— Здравствуйте. — поприветствовал гостей Англия. — У нас есть очень важный разговор… Надеюсь, вы догадываетесь, на какую тему он будет. Идём.
Англия повернулся спиной к Италии и Силенду и пошел по коридору. Они поднялись на второй этаж, вновь прошли по коридору. Англия остановился у двери, отличающейся ото всех. Нет, она, как и все, была деревянной, но сами чувства говорили, что чем-то она отличается от других. Может, лучше не спрашивать Англию, из-за чего это? Да, скорее всего так будет лучше.
Англия открывает эту дверь.
— Проходите и садитесь на любое место.
Италия и Силенд зашли в помещение. Это была большая, светлая комната, вся в белых, бежевых тонах. Два красных кресла и один красный диван напротив них. Посередине — стол из тёмного стекла. Подвесной потолок, несколько маленьких люстр, не загруженных разными побрякушками. Два окна, красные шторы. В центре одной стены большая плазма. На полу расстелен светло-бежевый, чуть ли не белый ковер. Италия сел на диван, а Силенд на кресло. Англия закрыл дверь, которая с тыльной стороны оказалась чисто-белая, но в некоторых местах были красные линии.
— Готовы? — спросил Англия, присаживаясь на второе кресло.
Гости кивнули.
— Тогда я начну. На саммите Германия вам все рассказал. Надеюсь, вы его слушали. Я специально попросил присутствовать на этом саммите всем странам, даже непризнанным. Итак. Я рассказал Германии обо всем, кроме двух вещей: про нас троих и про барьер.
Как вам уже понятно, я собрал именно вас, так как вы единственные страны, которых не коснулась болезнь, не считая меня, конечно. Я так думаю, что на Силенд это все не действует, так как он маленький, да и вообще не признан.
— Обидно как-то звучит…
— На правду не обижаются. — язвительно усмехнулся Англия. — Продолжу. На меня ничего не действует, по причине того, что я придумал лекарство и пользуюсь им, также я использую магию для защиты. Но… но мне не понятно, почему это все не действует на тебя, Италия… — Англия пристально смотрел в глаза Венециано в надежде отыскать в них ответ.
От этого Италии стало как-то не по себе. Его в чем-то подозревают?
— Ладно, не будем зацикливаться на этом. — Англия отвел взгляд. — Продолжим. Германии и всем остальным, включая вас, я не рассказал про барьер. На Землю я наложил магический щит, из-за которого все взрывы на Землю действуют не так сильно. Луна и Солнце каким-то образом получили часть магии, так же сделав барьер вокруг себя. И еще кое-что… — Англия наклонился за чашкой чая, создав при этом паузу, накаляющую обстановку. На его лице мелькнула улыбка. — Я нашел способ остановить все это.
После этих слов сердца стран-гостей екнули и, кажется, забыли, как биться дальше. С одной стороны, эта новость хорошая, а с другой… Он же не просто так сюда позвал именно их, не просто так рассказывает все это им… Вся информация переваривалась мучительно долго. И почему Англия замолчал и сейчас пристально смотрит в глаза Италии, в которых сейчас можно заметить все его чувства. И от этого Англия лишь улыбается.
Все тело итальянца сжималось от страха. От страха нынешней ситуации. Но самое главное, что страшно не из-за всех слов, сказанных Артуром, а от этой безумно долгой паузы, тишины, из-за которой в ушах начинает звенеть.
— Ты ведь не просто так нас сюда позвал поговорить? — спросил Италия.
Англия вскинул брови в немом вопросе.
— В твоих словах есть какой-то намек?
Уголки губ Англии вновь приподнялись вверх. Он не думал, что Венециано с такой легкостью его поймет.
— Значит, да… Ну, и что же это?
— Дело в том, чтобы остановить все это… какой-то стране придется отдать себя в жертву. — последнее слово он произнес шепотом, но так, чтобы все услышали. — Но в чем проблема: «жертвой» может стать лишь та страна, которая не болеет. Получается, что это вы. Меня можете вычеркнуть. Во-первых, мне поддерживать барьеры. Во-вторых, на мне производство лекарства. В-третьих, я сам принимаю лекарство, а значит болею. Так что единственный выход —это вы. — и снова Англия замолчал. И снова этот пронзительный взгляд.
«В этом всем точно есть подвох!.. Но в чем он заключается?».
— Я готов стать жертвой! — неожиданно выдал Питер. Его голос дрожал, но он говорил это с уверенностью, неся ответственность за свои слова.
Пауза.
— Не получится, — с легкостью сказал Англия. — Ты слишком маленький. Надо бы страну побольше.
«Вот оно! Он специально! Он продумал все до мелочей! Вот к чему он вел этот разговор. Чтобы согласился пожертвовать собой! Это же шантаж! Стоп…».
— Англия, но… ведь пожертвовать собой может лишь одна страна?.. Так ведь?
«А ты не глуп, Италия».
— Стоп! Ты это специально, да, Англия?
Взгляд Англии теперь направлен на Силенда.
— Чего ты молчишь?! Я тоже могу помочь хоть чем-то! Нет, я не могу… Я ХОЧУ! Каждый день я просыпаюсь и вижу улыбки вместо ожидаемых слез. Практически все верят. Что мы выживем, что мы все спасемся! Они поддерживают меня и стараются поддержать вас! Я не хочу быть…
бесполезным…
— Тогда, удиви меня.
