О Спасителе.

      — Извините…       — Можешь называть меня Ангелом или Спасителем. Или как вы там обычно называете меня? Мне все равно.       — Хорошо.       В черной машине сидит мужчина с невероятно белыми волосами и с холодным взглядом, не выражающий ничего кроме уверенности и спокойствия. Он неотрывно смотрит на дорогу, выдыхая сигаретный дым, который рвется из окна, сносящийся ветром. А незаметный пепел оседает на черный костюм. На соседнем сиденье, держа в объятиях рюкзак, сидит мальчик. В потертом пальтишке, в растянутом зеленом свитере и укутанный в синий шарф. Что выражал его взгляд, я не знал. Я и есть этот мальчик. Вжавшись в кресло настолько, насколько это возможно, пытался не шевелиться, так как боялся каким-либо движением спугнуть этот момент и снова проснуться в том ужасном доме. Наверное, я действительно сильно нервничал, потому что Ангел бросил на меня короткий взгляд.       — Ты боишься? — ни капли интереса в его голосе.       — Нет, — я ответил очень тихо, потому что и голосом боялся нарушить настоящее.       — Все боятся… — тут он замолчал и на долю секунды задумался, — как мне обращаться к тебе?       — Можно не называть свое имя? — ужасно нервничаю, когда говорю с ним.       — Можно, — он снова замолчал, думая о чем-то своем, также не отводя от дороги глаз. И после недолгого молчания продолжил, — так вот, все боятся. Без умолку трещат, о чем-то спрашивают. Тебе не интересно, не страшно?       — Я не боюсь.       — Самоуверенно.       — Наоборот.       На самом деле, я о многом хотел узнать, но переживал, что если начну, то мой язык отвалится, буквально чувствовал это. Человек, о котором я грезил последние годы, сидит слева от меня так близко, что стоит только протянуть руку и я дотронусь до него. Но этот страх, что Спаситель, мой Спаситель исчезнет, не отпускал. Я все еще не мог поверить и будто находился во сне, ощущал все через вату.       — Ты тоже думаешь, что белые волосы — последствия одного из моего эксперимента?       — Не знаю. Но вы не ученый.       Видимо другие рассказывали Ангелу истории о нем.       — А на какую версию ты ставил?       — Я в этом не участвовал.       И он снова замолчал. В этот раз надолго. Я отвернулся к окну. Мы проезжали небольшой поселок. Дорога была отвратительной, то есть ее вообще не было. Машину подбрасывало на кочках и мне пришлось вцепиться за ручку двери, все так же вжимаясь в сиденье. Снег лежал серый, грязь застелила его почти полностью, как и небо, которое вот-вот обрушиться на нас свинцом.       Я не заметил, как уснул и долго ли спал, но когда открыл глаза мы ехали в городе. По всей видимости, это была окраина или просто плохой район. Трех и пятиэтажки, окруженные гаражами, словно изнутри прорастали плесенью. Жители этих дворов поголовно были пропиты и казались неживыми. «Наверное, они тоже прорастали плесенью изнутри», подумал я. Взглянул на Спасителя, он все также неотрывно смотрел на дорогу, но уже не спокойный. Его брови были немного нахмурены из-за этого он казался напряженным.       — А куда мы едем? — я спросил это не потому что мне стало интересно, а потому, что устал сидеть и, кажется, хотел в туалет. Но Спаситель будто не услышал меня. И я больше не стал открывать рот.       Проехав еще пару дворов, машина остановилась на углу дома у киоска.       — Еда, вода, в туалет? — обратился ко мне Ангел, роясь в бардачке.       — В туалет.       — Видишь дом слева? — я кивнул. — Там есть лестница в подвал на углу. Иди туда. И, пожалуйста, ни с кем не заводи разговор. Мне не нужна лишняя нервотрепка.       Ангел пересчитал деньги и кивнул мне на дверь, выходя вместе со мной, но свернул в сторону киоска.       Вернувшись в машину Спаситель уже ждал меня внутри.       — Держи, — он протянул мне пистолет, после того, как я жадно опустошил половину бутылочки с водой.       — Что это? — я занервничал, сжав шарф, который покоился на коленях.       — А ты не видишь? — Ангел будто не заметил растерянности.       — Зачем он мне?       Мужчина прикрыл глаза, шумно выдыхая, словно его уже утомил этот разговор.       — Слушай внимательно и запоминай, — кивок. — Смотри, тот сорок третий дом — общежитие. Поднимешься на второй этаж, постучишься в сорок шестую комнату. Тебе откроет женщина, скажешь ей, что ты от Бродяги. Она должна отдать тебе конверт, — я хотел было спросить, кто такой Бродяга и что в конверте, но побоялся перебивать, снова кивая, — а после этого ты достаешь его, — Ангел опять протянул мне пистолет, который все же пришлось взять дрожащими руками, — и убиваешь ее.       — Убиваешь? — прозвучало слишком тихо, настолько, что я сам еле расслышал. Мне все еще казалось, что он шутит. Вот сейчас на лице Спасителя появится улыбка, он по-отцовски похлопет меня по плечу, заведет машину и мы наконец уедем из этого неприятного места, а по пути будем вместе вспоминать, как я повелся на его розыгрыш и громко смеяться.       — Да, — короткий и жесткий ответ. Чуда не произошло.       Я смотрел на оружие в своих руках и понял, что они слишком хрупкие, а пистолет с каждой секундой тяжелел.       — Ты когда-нибудь стрелял?       Я только покачал головой, продолжая сверлить свою ношу. Ангел резко схватил ее, заставляя обратить на себя внимание. Он дотошно объяснил, как справляться с оружием и всучил мне его обратно.       — Иди, я буду ждать тебя.       Я спрятал пистолет, как мне объяснили и ватными ногами направился к подъезду. В коридоре сразу же ударил резкий запах чего-то мерзкого, заставляющий глаза слезиться и невольно зажать нос. Меня стало подташнивать, но, заставив себя собраться, я неуверенно зашаркал по ступеням. Отовсюду раздавался гул, в который смешались крики, громкая музыка, споры, топот, шум воды, кастрюль. Разнообразная какофония звуков.       Остановившись у нужной комнаты, я неловко потоптался на месте, не в силах набраться решимости. Прислонившись ухом к двери, услышал голоса. Кажется, внутри не только женщина. Я напрягся и невольно положил руку на пистолет. Там несколько людей. Мне страшно. Пытаясь разобрать разговор, понял, что это голоса из телевизора. Вещает новостной канал. Я нервно хохотнул, опомнился и отдернул ладонь от оружия, что ждало своей очереди за поясом. Глубоко вдыхаю и выдыхаю, заношу руку, думаю об Ангеле. Мгновение и вот я стучу по двери.       — Кто? — вопрос по ту сторону.       Кажется, сердце и правда упало в пятки. Я немного помедлил, но все же уверенно и неожиданно для себя ответил:       — От Бродяги.       Щелчок замка и передо мной показалась женщина. Она была ни красивой, ни страшной. В ней не было притягательной женственности, но и не сказать, что внешность ее отталкивала. Она была никакой. Просто женщина. Я буквально физически чувствовал ее взгляд, изучающий меня. Стало не по себе.       — За конвертом, — я не особо понял, был ли это вопрос или утверждение, но все же кивнул. — Проходи и садись на диван.       Она закрыла за мной дверь на ключ и я увидел тот самый диван, где мне приказали расположиться. Это было единственное место, где вообще можно было расположиться, не считая подоконника и пола. Хотя, против них я ничего не имел. Убедившись, что ее гость устроился, она принялась гладить вещи. А скорее, продолжила. Видимо, нежданный визит ее отвлек. Не думал, что поручение Ангела затянется. Я надеялся, что эта женщина просто вручит какой-то конверт и… Точно. Убить. Руки затряслись и стали дико потеть.       — Значит, теперь этот шкет присылает малышню?       Нервно дернулся от ее вопроса и снова просто кивнул. Я умолял, чтобы мое волнение осталось незамеченным.       — И что, — продолжила женщина, — Бродяга доверяет такие вещи ребенку? Он в курсе, что это не игрушки? Где его рассудительность и осторожность? Совсем не в его стиле.       Она все также стояла за гладильной доской, не поднимая взгляд, увлеченная глажкой и раздражительными речами. А я не знал, что должен был ответь и стоит ли, поэтому решил молчать.       — Конверт в диване под твоей задницей. Надеюсь, ты знаешь, что с ним нужно делать? Иначе попадется нам двоим, малявка.       Кивнул, встал с места, там же и обнаружил небольшой замочек. Расстегнув его и запустив внутрь руку, нащупал конверт. Держа его перед собой, осознал, что не могу пошевелиться. Вот он у меня, в моих руках. Первый шаг сделан, сейчас я должен убить человека. Лишить жизни за какой-то конверт. Я ведь даже не знаю что в нем. Почему нельзя просто уйти и сказать Ангелу, что я убил ее? Нет, я не могу его обманывать. Но эта женщина не кажется плохой, так зачем убивать? Я умоляюще смотрел на вещь в своих руках, надеясь, что та подскажет мне правильный выход из ситуации. Что-то заставило меня насторожиться и обернувшись, я успел отскочить. Но, как оказалось, этого было не достаточно. Женщина ухватившись, повалила меня на пол и села сверху. Ударился спиной и вскрикнул, но то, что я почувствовал дальше, заставило меня не вскрикнуть, а заорать. На правую сторону лица опустился утюг, которым она только что гладила вещи. Он еще не начал остывать. Совсем. Мыча в ее потную ладонь, которой она закрыла мне рот, я, ничего не видя перед собой, пытался ее оттолкнуть. Нащупав глаз, надавил на сколько хватило сил и услышал крик, а потом почувствовал, что могу дышать. Воспользовавшись моментом, я пнул наугад. Теперь кричали мы оба. В панике я достал пистолет и навел его на лежащую на полу женщину.