Summaries: our youth

И небо разверзлось, Каждый хочет изменить мир. Каждый хочет изменить мир, Но никто не хочет умирать. My Chemical Romance — Na Na Na — Кровь? Зачем вам нужна моя кровь? — Гарри недоверчиво посмотрел на Снейпа, машинально пятясь назад. Полчаса назад зельевар вызвал его в свой кабинет и теперь стоял над огромным котлом с кипящей субстанцией и требовал у юного волшебника пять капель крови. — Для ритуала, мистер Поттер. Зелье, которое поможет вернуть все на круги своя, должно содержать в себе определенные компоненты, в том числе и вашу собственную кровь, — Гарри нахмурился. — Значит, и Джинни тоже? — уточнил он, закатывая рукава для удобства; Снейп промолчал, смерив гриффиндорца таким взглядом, точно более всего на свете желал скормить его какому-нибудь плотоядному чудовищу. — Ты уверен, что это хорошая идея? — прошептал Джеймс, вжимаясь в стенку; Чарли крепко обнимал его с правого бока, в то время как Алан приклеился слева. — У тебя есть идеи получше? — рассердился рыжеволосый парень, тяжело дыша; братья, с трудом умещавшиеся под одной мантией-невидимкой, засели в самом дальнем углу снейповского кабинета и сейчас наблюдали за отцом, без единой эмоции на лице отдающим ровно пять капель крови, и за профессором, закупоривающим флакончик с ценным ингредиентом. — Стащить чужую кровь — блестящий план! — поддержал старшего брата Алан, зажимая рот ладонью: ему вдруг до ужаса захотелось чихнуть. — А что, предлагаешь рассказать все Снейпу? Не помнишь, как отец описывал его состояние, когда тот узнал правду? — Чарли раздраженно ударил Джеймса по колену. — Ах ты, мелкий… — брюнет ответил тем же, залепив вдобавок неплохую оплеуху; Алан охнул, когда вся троица, потеряв равновесие, кубарем свалилась на пол, разбив несколько склянок с лирным корнем. Джеймс испуганно вскочил на ноги, оглядываясь по сторонам. К счастью, в кабинете уже никого не осталось: Снейп поднялся к себе в спальню, чтобы проверить домашнюю работу, а отец ушел на ужин. — Ну что, доволен? Чуть было не попались, — прошипел Чарли, отряхивая испачкавшуюся в пыли и лирном соке мантию. — Заткнись, Чарли, — поджав губы, посоветовал Джеймс. — Заткнитесь оба, — грубо вставил Алан, подходя к шкафчику, в котором Снейп хранил ингредиенты. Он достал оттуда один из хрустальных флакончиков с надписью «Джиневра М. Уизли», открыл и, произнеся Очистительное заклинание, убрал в карман. — Вот теперь только осталось найти способ незаметно стянуть у волшебника немного крови, — тоном «чувствую, это будет стоить наших жизней» подытожил он. — Что ж, придется разработать план, — пожав плечами, предложил Чарли. — Если вариант с правдой отпадает, то да, хитрющий план — именно то, что нам надо, — согласно кивнул Джеймс. — Брось, ты же знаешь, что мы можем изменить время, — строго напомнил рыжеволосый. — Но Гарри-то мы рассказали, и не понимаю, почему не имеет права знать… — Потому что у них еще ничего не началось, ни-че-го, — по слогам повторил Чарли, выразительно смотря на брата. — До 14 февраля осталась всего неделя, мы можем подождать, — предложил Алан. — За это время Снейп успеет подмешать кровь в зелье, и тогда мы потеряем еще несколько месяцев. Ну уж нет, кровь нам нужна завтра же, — воинственным тоном заявил Чарли. — Каков план, Ал? — Конечно, кто бы сомневался. Чуть что, сразу «Каков план, Ал?», — рассерженно пробормотал парень, скрещивая руки на груди. — А разница в возрасте, между прочим, у нас три года, и вам не кажется странным, что болванами в нашей семье выросли вы? — Когда мы вернемся, я устрою тебе взбучку, — угрожающе пообещал Джеймс, ткнув в него указательным пальцем. — Когда мы вернемся, отец сам устроит тебе самый настоящий разбор полетов, — Алан развернулся на каблуках и зашагал по направлению к библиотеке. Нельзя было доверять дело такой высокой ответственности от природы несерьезным людям. Ни в коем случае нельзя. …. — Та-а-а-к, это и есть твой гениальный план? — тоном «неужели нельзя было придумать что-нибудь получше?» уточнил Джеймс, прищурившись. — А