Наследник Гриндевальда

Сова от министра пришла после ужина. Бруствер писал о том, что принял всё к сведению, однако в Хогвартс выбраться не может, «тем более что у вас сейчас Гарри», а ситуацию с дементорами министерство «взяло на особый контроль». Послание показалось Гермионе слишком сухим и коротким, учитывая новости, которые она сообщила Брустверу. Пообещав себе поговорить об этом с Гарри сразу с утра, Гермиона перехватила Снейпа на выходе из большого зала. — Давай прогуляемся, — предложила она, вложив свою ладонь в ладонь Снейпа. Он бросил на неё короткий взгляд, молча кивнул, и они покинули зал, полный громких возгласов, звона кубков и обсуждений тренировок по квиддичу. Гости Хогвартса были так увлечены предстоящим турниром, что не заметили бы и нашествия великанов, не то что скромного визита трех дементоров. Одних рыжеволосых Уизли хватило, чтобы школьный полтергейст Пивз расшалился так сильно, что вызвал на себя гнев привидения факультета Гриффиндор Августы. Их перебранка преследовала Гермиону и Снейпа все время, пока они пересекали длинные коридоры и считали ступеньки на лестницах. Шагая вдоль черного озера, Гермиона размышляла о жизни Северуса Снейпа. Он защищал учеников, и служил Дамблдору, и втирался в доверие к Волдеморту, и конфликтовал с членами Ордена Феникса, и рисковал жизнью, и собирался умереть непонятым и непризнанным. Много чего было в его прошлом, а вот друзей так никогда и не случилось. Кроме Лили, конечно, но посмотрите, куда это их всех привело. Снейп мог прожить еще сто тысяч лет и никогда не понять, какие тесные узы связывают Гермиону и Гарри. Каково это — когда в целом мире нет ни одного человека, которому ты бы мог рассказать о своих переживаниях? Догадывался ли Снейп хоть немного, сколь многого он лишен? — Тебе наверное кажется, что ты выбрал не ту женщину, чтобы произвести на свет своего первенца, — сказала Гермиона, когда замок остался позади, а прохлада Запретного леса коснулась её лица. — Наверное, ты думаешь, что я слишком легкомысленна и слаба и не способна защитить твоего ребенка. — Нашего ребенка, — безо всякого выражения отозвался он. — Почему ты говоришь об этом так, словно являешься просто сосудом для еще одного Снейпа? — Потому что я еще нахожусь на стадии противоречивого аффекта и не перешла к симптому принятия новой жизни в себе. — Вижу, — ехидно ответил Снейп, — что теорию ты уже выучила назубок. Практика немного запаздывает, верно? — С практикой у меня всегда было хуже, чем с зубрежкой, — призналась Гермиона. — Но мой психологический дисбаланс меркнет на фоне твоей когнитивной разнузданности. — Прости? — Северус, — торжественно заявила Гермиона, — я официально сообщаю тебе о том, что я не твой ученик, не твой подопечный, не твой крест и не твоя ноша. Я сильная, взрослая, опытная колдунья с хорошим опытом боевых столкновений в полевых условиях. Меня не надо защищать и оберегать. — Ах вот как, — с нескрываемой иронией отозвался Снейп. — Я-то думал, куда ты выведешь эту беседу. А тут у нас, оказывается, декларация независимости. — Я хочу быть для тебя другом, — сказала Гермиона решительно. — Я хочу, чтобы мы с тобой были равны. Мне не нравится роль школьницы, которую опекает пожилой профессор. Мне не нравится, что ты второй год пытаешься изображать из себя хитроумного Дамблдора, рукава которого полны тайн. — Другом? — переспросил Снейп, его лица не было видно в темноте. — А я-то собирался на тебе жениться! — Другом и женой, — твердо сказала Гермиона, не позволяя сбить себя с толку. — Поэтому постарайся, пожалуйста, как можно скорее избавиться от своих высокомерных замашек. Я могу позаботиться о себе, о ребенке и даже спасти тебя, если понадобится. Легко! — Ты можешь спасти меня, — снова повторил Снейп с удовольствием. — Признаюсь, это новая веха в моей биографии. До этого никто особо не