Ибо крепка, как смерть, любовь.

- Мы опасаемся… ты сам понимаешь это. Твои исследования могут быть опасны, особенно, когда они идут вразрез с политикой Магистериума. Это может сказаться и на репутации Иордана. Азриэл скривился, покачав головой. Что за всеобщее поклонение перед Магистериумом? Они сами позволяют вытирать о себя ноги, сами втаптывают себя в грязь. Должен быть хоть кто-то, кто противостоит им! - Я учту ваше мнение, Магистр, - наконец сказал он, чтобы успокоить мужчину. – А теперь я бы хотел видеть Лиру. - Казинс! – крикнул Магистр. – Приведи ее. - Как будто это так просто, - проворчал Казинс, выходя из кабинета. Азриэл рассмеялся, но промолчал. Магистр виновато улыбнулся: - Что ни день, с ней все сложнее справиться. Должен признаться, что все наши попытки ее обучить и присмирить, потерпели поражение. Она неуправляема и дика, но у нее доброе сердце, этого нельзя отнять. Правда иногда и наоборот бывает. Слышал, что она учудила два месяца назад? Азриэл заинтригованно поднял на него взгляд. Магистр вздохнул и, поморщившись, начал рассказывать: - Она поймала скворца, спасая его от кошки, а затем решила зажарить его и съесть. Азриэл поперхнулся вином и закашлялся, но Магистр еще не закончил: - Она пробралась тайком на кухню и положила его в печь, предварительно даже выпотрошила, как ни странно. А в тот день был праздничный ужин, и повар в суете забрал этого скворца и отдал его слугам, чтобы те несли блюдо на главный стол. Азриэл старался подавить улыбку, потому что догадывался, чем все закончится. - Его, естественно, подали мне, так как блюдо было в одном экземпляре, - Магистр снова поморщился, его деймон тихо каркнул. – И ты знаешь, было даже неплохо, это было действительно вкусно. А ночью мне стало плохо, и когда стали выяснять, что я ел за ужином, заодно выяснили, что Лира слоняется вокруг кухни и жалуется, что кто-то украл ее скворца. - Она что-то сказала в свое оправдание? – голос Азриэла дрогнул, он едва сдерживал смех. - Ну, она сказала, что это было не специально, что она готовила его для себя, а у меня, должно быть, слабый желудок, - пожал плечами мужчина. Азриэл изо всех сил сжал губы. – Ей запретили после этого даже близко к кухне подходить, но она от этого страдает, потому что на кухне работает ее друг. Азриэл вздохнул. С одной стороны, это было крайне прискорбно: девочка действительно росла упрямой и дикой, изо всех сил сопротивляясь обучению и воспитанию, как дерево, которое стараются ограничивать, придают определенное направление росту, а оно упрямо растет в другую сторону. С другой стороны, смелости ей было не занимать, и она никогда не плакала, если ее наказывали, только хмурила брови и мрачно смотрела на взрослых. В ней Азриэл узнавал себя и ощущал прилив гордости помимо своей воли. Он приезжал в Иордан не так часто, но каждый раз требовал, чтобы ее приводили к нему. Чаще всего, поначалу ее приводили на чай с учеными, а уж затем они оставались одни, но бывало и так, как сегодня: Азриэл приехал в Колледж, никого не предупредив, и для чая было уже слишком поздно. Раз в год ему присылали снимки девочки, он хранил их в ящике своего стола. Восемь штук, по одному на каждый год жизни девочки в Иордане. Вскоре ему предстоит длительная поездка на Север, может, через полгода, может, через год, и тогда они долгое время не увидятся. На каждом снимке последних лет Лира была такой хмурой, что он против воли улыбался, глядя на ее лицо. Было прекрасно видно, что ее силой затаскивают к фотографу. Послышался шум, Азриэл очнулся от воспоминаний и собрался, придавая себе грозный вид. Дверь в кабинет отворилась, Казинс еле запихнул Лиру в комнату и быстро исчез, пока она снова не начала сопротивляться. Девочка обернулась и свирепо оглядела мужчин. Волосы ее были собраны назад и заплетены голубой лентой, бледно-желтое платье висело на ее худенькой фигурке и было не по росту, но в остальном девочка выглядела вполне бодрой и здоровой. Руки она спрятала за спиной, на щеке алела царапина, а шея была грязной. Азриэл едва слышно вздохнул. - Лира, поздоровайся с дядей, - намекнул ей Магистр, вставая из кресла. – Я оставлю вас, мне уже пора