Обмануть судьбу

Едва выйдя на своей остановке, Сак понял, что его ночная вылазка не осталась без внимания. Надежда, еще теплившаяся в его сознании, медлено и бесповоротно умерла, оставив от себя только надгробие и разлагающиеся останки: на подъездной дорожке стояла мама с телефоном и, кажется, кому-то звонила. Выглядела она растрепаной, что показалось Саку странным - обычно волосы её были идеально уложены, а на лице обязательно присутствовал слой вполне естественного макияжа. Едва увидев сына, Линда Совачевски всплеснула руками, затем уперла их в бока, предварительно выключив телефон, и уставилась прямо на Сака: - Где тебя носило? - Мам... - Где. Тебя. Носило. Наполеон Максвелл?! - Пошёл погулять. Нужно было проветриться - не каждый день такие "подарки" от родителей получаешь... - Глаза всё-таки слипались, и говорил Сак тихо и хрипло. На лице матери отразилась уже злость: - Всю ночь? Не ври мне! Отметив про себя то, что вторую половину ответа она пропустила мимо ушей, Сак открыл было рот для ответа, как на крыльцо вышел отец. Хмуро оглядев Сака, он молча подошёл к нему и, взяв застывшего сына за шкирку, поднял и пошёл в дом. Мальчишка вцепился пальцами в воротник, пытаясь глотнуть воздуха, но когда в глазах начало уже темнеть, его просто кинули на пол в гостиной. - Ау! - Взвыл Сак, проехавшись локтями по ковру и столкнувшись с диваном у самой стены. - За что опять?! Он повернулся, вскакивая на ноги и глядя на входящего в комнату отца исподлобья. Злость вскипела в крови, и невыплеснутая ярость, копившаяся столько времени, потихоньку стала сковывать сознание, оставляя здравому рассудку всё меньше и меньше места. - Ты сам виноват. Я говорил тебе вести себя нормально, - голос отца подрагивал от ярости. - В чем? В чем на этот раз я виноват?! - Закричал Сак, задыхаясь. - Вы хотели нормального подростка?! Так получите! Все подростки сбегают из дома, не ночуют там, ходят на вечеринки, пьют, пробуют наркоту или спят с кем-то! Они забивают на школу, не думают о будущем и ничего не хотят от жизни. Так скажи мне, что я не так сделал? Что ты хочешь еще от меня? Я пытаюсь жить, я день за днём борюсь против всего мира и, что самое странное, против вас! Вы должны быть моей опорой, моей крепостью, но вместо этого вы день за днём превращаете мою жизнь в Ад! Скажи мне, черт подери, что я опять сделал не так? - Голос сорвался. Сак размахивал руками, крича так, что казалось, сейчас охрипнет. И впервые за долгое время ему не хотелось молчать - больше не было нужды в молчании, пусть его всё равно не поймут. - Наполеон Максвелл, у тебя есть всё, о чем многие подростки могут только мечтать! - Возмутилась вошедшая в гостиную женщина, ещё в коридоре услышавшая его ответ, и теперь разглядывшая его с выражением злости и недоумения на лице. - Всё? - Сак горько улыбнулся, внезапно успокаиваясь. - Ну да, всё. Кроме нормальной семьи. Где вы были, когда нужны были мне? Когда я просил объяснить что-то или вступиться за меня в школе? Говорили, что заняты. Или верили кому угодно - но не мне! Никого никогда не интересовало моё собственное мнение! - Это не отменяет того факта, что ты сбежал! - Руки Джейсона подрагивали, и мальчишка больше всего боялся, что тот снова решит заняться его "воспитанием". - А что мне было делать? Одиноко реветь в подушку? - Сак прислонился спиной к стене и с вызовом взглянул на родителей. - Ты не юная девица, чтобы реветь в подушку, даже если у тебя и случилась какая-то мелочь! - Мелочь, да... - Рыжий обнял себя за плечи и растянул губы в улыбке. - Любящие родители всего лишь избавились от всего того, что было мне дорого, а так ничего особенного, да... - Наполеон Максвелл! - Мама хотела что-то сказать, но под внимательным и насмешливым взглядом сына осеклась. - Я что, урод какой-то? Я что, доставляю много хлопот? Я просто изучаю то, что мне нравится. Да у нас в штате очередь на поступление в университет и обучение на паталагоанатома, вы в курсе? Знаете, с каким нетерпением я жду того дня, когда смогу уехать отсюда? Мне всего-то полтора года продержаться - и всё. И вы меня не увидите, а до тех пор... Черт побери, я же надеялся спокойно прожить это время! Так почему вы