по-моему, неплохо. Особенно мне нравится та часть, где мы устраиваем обед и болтаем, словно лучшие друзья. Если, конечно, не брать в расчет, что вместо того чтобы принять столь странное предложение, мы окажемся проклятыми и на больничной койке. Ты забыл, Ал? — в школе он был той еще задницей и о заведении друзей беспокоился меньше всего, — Чарли устало вздохнул, потирая пальцами виски. — У нас нет шансов. — Ладно, если и этот вариант не нравится, у меня остается последний. — Какой? — с опаской спросил Джеймс. — Опоить его каким-нибудь зельем и взять кровь, — пожав плечами, сообщил Алан. — А нельзя просто запустить в него заклинанием? Зачем все так усложнять? — удивился Чарли, скривив губы. — Ты серьезно? Оглушать собственного отца? Что может быть гуманнее, правда? — огрызнулся Алан. — А опоить зельем — гуманно… — Но он пока не наш отец, так что… — В теории. Но если рассматривать модель нашей вселенной, как несколько миров, сосуществующих одновременно, то… — Вот зачем ты завел эту тему? Сейчас наш юный всезнайка снова будет пытаться нас унизить, раздавив своими астрономическими знаниями, — недовольно фыркнул Чарли. — Не астрономическими, любимый братец, а физическими. Впрочем, для тебя это одно и то же, — Алан увернулся от подзатыльника и, невинно улыбнувшись, побрел в сторону Большого Зала. В конце концов, завтрак еще никто не отменял. — Ну что, так и будете таращиться на него, как придурки? — прикрываясь «Пророком», развернутым на десятой странице, поинтересовался Джеймс. — Нет, мы усыпим его прямо посреди коридора, а потом, сделав свои грязные делишки, подчистим остальным память, — огрызнулся Алан, дернув плечом. — Я пошутил, Чарли, — на всякий случай добавил парень, возведя глаза к небу. — Что ж, в таком случае, нам нужно… — сделав выразительную паузу, Чарли схватил Джеймса за руку и толкнул в направлении к толпе учеников, — давай, назначь ему встречу сегодня вечером возле озера. — Но… — не успел Джеймс возмутиться, как оказался напротив высокого худого волшебника с характерными платиновыми волосами и холодными серыми глазами. — Э-э-э… — Тебе что-то нужно? — равнодушно спросил Малфой, приподняв бровь. — Нет. То есть, да, — Джеймс сглотнул, не в силах собрать мысли в кучу. Он жадно впитывал каждый фрагмент человека, которого видел перед собой, каждую родинку, тонкие бледные губы, кривую ухмылку, жесткий взгляд, длинные пальцы, держащие руководство по пользованию какой-то непонятной волшебной ерундой. — Полагаю, ты находишь нашу беседу занимательной? — вкрадчиво поинтересовался слизеринец, склонив голову чуть вбок. — Что? Я… — Джеймс сделал глубокий вдох и, облизав пересохшие губы, глупо улыбнулся. — Мы могли бы встретиться после ужина у озера? — спросил он, собравшись с силами. — Зачем? — не понял Малфой, все больше раздражаясь из-за столь дурацкого поведения черноволосого парня. — Есть разговор, — сумбурно пояснил Джеймс. — Ну так что, придешь? — Я подумаю, — скривился Малфой и, не дожидаясь ответной реакции, пошел к однокурсникам, оставив Джеймса в растерянности. — Ну? — нетерпеливо спросил Чарли, подбегая к брату. — Он придет, я думаю, — неуверенно заявил Джеймс, помято улыбаясь. …. Чарли чувствовал себя полнейшим придурком. Он сидел под огромным ветвистым деревом с густой кроной и вспоминал, как отец рассказывал о том, что в детстве они любили собираться здесь с друзьями и делать уроки, когда на улице было тепло, или просто устраивать пикники. Чарли подумал, что Аарону, возможно, понравилось бы оказаться здесь и испытать это приключение вместе. Он тяжело вздохнул и, кинув полный тоски взгляд на небольшую фотографию, убрал ее в карман. — Когда-нибудь тебе придется рассказать ему, — тихим голосом сообщил Джеймс прячущемуся под мантией-невидимкой брату. — Мы явились сюда не для того, чтобы выслушивать твои советы, — раздраженный вмешательством парня, справедливо отметил Чарли. — Поэтому я пошел вместе с вами, чтобы сдерживать внезапные порывы глупости, — неожиданно раздался прямо над самым его ухом звонкий голос Алана, наложившего