рвался меня спасать. И только ты так энергично искала лечение от проклятия, которым наградил меня Лонгботтом. Тогда-то я и решил, что обязательно на тебе женюсь. — Не ври, — отмахнулась Гермиона. — Тогда ты решил, что от меня надо держаться как можно дальше. Снейп не выдержал и, отвернувшись к Запретному лесу, натуральным образом заржал, чем ввел Гермиону в ступор. Подобного легкомыслия она от него не ожидала. — Гермиона, — успокоившись, сказал он, но нотка веселья еще звучала в его голосе, — я думал, что ты будешь оправдываться и просить прощения. Меньше всего я мог ожидать, что ты предложишь мне опереться на твое сильное плечо. Она шагнула к нему и прислонилась лбом к застежкам мантии на его груди. — Я прошу прощения, что напугала и разозлила тебя сегодня, — серьезно сказала она носкам ботинок Снейпа, — я обещаю, что скоро стану образцовой, ответственной, серьезной беременной женщиной, которая в первую очередь думает о ребенке внутри себя. Мне надо просто привыкнуть к этим переменам. Моя жизнь меняется быстрее, чем я успеваю это понять. — Да, — отозвался Снейп, — так бы и запер тебя в своих подземельях, чтобы точно в безопасности. Однако принято считать, что ни одно человеческое существо не любит находиться в полной власти другого, а я вынужден мириться с недостатками этого мира. Но хочу тебя предупредить, что если ты так и будешь прыгать за Поттером в огонь и воду, то однажды я просто отравлю этого мальчишку. Решу проблему радикально. — Ты ведь шутишь, верно? — неуверенно спросила Гермиона, на что Снейп только хмыкнул и обнял её покрепче. — По крайней мере, теперь Гриндевальд покинул школу вместе с дементорами, — сказал Гарри, жуя пончик. — Это плюс. — То, что мы не знаем, где теперь его искать, — это минус, — отозвался Снейп, подливая себе чаю. Гермиона поежилась, вспоминая об отвратительной, всю в струпьях руку дементора, на чьей ладони находилось нечто кроваво-красное, похожее на человеческой мозг. Потом перевела взгляд на Снейпа и Гарри: они беседовали так мирно, что это пугало. Крам мрачно сверлил присутствующих взглядом и был молчаливее прежнего. — Я не понимаю, почему он провел здесь столько времени, — произнесла Гермиона, — и ничего не сделал? Если понадобились дементоры, значит, Гриндевальду чего-то не хватило, чтобы найти себе ребенка посимпатичнее и вцепиться в него. Сил? Каких-то дополнительных условий? — Может, он просто дал деру из Хогвартса, когда понял, что его усиленно ищут? — предположил Гарри. Со стороны их совместный завтрак казался, наверное, идиллией. Круглый стол с белой кружевной скатертью стоял на берегу озера, и в фарфоровых чашках плясали солнечные лучики. Мало кто мог предположить, что это военный совет. — Я думаю, — наконец заговорил Крам, — что Гриндевальд ожидал своего донора. Он всегда хотел самого лучшего для себя. Ваш со Снейпом ребенок, Гермиона, очень перспективный. Учитывая наследственность, он действительно может стать могущественным магом. К тому же, учитывая проклятие Салазара Слизерина, он действительно потенциально способен разнести мир. — Наш со Снейпом ребенок, — твердо сказала Гермиона, — будет самым добрым и справедливым человеком на свете. И миру он пойдет только на пользу. — К тому же вопросы наследования магических способностей очень запутаны, — добавила Луна, — может, вам повезет, и у вас будет сквиб. Гермиона почувствовала, как кожу сковал мороз, однако Снейп и ухом не повел. Может, он все-таки выработал иммунитет на Луну Уизли. Джордж наклонился и поцеловал руку жены. — Ты моя умница, — сказал он, — всегда находишь нужные слова. — Возможно, — не сдавался Крам, — Гриндевальд точно знал, каким будет этот ребенок и когда он родится. — Вот только давайте в этот раз без предсказаний, — вспылила Гермиона. — Одно из них обошлось Гарри слишком дорого. — Я напишу Брустверу, — решил