чем-то. — Она поджала губы. — А как же „свободная страна, демократия и свобода слова“? — Несколько растерянно уточнил Сак, слыша смешки за спиной. — Из-за излишней свободы в нашей стране прогрессирует демографический кризис, если вы понимаете, о чем я, мистер Совачевски, — процедила она, едва размыкая губы, отчего слова казались почти шипением. — А, и поэтому вам особи мужского пола и гетеротипной ориентации не хватило? Но, мисс Скандер, я при всем желании не смогу удовлетворить вашу… потребность, — виновато сказал он, склоняя голову на бок и недоуменно вскидывая брови. — Да как вы смеете? — Женщина побледнела, а потом начала покрываться пятнами, вылупив на Сака глаза и едва ли не пуская пар из ноздрей. — Простите, но вы первая повели себя некорректно относительно моего внешнего вида, — попытался уточнить Сак. — Решить это к следующему занятию! — Взвыла женщина, швырнув мальчишке небольшую книжечку-сборник заданий. „500 упражнений. Повышенный уровень сложности.“ — прочитал Сак и недоуменно посмотрел на женщину. — Не справитесь, я напишу жалобу директору за вашу неуспеваемость! „Пора искать новую школу…“ — Меланхолично подумал Сак, развернувшись и отправившись к своему столу. — Совачевски! .. Не слушая, рыжий сгрёб со стола пенал и тетрадь, кинул их в сумку и, не глядя ни на кого, вышел за дверь. Отойдя подальше, он прошёл вверх до середины лестницы и устроился прямо на ступеньках. — И что теперь делать? — Растерянно поинтересовался он у пустоты. — И дома получу, и к Джо подойти не получится… — Сунув руку в сумку, Сак вытащил оттуда нож в самодельном чехле — тот самый, что он видел во сне. — Блииииин! Звонок с урока резанул по ушам, но оставил мальчишку равнодушным. Мимо проносились школьники, а Сак молча сидел, глядя перед собой. На следующий урок он уже не пошёл - так и просидел на лестнице. Никто из учителей не заинтересовался неподвижной фигурой нового ученика. Спустя ещё 2 часа уроки закончились, и вполне можно было бы ехать домой, но Сак ясно понимал, что туда лучше не соваться. Отец последнее время и так был не в себе и все чаще прикладывался к бутылке. И становился всё злее с каждым днём. Саку и гадать не надо было, чтобы представить, насколько взбесится он, когда узнает о проблемах сына в школе. — Чего сидишь тут? — староста уселась рядом и протянула мальчишке батончик мюслей в шоколаде. — Самоубийство планирую, — хмыкнул тот, показав нож. — Шутник. Домой иди, а то смотреть на тебя тошно. — А сама чего? Решила в наседки заделаться? — Сак убрал нож в сумку, взял батончик и открыл упаковку, зашелестев фантиком. — Мне тоже не нравится наша математичка. И, честно говоря, она давно меня третировала. Так что, спасибо, хоть тебе теперь и достанется. — Что, дружить проще против кого-то? — Широко улыбнулся рыжий, глядя на девчонку. — Именно, — кивнула она, улыбнувшись. — Так чего сразу домой не пошёл? — Эта школа у меня — восьмая. Если завтра не приду — значит, отцу уже сообщили, и он провёл „воспитательную работу“. — Объяснил он и всё-таки откусил кусок от батончика. — Фкуффно… — Всё так плохо? — Староста нахмурилась. — А мама как же? — Она не посмеет возразить отцу. — Пожал Сак плечами и поднялся. — Все же я пойду. Спасибо за еду. — Надеюсь, увидимся завтра! — Произнесла Милена уже в спину уходящему мальчишке и, дождавшись, пока он скроется за поворотом, достала мобильный. - Джо, ты не ушёл ещё? Ах, в библиотеке? Помоги своей старосте, ладно? ..