Геронтофилка

      В воскресенье, перед свиданием с Романом, Анжела с самого утра повторяла спасительную мантру — Рома молодой, у него красивое мужественное лицо с волевым подбородком, орлиный нос… Кстати, у них с Искандаром носы похожи, только у Романа глаза голубые. Искандар, наверно, тоже был в молодости тем ещё красавцем… Так, стоп! Она же дала себе слово больше не вспоминать об этом старике! Это была лишь случайная встреча, без продолжения. А какие у Романа мускулы! Он пять раз в неделю тренируется в подвале, который они обустроили для этого с друзьями. И как хороши его пшеничные густые волосы — мягкие, приятные на ощупь. Нужно как-нибудь попросить его попозировать — нарисовать и портрет, и фигуру.       Чувствуя себя почти убежденной, Анжела вышла из метро и направилась ко входу в парк. Роман уже ждал её, прохаживаясь перед киоском и снисходительно улыбаясь двум девушкам, похоже, ещё школьницам, которые возбужденно хихикали и перешептывались, бросая на него кокетливые взгляды. Просто нельзя быть таким красивым!       — Привет, Маркиза Ангелов, — Роман приподнял её за талию и засосал в губы. Она машинально обвила его бычью шею руками. Ладно, близость крепкого мужского тела приятна. Но полюбить эти мокрые поцелуи у неё, наверно, никогда не получится.       Малолетки перестали хихикать и зло осматривали её с ног до головы. Из-за реакции на него девушек ходить куда-то с Ромой очень весело, и настроение поднимается — пусть дуры завидуют. Но почему у неё при этом ревности не возникает?       — Скучала без меня, зайка?        И что на это ответить? Как она ненавидит подобные вопросы. И «зайку». Как ни настраивала себя с утра, уже на первых минутах не смогла подавить раздражения. Нет, стоп, она же решила стать нормальной! Значит, нужно продолжать.       — Конечно, милый, — она взяла молодого человека под руку, прильнула щекой к его твёрдому предплечью и попыталась спровоцировать в своём теле волну, которая пронзила её вчера при рукопожатии с Искандаром. Пока что не получилось. Ладно, отчаиваться она не будет — у них целый день впереди. И в парке много безлюдных уголков, даже в воскресенье.       Они покатались на каруселях и на колесе обозрения, посмотрели выступления мотоциклистов в бочке, взяли в одной из палаток шашлык с пивом и перекусили прямо сидя на траве, так как немногочисленные лавочки рядом с забегаловкой были заняты.       — Собираюсь поступать в школу милиции, поработаю сначала, а потом посмотрю — надо мне в институт или нет, — сообщил Рома.       Он несколько месяцев назад вернулся из армии и пока просто где-то шабашил.       — А почему именно в милицию? — удивилась Анжела.       — Ну, с разной нечистью бороться — торговцами наркотой, сутенерами. Этих я прикрывать не буду, пусть по всей строгости получают, — замялся Рома. — Зато какая уважуха к милиции — в магазинах с черного хода хода можно любой дефицит взять, да еще и бесплатно, — уже с большим воодушевлением закончил красавец.       Стало смешно — шёл бы уж сразу в частную охрану или в рэкет. Но комментировать не стоило. Её мама на этот раз оказалась права: «Ничего в нем нет, кроме красивой оболочки, он тебе не пара» — так ее интеллигентная мать обозначила классовую разницу. Анжелу тогда это только раззадорило. И торговать на улице плохо, и встречаться с парнем из простой семьи — тоже? Ведь не замуж она за него собралась! А всякий раз, когда скука или раздражение подталкивали её к разрыву, вспоминала, что в школе совсем не пользовалась успехом у ребят, даже у менее красивых.       Любви к ментам она точно не питает. Начнутся занятия в институте — посмотрит, кто там у неё в группе. На подготовительных у неё не сложилось ни с кем из парней. А вот сорока с чем-то летний преподаватель пытался пригласить к себе в мастерскую. Но был совершенно не в её вкусе. И почему ей больше симпатизируют взрослые мужчины? Наверно, чувствуют её ненормальность? Нет, она не должна считать себя безнадёжной. И неважно, мент или нет, Роман — индикатор её нормальности. Красивый, кстати, индикатор.       — Слушай, я тут поговорил с приятелем. Он может стоять с твоими работами, — предложил парень.       Они уже направлялись вглубь парка.       — Отлично, а то мне скоро некогда будет, спасибо. — Он же совсем не плохой, даже старается быть полезным, по мере своих возможностей.       — Не ходи больше туда, не хочу, чтобы разные мужики там к тебе подкатывали. Ведь пытались уже? — он взял её за плечи и внимательно посмотрел в глаза.       Анжела резко вырвалась:       — За кого ты меня принимаешь? Я же молчу, когда на тебя девушки смотрят, — вот попытки наложить на неё лапу и контролировать уже откровенно бесят. Но этот все равно не поймёт рассуждения о личной свободе.       — Я уже заметил, что тебе все равно, — обижено произнёс Роман. — А вот мне — нет. Я, может, серьёзно к тебе отношусь, жениться хочу.       — Я думаю, нам рано ещё о таком говорить, — обрезала Анжела. Уже хотелось просто сбежать.       — Ты ещё девушка, поэтому так равнодушна. Знаешь, как настоящие женщины на меня бросаются? Но мне почему-то ты нужна — такая неиспорченная еще.       Они отошли за высокий кустарник, и Роман привлёк её к себе.        — Вот станешь моей, по-другому на меня смотреть будешь, — самоуверенно заявил он и залез руками под кофточку.       Вырваться и порвать с ним прямо сейчас? Или попробовать — вдруг действительно будет хорошо?..       Его руки без поцелуев в губы не раздражали. Только не понравилось, когда Рома стал теребить её грудь. Она облегченно вздохнула, когда рука парня протиснулась ей под джинсы. Трение между ног показалось приятным, она и сама иногда баловалась подобным, когда была уверена, что Алинка уже спит. А поцелуй в шею даже вызвал небольшой трепет. Правда, вчерашней волны все не было. Нет, она должна идти до конца, как и решила.       — Поехали ко мне, родители сегодня поздно с дачи вернутся, — как бы прочитав её мысли, предложил Рома.       Она уже бывала в этой квартире с традиционным набором показателей благосостояния среднестатистического обывателя — ковёр на стене, сервиз «Мадонна» на застеклённой полке коричневой стенки, большой двухкассетный магнитофон, импортный телевизор. Холодильник, забитый дефицитными продуктами. Отец Романа — охранник в проходной на мясокомбинате, мать — продавец в универмаге. У них есть и небольшая дача, и простенькая машина. Забавно: она для его родителей — бедненькая девочка, а он для её родителей — быдло, несмотря на все «наворованные» материальные блага.       Рома открыл бутылку какого-то импортного вина и наполнил стаканы.        — Вот, специально раздобыл для этого случая.       Вино было лёгкое, сладкое — она быстро выпила, практически залпом, хотя в её кругу это посчитали бы неприличным. Может, дальше будет хорошо?       Опять поцелуи. Часть одежды уже на полу. От вина слегка кружится голова, и поцелуи уже не так противны. Значит, привыкнет со временем. Действительно, красивое тело…       Анжела провела ладонью по кубикам пресса. Рома самодовольно усмехнулся и стянул с себя джинсы и трусы.        — Не бойся, я буду медленно и осторожно. А потом сама за мной будешь бегать и просить ещё, — он гордо посмотрел на своё далеко не маленькое достоинство и ловко спустил с неё трусики.       Ей бы стать ну хотя бы наполовину так уверенной в себе. А она даже на эти наглые слова не знает, что ответить.       — Ну ты даёшь, столько с тобой вожусь — а ни фига, вся сухая. Ладно, придётся побаловать.       Он устроился на полу, между ног Анжелы, притянув её к краю кровати, и стал энергично работать языком. Почему-то захотелось смеяться — она представила недавно увиденную сцену с двумя собаками во дворе. Конечно же, сдержалась, прикусив язык, и постаралась сконцентрироваться на ощущениях и на шикарных пшеничных волосах под ладонями. В целом, вроде было приятно, даже начала чувствовать что-то внизу живота… Но Роман решил, что «баловать» её хватит, вернулся на постель и навис над её обнаженным телом.       — Все равно недостаточно, да и узко там у тебя, — он стал медленно вводить свои пальцы. Затем вздохнул, достал из тумбочки вазелин и смазал. И опять навис над ней, раздвинув её ноги.        — Обхвати ногами мою спину, удобней будет, — Анжеле оставалось лишь послушаться. — Расслабься, перестань зажимать.       Член Романа наконец раздвинул её половые губы и с неимоверным трудом продвигался к цели. Сам парень был уже мокрый от усилий, и запах его пота окутал Анжелу. Какой-то луковый, неприятный.       — Все, больше не могу, — он наконец вышел из неё и лёг рядом на спину.        Судя по тому, что не было ни крови, ни резкой боли — она ещё девушка. Помимо своей воли, она обрадовалась этому.       — Мог бы, конечно, порвать, но жалко зайку, — снисходительно объяснил возлюбленный.       Анжела не знала, радоваться ли ей тому, что «пытка» наконец кончилась, или сожалеть, что все старания не принесли ожидаемого результата. В любом случае, сейчас ей даже прикасаться к Роману не хотелось. А тот, немного отдохнув, встал над Анжелой, дроча член рукой, и через минуту уже вытирал липкую жидкость с её живота какой-то тряпкой.       Ей вдруг стало все до тошноты омерзительно — и этот взмокший красавец с обмякшим достоинством, с которого ещё что-то капало, и собственная нагота. Пока Роман был в душе, Анжела быстро оделась, схватила свою сумочку и бросилась за дверь. Быстрее домой и тоже в душ. Интересно, пройдёт ли отвращение? Захочет ли она видеть Рому завтра, через неделю, через месяц? Пока что подсознание чётко диктовало Анжеле — нет, никогда.       Удивительно, но у неё не было ни кошмаров во сне, ни сожалений в понедельник утром. Она лишь предупредила домашних не подзывать её к телефону, если вдруг позвонит Роман. Мама была несказанно рада такому повороту, но тактично не стала комментировать. Может, Роман все-таки не полный идиот и сам догадается исчезнуть из её жизни? Пока не было ни смелости, ни желания объясняться. Он-то, в общем, не виноват, что она не от мира сего. Другой вообще не стал бы церемониться и взял бы её силой.       Нет, она не остановится на этом. Если признаться честно, с Ромой действительно скучно. Она где-то читала, что умных женщин возбуждают больше мозги мужчины, чем внешность. А такие могут быть в компании Инны, которая уже перешла на второй курс. Или, ещё лучше, среди друзей её старшего брата, уже взрослого молодого человека. Блестящие юноши — будущие дипломаты и экономисты. И кстати, её школьная подруга уже наверно вернулась с отдыха на море.       — Как ты вовремя, я как раз собиралась тебя пригласить на тусовку. Заодно показать тебе мою новую любовь…        Инна ещё минут двадцать возбужденно рассказывала, какой замечательный этот Эдуард. Так как подруга была не в курсе про Рому — её целое лето не было в городе, — Анжела промолчала о нем. Все равно эти встречи не оставили следа ни в голове, ни в сердце, а социальный статус Ромы лишь вызвал бы насмешку подруги. И действительно, лишь бы этот будущий мент забыл о ней, а то ещё опозорит, заявившись в институт в презираемой всеми форме.       А вот о встрече с Искандаром она подруге рассказала. Правда, не упоминая о пробежавшей по телу волне. Было классно вызвать неподдельное удивление на обычно бесстрастном лице Инны. Ещё в школе та была в курсе её увлечения. Правда, считала это блажью, которая рано или поздно пройдёт. И ещё убеждала, что знакомство с руководителем такого ранга было бы невозможно даже для неё, при всех её связях, а Анжеле и мечтать о таком смешно. С моральной точки зрения Инна подругу не осуждала, и на том спасибо — для дочери советника-посланника интрижка с разницей в возрасте не была шоком. Так же, как и связь для продвижения по службе. Не то, что она сама согласилась бы на такое, конечно, да и семья Инны была образцовой, но ее родители часто обсуждали разные скандальные истории с друзьями за праздничным столом.       — Ну ты даёшь, классно! Ну и как он тебе? Говорят, несмотря ни на что, не сдал, выглядит хорошо. Но от него теперь никакого толку, даже его сына недавно с работы уволили, — заявила всезнающая Инна.       Роман все же пытался звонить и даже подкараулил её у подъезда с розами в руках. Извинялся, если случайно обидел, говорил, что любит. Пришлось честно признаться в отсутствии каких-либо чувств. И по ходу выслушать много нелестного в свой адрес. В основном, о том, что она холодная, как ледышка, и не красавица, и дура — вряд ли ей ещё когда-нибудь такой суперский парень светит, готовый с ней ещё и возиться. Анжела не стала спорить, лишь с сожалением взглянула на изломанные розы, торчащие из мусорки, и равнодушно пожала плечами вслед удаляющемуся быстрыми шагами будущему служителю правопорядка. Она только надеялась, что он скоро её забудет и не попытается мстить, получив форму и полномочия.       Анжела еле дождалась пятницы. Судя по рассказам Инны, Эдуард и его друзья — ребята развитые, интересные. Студенты старших курсов Института Международных Отношений, в котором и учится Инна. Кто-то из них уже хорошо поездил по миру. Но она тоже поступила в достаточно престижный вуз, так что голову будет держать высоко. И выглядеть на все сто.       Нет — джинсы не подойдут. Ими в этой компании никого не удивишь. Анжела остановилась на юбке-брюках тёплых бордово-коричневатых тонов, недавно пошитых у портнихи по модной выкройке, бело-серебристой блузке с глубоким вырезом и бордовом пиджаке. Стянула тонкую талию широким серебряным поясом, который ей в прошлом году привезла Инна. Вместо привычных кроссовок — туфли-лодочки на небольшом каблуке. И красивыми волнами уложила волосы. Рассмотрела себя в зеркало — почти красавица. И почему она так в прошлую субботу не оделась, мелькнула предательская мысль. И опять вспомнились глаза Искандара и его рукопожатие.       Они вышли из метро, Инна повела её на ту же улицу, где Анжела торговала своими работами.       — Здесь недалёко, не больше десяти минут пешком, — объяснила она.       Так что где-то час можно было просто погулять. Анжела показывала подруге «свою территорию», с удовольствием приветствуя сотоварищей по бизнесу, от которых получала заслуженные комплименты.       — Вот и сюда нужно так одеваться, — назидательно заметил слегка подвыпивший Тим. Такой уж он человек, просто не может без нравоучений.       — Помнишь, ты мне говорила про предсказательницу?.. — вспомнила Инна.       Тогда, весной, её подруга тяжело отходила от разрыва со своим однокурсником, была готова и на психолога, и на ведунью. Но наступила сессия, и она отложила посещение гадалки.       — Пойдём к Софии, я ей недавно переводила — представляешь, одной американке захотелось у неё погадать. Так что должна отнестись внимательно. Но учти, по блату она говорит правду, не стараясь сделать приятное.       Предсказания Софии обычно сбывались, как ни странно это покажется скептикам. Анжеле она как-то раз честно призналась, что совмещает физиогномику, хиромантию и таро. Ну, и человека внимательно слушает. Случайных людей она старалась не расстраивать, а местных не щадила.       Им пришлось подождать минут десять, пока гадалка не закончила раскладку таро для клиентки, дамочки лет пятидесяти. Анжела познакомила Софию со своей лучшей подругой, и предсказательница пригласила Инну на освободившееся место.       — А ты приходи ко мне не сюда, а домой — вижу я что-то, — она впилась в Анжелу своими черными, как ночь, цыганскими глазами.       