Гарри, — пусть как следует проверит шарики в отделе тайн. — Гриндевальд, — сказал Крам, — был великим специалистом по нумерологии. Особенно рьяно он изучал раздел по вероятномагии. — Оу, — только и сказала Гермиона, чье раздражение мигом угасло. Вероятномагия — это вовсе не глупые прорицания, где в чаинках пытаешься увидеть фигуру животного, это настоящая наука. Погрузившись в мир графиков и цифр, планет и символов, волшебник действительно сможет… нет, не предсказать, а спрогнозировать вероятность того или иного события. Мог ли Гриндевальд увидеть ребенка Снейпа и захотеть его для себя? Если бы задался конкретной целью — то да, смог бы. Возможно, Гермионе тоже хватило бы мастерства, чтобы увидеть, как лягут дороги её будущего ребенка, но хватит ли ей для этого мужества? Она посмотрела на Снейпа, и тот едва заметно качнул головой. — Вот только давай без гриффиндорского безрассудства, — попросил он сухо. — И все-таки неужели ты подозреваешь Прайса в сотрудничестве с Гриндевальдом? — спросила Гермиона чуть позже. Снейп, который писал кому-то письмо, поднял к ней лицо. — Да нет, — сказал он лениво, — на этот раз этот бестолковый директор не виноват. Я думаю, это наша неугомонная шляпа шалит. — Вильсемиурга? Зачем? — По-твоему, этой вздорной девице нравится быть здесь завхозом? Учитывая её характер, она бы давно послала школу к Мерлиновой бабушке и ушла творить зло по городам и селам. — Но… кажется, она действительно влюблена в Прайса. — Любовь — слишком метафорическое понятие, чтобы быть для кого-то причиной или следствием. Людьми правят амбиции, зависть и злоба, Гермиона. Она торопливо накрыла свой живот руками. — Не слушай его, — сказала ребенку, — твой отец бывает удивительно неприятным типом. Но ты привыкнешь. Снейп рванул воротник мантии на шее, словно ему внезапно стало нечем дышать, обнажились страшные рубцы. Надо полагать, о себе как об отце он еще не думал. Бедный, бедный Снейп, сплошные потрясения. Винсент Прайс прятался от нашествия любителей квиддича в своем кабинете. Был он повышенной нервозности и усталости, а при виде Гермионы поморщился как от зубной боли. — Ну что еще случилось в этой проклятой школе? — спросил он. Гермиона пожала плечами: — Согласно «Истории Хогвартса», школу пытались проклясть семь раз, но все проклятия отскакивали от неё благодаря мощным защитным чарам. Поэтому ваше утверждение не совсем соответствует истине… — Прекратите, — рассердился Прайс. — Что это такое. Министр магии мне сообщил, что вы наслали на мою школу дементоров. То-то вчера у меня разыгралась мигрень! — Неожиданная интерпретация, — удивилась Гермиона. — А Бруствер не сообщил вам, зачем мне это понадобилось? — Потому что вы пытаетесь выжить меня из этой школы. Хотите посадить на мое место вашего ненаглядного Снейпа. Но я знаю, в чем состоит мой долг, и не собираюсь от него отказываться! — напыщенно закончил свою речь Прайс. — Какой хороший мальчик, — буркнула про себя Гермиона и попросила: — Покажите мне, пожалуйста, письмо от Бруствера. — У меня его нет, — устало ответил Прайс, — Вильсемиурга прочитала его вслух, пока делала мне массаж головы. — Вижу, она довольно широко трактует свои обязанности. — Я — неотъемлемая часть Хогвартса, и забота о моем благополучии — её прямая обязанность. — И давно вы стали таким самовлюбленным болваном? — спросила его Гермиона. От возмущения Прайс мигом забыл о своей томной утомленности и резво вскочил на ноги. — Как вы смеете! — Снова меня уволите? — ехидно предложила Гермиона. Спустя пару часов, как только МакГонагалл небрежно обронила, что именно благодаря идее Вильсемиурги Слизерин она решилась устроить турнир по квиддичу, Гермиона утратила последние крохи веселья. А когда Гарри сообщил, что из Хогвартса давно не уходят письма, а те, что поступают сюда, — поддельные, стало понятно, что школу они прошляпили.