спать. Не забудь, о чем я говорил тебе, Азриэл, - он внимательно посмотрел на мужчину. - Доброй ночи, Магистр, - невозмутимо ответил Азриэл, и Магистр вышел. - Здравствуйте, - нахмурилась Лира. – Я не слышала, что вы приехали. - Я приехал не с официальным визитом, - вскинул бровь Азриэл и указал девочке на соседнее кресло. – Садись. Лира медленно прошествовала к креслу, за ней важно вышагивал деймон, принявший вид маленького ягуара. Стелмария насмешливо следила за ним, пока он усаживался на пол рядом с девочкой. - Что ж, Лира. Расскажи мне, чему ты успела научиться, пока меня здесь не было, - привычно начал Азриэл, понимая, что ближайшие пятнадцать минут станут для нее пыткой. Он почти не слушал, о чем она бормотала в такие моменты, все равно ничего путного она не говорила. Все знания, что она получала, влетали в одно ее ухо, а вылетали из другого, девочка совершенно не имела желания обучаться чему-либо. - Я наслышан о твоей выходке со скворцом, - сказал он, когда запас ее знаний иссяк, и она замолчала. Лира мрачно посмотрела на него, во взгляде ее скользнула настороженность, но она ничего не ответила. - Что ты можешь мне сказать по этому поводу? – Азриэл прямо смотрел на нее, он откинулся назад, уперев локти в подлокотники своего кресла и сложив подбородок на переплетенные пальцы. - Ничего, - пробормотала Лира. – Я уже говорила Магистру, что это было не специально. Я хотела зажарить его для себя, - она сидела в огромном кресле и казалась в нем еще более маленькой, чем она есть на самом деле. Пальцы ее ковыряли вышитую узорчатую обивку, худые ноги в сандалиях даже не достигали пола. Азриэл хмыкнул и ничего не ответил, Лира снова покосилась на него. - Почему ты не хочешь учиться? - Мне скучно, - решилась ответить Лира. – Они говорят-говорят, а все это ужасно скучно, и я ничего не запоминаю. Все равно это ерунда какая-то, - нахмурилась она. – Кому это нужно? - Возможно, если бы ты училась, как следует, то знала бы, что нельзя просто поймать любую птицу с улицы и съесть ее. - Мне никто ничего не говорил про птиц, - девочка упрямо взглянула на него, - только про всякие частицы, про планеты, про антарный ток и всякое такое. Это скучно. Азриэл покачал головой, но все же решил больше не мучать девочку: - Держи, - он достал из кармана несколько монет и протянул ей, Лира с опаской приняла их. – А теперь иди спать. Веди себя прилично. Лира молча вышла из кабинета, Азриэл задумчиво посмотрел ей вслед. - Что из нее получится? – подала голос Стелмария. – Она же не учится совсем. Целыми днями только и делает, что бегает и играет. - Она не глупая, - ответил Азриэл, - но обучение тут и правда не для маленького ребенка. Чему они могут ее научить? - Ей нужна школа. - Ты знаешь, что я не отдам ее в школу. Пока Лира здесь, она не узнает о своей матери. Вырастет и перестанет быть такой дикой, тогда и начнет учиться. А пока ей всего девять. Стелмария промолчала. И вот, спустя два года, он заточен на Свальбарде. Мариса все же добилась своего. Губы Азриэла растянулись в ухмылке, он даже почувствовал какое-то уважение к женщине помимо своей воли. - Как думаешь, они с Магистром заодно? – спросила Стелмария, глядя из окна на снежную равнину. В небе полыхала Аврора, бледный зеленый свет разливался по огромному черному бархату неба, затмевая звезды. - Не думаю. Я могу понять Магистра, мы стали опасны, а Магистериум силен, как никогда. И все же он не имеет отношения к Марисе, он сделал это по своей воле. Мысли Азриэла невольно вернулись к тому, как Лира спасла его от отравления. Глупая девчонка пробралась в Комнату Отдыха, куда ей заходить строжайше запрещено, но если бы не это, он был бы уже мертв. Он видел, как ей было страшно, но она изо всех сил скрывала страх и даже не заплакала, хотя ей было больно, когда он схватил ее за руку. Чем дольше он о ней думал, тем больше ему казалось, что Лира еще сыграет свою роль в этой истории, хотя Стелмария скептически хмыкала. Она считала девочку просто безрассудным бесполезным ребенком. И Мариса. Что она теперь станет делать? Почему она не убила его, а просто заточила здесь, в королевстве панцербьернов? Боится? Выжидает? Какие у нее