Ибо крепка, как смерть, любовь.

- Что дальше? – запыхавшись, произнес Уилл и прислонился к прохладной стене башни. – Мы же не можем просто так оставить два трупа здесь, в центре города. - В эту башню все равно никто не заходит… - неуверенно начал Пан, но Лира покачала головой: - Уилл прав. Надо устроить пожар. - Пожар? – изумилась Кирджава. – Поджечь башню изнутри? - Это идея, - хмуро произнес Уилл, немного помолчав. Пока Лира совещалась с алетиометром, Уилл оглядывал из окна площадь у башни. Было еще слишком рано, солнце едва-едва встало, и улица была пуста. Птицы в роще, где произошло убийство, пели все пронзительнее, и голова Уилла начала болеть от их криков. Он чувствовал себя измотанным донельзя, все, чего хотелось – это лечь и проспать дня два, но он не мог себе этого позволить, поэтому просто закрыл глаза и медленно дышал. Пантелеймон нервно косился в сторону двух мужчин, у одного из которых ведьминская стрела торчала прямо в шее. Телохранитель не успел даже вынуть пистолет из кармана, когда Серафина убила его. А вот Даггет, даже мертвый, вызывал опасение, и Пан старался меньше смотреть в его сторону, но взгляд упрямо возвращался к мертвым телам. Лира выдохнула: - Надо поджечь. Только как… - она растерянно оглянулась. – И все надо сделать как можно скорее, потому что тела быстро обнаружат, если мы будем медлить. Уилл с трудом отлепился от стены и начал шарить по ящикам и полкам в поисках того, что им поможет замести следы преступления. На пол с грохотом летели старые книги, письменные принадлежности, посеревшие от времени и пыли статуэтки. - Ничего, - обернулся он. – Нам нужна будет помощь Серафины. Если она в этом мире… - помедлил он, - ты сможешь позвать ее? Она услышит? - Я попробую, - кивнула Лира и села на мощеный каменный пол за неимением других предметов мебели в комнате, куда они затащили трупы. Девушка пару раз вздохнула, а затем низким голосом начала петь слова на незнакомом Уиллу языке. Он как зачарованный смотрел на Лиру, раз за разом повторявшую заговор, низко опустившую голову с закрытыми глазами. Напев был жутким и странным, и Уилл чувствовал, что понемногу впадает в транс. Но Лира закончила и встряхнулась, выпрямила спину. - Осталось только подождать. - Впечатляет, - Уилл потряс головой, прогоняя туман в голове. – Ты не знаешь, что говорится в этом заклинании? - Ну, Серафина объясняла, что это древний ведьминский призыв о помощи… - Лира потерла виски, пытаясь вспомнить. – Там говорится что-то о ветрах, несущих весть, о звездах, которые шепчут ведьмам… всякое такое, - пожала она плечами. – Я не очень хорошо запомнила. У каждого клана есть свой заговор. А еще его не смогут произнести не ведьмы, так что нам повезло, что в нас теперь есть что-то от их природы. - А что это за язык? – Уилл вспомнил жесткие, отрывистые, но при этом тягучие слова призыва. - Какой-то очень древний скандинавский говор, - ответил Пан. – Этому Серафина научила нас после того случая с ведьмой, - они с Лирой понимающе переглянулись, а Уилл нахмурился: - Какого случая? - На нас напала одна ведьма, прямо в Оксфорде, - поморщившись, начала рассказ Лира. – Ее сын когда-то участвовал в войне на стороне моего отца, а она была из вражеского клана ведьм. И она убила его, своего ребенка, хотя, наверное, так и не смогла этого признать. А так как сам лорд Азриэл мертв, она решила отомстить мне, заодно используя отца того мальчика, одного оксфордского алхимика. В общем, у нее ничего не получилось, это долгая история, - отмахнулась она, выглядывая в окно. – Но после того случая Серафина заставила меня выучить этот призыв. На него откликнется любая ведьма ее клана, та, что ближе всех ко мне. Правда, в тот раз вряд ли бы кто-то успел помочь мне. Уилл хотел услышать подробности, но их прервал Кайса: деймон Серафины, шумно хлопая крыльями, влетел в окно и приземлился неподалеку от Пантелеймона и Кирджавы. Его холодные глаза с удивлением метнулись в сторону мертвых тел. - Нам нужна помощь, - не стала медлить Лира. – Нам нужно что-то… - Что-то горючее, - помог ей Уилл. – Бензин, например. И огонь. Спички. Нам нужно поджечь башню. - Я передам Серафине, - ясным голосом ответил Кайса, изящно наклонив голову на длинной шее. – Но вам нужно быть аккуратными, скоро город совсем проснется. - В эту башню никто не ходит, - успокоила его Лира. – Все боятся. Кайса коротко кивнул и снова вылетел из окна, тяжело снявшись с пола. Лира тоскливо посмотрела ему вслед. - Как думаешь, мы правильно делаем? – спросил Пан. – Вся эта идея с пожаром и так далее? - Правильно, - ответил вместо Лиры Уилл. – Это злое место, ужасно злое, и я рад был бы совсем снести его с