на себя Дезиллюминационные чары. — Вы оба — придурки. Заткнитесь и ждите, — мрачно приказал Чарли, нервно облизнув губы. — Мало того, что мы оказались в этой клоаке вашими стараниями, так еще и пытаемся украсть кровь собственного отца. — Мы хотим помочь, — елейным тоном поправил его Джеймс. — Нам больно видеть, как ты страдаешь, — без тени сожаления добавил Алан. — Так не смотрите, — со злостью ответил Чарли, пихая обоих братьев в бок. — Но мы же о тебе беспокоимся. Ты не можешь вечно скрывать от него правду, — попытался достучаться до близнеца Джеймс, за что тут же получил несильный пинок. — Во-первых, вы, как, впрочем и всегда, выбрали самое неподходящее время для разговора, и, во-вторых, я не намерен делиться своими проблемами с такими знатоками сердечных дел, как вы, — не успел он закончить гневную тираду, как Джеймс, завидев Малфоя издалека, встал на ноги и шикнул братьям не выдавать свое присутствие. Малфой выглядел отвратно, и Джеймса это веселило. Он всегда забавлялся, когда Гарри насмехался над его безупречным, с иголочки, костюмом, над идеальной, волосок к волоску, прической, маникюром и прочей ерундой, за которой полагается следить аристократам. Впрочем, сам Джеймс определенно пошел в него. — Я слушаю, — спустя пару минут игры в гляделки подал голос Малфой. — Нууу… Тут такое дело… — Джеймс тупо моргнул, только сейчас сообразив, что не удосужился придумать, что именно говорить. — Какое дело, Поттер? Что за чертовщина происходит, ты можешь мне сказать? Я понимаю, вы — чокнутая семейка, но, ради великого Мерлина, не мямли, словно ты слабоумный, если, конечно, это в действительности не так, — Джеймс впал в ступор, Чарли приоткрыл рот, а Алан издал нервный смешок: таким отца они не знали. — Может, выпьем? — не придумал ничего лучше Джеймс и, не дожидаясь ответа, достал из сумки бутылку заранее приготовленного тыквенного сока, в который уже было подмешано маггловское снотворное: друг Чарли, Аарон, часто страдал бессонницей, поэтому брат вечно таскал с собой такие таблетки. — Ты вздумал меня отравить? — проницательно заметил Малфой, с недоверием косясь на протянутую кружку, полную сладко пахнущего настоявшегося тыквенного сока. — Что за глупости, — деланно засмеялся Джеймс, — зачем мне травить тебя на глазах у всей школы? Я просто хотел, знаешь, поговорить с тобой, — Малфой сделал пробный глоток, пробуя сок на вкус. — Мы знакомы… в вашем времени? — поинтересовался слизеринец, очевидно, удовлетворенный предложенным угощением; Джеймс мысленно скрестил пальцы. — Э-э-эм… Ты работаешь в Министерстве, как и мечтал, — чуть погодя сообщил он, натянуто улыбаясь. — Вместе с твоим отцом? — сощурился Малфой. — Нет, вы на разных уровнях, — слишком быстро ответил Джеймс. — Он — мракоборец, а ты — главный над колдомедиками. Фактически ты работаешь в Мунго, но Министерству нужен собственный целитель. — Что ж, впечатляет, — после недолгого молчания прокомментировал блондин. — Но все-таки, зачем я здесь? Мы как-то связаны в будущем? Ты дружишь с моим сыном? — Джеймс почувствовал на себе усмешку Алана. — О… да, дружу, — нервно солгал парень, опасливо сглатывая. — Мы учимся вместе в Хогвартсе. — И что, Поттер больше не испытывает ко мне ненависти? — совершенно неожиданно для братьев спросил Малфой. — Он никогда не испытывал к тебе ненависти, — медленно протянул Джеймс. — А ты? — Он… раздражает меня, — честно ответил слизеринец. — Очень сильно, — чуть подумав, добавил он. — Потому что любил слушать, как ты читаешь книжки Уиллу? — вдруг уточнил парень, заставляя щеки Малфоя вспыхнуть. — Откуда тебе известн… — Он рассказывал об этом. Как ты прогнал его, и он жутко расстроился, потому что это здорово успокаивало его. После поражения Волдеморта ему было нужно строить свою жизнь почти заново, и те вечера в библиотеке были каким-то… постоянством для него, — с трудом подобрав нужное слово, сообщил Джеймс, не без сожаления упустив ту часть, о которой ему было не позволено говорить по той причине, что это еще не произошло. — Довольно странно, не