«Меня как-то спросили: повторила ли бы ты весь алгоритм действий, если бы тебя отправили в прошлое? И мой ответ – да. Потому что с ним я действительно чаще улыбаюсь». Из дневника Анны Уилсон
С шести утра начался хаос. Я ещё не проснулась толком, а мозг начал воспринимать весь тот шум, что окружал меня как кокон. Со всех сторон. И хотя в комнате совершенно точно не было ни единой души, я слышала всё происходящее: как внизу носятся нанятые для торжества люди и подготавливают дом, как на улице в сотый раз переставляют лавки, а Дилан опять руководит процессом... И если оправдание для шума с улицы было – я всего лишь не закрыла на ночь окно – то вот что за ажиотаж царствовал в доме, понятия не имела. Насколько я помнила, уговор с отцом был о ресторане. Расплывчатый, но всё же. И я искренне надеялась, что нам не придётся празднование проводить в доме. Ко мне в комнату пока не заходили, ограничиваясь мельтешением на улице и первом этаже. Но когда стилист пересечет порог дома, я была более чем уверена, что с кровати меня столкнут в тот же момент. Было странным попасть в такую суматоху, но выбора особого не предлагалось. Похожие чувства я испытывала за кулисами на показах мод: все вокруг мечутся, сталкиваются друг с другом, кричат... А я в такие моменты просто отсиживалась на стуле посреди всего этого хаоса и не шевелилась, пока что-то рассказывающий стилист занимался моими волосами. Если честно, всегда думала о большом преувеличении, когда знакомые описывали подготовку к свадьбе как подготовку к военным действиям. Оказалось, те разговоры были не так уж далеки от правды и именно так можно было охарактеризовать тот кошмар, который наверняка творился внизу. Спускаться и проверять я не хотела. Вообще выходить из комнаты не хотела. Вчерашний разговор с отцом не придал уверенности в собственных действиях. Мы вроде только недавно разобрались в наших с ним отношениях впервые за столько лет, а у меня уже свадьба. Апатия прогрессировала и суматоха в доме будто не касалась непосредственно меня. Хотелось сбежать отсюда далеко, чтобы не знали где искать и не смогли найти. Паника перед свадьбой? Нет, но лучше бы она настала. Так по крайней мере можно было себя оправдать. А пока оправданий не было. Это раздражало, рождая во мне тёмные мысли. Хотелось сбежать. «Анна и Питер Браун» - взгляд зацепился за одно приглашение, которое оказалось лишним и теперь оно лежало у меня на тумбе, давя своим присутствием. Каллиграфическим почерком были выведены наши имена, но не они заставляли испытывать дискомфорт. Меня передёрнуло от примерки фамилии. Я не участвовала в составлении приглашений и только сейчас заметила подпись. Там не прописывали мою фамилию. Будто всё было решено и я уже Браун, а не Уилсон. На душе стало гадко. Даже такая мелочь вызывала во мне гнев, хотя наверняка я должна была этому умиляться. Вот только умиление так и не приходило. А мыслей о Дереке становилось всё больше. Но предаться воспоминаниям, которые эти месяцы с попеременным успехом запирала глубоко в сознании, я не успела. Уловив как суматоха достигает второго этажа, я всё же села в кровати, неотрывно смотря на дверь. И не ошиблась. Та открылась, практически вылетая с петель. - Моя дорогая! – в помещение влетел мужчина с явным французским акцентом, размахивая своим неизменным чемоданчиком. – Почему твой любимый стилист узнает о таком прекрасном событии только за два дня до церемонии? Дорогая, это как минимум нечестно, так поступать со своим другом! Влетевшего в мою комнату без стука звали Ален Гарсиа. Стилист, которого я была готова боготворить. Не сказать, что он был самым известным, но в узких кругах о его таланте знали. И я некогда влюбилась в его мастерство с первого образа. Впрочем, в последствии мы стали хорошими друзьями и наверняка Алена вызвал знающий о нём Майкл. Стыдно признаться, но я даже платье не сама выбирала, отгородившись ото всего мира. День