Геронтофилка

      Несмотря на вынужденный перерыв в личной жизни, Анжеле не пришлось маяться от тоски и безделья: весь субботний вечер, все воскресенье и ещё полночи понедельника она делала макет лампы с гофрированной ножкой. А проведи она выходные с любимым, была бы первая двойка. А так, пусть лампа и получилась несколько кривовата, но на тройку потянула. Чтобы избежать проблем, она теперь, начиная с понедельника, каждый вечер по паре часов занималась шрифтами и черчением — самыми ненавистными после макетирования предметами. И ещё два маленьких масла для олиных иностранцев написала в пятницу, но это уже с удовольствием. Напряженная, но продуктивная неделя — под крылом заботливой бабушки, которая закормила ее домашними запеканками, вкусными котлетами и менее любимыми ею супами. Жила бы одна, питалась бы макаронами, сырками с хлебом и кефиром.       А ещё Анжела получила письмо, которое заставило ее волноваться: Ханс прилетал уже через две недели. И что теперь — возвращаться домой, если Искандар не найдёт ей к тому времени квартиру? И пребывать в девятиметровом пространстве с мелкой гадиной, когда у возлюбленного целых пять комнат! Понятно, что он не обязан решать все её проблемы, предложение снять для нее отдельное жильё и так достаточно щедрое. Многие ребята из общаги даже мечтать о съемной квартире не могут. А на следующие выходные встреча с возлюбленным опять пролетала — у Анжелы начались месячные.       — Тогда приедешь в среду. — Это был не вопрос, а своеобразный приказ, негромким, но таким проникающим во все клеточки голосом.       Может, придёт день, случится чудо, и она услышит: «Оставайся со мной навсегда»… Чтобы не мучить себя такими мыслями, Анжела опять ударилась в работу: доделала задание по шрифтам и написала ещё два масла для Ольги. Вот помогать бабушке у неё пока не получалось. Было стыдно, но пришлось просто дать ей оставшиеся талоны на такси и деньги, попросив не набирать ничего тяжёлого. Лучше лишний раз съездить, тем более, что деньги не последние. Еще Анжеле позвонила мать и передала сообщение из галереи, что её «Ирисы» проданы. Неожиданно и удивительно быстро! Пусть эта работа и попала в галерею «по блату», но действительно кого-то зацепила, раз выложили деньги. Руслан и пальцем бы не пошевелил ради неё. Может, этот мажор к ней подобреет? В любом случае, после продажи картины уже страшно не было. Жалко только, что фотографии работы у неё не осталось.       В институте надвигалось время сдачи первого проекта по дизайну. Анжела старалась успевать всё на занятиях. Занудное задание — техникой отмывки показать объём металлических тисков, которые преподаватель притащил из столярной мастерской. Тиски были видавшие виды, а изобразить их нужно было красиво, плавно показывая объём, без изъянов. Вот на уроке живописи за «красивости» ругали, а здесь наоборот. Хорошо, что она умеет зарабатывать деньги и не заинтересована в сорока пяти рублях стипендии, чтобы переживать из-за троек. Так что каждое занятие Анжела старательно накладывала очередной слой растушёвки и игнорировала попытки Славы снова наладить с ней отношения. А на перерывах её выручала Жанна, уводя подальше. Они почти все время держались парой.       — Он не будет ничего спрашивать, я убедила Олю, что если ты узнаешь про слежку, то никогда его не простишь, — успокоила её новая подруга, — И она купилась на мое предположение, что ты к отцу или деду заезжала. Пусть думают, что ты из «крутых».       — Спасибо, выручила. С меня причитается. — Меньше всего ей нужны сплетни в институте. Узнать Искандара в темноте и на расстоянии они не могли, а списка всех шишек из этого дома у них все равно нет.       — Если честно, жду не дождусь, когда наконец не выдержишь и проболтаешься, КТО же твой супер-мужчина, — усмехнулась Жанна.       — Дождешься, куда я от тебя денусь, — улыбнулась она в ответ.       Проболтается, когда Валерия уже будет в Лондоне. Актриса всё же убедила саму себя валить из страны. Её не устраивал заработок в театре, а ролей в кино больше не предлагали.       — Ладно, ради грандиозного сюрприза запасусь терпением. Смотри, если разочаруешь!       Хорошо, что Жанна ничего серьёзно не воспринимает. А пока она рассказала про Ханса.       — С немцем, конечно, накладка получается. Но ты права, лучше не унижаться. Не переживай, можешь у меня несколько раз переночевать, устроим «pijama party», как в американских фильмах. У мамы новый бойфренд, она часто у него остаётся.       После занятий Анжела поехала в галерею. Сын знаменитого художника уже был там, ей ещё по телефону сказали, что Руслан обычно бывает ближе к вечеру.       — Какие люди! Прахады, красавица! — приветствовал он Анжелу с утрированным акцентом и указал на кресло напротив.       Анжела включила «графиню» и с холодной улыбкой опустилась на мягкое сидение.       — Поздравляю, если честно, не ожидал, — Руслан не стал паясничать дальше и, кажется, говорил серьёзно. С его слов, «Ирисы» купил какой-то приезжий с севера, случайно заглянувший в галерею.       — Прикольный тип, с бородой, на купца дореволюционного похож, который с цыганами по ресторанам, а не на любителя изящных искусств, — усмехнулся Руслан.       Но тут же утешил, что её живопись понравилась одному немецкому коллекционеру, их постоянному клиенту. Правда, тот покупает исключительно масло.       Анжела и не собиралась расстраиваться, наоборот, приятно, что её работа зацепила случайного человека. Тем более, не тупо реалистическая живопись.       — Жаль, что фотографии не осталось, — посетовала она.       — Тебе повезло, мы фотографируем всё, что проходит через нашу галерею. В следующий раз получишь снимок. И напиши похожий букет маслом.       Руслан вручил ей деньги и попрощался уже более тёплым рукопожатием, чем тогда при знакомстве. Надо будет настроиться и в ближайшие дни создать экспрессионистический цветочный натюрморт на полотне. Как тогда, на одном эмоциональном подъёме, за три-четыре часа.       Бабушка обрадовалась её успеху и согласилась ещё раз потерпеть запах масла. В общем, это было не так уж страшно, работы отправлялись сушиться на балкон.       — Завтра я не приду ночевать, — предупредила Анжела.       — А я-то подумала, что между вами всё кончено, вторые выходные ты дома, — театрально-наигранно воскликнула бабушка. И предложила к приезду Ханса достать билеты в Большой.       — Не бойся напрягать своего пенсионера союзного значения, для него это мелочи. Кстати, на время визита Ханса и деликатесы из его пайка пригодятся, чтобы этот немец не задирал нос, что у нас, победителей, жизнь хуже, — действительно, в Восточной Германии не было проблем с едой и одеждой.       — А ты можешь спокойно спать на диване в одной комнате со мной.       — Понятно. Думаешь, эксклюзивная культурная программа и вкусная еда закроют ему глаза на стеснённые жилищные условия? Или это в поддержку маминого плана? Надеюсь, хотя бы ты понимаешь, что мне Ханс — никак!       — Согласна, дорогая, занудный он не по возрасту. По духу может быть только твоей маме. Но мне будет приятно повторить немецкий с образованным собеседником.       — Ладно, если квартиры через десять дней не появится, буду то у тебя пару ночей, то у подруги, то у Искандара.       — Одним словом, бомжевать, — усмехнулась на это бабушка.       Но на это Анжела просто промолчала, чтобы не спорить.       Наконец наступил долгожданный вечер среды, и она бросилась в объятия любимого, едва переступив порог его квартиры. Но после страстных поцелуев Искандар не повёл ее в спальню, а предложил съездить в ресторан.       — Нам надо поговорить, — шепнул он и выпустил из кольца рук.       У Анжелы от волнения участилось дыхание, — неужели признание в любви и предложение? Она переоделась в платье, усилила макияж и вместо сапог выбрала туфли на каблуке из чудо-магазина, о которых она почему-то забыла.       — Тебе повезло, за нами подъедет Влад, — усмехнулся Искандар.       