мне не даёте?! - Как ты смеешь так разговаривать с родителями, Сак? - Джейсон Совачевски сжал кулаки, и Сак увидел, как заходили желваки на его челюсти. - Я долго откладывал это решение. Всё думал, что ты образумишься, мужиком станешь, нормальным человеком, в конце концов! Но нет, видимо, придется действовать радикально! Отныне ты на домашнем обучении, и ни шагу за порог! Тобой будет заниматься лучший психотерапевт штата. Никогда не думал, что мне достанется сын-псих! В глазах у Сака потемнело. Чего он не ожидал, так это настолько радикальных мер. - Ну хотя бы научиться на гитаре играть мне можно будет? - Хрипло поинтересовался он, не узнавая своего голоса. - Нет, Сак! Общаться со своим "другом" ты тоже больше не будешь! - Линда Совачевски нахмурилась. - С тех пор, как ты пошёл в эту школу, стало только хуже! Наверняка Джонатан тоже виноват в этом! - Ну да, вали всё на единственного человека, который смог меня выслушать! - Сак не мог поверить в происходящее. Неужели может быть хуже?! - Иди в свою комнату, - велел отец. - Приведи себя в порядок и жди. Доктор приедет в девять. Не выдержав, мальчишка откинул голову, стукнувшись о стену, и расхохотался. Жизнь уже не катилась, а на всех парах неслась под откос. Плечи дернулись, и он всхлипнул, сползая по стене на пол и сжимаясь в комок. Он уже не слышал отца, повторившего приказ, и вторившую ему мать. Сознание не выдержало потрясений и бессонной ночи и не нашло ничего лучше, как попросту отключиться от мира.

***

- Вы уверены, что стоит его будить? Кажется, мальчику лучше поспать. Сак нахмурился, но глаза открывать не стал. Вернувшееся словно по хлопку сознание судорожно анализировало ощущения, поступающие от тела. Болели локти - это с того момента, как он по ковру проехался. Во рту пересохло и отдавало чем-то тухловатым - надо в следующий раз с собой зубную щетку брать, когда сбегать будет. Мальчишка совершенно точно лежал на кровати и, судя по знакомым ощущениям - в своей комнате. А судя по слышимости - дверь была открыта, и на пороге кто-то стоял. Голос говорившей женщины был тих, спокоен и полон ощущения собственного достоинства. - Нет, разбудите его и проведите полноценный сеанс, - о, это уже раздаженный голос отца. На заднем плане всхлипнула мама. Кажется, представление "заботливые, но уставшие от сына родители" в самом разгаре. "Все равно не стану говорить с мозгоправом." - Упрямо подумал Сак, открывая глаза и садясь на кровати. - Вот, видите, он уже проснулся! - Джейсон Совачевски указал ладонью на сына. - Что ж, хорошо, - к мальчику повернулась женщина лет сорока с небольшим, невысокая и очень хрупкая. Коротко стриженные светлые волосы едва прикрывали шею. - Прошу, теперь оставьте нас наедине. - Но ведь это наш сын... - Начала было миссис Совачевски. Теперь Сак мог называть их только так, больше не чувствуя ничего хорошего к этим двум людям. - И мой пациент. - Непреклонно ответила психотерапевт. - Пожалуйста, подождите внизу. Всё ещё недовольные, родители всё же ушли. Женщина же шагнула в комнату и плотно прикрыла за собой дверь. Подошла к кровати и присела на стоящий рядом стул. - Здравствуй, Сак, - её улыбка вышла вполне искренней. - Меня зовут Пейдж Райт. Работаю психотерапевтом. Знаешь, зачем я здесь? Глядя на женщину исподлобья, Сак безразлично пожал плечами и прикрыл глаза. Подтянув колени к подбородку и попутно обнаружив, что остался только в штанах и футболке, он и вовсе отвернулся. - Твои родители рассказали о тебе, но мне нужны и твои собственные слова. Расскажи о себе. Сак не отреагировал, думая о реакции одноклассников и в особенности Джо. Многие решат, что не зря поверили слухам, что он действительно сумасшедший. Только теперь он понял, что те две школьные недели за исключением пары дней были лучшими в его жизни. Проведя пустым взглядом по безликой, ставшей чужой комнате, Сак скользнул взглядом по лицу психотерапевта, а затем снова отвернулся. - Не хочешь разговаривать? - Пейдж осмотрелась, увидела стопку чистых листов на столе и, потянувшись, взяла один. - Тогда я поработаю чуть-чуть в тишине, ладно? Если захочешь - зови. Сак лишь пожал плечами, прижавшись своей спиной к спинке кровати. Жещина