примерки платьев запомнился только мельтешащей рядом Вивиан, коя и посоветовала одно из платьев. - Я тоже рада тебя видеть! – кинувшись к нему, я едва не запуталась в одеяле, но в итоге смогла выпутаться и обнять без травм Алена. – Я думала не беспокоить тебя таким пустяком. - Свадьба Анны Уилсон – пустяк?! Да ты шутишь, дорогая! Возле ворот стояло огромное количество журналистов, желающих первыми запечатлить это знаменательное событие! – мимолетно обняв меня, он стал размахивать руками, будто только так мог донести до меня значимость такого события. – А ты даже не умывалась ещё! Быстро в ванную, я не желаю слушать твои оправдания. Махнув в сторону ванной, он подтолкнул меня и в итоге я сама не поняла, как оказалась там, удивленно смотря на захлопнувшуюся дверь. С той стороны донеслось пение Алена и я со вздохом поплелась исполнять его приказ, принимая душ. И когда закончила, то наконец увидела платье, которое по всей видимости занёс Ален. Красивое белое платье с корсетом. Вот только никакого предвкушения я не почувствовала даже облачившись в него. Странно. Если говорить на чистоту, я была абсолютна спокойна. Хотя вот вчера ревела и готова была запереться в комнате, чтобы все оставили меня в покое. Теперь же я переставала понимать саму себя. И что являлось этому причиной – не имела ни малейшего понятия. Когда я вышла, Ален ещё долго сетовал на мою неподготовленность и такое ужасное отношение к себе в день свадьбы, а я отводила взгляд, пока и вовсе не провалилась в мир дум, вспоминая вчерашние мысли. Оставалось понять, стоит ли делать этот последний шаг. - Анна, ты меня слушаешь? – из раздумий меня вывел удивлённый голос Алена. Пришлось быстро переводить взгляд на зеркало. Задумавшись, я и не заметила, как он закончил с причёской. Теперь мои длинные волосы были убраны наверх и лишь лицо обрамляли выпущенные пряди. Белые украшения в волосах смотрелись странно – на показах так никогда не делали. – Анна! - О, прости. Я увидела причёску и... Ты превзошёл сам себя, Ален. Впервые вижу нечто столь прекрасное. - Ты мне льстишь, лисица. И разве мои предыдущие творения не были шедеврами?! Сейчас ты ранила меня в самое сердце! Моя творческая личность утонет в пучине депрессии. И что потом делать? Великий Ален Гарсиа уйдет в тень, а все модели будут рыдать без меня! – он наигранно схватился за сердце и показал насколько я ранила его. И пока всё это не переросло в глобальный спектакль, я поспешила остановить его. - Все твои творения – шедевры. Но именно эта причёска поразила меня! К тому же, никогда не думала, что она может мне подойти. Ты гений. И... - Анна, выглядишь просто прекрасно, – обернувшись на голос, я увидела отца, подпирающего плечом дверной косяк. Он, привычно скрестив руки на груди, улыбался мне и с интересом разглядывал платье. – Не думал даже, что так скоро увижу тебя в свадебном платье. Для меня ты остаёшься всё той же маленькой девочкой, любящей смотреть на небо. И рассказывающей о каждом облаке как о живом существе. А сейчас ты выходишь замуж. - Ты давно здесь? – встав, я подошла к нему. Он тут же выпрямился и кивнул на выход. Значит, пора было спускаться вниз и ждать начала музыки, под которую предстояло выходить. Нервная дрожь прокатилась по телу, стоило вспомнить об этом. Правильно ли я поступала, соглашаясь? Сумбур мыслей нисколько не помогал в поиске ответа на этот вопрос. - Нет, только пришёл. Всё же именно я должен довести свою принцессу до алтаря. - Надеюсь, ты не прибегал к угрозам, разговаривая вчера с Питером? - Я удаляюсь к остальным гостям, дорогая! – Ален, позабытый нами, улыбнулся, выходя первым. И по улыбке можно было понять, что он не в обиде. Он знал о наших с отцом непростых отношениях и я была благодарна, что он всё понял. Отец пристально посмотрел на открытую дверь, но от ответа воздержался, предпочитая не озвучивать очевидное. Ведь разговор был и мы знали об этом оба. Он лишь