планы? Азриэл часто думал о ней все эти годы, он слышал, какой сильной она становилась, сколько теперь власти в руках этой хрупкой на вид женщины. Она могла улыбаться в лицо, а за спиной держать острый нож, и все ее действительно боялись. Ставленница Магистериума, преданный и жестокий воин. Он неоднократно слышал о Жертвенном Совете, который она основала. Мариса. Какая она сейчас? Азриэл признался самому себе, что хотел бы ее увидеть. Что бы она сказала ему? Он вспомнил их первую встречу: стройная высокая фигурка, прекрасное лицо, на губах улыбка, а глаза – мечущиеся, ищущие выход. Только в его объятиях она была собой – просто женщиной, не ледяной неприступной миссис Колтер, а Марисой, хрупкой и слабой. Ей не нужно было притворяться, не нужно было играть, и они наивно верили, что так будет всегда. Теперь уже много лет прошло. - Нам нужно переговорить с королем медведей, - прервала его размышления Стелмария. – Помнишь, что мы слышали о нем? Не думаю, что возникнут трудности, он совсем очеловечился. Ты же видел его, когда нас привезли сюда. Азриэл презрительно усмехнулся. Йофур Ракнисон был крупнее всех панцербьернов, что он видел в своей жизни. Крупнее, сильнее, хитрее – и одновременно с этим уязвимее. Он отчаянно желал быть человеком, а что отличает человека от животного? Конечно, деймон, и Азриэл прекрасно знал, что Мариса наплела ему миллион обещаний по этому поводу. И он сам собирался сыграть на этой его слабости, увидев на коленях короля тряпичную куклу. Все было до ужаса просто. Он уже не медведь, и его можно обмануть, но он и не человек. Неопределившееся существо, заставившее своих подданных стать такими же недомедведями. Все будет просто. - Зачем тебе она? – Озимандиас сидел на подлокотнике дивана рядом с Марисой и холодно оглядывал комнату. Несколько ученых женщин, пара Ученых Иордана и нервничающий Магистр. - Я хочу посмотреть на нее, - тихо ответила Мариса. – Мы можем забрать ее и использовать в своих целях. Она ребенок, и дети будут хорошо идти с ней на контакт, а нам нельзя постоянно мелькать на виду, нас могут заподозрить. Мариса знала, что победила. Разговор с Магистром был сложным, но одной ледяной улыбки Марисы было достаточно, чтобы показать, у кого здесь есть власть и сила. Он отдаст ей Лиру, в этом она не сомневалась. Девочке сейчас было одиннадцать лет. Она почти ничего не знала о ней. Но в последний месяц, когда ей наконец удалось победить Азриэла, где-то внутри мелькнула мысль о дочери, к неудовольствию Озимандиаса. Но Мариса привыкла получать то, что хотела, и сейчас ей захотелось новую игрушку. Это будет забавным. Дети всегда были очарованы ею, и в том, что ее чары подействуют и на Лиру, Мариса не сомневалась. Пообещать ей то, чего она так хочет, быть милой и приветливой – и девочка пойдет за ней на край света, как делали это и остальные дети. А там потихоньку подвести ее к уготованной ей миссии, и все будет просто. В ней ни разу за эти годы не мелькало чувство сожаления, она отказалась от этих чувств уже давно. Что ей проку от того, что произошло столько лет назад? Мариса теперь сама власть, окружающие боятся ее, и это ей нравится. Это то, к чему она шла столько лет, чего добивалась всю жизнь. Мариса ощутила приятное волнение, когда Магистр приказал привести Лиру. Какой стала ее дочь? Даже думать о девочке как о дочери было странно, и когда в дверях показалась маленькая фигурка, сердце Марисы забилось чуть быстрее. Нахмуренные брови, сжатые губы. Магистр радостно приветствовал ее, повел знакомиться с Ханной Релф. Светлые волосы девочки были стянуты красной лентой, голубые глаза сверкали от гнева, но она молча пожимала руку седой даме. Рядом с ней в облике горностая стоял ее деймон, приняв самый невинный вид. Господи, как она была похожа на Азриэла! Сердце Марисы сжалось, когда Магистр подвел девочку к ней. - Миссис Колтер, это наша Лира. Лира, подойди и поздоровайся с миссис Колтер. - Здравствуй, Лира, - Мариса посмотрела ей прямо в глаза, чувствуя, как напрягся Озимандиас. Лира заинтересованно взглянула на нее, и Мариса с трудом заставила себя подвинуться и улыбнуться. – Надеюсь, ты сядешь рядом со мной за ужином.