находишь? Мы никогда бы не смогли стать друзьями, — ровным тоном поделился мыслями Малфой. — После той вражды, что была между нами. — Да вы и не друзья, — неожиданно вырвалось у Джеймса прежде, чем он успел прикусить язык. — В каком смысле? — не успел брюнет придумать, как получше соврать, как глаза слизеринца закрылись и он упал на траву, распластавшись на земле. Стоявшие позади них Алан и Чарли одновременно стали видимыми, с облегчением выдыхая. — Почему ты так теряешься рядом с ним, черт возьми? Мы знаем его всю жизнь и легко умеем манипулировать, а тут какая-то ерунда происходит с тобой, — проворчал Чарли, смотря на безмятежно спящего слизеринца. — Потому что в нашем времени он не дерзкий семнадцатилетний подросток, а почти сорокалетний мужчина, который, хоть и имеет на нас рычаги давления, зато, по крайней мере, знает о нас больше, чем просто имена. — Ненастоящие, смею заметить, — раздраженно прошипел Алан. — Как ты вообще додумался представить меня Аланом? Это жутко глупо. — Не глупее, чем Альбус Северус, — парировал Чарли. — И не глупее, чем Келвин Чарльз Деннис Себастьян, — с желчью отозвался Джеймс. — Чарльз — мое второе имя, — возмутился рыжеволосый. — А ты вообще по непонятным причинам сохранил свое, — с раздражением заметил парень. — Потому что отец всегда хотел назвать своего сына Джеймсом, и вообще, едва ли бы он поверил, что в будущем его сыновья будут обязаны откликаться на Альбуса и Келвина Чарльза Денниса Себастьяна. Непонятно, что родителям ударило в голову, когда они решили так над нами поиздеваться. То есть, конечно, учитывая причуды нашей семьи, это неудивительно, но я бы не хотел, чтобы ваших с Аароном детей звали так же по-дурацки, — Чарли закатил глаза. — У нас не будет детей, Джеймс. Если я скажу ему, что я — волшебник, мы вместе долго не протянем. Такие семьи обычно не уживаются. Все начинается с мелких скандалов, споров, затем идут зависть, злость, а после — настоящая ненависть. Я не хочу, чтобы наши отношения закончились именно так. — Поэтому считаешь справедливым решать все самому, — язвительно заключил Алан. — Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Сам подумай, если бы наши родители в свое время не сориентировались, думаешь, мы бы появились на свет? — Чарли вздохнул. — Вам легко говорить, парни, у вас нет отношений. — Мне четырнадцать. — А я пропустил шесть свиданий из-за нашего путешествия, — недовольно сообщил Джеймс. — Невелика беда, — Алан кинул сочувственный взгляд на слизеринца. — Кажется, стоит побыстрее с этим разобраться, — он присел на корточки возле блондина и, проткнув иглой палец, заполнил флакончик свежей теплой кровью. На пару мгновений его ладонь легла на вечно бледную щеку, и сердце мальчика жалобно заныло. — Я так хочу оказаться дома, — тихо прошептал он, отгоняя слезы; Чарли с Джеймсом переглянулись. — Уже совсем скоро мы будем там, не переживай, — тепло пообещал Чарли, обнимая брата за плечи. …. Гарри устало прикрыл глаза, залезая в кресло с ногами. В библиотеке было очень тепло и тихо; дрова в камине горели, чуть потрескивая, мягкий огонь успокаивал и снимал заботы прошедшего дня. Гриффиндорец с радостью думал о том, что последняя в этом месяце учебная пятница позади, и впереди его ждут целые выходные. В воскресенье учеников отпустят в Хогсмид, потому как это День всех влюбленных, а в такой праздник принято приглашать свои вторые половинки посидеть в каком-нибудь уютном кафе. Так что Гарри подумывал позвать Джинни — в конце концов, она его будущая жена, поэтому хотелось как можно скорее начать чувствовать себя счастливым. По крайней мере, Гарри очень хотелось верить в то, что трое сыновей не появятся в браке, в котором нет любви. С Джеймсом, Аланом и Чарли он общался последнее время нечасто: парни были заняты тем, что зарабатывали себе авторитет. Джеймс пригласил на свидание Падму Патил, а потом и Парвати, когда случайно перепутал их и поцеловал не ту; Алан, увлекающийся всем, чем только можно, хорошо сдружился с Невиллом и Полумной; Чарли теперь вместе с Малфоем