протянул мне руку и я ухватилась за неё, надевая последний предмет гардероба – туфли. Мы спускались на первый этаж и по мере того как сокращалось расстояние до нужного места, я начинала нервничать. Когда мы остановились у дверей ведущих на улицу, из которых нам скоро предстояло выходить, отец застыл. Что-то обдумав, он сам задал вопрос, попадая в болезненную точку: - Ты уверена? – вопрос был риторическим, ибо отец не ждал ответа. Он знал его. Знал, что может случиться на церемонии. Я видела это в его глазах, как ни странно. – Пока не ответила согласием, можно отказаться. - Когда мама выходила за тебя замуж... – я помедлила, ибо вспоминать о маме было всё также больно. - Она сомневалась? Отец внезапно хохотнул, из-за чего я удивленно посмотрела на него. - Александра убежала ещё с начала церемонии. Перенервничав, она испугалась и просто сбежала из комнаты, где ей дали побыть одной. - И что было потом? - Потом, - он тепло усмехнулся и в его глазах я заметила веселье, - я перевернул весь город в её поисках и через три часа нашёл в аэропорту. Она утверждала охраннику, что её должны пропустить на борт самолёта без паспорта и билета. Я просто схватил её, перебросил через плечо и сказал, что люблю. Так что в итоге свадьба всё же состоялась, хотя и позже по времени. - Вы были счастливы, насколько я помню. - Потому что через какие бы трудности не проходили, мы всегда оставались вместе. Мы любили друг друга. Знаешь, может и странно будет это слышать от такого человека как я, но всё же скажу, чтобы потом не жалеть. Если ты любишь человека, действительно любишь, а не играешь в убеждение самой себя, то вы сможете преодолеть все трудности на пути. Сколько бы не встречалось гор на пути, вы будете преодолевать их лучше любых скалолазов. Потому что это чувство помогает преодолевать все трудности. И прежде чем ответить священнику, подумай хорошо. Любишь ли ты Питера или же играешь в убеждение самой себя. - Как ты узнал? Адриан усмехнулся, взглядом явно давая мне понять какая же я дурочка, раз задаю подобные вопросы. А мне был необходим его ответ. - Анна, я всегда незримо приглядывал за тобой. Не всегда мог уберечь, но... - Спасибо. - Погоди, это не всё! – помедлив, отец всё же продолжил: - Наверное, у нас семейная традиция такая, что девушки убегают. Твоя бабушка, моя мать, убежала на вопросе согласна ли она. Должна была выйти замуж за военного, но... Это было шокирующим для всех, но в итоге она прожила счастливо с отцом и ни разу не пожалела, что тогда сбежала. Военный и человек повязанный с криминалом. Они оба любили её, но она любила лишь одного из них. Временами любовь бывает довольна жестока, ставя нас перед выбором, правда? Мне видно повезло, раз успел догнать. - Но ведь я не убегаю. Он смерил меня странным нечитаемым взглядом и произнёс: - Тот мальчишка оттолкнул тебя, чтобы не причинять тебе ещё большей боли. Я прокляну себя ещё не раз за это, но я должен был сказать. Я ухватилась за подставленный локоть и вцепилась в него мёртвой хваткой. Пальцы неосознанно сжали ткань пиджака едва ли не до треска ткани. - Виделся с ним? – ломким шёпотом спросила я. - Да. И мы весьма мило побеседовали за чашкой кофе. Я случайно вспомнил как он однажды обошёлся с тобой, припомнил ещё парочку вещей и он решил любезно рассказать всё. Я боялась произнести хоть слово. Потому что с губ могли слететь ненужные слова, а может просто жалкие звуки от душевных метаний. Те слова, которые не дали бы даже выйти к Питеру, а он такого не заслуживает. Мой страх превратился в апатию вчера. Сегодня же с утра я ждала чего-то. Возможно, собственного решения. Мы молчали некоторое время и отец всё же первый не выдержал. - Что бы ты не решила, я на твоей стороне, Анна. Когда заиграла музыка я медленно повернула голову к отцу и в его глазах увидела тепло и понимание - он был готов к любому моему решению. Адриан кивнул, погладил костяшками незанятой руки