***
Османская Империя. Дворец Топкапы. Покои Махфируз Султан. Махфируз лежала на кровати и ожидала, пока ей принесут младенца. Молодая мама оглядывалась кругом и широко улыбалась. В комнате послышался скрип двери. Султанша опёрлась на локти и посмотрела на дверь. Порог переступила Хюррем Султан. Увидев Хасеки, итальянка округлила глаза и даже немного испугалась, а улыбка сошла с уст. Поправив свои локоны, Махфируз откинулась на подушку, а её соперница как ни в чём не бывало присела на край кровати и хитро улыбнулась — Ты сделала большую ошибку, родив этого ребёнка, а уж тем более родив мальчика. Всем известно состояние Султана не сегодня так завтра он покинет этот мир, и трон перейдёт к моему сыну. А о законе братоубийства тебе известно не хуже меня. Недолго продлится твоё счастье. Жди, жди своего ближайшего конца, — проговорила Хюррем и усмехнулась, а Махфируз не сводила глаз с женщины. Их разговору помешала Фатьма Султан, которая вернулась во дворец тогда, когда узнала, что фаворитка забеременела. Женщина держала на руках ребенка, а на губах красовалась широкая улыбка. Фатьма подошла к кровати и отдала мальчика к матери, та не спуская глаз с Хюррем Султан, медленно протянула руки и взяла малыша к себе. — А ты что тут потеряла, Хюррем? Неужели пришла поздравить Махфируз с рождением Шехзаде? — Сестра Султана сделала акцент на последнем слове и сцепила руки в замок. — Я лишь пришла предупредить эту Хатун, чтобы не задирала свой нос перед остальными. Счастье ваше долго не продлится. Хюррем присела в поклоне и, бросив насмешливый взгляд на итальянку, женщина вышла из опочивальни. Темноволосая села рядом с новоиспеченной султаншей. Фатьма поправила образовавшуюся складку на платье и, подняв голову, вопросительно посмотрела на побледневшую фаворитку. Женщину это немного напрягло. Вздохнув, султанша решила заговорить. — Что она тебе сказала? — грозно спросила госпожа, из-за чего итальянка вздрогнула и словно вернулась в реальность. — Ох, султанша... Она мне наговорила столько гадостей. Сказала, что Повелителю осталось недолго и трон по праву перейдет к Шехзаде Баязиду, а моего сына в этот же день отправят на тот свет. Фатьма была удивлена тому, что сказала Махфируз. Ведь в прошлом Хасеки связывала огромная любовь с Султаном. Понятливо кивнув, женщина усмехнулась. — Пока я жива, вам нечего бояться. А Хюррем, видимо, почувствовав запах власти, вовсе потеряла голову. Даже и о любви к Повелителю забыла. — Если Шехзаде Баязид займёт трон, то нам с малышом уже ничего не поможет. Он ведь сын Хюррем Султан, они не оставят моего сына в живых. — Всё будет хорошо. Не думай пока об этом, лучше покорми Шехзаде, — заботливо закончила султанша и встала. — А как его будут звать? Повелитель ведь болен. Кто кроме него может дать имя ребенку? — Есть я, Махфируз. Я ему дам имя. — Взяв на руки мальчика, Фатьма покачала его на руках, а после, поцеловав в лоб племянника, женщина на секунду задумалась. — Твое имя Селим, твое имя Селим, твое имя Селим, — повторив это имя несколько раз на одно ухо и столько же раз на другое ухо, госпожа вновь одарила Селима поцелуем в лоб и вручила матери, которая довольно улыбнулась и с радостью приняла сына к себе. Фатьма, осмотрев счастливую итальянку, удалилась прочь.***
Османская Империя. Дворец Шехзаде Баязида. Покои Мерьем Султан. Наступил следующий день. Сегодня был тёплый денёк, несмотря на то, что практически уже неделю шли проливные дожди. Настроение у жителей дворца Манисы было прекрасное. В гареме жизнь кипела. Рабыни оживленно о чём-то говорили, иногда разносился их звонкий смех. Джодха стояла напротив зеркала, которое показывало её во весь рост. С годами султанша стала ещё краше. Её локоны небрежно лежали на плечах, и сейчас законная супруга держала в руках гребень, пытаясь расчесать свои волосы. Комната была освещена ярким светом от солнечных лучей. Покои были просторны, а кругом пахло жасмином. Разобравшись с волосами, девушка широко улыбнулась и убрала гребень. Неожиданно в дверь постучали. Хасеки вздохнула, но улыбка не сходила с уст. — Войди. Мерьем позволила войти своей давней подруге, а теперь уже калфе гарема. Амрита медленным шагом прошла на середину и поклонилась госпоже. Принцесса, надев на голову небольшую диадему, повернулась к служанке и внимательно ожидала, что ей хочет сказать Амрита. Девушка замешкалась и сжала платье в руках, скромно опустив голову. — Султанаша, извините меня, если я сейчас испорчу ваше настроение, но не сказать вам об этом