Неужели так заметно, что каждый шаг ей даётся с усилием?.. Зато фигура выглядит классно, выше и стройней. Тетя Иветта, которая ниже её сантиметров на пять, всю жизнь на каблуках проходила, только для многочасовых экскурсий делала исключение.       Влад был в своём репертуаре — резко в последний момент повернул в противоположную сторону, проехал улицу, перегнав пару машин, наконец, свернул на шоссе.       — Что, хвост был? — поинтересовался Искандар.       — Да вроде нет, это я на всякий случай.       В ресторане Анжела поняла, что ни признания в любви, ни предложения ей не светит — столик был заказан на троих.       — Съёмная квартира тебе будет недели через три, там люди в посольство работать уезжают, но мы сейчас обсудим вариант на будущее. Влад сведёт тебя с человеком, который этим занимается.       В общем, ей предлагалось прописаться у бабушки и уговорить её на обмен на большую площадь или размен на две квартиры. Естественно, можно было не спрашивать, кто всё это профинансирует.       — Спасибо, я думаю, бабушка будет не против. А я бы лучше в большей квартире с ней жила, чем одна.       Действительно, с бабушкой ей повезло, она не напрягает, как мать, и заботится. Анжела всегда заработает деньги на еду, а бабушка сама говорила, что на одну ей лень готовить. Хорошо возвращаться из института к вкусному ужину! А пьяные тусовки с друзьями все равно не её.       — Тогда будем искать двушку улучшенной планировки. Трешку сразу не стоит, подозрительно. На следующей неделе заглянешь ко мне в офис и подъедем в контору к Леониду. — Влад протянул ей свою визитку. — И для Леонида, да и всех прочих ваших близких и просто знакомых — это инициатива твоей бабушки, а вы просто друзья моих бывших клиентов, — он строго посмотрел на Анжелу.       — Анжела девочка умная, сама всё понимает, — Искандар накрыл ладонью её руку.       Ситуация понятна — продажа жилплощади ещё не разрешена, так же, как и свободная покупка-продажа валюты. А ведь при падении рубля квартиры и дома — лучшее вложение.       Например, со слов всезнающей Зои, родители Юли со второго курса навестили родственников в Штатах, привезли оттуда компьютер, продали его аж за пятьдесят тысяч рублей и срочно вложили деньги в дачу.       Конечно, София была права — у Искандара есть деньги. Прикольно, что всё происходит, как она и мечтала много лет назад. Правда, неистовой радости нет, когда ждала признания в любви и предложения… Анжела постаралась изобразить довольную улыбку, чтобы не показаться неблагодарной, и ласково провела пальцами по руке возлюбленного. На большее при Владе она не могла решиться.       Утром они проспали будильник — сказалась бурная ночь. Как всё просто и по-настоящему, когда они предаются любви! Или из них двоих только она наивно верит, что они созданы друг для друга? А Искандар лишь, как обычно, предложил провести вместе выходные.       Они позавтракали не спеша, как в воскресное утро, на первую пару Анжела все равно не успела бы. И на вторую ехать не хотелось: пропустить «охрану труда» и «сопромат» — грех небольшой. Только бы благополучно пережить первый курс, загруженный всякими дебильными, никому не нужными дисциплинами!       — Ладно, прогульщица, тогда подъедем к Большому, возьмёшь, что тебе надо, и провожу тебя до института, а то так весь день пропустишь, — похоже, её возлюбленный был строгим руководителем. Хорошо, что верен своему слову, что, если ей что-то нужно, достаточно прямо об этом сказать.       Проблема с развлечением Ханса была решена. Из оперного репертуара Анжела выбрала «Жизнь за царя», то есть, бывшего «Ивана Сусанина». В новой постановке этого года. В связи с демократией и гласностью, оперу вернули на сцену в первоначальном, дореволюционном виде. А из балетов — «Анюту» по чеховскому рассказу «Анна на шее». Тоже новый спектакль, появившийся года три назад. Только после усмешки Искандара она вспомнила про сюжет: неравный брак пожилого чиновника и амбициозной бесприданницы, которая бесстыдно ему изменяла.       — Я подумала, «Лебединое озеро» или «Щелкунчик» — слишком банально, а это что-то новое, что я ещё не видела, — извиняющимся тоном пролепетала она. — И хочу на Екатерину Максимову и Владимира Васильева посмотреть.       — Подожди меня, — Искандар вернулся в кассу, наверно, взял какие-то билеты для себя. Но спросить Анжела не решилась.       Главное, все места были в партер, и по три билета на каждый спектакль — наикрутейшая бронь просто! На оперу она отправит с Хансом бабушку и маму — длинное и пафосно-патриотическое не для неё. На балет, естественно, пойдёт сама, он в субботу вечером. А после, оставив немца на бабушку, поедет к Искандару. Ханс вроде не из тех, кто лезет в чужие дела. Ну и один драматический спектакль будет с Жанны. Та согласилась легко:       — Ладно, устрою, когда Лера играть будет, с проходом за кулисы после спектакля. Но с вас ей букет цветов. Ну ты поняла, когда все артисты кланяться выходят. Ей это важно — расстраивается, когда без букета остаётся.       Они прошли пешком до метро и заглянули в угловой гастроном. У большинства сейчас одна проблема — доставание нормальной еды. Колбасы и сосисок опять не было, в сырном отделе лишь плавленные сырки, за сметаной и маслом стояла большая очередь. Но брать продукты у Искандара и таскать их с собой весь день в институте нереально. Наверно, многие более голодные, особенно из общежития, с ней бы не согласились. Им приходится перебиваться обедами в столовой. Зато, выйдя из государственного магазина, деньги можно было потратить в коммерческих ларьках на всякую дрянь: «паленую» водку, пиво, сигареты, жвачку, презервативы, разную импортную галантерею… Анжела, в общем, не присматривалась, заранее зная, что это дешёвка, с накруткой в цене раз в десять-двадцать, наверно. Так ей объяснила понимающая в заграничных товарах Инна. А Жанна была не прочь поглазеть на разные импортные аксессуары, хотя ей редко что нравилось.       — Совсем охренели! — Жанна показала на коробочку, в которой лежало что-то по форме напоминающее пули-гильзы, только белые, в целлофановой упаковке каждая. На ценнике красовалась цифра 25. — Легче эти двадцать пять рублей свернуть и туда засунуть.       — А что это?       — Тампаксы, вставляешь во время этих дел. Один где-то на четыре-восемь часов, в зависимости от того, как сильно идет. У нас они пока мало известны.       Действительно, охренели. А с другой стороны, наверно надо приобрести один, на всякий случай.       Анжела проводила подругу до метро и направилась на автобусную остановку. По дороге она задержалась у ларька с музыкальными кассетами, чтобы спросить про записи «Агаты Кристи». Интересно послушать что-нибудь из их первых песен.       — Обещали подвезти послезавтра «Коварство и любовь», — ответил продавец. О других концертах он ничего ответить не мог.       — А что это за группа? Никогда не слышала, — в разговор неожиданно вмешалась эффектная брюнетка в стильном светлом полупальто.       — Была недавно на их концерте, зацепило. А этот альбом у меня уже есть, — объяснила Анжела.       Женщина спросила у продавца что-то из неизвестного Анжеле, англоязычного. Видимо, редкого, так как парень тоже её не понял.       — Ладно, глупо было спрашивать, это редкая запись десятилетней давности. Просто пластинку случайно разбила. А вы не из художественного института случайно? — она показала на ее тубус. Там был натюрморт, который Анжела забрала с кафедры, чтобы не потерялся до просмотра.       Женщина объяснила, что ей интересно послушать про жизнь студентов-художников, так как её десятилетняя дочка начала посещать художественную школу и, кажется, серьёзно увлеклась.       — Первый семестр очень загружен, почти нет свободного времени, — Анжела пожаловалась на портящие жизнь предметы.       — А так, сейчас художникам, наверно, лучше, чем многим другим, заработать можно, — Анжела рассказала про Арбат и Измайлово. — Да и ребята-дизайнеры находят себе заказы на оформление разных частных кооперативных заведений, — добавила она, вспомнив про Славу и его друзей.       — Первый курс — самый сложный во всех институтах, и многие предметы нужны просто чтобы сдать и забыть, — поддержала женщина.       Она представилась Галей и предложила подвести на своей машине, ей оказалось по пути с маршрутом автобуса. Темно-синий «Форд» был припаркован у магазина.       — Расскажи подробней про Арбат. Ты смелая, раз не побоялась стоять там со своими работами. Иностранцы в основном покупают? — Видимо, Гале было интересно узнать о популярном вернисаже из первых рук. Судя по машине и одежде, она не вращается в кругу уличных художников и музыкантов.       — Молодец! И деньги заработала, и в институт без блата поступила! —  Похоже, сказала это Галина искренне, без осуждения. Хотя, у ее дочери вряд ли возникнет необходимость зарабатывать уличной торговлей.       — А пойдёшь ещё туда, когда с учебой полегче будет? — они уже ехали по шоссе, и как раз обогнали анжелин автобус.       — Нет, это уже в прошлом. У меня появилась знакомая переводчица, да и в галерее одну картину продала. Сказали новую принести. — Было приятно похвастаться незнакомому человеку.       — Ещё лучше! Значит, сходу получилось с нужными людьми познакомиться, — женщина на секунду повернула голову и многозначительно усмехнулась.       — Кстати, там альбом на заднем сидении, рисунки моей дочки, которые не из студии, а для себя. Интересно, что ты о них думаешь.       Анжела дотянулась до альбома и перетащила его к себе на колени. Принцессы, замки, лошади и кошки. Неплохо для десятилетнего ребенка. В студии, наверно, скучные натюрморты заставляют рисовать.       — А как с личной жизнью? Тоже художник? Студент из института?       — Он не художник, — выкладывать всю правду этой случайной посторонней женщине не хотелось. Но и скрывать наличие любимого мужчины в своей жизни тоже не было смысла.       — Не имеющий отношения к искусству юноша?       Вопросы начинали тяготить Анжелу. Слишком навязчивые. Похоже, обеспеченная любопытная бездельница. Однако посылать её глупо — кто знает, может, ей или её друзьям в будущем понадобится что-то написать на заказ.       — И уже давно не юноша. Отношения к искусству не имеет, но неплохо в нём разбирается.       — Понятно. Не на Арбате ли с ним познакомилась? Опасное всё-таки место для неопытных девушек, — усмехнулась новая знакомая, — Он иностранец?       — Угадали, но он не иностранец, — отрезала Анжела. Скорей бы доехать!       — Просто это сейчас модно, вот и подумала. Я бы не смогла с иностранцем, они другие. И с мужчиной намного старше тоже. Ухаживать пытался один, лет на десять старше. Совершенно разное восприятие всего, даже музыка разная нравилась. Подружиться не получилось, а это главное в отношениях. Так что потом за однокурсника вышла, точнее, уже за аспиранта, когда мы вместе туда поступили.       Значит, эта Галина образованная, и ей около тридцати пяти, раз десятилетняя дочь. Выглядит моложе, ещё и с короткой стрижкой. Смешно, десять лет разницы для неё много.       — А разницу, когда в отцы-дедушки годится, я вообще не понимаю, там даже общаться на равных невозможно.       — Каждому своё. У меня наоборот с ровесниками не складывалось. А мой любимый мужчина заслуживает обожания и восхищения, так что мне нормально относиться к нему уважительно, без панибратства, — с вызовом произнесла Анжела и тут же испугалась, что сейчас от неё потребуют подробности.       Галя действительно повернула голову и как-то странно на неё посмотрела. Но ничего не спросила.       — А дружить на равных и на концерты ходить можно и со студентами, никто не мешает. Кстати, совсем забыла, у меня с собой кассета «Коварства и любви», хотите послушать? — нужно быстрей переключать тему разговора.       — Давай, ставь, — Галина показала на приёмник в машине.       Анжела всунула кассету в щель, и её новая знакомая начала прислушиваться к словам, прекратив расспросы.       