мою скулу и я вскинула голову, выдыхая. Выходили из дома мы улыбаясь как первоклассные актёры. Гости улыбались нам в ответ, некоторые восхищенно осматривали, но я сосредоточилась на Питере, который уверенно держался у алтаря. На миг перехватило дыхание от любви, что неприкрыто плескалась в его глазах. Он был абсолютно точно уверен в своих действиях, в то время как я сама сомневалась. Отец довел меня до конечного пункта и вложил мои руки в ладони Питера и отошёл в сторону. Мне сразу же стало не по себе. Священник говорил знакомые всем слова, Питер нежно улыбался. Хотя, абсолютно все улыбались. А я стояла не шевелясь, чувствуя, как где-то в груди запускается таймер, отсчитывающий время до огромного взрыва. Я прикусила губу и зажмурилась на пару мгновений и это стало роковой ошибкой, а может самым лучшим моментом в жизни – в голове начали мелькать воспоминания. В них не было определенного человека, там вообще сумбурно выбирались кадры, вплоть до произошедших смертей. Но я отчётливо могла уловить, что все кадры эти были пережиты мною за последние полгода, ставшие самыми тяжелыми за все те годы, что я пока прожила. Мне двадцать один, я стою у алтаря с любящим меня человеком и собираюсь выйти за него замуж. Собираюсь ведь?.. Или... - Анна? – обеспокоенный голос Питера вывел меня из размышлений и я вскинула на него взгляд, полный раскаяния и боли. Потому что я и правда стояла сейчас у алтаря с любящим меня человеком, но я не любила этого человека. Никогда не любила, только старалась изо всех сил убедить в этом саму себя. Невольно причиняя боль, раня. Кажется, священник начинал нервничать. Возможно, он повторял мне неоднократно, согласна ли я. Отец стоял неподалёку, но его взгляда я не видела, а вот в глазах Питера полыхнуло понимание. Запоздалое, полное отчаяния и боли понимание. Да, он тоже убеждал себя в моей любви, хотя и видел обратное. У нас была привязанность друг к другу и ошибочное «я люблю тебя» с моей стороны. Хотя если вспомнить, то я ни разу так и не сказала ему этих слов. Питер думал, что его любви хватит на двоих? Или надеялся на то, что я полюблю в дальнейшем? Это уже не было чем-то важным. Священник третий раз повторил: «согласны ли вы?». И внезапно я поняла, чего хочу. Даже если ошибусь в выборе и проиграю, но... Когда Питер попытался взять меня за руки в знак то ли поддержки, то ли в попытке удержать от следующего шага, я внезапно сделала несколько шагов назад и его рука, протянутая ко мне, на несколько мгновений так и застыла в воздухе. Пока он не опустил её, смотря совершенно потерянно и словно всё ещё надеясь на лучший исход. - Я… Нет! Прости, Питер. Я…Прости меня! – чёртовы слёзы покатились по щекам, но я улыбалась. Мне впервые было так легко на душе, хотя я и не знала своего будущего. – Прости. Сейчас будет больно, но я скажу это. Должна сказать. Я не люблю тебя. И не смогу полюбить… Все гости ахнули, кто-то зашептался, вспышки камер вспыхивали рядом, но это было неважным. Я могла сейчас смотреть только в глаза Питера и мир вокруг не был чем-то значимым. Потому что этот несгибаемый мужчина готов был впервые пролить слёзы – я видела блеск этих непролитых слёз в глубине. И жалела, что осознание не настигло меня раньше. Чтобы обойтись без присутствия журналистов и кучи гостей. - Ты… - голос Питера дрогнул, - выбираешь его? Но ведь… - Да! – поспешно перебила его, не в силах больше выносить этого. – Да. Я выбираю его. - Но Анна! Он ведь!.. Я ведь сделаю тебя счастливой! - Только ему под силу сделать это… - я горько усмехнулась, протянула руку чтобы утереть скользнувшую по щеке Питера слезу, но понимая, что сделаю куда больнее этим жестом, резко отдёрнула руку и тепло взглянула на него, незаметно комкая в зажатых кулаках платье. – Прости. Ты найдёшь достойную, правда. А я не могу так. Всегда обманывать тебя... Нет. Не в силах больше находиться здесь, я подхватила юбки и побежала, не разбирая