Опер Haute Сouture

«Его выбор сделан» Константин Легостаев (OST Игра)

Третий. Егор аккуратно выкрутил руль, выворачивая на грунтовку. Третий за полгода. Свет фар вырвал из темноты разбитую колёсами и февральской распутицей дорогу, импровизированную свалку, на которую предприимчивые граждане свозили строительный мусор, и ряд металлических вкривь и вкось установленных гаражей. У крайнего гаража мигала «люстрой» машина патрульно-постовой службы, рядом, переговариваясь между собой, курили два пэпоса в брониках и с автоматами на плечах. — Следственное управление ФСБ, майор Коваленко, — махнув удостоверением перед ринувшимися наперерез патрульными, Егор оглянулся по сторонам. — Где труп? — Так это... Товарищ майор, — сбивчиво доложил один из ППС-ников, с погонами сержанта на плечах. — Он это... За гаражами. Опер наш там с ним... Наверх уже отзвонились. Едут. Одного взгляда на лежащее на куче битой кафельной плитки тело хватило, чтобы чутьё взвыло сиреной. По адресу приехал, можно не сомневаться. Парень лет двадцати-двадцати пяти, измятая, но весьма недешёвая модная одежда, стильная стрижка, красивое породистое лицо. Такой же, как и те двое... Предыдущих. — Вы из СК? — стоявший чуть в отдалении парень выкинул недокуренную сигарету, неспешно приблизился и цепко вгляделся в лицо. — Из дежурной части звонили, сказали... — Давно обнаружили? — перебил его Егор, кивая на труп. — От кого поступил сигнал? — Мужик один, владелец гаража, нашёл, — засунув руки в карманы, ответил оперативник, признав по тону старшего по званию и компетенции. — Отлить отошёл, а тут этот... Ну, нам позвонили, мы проверили. Ждём вот теперь... Егор медленно обошёл тело по кругу. Скукоженная, скрюченная поза и яркая странгуляционная борозда на шее подтвердили худшее предположение — парня убили, и вероятнее всего, не здесь. Не замаранные строительной пылью подошвы не по погоде лёгких мокасин довершили вывод: привезли и выкинули. Ещё одно совпадение. Тех двоих также нашли на заброшенных пустырях, и там, как и в этом случае, всё указывало на насильственную смерть. Если выкладки Егора верны, то расправлялись с парнями в одном и том же месте. Слишком уж много общего. —Трогали? — Я знаю порядок, товарищ... — с лёгким вызовом начал опер, запнулся на звании, которое не посчитал нужным сообщить Коваленко, и раздражённо сжал губы в нитку. — Заметили что-нибудь? — уже дружелюбней поинтересовался Егор, приседая рядом с убитым. Ссориться с парнем не было никакого резона. — Грох... Убили явно не здесь, — опер мгновенно переключился в рабочий режим и подошёл ближе. — Одежда и обувь чистые. Его связывали: на запястьях и щиколотках следы от верёвок. Срезали, похоже, ножом уже с мёртвого. Порезы неаккуратные, словно не церемонились, а крови почти нет. Егор осторожно отвернул края одежды и негромко хмыкнул. А парень-то прав, скорее всего, именно так и было. — И ещё... — оперативник помолчал, будто решая, стоит ли продолжать. — Я, конечно, не спец, но сдаётся мне, что тут не обошлось без развлечений для взрослых. У него вся грудь в следах зубов, да и губы... Переусердствовал кто-то с садо-мазо... Одевали уже после — ни трусов, ни носков на нём нет. Не заморачивались, спешили от тела избавиться. Наблюдательный. И соображает быстро — в десятку попал с беглого осмотра. Отодвинув ворот застёгнутой кое-как рубашки и рассмотрев многочисленные укусы и кровоподтёки, Егор поднял глаза и вгляделся в стоящего перед ним оперативника. Симпатичный парень. Яркий. И