земли, чтобы совсем ничего не напоминало людям о том, что здесь происходило. Здесь даже стены излучают страх, вы же тоже это чувствуете. И Лира, и Пан понимали, что он имеет в виду; Лира вспомнила свой зловещий сон, и спина ее покрылась мурашками. - Мы сожжем здесь все, что сможем сжечь, - поддержала их Кирджава. – Уничтожим все оставшиеся свидетельства существования Гильдии. Башня станет пустым каменным пепелищем. - Я бы осмотрелась, пока Кайса летает за помощью, - неуверенно оглянулась на дверь в коридор Лира. В ней взыграло ее обычное любопытство. – Не думаю, что теперь нам здесь что-то грозит. - Спроси у алетиометра, - перестраховался Пантелеймон, и уставший Уилл кивнул. У него не было сил на новое сражение, если таковое им предстоит. Это заняло у Лиры не больше двух минут: - Никакой опасности нет, можно оглядеться. Ты останешься? – тревожно обернулась она на бледного Уилла, но тот только мотнул головой и пошел за ней следом – не хотелось оставлять ее одну после произошедшего. Все с некоторым облегчением покинули комнату с мертвыми телами, выйдя в холл. За лестницей, ведущей на второй этаж, была еще одна дверь, и Лира с уверенностью толкнула ее, но та не поддавалась. - Давай я попробую, - Уилл со всей силы ударил дверь плечом. Она издала жалобный короткий скрип, но не поддалась. Это подстегнуло их интерес: комната была заперта изнутри, потому что никаких замков с этой стороны на ней не было, ни замочной скважины, ничего. Лира поежилась от страха и удовольствия, вспоминая свои детские экспедиции вглубь винных погребов Иордана. - Отойдите-ка подальше, - попросил Уилл, и, когда все опасливо отдалились, со всей силы пнул дверь ногой. Та с грохотом распахнулась, ударившись о стену и отскочив обратно, задвижка с той стороны звякнула о каменный пол, оторвавшись от стены. Взору их предстала лестница, уходящая вниз, в подвал, и детский страх перед темнотой вполз в их сердца. Лира прерывисто вздохнула: - Жаль, что у нас нет лампы. - Погоди, - Уилл начал шарить по карманам и, наконец, достал маленький серебристый фонарик. К счастью, батарейки в нем не сели: зловещую пустоту пронзил светлый холодный луч. Каменные неровные ступени вели вниз, куда именно, не было видно. Стены кое-где обросли мхом, с потолка свисала паутина в таких количествах, что им пришлось нагибаться, чтобы не задеть ее головой. Осторожно они двинулись вниз, Уилл крепко держал за руку Лиру, чтобы та не поскользнулась на влажных скользких ступенях. Когда они спустились, Лира выдохнула от ужаса и спряталась за спину Уилла: луч фонаря высветил практически рассыпавшийся скелет в старом облезлом кресле. Уилл сглотнул, ощущая себя персонажем какого-то дешевого ужастика. Кирджава тихо-тихо зашипела. - Алетиометр сказал, что никакой опасности нет, - дрогнувшим голосом сказал Пан, но глаза его, не отрываясь, смотрели на скелет. – Это всего лишь… - он не договорил и кивнул головой в сторону костей. - Боже, что здесь произошло? – Лира огляделась: через эту малюсенькую комнатку словно прошел ураган. Все книги, которые должны были стоять на полках, валялись на мокром полу: от них остались только твердые обложки, кое где – с коваными пряжками на широких ремнях. Под деревянным большим столом, занимавшим добрую половину комнаты, лежали осколки от множества предметов, судя по всему, и кувшинов, и бокалов, и измерительных сосудов разных размеров. Стекло почернело, запылилось, но все равно угадывались очертания предметов. В тишине гулко и ритмично раздавался звук капель. - Приглядись, - тихо сказал Уилл, освещая противоположную стену. Справа - от ужасающего кресла со скелетом - на стене было вычерчено множество формул, рисунков, и в одном из них Лира узнала нож Уилла. Она, как зачарованная, подошла поближе, и Уилл подошел вместе с ней. Это была словно история в картинках. Силуэты людей, склонившиеся над столом с книгами – Лира поняла, что это были ученые. Звезды, а под ними будто бы человек, поднявший руки к небу. Следующий рисунок – два ангела, протягивающие молящемуся человеку предмет. Рядом – схематичное изображение левой руки без двух пальцев, и Уилл машинально потер левую ладонь. Еще правее – нож рассекает занавес. Яснее ясного. - Как думаешь, то, что здесь нарисовано – правда? Что ангелы изобрели нож и отдали его людям? Или это метафора, словно идея о создании ножа пришла людям якобы свыше? – спросила Лира, не оборачиваясь к Уиллу и зачарованно смотря на рисунки. - Не знаю, - отозвался он. – Мне самому интересно. Мы же мало что знаем о ноже, только то, что рассказал нам его предыдущий владелец. Можно будет потом спросить у алетиометра… Гильдия… - он потер переносицу. – Все это так