дороги из-за слёз. Наверное, смотрелось это эффектно: невеста сбегает с собственной свадьбы, а сзади развивается на ветру длинная фата. Но мне некогда было представлять, как это выглядело со стороны – да и завтра будет много фотографий в газетах, смогу вдоволь насмотреться. Я только успела увидеть, как кинувшемуся было за мной Питеру преградил путь отец и сжал его плечо в знак молчаливой поддержки, а тот упал на колени. Однако даже если бы меня заставили делать выбор ещё раз, я бы без промедления повторила побег со свадьбы. Потому что сердце моё принадлежало только Дереку. И Питеру предстояло смириться с этим. Отец объяснит ему мой выбор, я уверенна. Ведь он наверняка понял раньше меня, как я поступлю. Ноги уже несли меня по известному маршруту и я не задумывалась над тем, что Дерека там может не быть. Я была уверена, что должна просто добежать до того места. Ведь не зря я вчера узнавала адрес той квартиры у Майкла? - Это красиво, не находишь? Белый ковёр, кровь, твоё белое платье тоже в росчерках крови. Цвет невинности так прекрасно сочетается с пороком. Но не хватает знаешь, чего? Мама любила розы… Ты похожа на дорогую поломанную куклу, Анна. Красиво. Твои пустые глаза мне нравятся. Продержишься или сломаешься, м? Я запнулась о камень, но не упала. Лишь остановилась на мгновение, чтобы скинуть туфли и судя по яростным гудкам автомобилей, совершила это на проезжей части, да ещё и на красный. Было абсолютно всё равно, сколько сейчас я собрала проклятий в свою сторону. Я продолжала бежать туда, где всё началось. Где мой чёртов стокгольмский синдром пустил корни. Или любовь – уже не разобрать. Я не была там с шестнадцати лет, боялась не пойми чего. Сторонилась той улицы, а теперь бежала туда словно там было моё спасение. Словно только там я смогу сделать полноценный вдох и расправить, наконец, закованные крылья. - Зачем тебе это? - Потому что когда ты займешь его место, твоя боль возрастет настолько, что мне и слов не придется говорить, Анна. Мне просто нравится твоё отчаяние, твоя боль и крики... Мне нравишься ты. И я хочу наблюдать как ты самолично убиваешь себя, вставая на место отца. - Ты чёртов псих. Ты упиваешься моей болью и готов уничтожить меня. Зачем мне после этого разговора помогать тебе в поиске бумаг? - Потому что я нравлюсь тебе. В груди горело от нехватки кислорода и когда совершался очередной вдох, за него приходилось бороться – лёгкие словно стали размером с напёрсток. Уже пару минут нещадно кололо в боку от быстрого и долгого бега, но ноги сами несли меня в нужное место. - Бесполезное наблюдение, но твои волосы красиво смотрятся в таком свете. Вспоминается как они тогда впитали чужую кровь. - Ты не умеешь делать комплименты. Тебе стоит научиться хотя бы такой малости, чтобы твоя будущая жена – о боже как я ей сочувствую! – смогла не шарахаться от твоего малейшего движения. Люди сливались в непрерывный поток, однако временами я всё же выхватывала ошарашенные лица, которые смотрели на меня по-разному: для кого-то я была сумасшедшей, едва ли не сбивающей с ног прохожих; для других же была несбывшейся мечтой, ибо кто-то не смог убежать с собственной свадьбы когда это было необходимо. Но мне было плевать на мнение окружающих. Потому что я ставила всю свою жизнь на этот поступок. – Ты смешно выглядишь. Мне нравится выражение полнейшего шока на твоем лице. - Ты меня поцеловал. - Думал, так тебя можно заткнуть на длительный срок и затащить в машину. Но ошибся. - Зачем ты это делаешь? - Я уже говорил. Ты мне нравишься. Едва ли не плача от боли, кусая губы, я всё же остановилась, чтобы немного перевести сбитое дыхание. Болели не только лёгкие, но и ступни, оставшиеся без защиты в виде обуви. До места назначения оставалось немного, но силы оставляли именно сейчас. Это было определённо несправедливо. И в тот момент когда колени едва не подогнулись от перенапряжения, меня за локоть ухватил какой-то