Она подвезла Анжелу прямо до подъезда, дослушала альбом, попросила развернуть и показать учебный натюрморт, и напоследок взяла анжелин номер на случай «Может, заказ для тебя подвернется». ***       Гулнар позвонила с утра, когда он отрабатывал последние десять минут на велотренажере. Предупредила, что едет. До появления возлюбленной в жизни Искандара они просто договаривались на определенный день, а перезванивала дочка только в том случае, если её планы менялись. А теперь тактичность просто зашкаливает. И любопытство тоже.       Сегодня он уже отошел, а вчера был очень зол на дочь. Он случайно увидел её «Форд», когда высадил Анжелу возле института и шофёр разворачивался. Вот Влад сразу заметил бы «хвост», но он не может всё время отвлекать новоиспеченного детектива от его важных дел. А машина нужна Искандару сейчас намного чаще, чем раньше. Так что ему нашли «своего» шофёра, земляка, к сожалению, не обладающего специальными навыками.       Интересно, встречалась ли его дочь с Анжелой? Можно лишь надеяться на рассудительность Гулнар, при всей своей прямолинейности, она не любитель скандалов.       Когда Искандар вышел из душа, как раз хлопнула входная дверь. Он оделся и прошел на кухню.       — Привет, папа, — кивнула ему Гулнар.       Она сосредоточено сдирала кожу с курицы. Значит, будет очередной диетический суп, полезный, по совету доктора, пожилым людям…       Он принялся за приготовление кофе. Гулнар отправила голую тушку в кастрюлю и занялась овощами. Молчание и лишь равномерные удары ножа по доске. Нет, сама она и не признается, и не заговорит.       — И как тебе Анжела? — он дождался, когда дочь отложила нож и налил ей чашечку кофе.       — Что? Как ты об этом узнал? — Гулнар опустила глаза.       — Ты плохой конспиратор, а я и на пассажирском сидении бдительность не теряю, — к своему стыду, он бдительность потерял, был отвлечен на Анжелу, но дочери незачем знать об его проколах.       — Ты имеешь полное право на меня сердиться, я влезла не в своё дело, — Гулнар вздохнула. — Просто никак не могу прийти в себя.       — Дожили, дети за родителями следят, — проворчал он. По-настоящему обижаться и ругать её уже не хотелось. — Может, ещё лекцию мне прочитаешь о космической разнице в возрасте?       — Я, если честно, не знаю, что сказать. Тетя Сайгы была уверена, что это дядя Гасан подсуетился. Я, зная тебя, не поверила, решила убедиться своими глазами. И лучше бы я этого не делала… Она же ещё ребёнок! Я даже разозлиться на неё не смогла. А осуждать её за стремление к лучшей жизни было бы ханжеством с моей стороны.       — Значит, меня осуждаешь, считаешь растлителем невинных? Оправдываться не буду, но скажу честно, что не заманивал и не покупал. Просто его величество случай, точнее — две случайные встречи.       — Скажем так, те альбомы у спекулянтов в десять раз дороже. Ну и вещи из двухсотой секции тоже. Мало кто из девочек устоит. Так же, как у известного человека намного больше шансов, чем у просто хорошо обеспеченного. Хотя отдаю должное твоей Анжеле: она не хвастается связью с тобой. Я только собиралась спросить, кто её возлюбленный, так она разговор перевела, — Гулнар ухмыльнулась, — хотя, может, просто разницы в возрасте стесняется.       — Анжела благородных кровей, её просто так не возьмешь. — Тигра, видимо, была в настроении поохотиться и пыталась схватить Анжелу «за горлышко» прямыми вопросами. А психологией его умная дочь всегда увлекалась.       — Да никуда она от меня не делась бы, просто я не стала на неё давить из уважения к тебе. Но до дома бабушки её довезла и телефон взяла. Так что учи конспирации свою маркизу, чтобы к незнакомым женщинам в машины не прыгала и телефон кому попало не давала.       — И кем ты представилась, если не секрет?       — Галиной вместо Гулнар, мамой девочки, посещающей художественную школу. Похоже, ты ей ещё не показывал семейный альбом, раз ничего не заподозрила. Кстати, показала ей рисунки Лейлы.       — Понятно. Чувствуешь себя великим разведчиком? Мне будет очень неприятно, если ты позвонишь Анжеле и продолжишь эту игру. Она — не подопытный кролик. Хочешь с ней общаться — приходи в воскресенье и раскрой свои карты.       — Только представь, какая психологическая травма может быть у моих девочек, узнай они, что их любимый дедушка в отношениях с особой, которая почти в два раза моложе их матери.       — Про психологическую травму, это ты не передергивай — обычно она бывает после развода родителей. Или когда родители открыто изменяют друг другу. Я никому не изменяю, между прочим.       — Можно я ещё кое-что скажу? Только без обид. Мне неловко с тобой на эту тему говорить, — Гулнар замялась.       — Да уж говори, что с тобой поделаешь.       И раньше его дети всегда открыто общались с ним почти на любые темы, хотя не касались его личной жизни, например, отношений с Валерией. После кончины Лейлы и его отставки они с дочерью стали ближе, чем раньше. Она, как никто другой, поддерживала его всё это время. И дело было не только в заботе об его питании, но и в постоянном ненавязчивом присутствии Гулнар в его жизни. Понятно, что ей неприятно вторжение в его жизнь посторонней женщины, тем более такой юной.       — Ты хорошо выглядишь на свой возраст, но молодость обычно тянется к молодости, ну или к зрелости, в крайнем случае. Я сейчас имею в виду физическое влечение. У Анжелы или происходит подсознательная подмена восхищения и благодарности так называемой влюбленностью, или она просто геронтофилка, что, как ты понимаешь, не норма. Но хорошо для тебя, — она вздохнула и замолчала.       Геронтофилка? Искандар знал, что геронтология — это наука, изучающая старение. Он, помнится, встречался с группой ученых, работающих над проблемой омолаживания организма, — они ездили по всему Кавказу и Закавказью, выискивая долгожителей. А различные филии — это извращения… Вот, значит, куда клонит его заумная дочь. Безапелляционность всегда была свойственна Гулнар. И умение выжидать, готовясь к броску. Настоящая Тигра. Понятно, что хотела вот так инкогнито сблизиться с Анжелой и ненавязчиво доказать девочке, что та всего лишь сексуальная извращенка. Нет, он всё понимает про разницу, но в истории человечества достаточно примеров такой любви. И что, все эти молодые женщины были ненормальными?       Он может побиться об заклад, что Анжела не повелась бы просто на любого мужчину в возрасте, даже обеспеченного. Дочь права, что известность играет важную роль. Но его статус, точнее, его прошлое положение, которое он обязательно вернёт в том или ином виде, — это неотъемлемая часть его самого. И да: Кесарю кесарево. В старых дворников и шофёров юные девы обычно не влюбляются. А чувства у Анжелы к нему с ранней юности. Кажется, его маркизе хватило ума не упомянуть об этом Гулнар. В глазах его дочери это тоже было бы извращением, тогда, при её знании психологических терминов, она одной «геронтофилкой» не ограничилась бы.       Так как он обещал не сердиться на Гулнар за откровенность, пришлось промолчать. Каждый остался при своём. Суп тихо кипел на плите, а Гулнар демонстративно вышла покурить на балкон. Он ничего не сказал, зная, что дальше нескольких сигарет в неделю это не заходит. Его дочь всегда была «правильной», наиболее пагубные искушения «золотой молодёжи» прошли мимо неё. По сравнению с тем, что вытворяли её братья, пачка сигарет в сумочке «Потому что это нечестно, что у нас только мужчинам всё можно», была просто безобидной дерзостью. Но при нем Гулнар курила впервые.       А первым её протестом против образа благовоспитанной восточной девушки было решение отрезать свои прекрасные волосы. В тринадцать лет, сама, ножницами. Так и не изменила короткой стрижке за все эти годы. Так же, как и своему слову, что не выйдет замуж по сватовству. А ненавязчивые попытки свести дочь с потенциальным женихом из «подходящей» семьи не увенчались успехом. Тогда он, зная рассудительность Гулнар, поставил лишь одно условие: замуж по собственному выбору она выйдет только после окончания института. Его дочь поступила по-своему, но так правильно, что даже не придерёшься. Гулнар счастлива, и это главное. И он тоже имеет полное право поступать по-своему ради своего, пусть и «неправильного», счастья.