сидела рядом, что-то напевая и выписывая на листок какую-то информацию, которую искала в планшете. Подросток продолжал молчать, чувствуя, как притупляется осознание происходящего, как уходят на задний план все проблемы, оставляя перед собой только одну, утешающую его мысль - он всё равно умрет. Рано или поздно, так или иначе, но эта жизнь кончится, а значит, надо просто дожить её. - Кстати, а ты пиццу любишь? - Психотерапевт убрала лист в сумку и вновь посмотрела на Сака. Реакция была прежней. - Тогда в следующий раз я захвачу нам по кусочку. Думаю, мясное ассорти подойдет. А то я целый день на работе обычно бываю, а там как-то несолидно уважаемому доктору наук жевать пиццу. А дома муж вместе с детьми - ценитель здорового питания. Знал бы ты, как это смешно - прятаться от собственного мужа с пачкой чипсов! Но у меня пока что получается скрываться. Ты только никому не рассказывай, ладно? - Она улыбнулась заговорщицки подмигнув, а Сак вновь пожал плечами, прикрывая глаза и показывая, что ему ни капли не интересны её откровения. - Как-то у тебя тут... - Пейдж задумалась, подбирая слово. - Безлико, вот. Я всегда считала, что подростки любят плакаты, игрушки - да много чего. Неужели ничем не увлечён? Разумеется, ей ничего не сказали о "принятых мерах"... Мальчишка скривил губы в усмешке - мол, думайте, что хотите. - Хах, ну, бывает. - Психотерапевт откинулась на спинку стула, цепким взглядом окидывая пустые стены со следами кнопок, дыры на книжных полках и пустой письменный стол. Пока рано было говорить о чем-то, но она уже ясно видела, что случай не типичный. Ещё и чета Совачевски неприятно поразила её, предпочтя натравить психотерапевта на невыспавшегося, какого-то совсем прозрачного и хрупкого ребёнка, который реагировал на ее слова, но плотно сжал губы и явно имел на всё сказанное своё мнение. И слова отца семейства о том, что "сын совсем от рук отбился, попал в плохую компанию, а сегодня и вовсе не ночевал дома." не внушали Пейдж доверия. - Я буду приходить каждый день...И не жаль твоим родителям на это дело столько денег выкидывать? И да, если не хочешь говорить, можешь писать мне. Всегда мечтала получать письма от молодых приятных кавалеров, не находишь это безумно романтичным? - женщина тихонько рассмеялась и Саку показалось, что она немого похожа на маму Джо. Или это просто все люди, которые умеют смеяться, похожи друг на друга? - Кстати, захочешь вкусненького - тоже пиши. Твои родители выкладывают такие суммы, что я могу обеспечить тебя съестными припасами на неделю вперед. Хорошо быть доктором, правда, - она снова усмехнулась, закидывая ногу на ногу и потягиваясь, - Знаешь, в следующий раз я еще плеер возьму. Давно у меня таких пациетов не было! Обычно все говорят и говорят. Знаешь, как хочется, чтоб они помолчали? Тут муж изменяет, а на неё саму взглянуть страшно - дирижабль и тот стройнее. Там сын гот - а сами плетку для БДСМ забыли в комод спрятать. А иногда цитирую "меня никто не любииииит, только родители, собака, та стерва-подруга, да парень-идиот, но все равно никто не любиииит" - она протянула это плаксивым голосом, отчего Сак явственно представил себе блондинку с накрашеными ногтями и писклявым голоском. "Она не такая. - Ясно понял он. - Но это ничего не меняет..." Отвернувшись, Сак тыльной стороной ладони стер выступившие слёзы. Слишком уж часто он стал проливать их в последнее время, удивляясь себе. Хотя это казалось абсолютно нормальным, пусть и жутко смущающим, когда он прижался к Джо. При мысли о парне он снова почувствовал волну горячей обиды и гнева на чету Совачевски и сжался, сгорбившись и спрятав лицо в одеяле на коленях. Пейдж же всё это время наблюдала за мальчишеским лицом и чувствовала какое-то непрофессиональное сочувствие к юному пациенту. Он не походил на того, кто решил замкнуться в себе только из-за того, что вдруг поссорился с родителями. Доктор ясно чувствовала, что работать придётся долго. - Думаю, хватит мучить тебя сегодня, - произнесла она как можно мягче и легко коснулась плеча, обтянутого тканью. - Тебе лучше поспать - и я попрошу твоих родителей, чтобы они не тревожили тебя, пока сам не проснёшься. Я приду завтра