парень, ободряюще улыбаясь. Не сказав ни слова, он помог мне выпрямиться и пошёл дальше, помахав рукой. Я всё ещё смотрела ему вслед, когда до меня донесся звонкий голос маленькой девочки: - Мама, а почему принцесса убегает? Её украл злодей и она бежит к своему принцу? Медленно обернувшись на голос, я сначала увидела ту самую малышку, которая дёргала свою мать за рукав кофты и во все глаза смотрела на меня. Только через пару секунд до меня дошло, что принцессой она называла именно меня. Я вскинула взгляд на мать девочки и на мгновение мир будто замер. Женщина смотрела на меня глазами моей матери. Тот же тёплый всеохватывающий лаской и заботой взор. Это была просто какая-то незнакомая женщина, но сердце в груди замерло, словно ожидая ответа. Будто она была моей матерью, которая могла дать сил всего лишь парой слов. - Наверное, принцесса просто потерялась, солнышко. А по пути на свой бал случайно забрела в другой замок. Но она непременно встретится со своим принцем. Ведь он ждёт её, а это главное. - Принцесса, ты заблудилась? – девочка озадаченно склонила голову к плечику и ярко улыбнулась, подбегая ко мне и беря за руку. Запустив вторую руку в сумочку, она сосредоточенно что-то искала, пока не достала из неё конфету, тут же вложив её в мою ладонь и зажимая своими пальчиками. – Мама говорит, что когда нет сил, надо покушать. Ты видимо устала, убегая от злодея? Тогда скушай её и сможешь добраться до принца! Обещаешь добраться до него и поцеловать, чтобы он не грустил? Я удивлённо моргнула, смотря на девочку. И растерянно кивнула, сжимая конфету. - Да, конечно. Я... сделаю это. - Главное, не забудь своё обещание! – по озорному улыбнувшись, девочка побежала обратно к матери и ухватила её за руку. – Ты обещала, принцесса! Женщина ласково потрепала дочь по волосам и обернулась ко мне, тепло улыбнувшись, прежде чем продолжить свой путь. И я ярко улыбнулась в ответ, тут же бросившись бежать дальше. Ведь, кажется, только что мне даровали второе дыхание. - Ты готовила? - Да. Может спросишь ещё пару раз? Чтобы я убедилась в твоей невменяемости и вызвала скорую. Мало ли где ты мог удариться головой. - Странно, кухня в порядке... Ну, кроме того, что ты в муке. Но это ведь не считается? - Ты считаешь меня мужчиной? - Нет. Скорее той, кто не будет готовить убийце. Я боялась. Боялась опоздать, ошибиться в своих догадках и не суметь убедить его в правильности своего выбора. Вот только лимит страхов я истратила ещё в тот день, когда окончательно ушла из модельного бизнеса. Мне больше нельзя было поддаваться своим никчемным страхам. Если я собиралась быть преемницей отца, то я должна была бороться, а не убегать. И сейчас я бежала не от страхов, а навстречу им. Я собиралась перебороть их все. А Дерек Коллинз обязательно сможет мне помочь справиться с ними. В этом моя уверенность достигала ста процентов. Да и не могла же я подвести маленькую девочку и нарушить данное ей обещание? - Ошибку допускаешь, делая это. Анна, ты ведь понимаешь... Я не смогу измениться. - Дерек, я хочу этого! Мне плевать сколько ещё ты причинишь мне боли! - Ты ведь знаешь насколько будет больно! Я душу отниму, переверну всю твою сущность и сотру твою личность, прогибая под свои желания! Анна, я прошу тебя! Держись как можно дальше от меня. Беги от меня. Впереди замаячило смутно знакомое здание, но не оно столь сильно привлекло внимание. Мне навстречу шёл Дерек. Даже издалека я могла видеть, что его обычная насмешливая маска на лице трещала по швам. А свежие ссадины на скуле, которые наверняка были работой отца, непривычно выделялись на фоне бледной кожи. Я впервые видела на его лице явное отчаяние. И наверное только сейчас осознала, что мой побег не был напрасен. Теперь я была уверена в своих действиях. Вот только стоило ему заметить меня, как он тут же остановился. Между нами сейчас было шагов двадцать, но это казалось настоящей пропастью. Никто из