молодой совсем. Почти такой же, как эти... трое. — Вы из местного отдела? — Егор поднялся и протянул руку. — Майор Коваленко, ФСБ. — Да, опер из «Мневников», старший лейтенант Степнов, — парень ответил на рукопожатие, не без уважения рассматривая Егора. — А что случилось-то? С чего... Договорить он не успел, резко разворачиваясь на звук подъезжающей машины. Вылетевший из авто коротышка-майор отмахнулся от рванувших к нему патрульных и резво засеменил к стоящему возле трупа оперативнику. — Так! Что у нас здесь?! Степнов, почему один? Где следователь? Кто дежурный сегодня? Скривившийся, точно от зубной боли, старлей задержался с ответом, а коротышка уже повернулся к Егору. — Вы кто? Экспертная? СК? — Майор Коваленко, следственное управление ФСБ, — продемонстрировал корочки Егор. — Вас должны были предупредить. — Предупредили, — сквозь зубы недовольно процедил майор и вновь накинулся на подчинённого: — Степнов, чего молчим? Где следак, я тебя спрашиваю? Распустились, мать вашу! — Так не наше же дело, товарищ майор, — попытался оправдаться оперативник, разводя руки в стороны. — Мы же... — А вот это не тебе решать! — брызжа слюной, яростно зашипел майор и ткнул пальцем в кобуру, мелькнувшую под распахнувшейся курткой опера. — Наше — не наше, умный больно?! Ты почему табельное не сдал? Или тебе приказ не писан? — А как я дежурить должен? — не сдержавшись, вспылил Степнов. — Мне что, с пустыми руками на гопоту идти? С голой пяткой против сабли? — Степнов! — рявкнуло выведенное из себя начальство. — Ты ещё и выкобениваться будешь? Приказ по отделу был, сдать оружие на проверку? Был! Так какого хрена?! — Андрей Сергеевич, — устало мотнул головой утративший запал опер. — Но я же... — Я уже сорок лет как Андрей Сергеевич! — продолжал громыхать майор. — Короче, так! Сегодня же пишешь рапорт, почему не сдал ПМ. И я тебе обещаю, Степнов: в этот раз простым выговором ты не отделаешься. — Ваше право, — обречённо махнул рукой старлей и отошёл в сторону, доставая из кармана сигареты. Майор проводил его злобным взглядом, зыркнул на молча наблюдающего за сварой Егора и поспешил к пэпосам, на ходу отдавая приказы. «М-да... — Коваленко задумчиво смотрел в удаляющуюся спину майора. — Не сладко парню приходится. С таким-то руководством». Возвратившись домой, Егор продолжал прокручивать в уме события сегодняшнего вечера. Подъехавший эксперт ещё раз подтвердил сложившуюся в голове версию. Сексуальное насилие. Кто-то планомерно и регулярно практикует садо-мазо с молодыми, привлекательными юношами. Наличие трёх похожих трупов уже позволяет говорить о серии, но совершенно не факт, что парней всего трое. Скорее всего, этим просто не повезло. А может, и повезло — это с какой стороны посмотреть. Наверняка есть и другие, те, над кем продолжают измываться утратившие человеческий облик и потерявшие страх уроды. Непростое дело, да и уроды, надо полагать, непростые, коль родная контора впряглась. Уж больно откровенно всё: тела не прячут, выбрасывают, как мусор, особо не заботясь о последствиях. Силу за собой чувствуют. Власть. Егор вспомнил труп найденного сегодня мальчишки и заскрипел зубами. Мрази! Безжалостные, упивающиеся чужими страданиями мрази! Обнаглевшие, дошедшие до края, охреневшие от собственной безнаказанности. Он плеснул в рокс виски, одним махом заглотил обжигающую жидкость и шумно выдохнул. Ну, ничего! Мы пободаемся. Думай, Коваленко! Соображай, как тебе эту погань к ногтю прижать. Думай, майор. Думай!