в то же время, Сак. Надеюсь, мы сможем пообщаться. Просто напиши, что тебя волнует, а я прочту. Или просто пиши, что хочешь. Сак лишь дернул плечом, выпрямляясь и отворачиваясь от женщины. Мозгоправ, психотерапевт, да хоть кто - всё равно это не поможет его родителям прийти в себя. Она тихонько вышла из комнаты, предварительно поставив стул на место и положив на письменный стол бумажку с рядом цифр. Мобильный номер - понял Сак. Повернувшись, он улёгся на бок, подтягивая колени к груди и закрывая голову руками. Вновь захотелось спать, так что он сразу же позволил себе расслабиться, прикрывая глаза и думая о том, что Милена и Джонатан скорее всего волнуются из-за того, что он не появился в школе. А Джоан злословит, порождая байки о том, что он кого-нибудь убил, и его теперь отправят за решётку или в психушку. Что ж, она может оказаться не далека от истины... Долгое время Сак видел над собой лишь небо - причём не во все стороны, а только прямоугольник прямо над головой, и чувствовал, как сильно болит солнечное сплетение. "Но я же сплю, разве нет?..." - Мысль мелькнула и исчезла, когда он словно провалился куда-то. Из темноты его вывел странно-знакомый недовольный голос: - Совачевски, ну что же ты так? Один-единственный человечек - и то справиться не можешь? Что же ты за работник такой? Зрение прояснилось, и Сак увидел склонившегося над ним Мефистофеля. Дернулся было встать, но тело совсем не слушалось. - Не так уж и трудно довести до самоубийства, знаешь? Иные и за пару дней справляются, а ты всё тянешь, тянешь... Или, может, - холодный взгляд тёмных глаз приковал его к полу, лишая возможности вздохнуть. - Ты и не хочешь делать свою работу? Неужто этот человек так хорош? - Я... Что, если я не могу... Не могу, - слова никак не хотели срываться с губ, а Мефистофель склонился ещё ниже, практически пронзая мальчишку ледяным взглядом чёрных, как сама пустота, глаз. - Тогда ты сам пройдешь все круги, - змеиный шепот проник в уши и, как только Сак осознал произнесеное, тело пронзило болью, выворачивая суставы и дробя кости. Закричав, Сак дёрнулся и резко сел на кровати, чувствуя, как сердце бешено заходится в груди, а пот льётся по лбу и по вискам. Над губой тоже испарина - и солоноватые капли делают кожу липкой, неприятной. К спине прилипла футболка, а перед глазами всё ещё стоит тот самый пугающий, сковывающий ужасом взгляд Мефистофеля. - Я не убийца. Я не убивал. Нет. Я... я держусь, - шептал Сак, схватившись за виски и постепенно выравнивая дыхание. Чтобы точно убедить себя, он поднял футболку и провёл пальцами по солнечному сплетению, обнаружив лишь чистую кожу. За окном были уже сумерки - трудно было поверить, что он проспал весь день. Желудок громко выразил своё возмущение тем фактом, что в последний раз в нём оказался лишь чай посреди ночи, а до этого неблагодарный хозяин пропустил ужин. Сак вытер пот со лба и попутно запутался в повисших колтуном прядях - простое погружение в воду явно не пошло им на пользу. Выбравшись из постели, он с опаской подошёл к шкафу. Естественно, юбки и ещё нескольких "ненормальных" вещей уже не было на их местах. Фыркнув, он вытащил шорты, футболку и взял полотенце с боковой полки. Когда Сак взялся за ручку двери и толкнул её вперёд, у него вновь потемнело в глазах: та оказалась заперта снаружи. Вернувшись к рюкзаку, мальчишка сначала нащупал оставшийся внутри нож, и только потом нашёл ключ. Вот только не смог даже вставить его в замок и понял, что точно такой же ключ торчит снаружи. Сощурившись, он размахнулся и со всей силы саданул рукой по двери. Ударил костяшки на пальцах и тихонько взвыл. Ну уж нет, не дождетесь! Чтоб и в ваную уже нельзя было выйти? Да даже с животными так не обращаются! Разъярившись, он заколотил руками по двери, требуя к себе внимания. Наконец, когда руки уже горели, на лестнице раздались шаги. Ключ щелкнул в замочной скважине, и миссис Совачевски открыла дверь: - Сак, это для твоего же блага. Передернув плечами, он зло посмотрел на женщину и прошел мимо нее, прижимая к себе одежду. Хлопнув дверью ванной, мальчишка демонстративно закрыл её на щеколду и устало прислонился к двери. Кажется, с каждым часом