нас не шевелился. Мы стояли неподвижно – лишь моя грудная клетка хаотично поднималась от пробежки по городу. Он же был невозмутим с первого взгляда, успев спрятаться за наспех сооруженным равнодушием. «Но она непременно встретится со своим принцем. Ведь он ждёт её, а это главное» - всплыл в голове ответ той женщины и внезапно боль в груди прекратилась. Боль, раздирающая глупое сердце все эти два месяца, утихла, стоило лишь увидеть Дерека вживую. - Анна, - Дерек кивнул, словно приветствовал меня. Хотя точно не ожидал здесь увидеть. - Дерек. Мы стояли в двадцати шагах друг от друга. Он, в джинсах и футболке и я – в свадебном платье. Стояли и смотрели друг на друг друга, словно виделись впервые. Впрочем, сейчас мы действительно впервые видели обнажённые души друг друга. - Почему ты здесь? Жених не пришёл? – небрежно бросил Дерек. - Невеста сбежала. Не могла же я нарушить семейные традиции... – тихо отозвалась я и посмотрела ему в глаза. - А ты? Почему пришёл ты? - Потому что здесь всё началось. - Верно. Мы здесь познакомились. В той самой квартире. Мы помолчали, пока он резко не обронил: - Зачем ты пришла? - Затем же, зачем и ты. Он нахмурился и на лице отобразилась мука. Отец был прав. Той выходкой он пытался оттолкнуть меня, чтобы я не лезла к нему и не подвергалась опасности. Но он просчитался. Дерек нахмурился, но сказал довольно неожиданные слова, потому что я ожидала долгого упрямства с его стороны, но никак не: - Если ты шагнешь навстречу, обратного пути не будет. - Плевать. Я слишком долго ждала. И я не боюсь боли. Он внимательно посмотрел на меня и хмыкнул. - Это стокгольмский синдром, ты в курсе? - Да. - Это не любовь. - Знаю. - И я не люблю тебя, - твёрдо сказал Дерек. - Да. - И однажды я могу спустить тормоза и убить тебя. - Я знала, к кому сбегаю со свадьбы, Дерек! – не выдержав, вспылила я. И неожиданно получила ответный отклик в эмоциях. Дерек незнакомо, искренне улыбнулся, открывая для меня свои объятия. - Тогда иди ко мне. И я шагнула ему навстречу, беспрекословно подчиняясь приказу. Мне было неважно, чем являлись эти чувства. Любовь это, стокгольмский синдром или просто помутнение рассудка. Я шагала навстречу боли, неизвестности, страданиям, но была счастлива. Мазохизм? Нет. Просто я нашла то, что искала. Поломанные люди тянулись к столь же ущербным и мы были идеальной парой в этом понимании. Наверное, мы оба сошли с ума. Быть может, просто осознали нечто важное. Но сейчас это не было интересным для меня. Потому что я сделала последний шаг навстречу мутному будущему и наш поцелуй впервые был не грубым и жестким, а каким-то трепетно-нежным. Кто-то одобрительно свистел, кто-то аплодировал, а мы стояли и целовались вечность, цепляясь друг за друга. Во всем мире мы были сейчас одни. Неважно, что произойдет потом. Главное, сейчас мы были счастливы. Нас не волновало будущее, где мы должны были вступить в борьбу с Ястребами. Мы оба привыкли жить одним днем. И кто знает, быть может именно друг у друга мы сможем перенять какие-то качества, что помогут нам уживаться вполне мирно. И если эти отношения когда-нибудь дойдут до свадьбы, я сама в приглашении напишу эту строчку: «Анна и Дерек Коллинзы». Потому что в этом случае у меня не вызывала раздражения фамилия, приписанная к имени. Мне нравилось это. И да, всё-таки я любила этого невыносимого садиста и была готова вытерпеть любые испытания, приготовленные нам судьбой. Ведь сколько бы я не отрицала, а любить – это значит дышать чистым, не отравленным кислородом, что порой так жизненно нам необходим.***