Покажи все, на что способен. — проговорил едва ли не шепотом Артур. Его слова отравляли сознание, уничтожали психику, в них будто был яд.
«Он специально? Черт… моя голова!».
— Англия! Я знаю, чем он может помочь! Меня так вдохновило то, что он сейчас сказал… Эти слова бытии теплые, пробираются до самых отдаленных уголков души, заставляя поверить в будущее и с легкостью вздохнуть. Заставляя поверить, что слезами ничему не помочь, заставляя улыбнуться и двигаться дальше. А что, если он скажет это всему миру? Возможно, они одумаются.
— Хорошая идея, Италия. — отозвался англичанин. — Тебе я все рассказал. Можешь идти. Спасибо, что пришел…
— А Силенд?
— Мне надо еще с ним поговорить…
Италия встал с дивана, прошел по комнате к двери. Его сердце бешено стучало. Он чувствовал, что на него все еще пристально смотрит Англия.
—
До встречи, Италия Венециано…
Эти слова заставили младшего Варгаса вздрогнуть. Он вышел из комнаты и закрыл дверь. Замок неожиданно громко щелкнул, отдаваясь эхом в пустом коридоре.
«Что же будет дальше?».
***
— Англия, а ты уверен, что Италия не подслушает или что еще…
— Уверен. Во-первых, Италия об этом, наверное, даже и не думал. Хотя, в нынешнем положении… Во-вторых, эти стены, окна, дверь не пропускают звук. Все, о чем мы говорим, останется лишь между нами…
В комнате наступило молчание. Англия спокойно пил чай. Силенд смотрел в пол.
— Так о чем ты хотел со мной поговорить? — нарушил тишину Питер. Он так и не поднял глаз. Он знал, что если поднимет, то его встретил взгляд Англии. Силенд не знает, что еще увидит сегодня в этих глазах…
— Это по поводу твоих слов и Италии. Будет действительно хорошо, если ты это скажешь всему миру. Главное — не упустить правильный момент. А мы этот момент не упустим, потому что я уже знаю, когда он наступит. И об Италии. Я могу рассказать тебе то, о чем никто не знает, кроме меня. Но с одним условием: ты оставишь в секрете все, начиная с этого момента. Ты согласен?
Питер сглотнул. Что такого никто не знает?
— Я согласен.
— Умничка. Итак, ты же теперь знаешь, что пожертвовать собой может лишь одна страна, да и только если она будет здорова. Как думаешь, на что я намекал Италии?
— Чтобы он пожертвовал собой… Но Италии ведь две…
— Правильно… Единственный выход…
—
Устранить одного из Италий…
— При этом передав все силы устраненного оставшемуся. Так Италия еще дольше будет здоров, как раз до нужного момента.
— Мне не понятно… Почему Италия все еще не болен?
— Да, а знаешь почему? Возможно, «Дедушка Рим», вроде так его называет Италия, при своем исчезновении, сам того не понимая, отдал какую-то часть своей жизни братьям Итальянцам.
— Ясно… Но ведь, готов поспорить, ни один из Италий не согласится пропасть и отдать жизнь другому.
— Скоро согласится. Я попросил кое-кого рассказать Италии Романо, что если он на это не согласится, то исчезнут все и всё. А это, кстати, правда.
Силенд дернулся. Умрут все?
— Но при этом, когда он согласится, — продолжал Англия, — он ведь отдаст лишь тело и здоровье. Душа останется. Но его никто не сможет слышать, видеть, чувствовать. Только тот человек, в данном случае, страна которому он отдал жизнь, сможет его всего лишь слышать. Еще Романо нельзя будет отдаляться от Венециано больше чем на 10 метров. Иначе, Романо исчезнет навсегда.
— Последний вопрос: пожертвовать собой ведь может лишь один…
— Я понял, к чему ты клонишь. Жертвовать надо будет телом. Душ может быть сколько угодно. То есть, душа Романо не помешает.
— Ясно… — Силенд сделал небольшую паузу, — Англия, почему ты мне все это рассказал? Почему не рассказал Италии?
— Ты же говорил, что будет последний вопрос. Я вправе не отвечать на последующие.
***
«О чем же они говорили?», — этот вопрос сильно заинтересовал Италию.
«Почему Англия так странно себя вел? Постоянно смотрел мне в глаза? А его голос… Он будто был отравлен. Но он говорил правду… без сомнений, он говорил правду».
Сейчас Венециано у себя в комнате. Он устал и хочет спать. Столько информации за один день… Но ведь от некоторой информации идут дополнительные вопросы, на которых пока нет ответа. Например, зачем Англия всеми словами и взглядом намекал Италии на то, что именно Италия должен пожертвовать собой. Отсюда дополнительный вопрос: как, если пожертвовать собой может лишь один, а Италии две? Все в голове перемешалось. Сон потихоньку подчиняет тело и сознание. Веки Италии тяжелеют… Вот он закрыл глаза и провалился в сон…
***
— Ха… ха… — Италия тяжело дышал. Сейчас он проснулся от странного сна, которого вовсе не помнит.
Но ведь нет никаких доказательств, что он не вспомнит.