становилось всё гаже и гаже. Кое-как взяв себя в руки, он разделся и встал под душ, с наслаждением ощущая тугие струи горячей воды. Сейчас можно было ненадолго забыть обо всем происходящем, вообразить, что он, например, всё ещё дома у Джо. Сак намылил голову и принялся аккуратно разбирать пряди. Получилось только после второй порции шампуня. Зато после бальзама они, кажется, стали немного послушнее. Закончив с волосами, мальчишка взял мочалку и принялся за очищение остального тела. Когда взгляд опустился на ноги, он поджал губы: синяк от ремня побледнел, но рисковал остаться полосой шрама. Вздохнув, он побыстрее закончил с водными процедурами, выключил воду, вытерся и оделся. Несколько раз проведя полотенцем по волосам, Сак занялся теперь уже зубами, надеясь избавиться от гадкого привкуса во рту. Когда он вышел из ванной, Линда Совачевски оторвалась от противоположной стены и пошла обратно в комнату следом за рыжим, который ощутил себя настоящим узником. На полпути Сак развернулся и двинулся обратно. - Куда ты? - Линда Совачевски последовала за сыном, пока тот спускался по лестнице и шёл на кухню. - Господи, ты же голодный! Садись, я быстренько разогрею... Сак молча сел на табурет, чувствуя, как опускаются плечи, а сердце наполняется грустью. Как эта женщина, так усердно хлопчущая на кухне, чтобы накормить его, могла несколькими часами ранее отдать его на растерзание психотерапевту? Как она могла позволить запереть его, подобно зверушке, в клетку? И почему сейчас так старательно отводит взгляд, ставя перед Саком тарелку с отбивной и большой порцией риса с соусом? Сглотнув, рыжий опустил взгляд и почувствовал, как ему снова хочется разреветься. - Сак, ты должен понять, что мы делаем это ради тебя, - Линда присела на табуретку, протянув руку, чтобы коснуться волос сына, но тот отпрянул, поднялся на ноги и сделал пару шагов назад. Затем, подумав, Сак взял тарелку, стакан сока, вилку - и пошел наверх, к себе. Есть в компании кого-либо не хотелось совершенно. В своей комнате он устроился за столом, взгромоздившись на стул с ногами, и одной рукой обняв колени. Такая поза сейчас казалась ему самой удобной и естественной - как попытка минимально соприкасаться со всем окружающим миром. Он слышал, как Линда остановилась на пороге - дверь он закрывать не стал, но не показал, что заметил её. Сак расправился с едой, жалея, что не может одновременно полистать любимый атлас - что-что, а такое точно не испортило бы ему аппетит. Потом так же молча поднялся, прошёл мимо женщины, вновь спустился на кухню и быстро вымыл посуду. Оставив её сушится на специальной полочке, Сак повернулся к матери, разглядывая её - упрямо вздернувшую подбородок, но комкающую фартук пальцами. Вскинув бровь, он склонил голову на бок, выжидая, скажет ли она что-нибудь, но женщина молчала. Тогда Сак пожал плечами и прошел мимо, поднялся наверх и закрыл дверь. В замке, спустя пару минут, щелкнул ключ, заставив Сака горько усмехнуться. Пошатавшись по комнате, он сел за письменный стол, отодвинув в сторону лист с номером телефона психотерапевта, и пододвинул к себе стопку чистых листов. "Если у меня отобрали атласы и книги, это еще не значит, что отберут память, голову и руки", - подумал Сак, принимаясь последовательно записывать все свои знания, которые постепенно всплывали в голове. Он словно сдавал экзамен самому себе, перечитывая, пересматривая написанное, заполняя чистые листы медленно, тщательно, стараясь вспоминать даже самые мелкие детали. Рядом с записями Сак оставлял и рисунки, от которых далёкие от медицины люди содрогнулись бы, но он, улыбаясь, заштриховывал нужные части. На улице тем временем совсем стемнело, а рыжий всё исписывал листы один за другим, пока пальцы не свело, и ручка не выпала из пальцев. Потянувшись, Сак с удовольствием оглядел заполненные мелким, но разборчивым почерком листы. Кажется, психотерапевт хотела узнать о нём больше? Таким образом это тоже можно сделать. Он выключил свет и с довольным вздохом лёг на кровать, укутываясь в одеяло. Завтра всё вернётся на круги своя, и он снова будет глядеть мимо женщины, отсчитывая дни до того момента, как все они поймут, что это бесполезно.