я просто не могу. Вчера вечером стало известно, что наложница Шехзаде Баязида, Фидан-хатун, носит ребенка Шехзаде. Мерьем застыла на месте и время для неё словно остановилось. Хасеки не понимала, правда ли то, что она сейчас услышала. — Не может быть... — тихо, будто самой себе прошептала девушка. Глаза Мерьем наполнились слезами, а сама она от бессилия упала на диванчик. Амрита быстро подбежала к ней и попыталась успокоить свою госпожу. Сглотнув подступившийся ком в горле, Хасеки смахнула слёзы. — Уходи, Амрита. Оставь меня ненадолго одну. Иди лучше отведи Мехмета к Айше Султан. Девушка пожала плечами и оставила шатенку одну, выведя остальных. Обнаружив, что в покоях она совершенно одна, султанша вскочила на ноги и на ватных ногах добралась до стола. Открыв шкатулку, в котором лежал сосуд с чёрной жидкостью, она потерла переносицу и шмыгнула носом. Молча взяв его, девушка села за стол и начала небрежно дрожащими руками, пером водить по белой бумаге. Около двадцати минут, она усердно что-то писала. Закончив с письмом, Джодха положила перо и поставила свою печать, а сама прошла на балкон. Свежий лёгкий ветерок развивал волосы молодой женщины. Султанша положила руки на перила и вдохнула морского воздуха. Прикрыв глаза, ветер унёс её в детские воспоминания. В воспоминания о матери, об отце, о старшем брате и обо всех людях, которых больше рядом нет. Молча, супруга Шехзаде открыла сосуд и поднесла к губам. В один глоток она опустошила его, и он выпал из её рук. Хасеки начала чувствовать лёгкое недомогание и с каждым разом понимала, что ей всё меньше и меньше хватает воздуха. Издав глубокий и последний вдох, Мерьем не выдержала равновесия и рухнула на мраморный пол...***
Османская Империя. Дворец Шехзаде Баязида. Около покоев Мерьем Султан. Статный юноша торопился к своей любимой, дабы хотел разделить с ней трапезу. Ему навстречу вышла белокурая, её глаза были наполнены слезами. Баязид ускорил шаг и подошел к девушке. — Дефне, что с тобой. Тебя Мерьем обидела? — спросил Шехзаде, на что она отрицательно мотнула головой. — Мерьем... Мерьем Султан... Шехзаде, Мерьем Султан осматривали лекари и они... Они сказали... Сказали, что госпожа умерла. Яд выпила, очень сильный, они не смогли вывести его из организма... У наложницы началась истерика, а Баязид переваривал все только что сказанные слова и не мог в это поверить. Оставив свою бывшую возлюбленную в коридоре, юноша забежал в покои и бросился к кровати, где лежала его любимая. Девушка была бледна, но даже так она была красивой. Шехзаде дрожащей рукой дотронулся до Мерьем, её кожа была холодна. Взяв посиневшую руку Хасеки, мужчина сжал её, но как бы не пытался сдержать слёз, он не смог. Солёные дорожки стекали по щекам. — Не верю... не верю... Это какой-то страшный сон... Ты не можешь уйти, не можешь оставить меня, нашего сына... Я ведь люблю тебя, Мерьем. Зачем ты так поступила со мной. Неужели не любила? Если бы... если бы любила, ты бы не ушла, не оставила меня. Не верю... не уходи, Мерьем... Не оставляй меня. Будущий Падишах то и дело повторял эти слова, каждый раз запинаясь, держа её безжизненную руку. Так он и просидел до поздней ночи. Дефне молча открыла дверь и медленно направилась к Баязиду. Девушка молча положила руку на плечо Шехзаде и опустила глаза. — Давайте, Шехзаде... Вставайте. Сидя тут вы ни чем не поможете Мерьем Султан. Это письмо, я его нашла на столе госпожи. Оно для вас. Также Султанша попросила меня приглядывать за Шехзаде Мехметом и не дать ему почувствовать отсутствие матери. Вы можете положиться на меня. Баязид выпустил руку жены и взял письмо, а Дефне молча присела рядом. «Дорогой мой, Шехзаде Баязид. Если ты читаешь это письмо, значит я уже больше не с вами. Прости меня, ибо потому что себя я никогда не прощу. Это моя вина, я оставила вас одних. Я слабая, Баязид. Этот мир и эти законы не для меня. Ты прекрасно знаешь, что я не смогу тебе больше подарить детей. Я не смогу больше осчастливить тебя. Я бы и так умерла, забыв ты меня. И это обязательно произошло бы когда-нибудь. У тебя есть целый гарем, и есть Фидан-хатун, которая сделает тебя счастливым отцом. Шехзаде Мехмета я оставляю тебе и Дефне. Не сомневаюсь, что она будет для него хорошей матерью. Прощай, Баязид. А я ухожу, ухожу к тем, по которым я очень скучаю. Дай Аллах, мы увидимся в райских садах на том свете, и та жизнь будет для нас лучше, нежели мирская. Я тебя очень сильно люблю и ты самое лучшее, что произошло со мной в этом мире. Прощай...»