И ничего взамен

Часы тикали раздражающе громко. Обстановка вокруг навевала тоску: обшарпанные шкафы, скрипящие деревянные табуретки, стол с дырявой страшной скатертью. Мирно пыхтел пузатый чайник, поджаривающий свои черные от копоти бока на сильном огне газовой конфорки. За окном сгущались сумерки, а на общей кухне общаги на девятом этаже стояли три человека и впитывали в себя неловкое молчание. *Полчаса назад* Сиэль упорно игнорировал прожигающий взгляд Себастьяна в свою спину и, гордо задрав подбородок, пытался сварганить что-то, хотя бы немного напоминающее ужин. Получалось так себе, и чем больше времени уходило на чистку овощей, тем более злую ауру он ощущал позади себя. Он же не виноват, что огрубевшие за время работы на складе пальцы отказывались ровно чистить картошку, отрезая большую съедобную часть. А сгоревшие яйца — непозволительная роскошь перевода продуктов, так что он собирался есть обугленную яичницу, чем вызвал новую волну негодования от черноволосого мужчины. — Сиэль…—Себастьян вымученно улыбнулся, с этим парнем натягивать дежурную милую улыбку с каждым разом становилось все сложнее и сложнее. — Давай лучше я? Фантомхайв лишь злобно зыркнул на Себастьяна и молча упорно продолжал попытки не оставить себя голодным. В худшем случае, если картошка все-таки окажется несъедобной, он в который раз просто перебьется водой. — Слушай, — звонко брякнул нож, ударившись о дно раковины, — я не знаю, что я такого сделал в жизни или кому, но, может, ты перестанешь мне жизнь портить? Сиэль психанул на этого больного мужика, который смел зло сопеть и критиковать его образ жизни. Стало немного стыдно, но он действительно и так дико устал. Повисла тишина, прежде чем Себастьян возмущенно вскинулся. — Да я же из кожи вон лезу, чтобы твою жизнь в сказку превратить, а ты просто избалованный мальчишка, отказывающийся от такого выгодного контракта! Сиэль дернулся, словно его ударили. — Это я-то избалованный? — юноша посмотрел на свои тонкие пальцы, покрытые мозолями и порезами, и крепко сжал их в кулаки. — Ты, ублюдок, какого черта вообще тебе на…мфмф. Парень не успел договорить, его губы внезапно оказались во власти губ Себастьяна, который, совсем не стесняясь, прижал Сиэля одной рукой к себе, а другую запустил в спутавшиеся и отросшие волосы парня. Тело резко перехотело слушаться своего владельца, и Фантомхайв осознал, что у него предательски подогнулись коленки от этого властного поцелуя. «Какого черта», — мелькнула одинокая мысль, но тут же затихла под напором мягких губ и длинного языка, во всю хозяйничающего у него во рту. Сиэль чуть не задохнулся, забыв, что дышать вообще-то можно через нос, и только это заставило его что есть сил оттолкнуть мужчину от себя. Юноша тут же судорожно вдохнул и, отвернувшись лицом к плите и спиной к Себастьяну, прикрыл рот ладонью. Вот это он влип… — Тебе все равно не спрятаться, — ухо обожгло тихим шепотом, а узкую талию обвили сильные руки. Сиэль бессознательно вновь отметил, что ногти выкрашены в черный, и это чертовски странно. И именно в этот момент на кухню пришел Бард, почуяв запах паленого. Обычно, только он что-то поджигал. — А, это ты, Сиэль, — сосед запнулся, увидев, как юноша испуганно смотрит на него, в то время как его обнимает этот странный, но чересчур красивый мужчина. Себастьян, кажется. *Настоящее время* Неловкая тишина резала по ушам хуже крика Банши. Сиэль плохо себе представлял, кто это или что, но казалось, что ужаснее ситуации и придумать нельзя. Оказалось, можно. И это случилось ровно в тот момент, когда Себастьян, с совершенно невозмутимым лицом, чмокнул Сиэля в ухо, и, разомкнув свои объятья, спокойно подошел к холодильнику, начиная доставать из него продукты, которых там, в принципе, быть не могло. Сиэль с полуоткрытым ртом наблюдал за ним, когда заметил, что рядом устроился еще кто-то. Он повернул голову и увидел Барда, который точно так же как и он ошалевшими глазами наблюдал, как новый знакомый ловко орудует кухонной утварью, которая уже казалась непригодной для использования, и создавал что-то, что пахло поразительно вкусно. Один Себастьян выглядел так, словно все идет по плану и ничего необычного тут быть не может. Вскоре перед удивленными рабочими стали появляться тарелки с удивительно вкусной жареной картошкой, зеленью и запеченной курицей. А еще был овощной салат и ароматно пахнущий чай, не идущий ни в какое сравнение с этой дешевой дрянью из пакетиков. Продукты были очень простыми, как и блюда, приготовленные из них, но такого блаженства Сиэль не испытывал со времен, когда родители были живы и они жили в поместье, полном слуг… Прошлое больно резануло по сознанию, и отрезвило. До Фантомхайва стало доходить, что же нужно Себастьяну Михаэлису. Сразу все встало на свои места. — Спасибо за еду, — Сиэль встал из за стола и убрал тарелку с вилкой в раковину — потом помоет, и, не оборачиваясь, ушел в комнату, не сказав больше ни слова. Себастьян нахмурился и посмотрел на Барда, который лишь пожал плечами, хмыкнул и свалил к себе в комнату. Так ничего и не поняв, демон пошел вслед за юношей. Дверь в его комнату была не заперта, что уже удивляло. А ее владелец неспешно раздевался. Себастьян нахмурился еще больше. — Ты куда-то собрался? — мужчина ухватился за край рубашки, не давая ее стянуть с себя и вопросительно-недоуменно начал сверлить взглядом. — Нет. Просто раздеваюсь. Ведь трахаются голыми, нет? Демон совсем завис. Конечно, каждому демону известно о том, что люди те еще порочные существа, но когда этот наглец успел завести себе кого-то? — Ты же этого хочешь, иначе, к чему весь этот цирк? — Я же этого…погоди, что? До Михаэлиса дошло, что Сиэль говорил про трах именно с ним, когда юноша лег на кровать и раздвинул свои ноги перед ним, отвернувшись и без каких-либо эмоций уставившись в стену. Глаза демона опасно полыхнули красным, но Сиэль никак не отреагировал на это, просто не заметив. Кровать скрипнула и прогнулась от веса мужчины, Сиэль лишь сильнее сжался. Его острые коленки дрожали, но юноша упорно старался не шевелиться. В конечном итоге, если этот человек получит то, чего хочет, то непременно уйдет. Сиэль ощутил теплые ладони на своих ногах, которые мягко поглаживали шершавую, шелушившуюся кожу лодыжек. Себастьян свел ноги парня вместе и подтащил его к себе, держа за согнутые колени, чтобы, наклонившись, вновь поцеловать этого колючего и такого одинокого ребенка. — Спи. Последнее слово, что услышал Сиэль, прежде чем действительно уснуть.