помогал отстающим и следил за хулиганами, а по вечерам запирался в своей комнате и писал что-то, сообщив лишь, что разрабатывает учебник для ОД. Никто в Хогвартсе, кроме Снейпа, Дамблдора, Малфоя, Рона, Гермионы и Гарри не знал о том, кем же на самом деле являлись трое братьев и откуда они прибыли, но гриффиндорец думал, что этого вполне достаточно, чтобы тайна стала всеобщим достоянием. На удивление, это осталось в секрете. Рон пытался вытянуть из Джеймса подробности о будущем, в особенности, его привлекали Чемпионаты по квиддичу и его победители; Гермиона интересовалась новейшими медицинскими разработками и состоянием дел в Министерстве; Гарри же просто наслаждался жизнью, исподтишка наблюдая за будущими детьми и раз за разом убеждаясь в том, что они выросли достойными людьми, которыми можно гордиться. И он гордился. Несмотря на то, что, по факту, их пока еще даже не существовало, и что наверняка взрослые Гарри и Джинни сходят с ума от беспокойства, а у ребят в том времени продолжает идти своя собственная жизнь, это было крайне необычно и здорово — быть уверенным в завтрашнем дне. — Ты хотел поговорить со мной, Гарри? — гриффиндорец вздрогнул: погруженный в свои мысли, он не заметил, как Джинни подошла к нему; девушка села рядом на диван и, развернувшись вполоборота, тепло улыбнулась. — Я… да, — Гарри сглотнул. Он не знал, с чего начать, потому что первая и последняя попытка пригласить Чжоу Чанг на Святочный бал на четвертом курсе закончилась полным провалом, как, собственно, и сами те отношения, и больше никаких попыток сблизиться с девушками он не предпринимал. — Я тебя слушаю, Гарри, — Джинни смотрела на него с такой лаской, что у гриффиндорца вспотели от волнения ладони. — В воскресенье День всех влюбленных, и я… — Гарри на секунду прикрыл глаза. — Ты не хотела бы пойти со мной на свидание? — глаза девушки засветились счастьем. — Конечно, Гарри! С удовольствием, — Джинни звонко поцеловала его в щеку и, очень искренне улыбнувшись, поднялась с дивана. — Тогда до воскресенья? — Гарри остановил ее, взяв за руку. — Подожди, — он замялся, — не могла бы ты почитать мне? — девушка озадаченно подняла брови. — Почитать? — уточнила она, будучи уверенной, что ей послышалось. — Да, пожалуйста, — несколько секунд Джинни пребывала в раздумьях, так что Гарри уже успел надавать себе кучу оплеух. — Ну, хорошо, — после недолгого молчания согласилась она, присаживаясь обратно. — Что ты хочешь послушать? — «Планету людей», — Джинни в который раз за сегодня удивленно посмотрела на парня. — Я никогда не слышала об этом произведении, — протянула девушка. — Это маггловское творение, — Гарри подал ей небольшую книжку, нечаянно соприкоснувшись с Джинни пальцами; по его телу прошел небольшой разряд тока, заставив Гарри невольно улыбнуться. Девушка раскрыла книгу и, глубоко вздохнув, начала читать: — «Анри Гийоме, товарищ мой, тебе посвящаю эту книгу Земля помогает нам понять самих себя, как не помогут никакие книги. Ибо земля нам сопротивляется. Человек познает себя в борьбе с препятствиями. Но для этой борьбы ему нужны орудия. Нужен рубанок или плуг. Крестьянин, возделывая свое поле, мало-помалу вырывает у природы разгадку иных ее тайн и добывает всеобщую истину. Так и самолет — орудие, которое прокладывает воздушные пути, — приобщает человека к вечным вопросам. Никогда не забуду мой первый ночной полет — это было над Аргентиной, ночь настала темная, лишь мерцали, точно звезды, рассеянные по равнине редкие огоньки…» Гарри слушал, плотно закрыв глаза и поджав губы. Джинни читала хорошо, с выражением, с толком, проговаривая каждое слово именно так, как и было задумано автором, но Гарри не хватало чувства. Чуть охрипшего от долгого чтения, всегда слегка надменного, удивительно красивого голоса, и это раздражало его еще больше, чем когда-либо. В конце концов, ради таких детей, как Джеймс, Чарли и Алан, можно вытерпеть не только ужасное в своем роде прочтение какого-то захудалого маггловского чтива. А сказки перед сном он может рассказывать и сам.