Если бы она не знала Софию уже почти год, то, наверно, испугалась бы. Они стали хорошими приятельницами после того, как Анжела нарисовала её портрет и подарила его предсказательнице. Она тогда сама увлеклась оккультизмом, много читала на эту тему, и к предсказательнице у неё был искренний интерес. Софии было лет сорок, она обладала экзотической внешностью, подкрепленной соответствующими аксессуарами, но была лишь наполовину цыганкой. Жила она в переулках, в небольшой комнате старой коммунальной квартиры. «У каждого человека есть несколько дорог — главное, выбрать правильную» — вот так, достаточно философски, она объяснила Анжеле про рок и судьбу, под ароматный травяной чай, который всегда собирала и сушила сама.         — Она советовала мне не доверять Эдуарду, — обиженно отчиталась Инна, вернувшись к ожидающей её в стороне подруге, — И ещё неприятности в семье предсказала. Но я не буду ей верить, идем лучше повеселимся, — успокоила она сама себя и потянула Анжелу в переулки. ***       Искандар машинально прощёлкал программы. Новости с главным демагогом страны — это похоже на патологию: все время говорить одно и то же с тем же пафосом; какое-то музыкальное шоу с безголосыми выскочками, которых раньше и на сцену клуба не пустили бы; литературная программа с запрещённым еще пару лет назад публицистом — это хорошо, умный мужик, но беседа уже подходит к концу; бразильские страсти про рабыню — вообще не по его части; отечественный фильм, судя по смелым репликам — новый… Много сейчас снимают таких социальных однодневок. Он уже собирался выключить «ящик», как на экране появилась Валерия.       Сердце, не повинуясь голове, пропустило удар. Даже у него недостаточно силы воли забыть, вытравить из себя все воспоминания… Облегающая юбка по колено, дразнящая полупрозрачная кофточка, каблуки, новая стрижка… Уже два года не выходили фильмы с её участием. Может, действительно ей многие каналы закрыли за связь с ним?.. Когда прошёл год после смерти его жены, они перестали скрывать свои встречи, хотя лишь немногие знали об их планах вскоре пожениться. И как любовники в обществе они себя не вели. Конечно, без ролей в кино, работая лишь в театре, Лере пришлось тяжело. А он ещё про себя много раз называл её предательницей, не пытаясь понять, каково ей. Да, что поделать, он обычно не прощал обиды. Правда, и мстил редко.       Фильм был в духе времени — бичевание пороков существовавшей десятилетия системы. Системы, которую сейчас пытаются изменить, хотя, по большей части, просто выпускают в воздух много высокопарных слов, будоража народ. Лучше бы вначале базу для экономических преобразований подготовили!       Интересно, в этом фильме Лера — Наташа, и тоже актриса. Ее семья — жертва тоталитарного режима, и она вынуждена согласиться на предложение видного работника органов, чтобы спасти близких. А он, оказывается, все это сам и подстроил.       Бредовый сюжет! И какие сволочи, ещё актёра подобрали отдаленно похожего на него. И имя соответствующее дали — Александр… Так, Наташа, наконец, узнает о всех преступлениях мужа, который к тому времени уже сильно поднялся по номенклатурной лестнице. Несмотря на это, она принимает судьбоносное решение — разводиться.       До омерзения банально!       А ведь журналисты и критики будут смаковать аналогии, даже если и не посмеют в открытую огласить его имя. А народ — обсуждать. Да, он работал когда-то в ненавидимой всеми организации. С этого многие руководители начинали. Не может, конечно, похвастаться, что ни разу за все годы своего пути в верха не пошел на компромисс с совестью — ситуации были разные. А кто из прорвавшихся наверх может поклясться, что полностью чист?.. Но подобных мерзких дел, что в этом фильме показаны, он не совершал. Старался минимум вреда приносить людям. Не предавал друзей. А бывали случаи, и спасал хороших, даже посторонних ему людей. И с женщинами такого в жизни не вытворял.       «Что, Лерочка, реабилитируешь себя перед новыми хозяевами жизни? Если сама — то просто тварь. Если заставили — то хороша же ваша демократия!»       