В комнате было мрачно, хотя на деле было всего около трёх часов дня. Лишь проносящиеся временами по небу росчерки молний освещали пространство и двоих людей, находящихся там. Сияя рваными обоями и ощеривающимися стеклами в разбитых окнах, этот дом навевал ужас на всех в округе и мало кто осмеливался соваться сюда. Даже любящие такие места подростки не захаживали, дабы проверить себя на смелость. В этом доме давно застыло время. Перевёрнутая мебель, куча битого стекла вперемешку с валяющимися бумагами и книгами, некогда важными для кого-то; развивающиеся занавески, которые уже не были похожи на шторы... Всё осталось точно в том же состоянии, что и какие-то десять лет назад. На полу до сих пор сохранился силуэт, обведённый мелом и поблизости от него на дощатом полу была кровь, впитавшаяся в прогнившее нутро. Десять лет назад здесь было совершенно убийство и тот, кто сейчас присутствовал здесь, был убийцей Оливии Коллинз, силуэт которой и остался навсегда лишь меловой обводкой. Глава Ястребов – Эндрю - вальяжно опирался о стол, смотря в окно и докуривал сигару, выдыхая сизый дым с видом нефтяного магната, не меньше. Его не волновало, что обстановка комнаты явно не дотягивает до их слишком неподходящего для такого места облачения. Помощник же его хмурился и смотрел на тлеющий огонек сигары в руках мужчины, временами нервно комкая снятый для этой цели галстук. И его нервы сдали, он заговорил, рассекая словами тишину: - Господин, вы уверены, что смерть Адриана Блэка даст вам возможность занять его место? Мужчина замер, так и не донеся сигару до губ. Скотт даже на мгновение напрягся, наблюдая за тем, как под аккомпанемент грохота за окном его босс медленно обернулся к нему. В темноте его голубые глаза навевали ужас, блестя потусторонним светом. Особенно когда из освещения были лишь пара зажжённых свечей. А если кто ещё видел как этот человек убивает в сумерках... Парень нервно сглотнул, понимая, насколько сильно мог вывести из себя босса этим вопросом. Тот вообще не любил разговоры, где упоминался Адриан Блэк, а когда ему напоминали о его ненавистном враге вот так вот не подумав, то всё было ещё более печально. Но тот на удивление не стал швырять в профилактических целях нож в своего подчинённого, а только понимающе ухмыльнулся – видимо он находился в весьма благодушном настроении. - Хм. Тебя всё ещё беспокоит его милая дочурка? - Я солгу, если отвечу отрицательно. Подчинённые, да и все поддерживающие Блэка признают скорее её, нежели вас... – осторожно отозвался парень, прощупывая почву. Надо просто увидеть тот момент, когда босс начнет злиться и сворачивать допрос. Однако тот и не думал злиться или впадать в ярость. Скотт вздрогнул, стоило по комнате разнестись неожиданному смеху босса. Тот запрокинул голову, находясь едва ли не в истерике. Но она прекратилась столь же быстро, как и началась. Эндрю кинул безумный взгляд на подчинённого и словно одержимый, рассказал то, что планировал давно: - Именно поэтому я заставлю её играть по моим правилам, Скотти. Эта девчонка будет прекрасной марионеткой в моих руках. Я погружу её в кровь настолько, что она никогда не отмоется. Сделаю так, что дорогая племянница и шагу без меня не ступит! Она будет выполнять каждую мою прихоть, думая, что сама додумалась до такого. А через пару лет, когда все воспримут меня с её подачи как доброго дядюшку, спасшего её от помутнения рассудка, то я устраню и её, заняв место, принадлежащее мне по праву. - Так вы?.. - Я убью Адриана в скором времени. И никто не сможет мне помешать. Он поплатится за то, что отнял у меня место крёстного. Моё законное место. Сверкнувшая молния осветила кабинет покойной Оливии Коллинз и стоящего у окна Эндрю. На упомянутого Скотта смотрел мужчина, как две капли воды похожий на Адриана Блэка. Черты лица были абсолютно идентичны, только длинные волосы были обхвачены резинкой, делая весомое отличие меж ними. И он холодно улыбнулся, переведя взгляд на прикрепленное фото к противоположной стене, в которую были воткнуты дротики. На фото был изображён его брат-близнец Адриан Блэк, который смотрел прямо на него и улыбался. - Игра началась, брат. Игра началась... Благодарю за прочтение. Продолжение следует во второй части трилогии «Дочь Мафии: Багряный Рассвет»...