давно было. Что он говорил? Гильдия создала нож, потому что люди хотели докопаться до самых мельчайших деталей мироздания. А вместе с ножом в мир пришли Призраки. Лира содрогнулась, потому что на стене было и то, о чем говорил Уилл: последний рисунок изображал нечто вроде привидения с широко открытым ртом и вытянутыми руками. - Но теперь ножа нет, - твердо сказал Пантелеймон, - и Гильдии тоже нет, и все это мы сейчас сожжем. Лира кивнула, а Уилл нагнулся к рассыпанным по полу книгам. На оставшихся в относительном порядке страницах витиеватой вязью виднелись формулы, непонятные знаки. Сотни, может быть, даже тысячи лет кропотливой работы ученых – а в итоге рассыпающаяся башня с мёртвыми телами внутри, сломанный навеки нож и утерянные знания: ненужные, опасные. - Что ты сделал с обломками ножа? – Лира впервые задала этот вопрос Уиллу. – Куда ты их дел? - Сначала держал дома, - рассказал он. – У себя в столе. Но мне это не нравилось, как будто даже сломанный, он все равно опасен. И еще это постоянно напоминало мне о тебе – в том смысле, что нож был единственным возможным вариантом попасть в твой мир, и теперь его нет, и я никогда тебя не увижу. Лира понимающе кивнула: - А потом? - Потом я разбросал его обломки в разных местах. Что-то в речку, что-то в карьер неподалеку от дома, я уже все и не вспомню. Так было проще – психологически. - Эй, - раздался сверху женский голос, и все вздрогнули. – Вы где? - Мы внизу, - отозвалась Лира, узнав Серафину. – Сейчас поднимемся. Наверху стояла Серафина, уже успевшая заглянуть в комнату, где лежал Даггет и его телохранитель. Кайса медленно оглядывал стены башни: - Думаешь, получится? - Я попробую, - ответила ведьма, и повернулась к людям: - Я использую магию, так будет проще. А затем мы отдалимся на безопасное расстояние. Она держала в руках что-то маленькое и черное, и Лира поняла, что это уголек. Серафина начала чертить что-то прямо на камнях и еле слышно шептать, Кайса следовал за ней и взмахивал крыльями. Лира невольно вспомнила, как он помог ей открывать клетки с деймонами в Больвангаре. Уилл с интересом наблюдал, но ничего не говорил. Это заняло у Серафины порядка тридцати минут: ей пришлось обойти все комнаты. Наконец, она поднялась из подвала, который посетила последним. - Что это за человек, интересно? – сказала Лира. – Дверь была заперта изнутри, значит, он добровольно остался там и умер. - Один из носителей ножа, - ответила Серафина. – Я осмотрела скелет, у него не хватало двух пальцев на левой руке. Могу предположить, что это был один из первых хозяев чудесного ножа, который увидел последствия. Вполне вероятно, что он попытался избавиться от этого изобретения, но у ножа свои цели, и запертая дверь не стала преградой. А теперь, - отвернулась она от двери подвала, - нам нужно выйти. Будьте осторожными, вас не должны заметить. Но все прошло довольно гладко, их никто не заметил, когда они взбирались на холм, к лесу, где было окно. Там Серафина остановилась: - Осталось последнее. Лира и Уилл наблюдали, как ведьма поднимает руки к небу и шепчет. Для Серафины это был чужой мир, это была не ее природа, не ее привычное окружение, поэтому ведьме было сложно. Здесь не обитали духи ее места, и Серафина взывала к кому-то безымянному. Ее голос становился все громче, Кайса нервно расправил крылья. И тут, на самой высокой ноте, ее пение оборвалось, и Серафина закрыла глаза. Лира и Уилл вздрогнули, когда вся башня вдруг оказалась объята зеленым пламенем. Через мгновение до них донеслись крики ужаса: пожар, естественно, не остался незамеченным жителями города. Пламя пылало, и Лире на мгновение показалось, что в облаке дыма она увидела чьи-то очертания, но наваждение быстро исчезло, потому что раздался невероятный грохот: башня начала рушиться. Торре дельи Анжели стремительно погибала. Сверху рушились камни, здание оседало, словно издавая жалобные стоны. Людские крики усилились, но Серафина была спокойна: никто из них, к счастью, не стал подходить близко к башне; суеверия, веками складывавшиеся об этом месте, были все еще сильны. Камни падали друг на друга с оглушительным треском, Лира еще успела увидеть в зеленых языках огня, вырывавшихся из уцелевших окон, изображения ангелов, когда и они исчезли, поднимая в воздух кучу пыли. Все было закончено. На месте башни высилась груда обломков, кое-где еще вспыхивал огонь, но Торре дельи Анжели больше не существовала, и Уилл чувствовал, как в его сердце словно встает что-то на свои места. На него нахлынуло неожиданное спокойствие, и усталость навалилась еще сильнее, чем прежде. Он взглянул на Лиру и головой кивнул в сторону леса. Им пора уходить отсюда.