Он решил досмотреть до конца, хотя все и так было предсказуемо. Наташа нашла счастье в объятиях демократического журналиста, а её бывший муж остался одиноким и опозоренным. Могли бы ещё самоубийством закончить, а то пафоса маловато. Так, а после премьеры ещё и интервью с актерами.       «Да, такое было время, и мы — простые слабые женщины — не всегда имели возможность постоять за себя. А мужчины на таких позициях были всесильны! А сейчас, наконец, можно вздохнуть полной грудью свежий ветер перемен и перестать бояться!» — Валерия театрально вздохнула и приложила ладони к груди. На тонком наманикюренном пальчике сверкнул крупный изумруд — его подарок под цвет её глаз.       Если бы он курил, то закурил бы сейчас. Его трясло. Тварь! Сука! Ни разу в жизни он не принудил женщину к интиму! Пятнадцать лет назад Лера, тогда начинающая актриса, сама буквально подложила себя под него!       Её театр был на гастролях в столице его республики, и он остался на банкет после представления. Расслабился, выпив лишнее, забыл об осторожности. Валерия не показалась ему тогда женщиной, подходящей для серьезных отношений, — доступная вертихвостка, не больше. Наверно, первое впечатление бывает верным. Но они встретились снова где-то через два года, и он опять не мог устоять перед её зелёными глазами и кошачьей грацией. Она с трепетом призналась, что не смогла его забыть, что он — истинный и единственный властелин её души и тела. Слова её лились, как мёд, — хорошо, видимо, подготовилась, начитавшись восточных сказок. Легко же он купился на такое! А Валерия была согласна летать к нему где-то раз в месяц, сохранять в тайне их отношения, не требуя ничего взамен. Развелась с мужем и жила ради этих редких встреч. Постепенно, кроме страсти, появились и дружеская привязанность, и доверие.       Он тогда уже не спал со своей законной супругой. Лейла — его единственная настоящая любовь и верный друг, по которой он скорбит до сих пор, была холодна даже в юности. А после сорока, когда у них уже было трое детей, просто сказала, что при всей её искренней любви больше не будет делить с ним ложе. Она уже тогда начала лечиться от болезни, которую так и не смогли победить лучшие врачи.       «Жили бы мы в Эмиратах, например, просто взял бы себе вторую жену для этого, — невозмутимо заявила она. — А сейчас, главное, веди себя осторожно: береги и свою репутацию, и моё самолюбие».       Искандар так и жил — осторожно, почти как аскет, учитывая его южный темперамент и неистраченную мужскую силу.       Он и считал Леру своей второй женой… И может на пальцах одной руки посчитать случаи, когда его тянуло к другим женщинам в перерывах между их встречами. Ладно, ну её в бездну — и её, и этих клоунов так называемой демократии. Искандар налил себе коньяк и вышел на балкон. Погода хорошая — такая освежающая прохлада. Вот дождётся звонка брата и пойдёт пройдётся по улице.       Шум колёс потревожил тишину. Белая иномарка влетела во двор и резко притормозила, чуть не заехав на газон. Что за кретин! Машину со второй попытки неровно припарковали у подъезда напротив. Из неё вылезли какие-то юноши и девушки и нетвердой походкой направились в дом. Опять молодежь будет всю ночь «тусоваться», так, кажется, это сейчас называется. А по виду — уже хороши.       Он не торопясь допил коньяк.       Злость на Валерию немного спала. Себя уважать не будет, если до конца не выкинет эту тварь из головы. Неожиданно он захотел женщину. Женщину без конкретного имени и лица. Просто поставить раком и жёстко выебать, не останавливаться, даже если будет молить о пощаде. И ещё как следует отшлепать по заднице. Искандар усмехнулся — может, действительно позвонить Владу и попросить привезти проститутку? Он с минуту колебался. Нет. Пока ее доставят, наваждение пройдёт, и ему будет просто противно. Он вздохнул, вернулся в комнату, нашёл соответствующую кассету и вставил её в чёрную прорезь магнитофона.