Дочь Мафии: Кровавые Тропы

«Было странным то, насколько быстро развивались наши отношения. Но это не волновало нас. Моя первая влюблённость настигла меня стремительно и я ни о чем не жалела». Анна Уилсон

Когда тело качнуло вперёд, я распахнула глаза, понимая, что задремала во время поездки. Питер уже вышел из машины, обходя её и открывая передо мной дверцу. Его губы украсила уже привычная усмешка. Кажется, моё сердце успокоилось. Во всяком случае после сна я перестала слишком странно реагировать на мужчину и ко мне вернулась моя язвительность. - Миледи понести на руках? - Она может дойти сама. - Босая?.. – он кивнул на мои ноги и я невольно опустила взгляд на них, а потом на явно не самый чистый асфальт. В конце взгляд остановился на полицейском. - Вы издеваетесь. - Ты. - Что?.. - Обращайся ко мне на «ты». - Ладно, - я пожала плечами, но произнести вертевшуюся на языке фразу Питер не дал: руки мужчины потянулись ко мне и он, не особо напрягаясь, извлёк меня из машины, перекидывая через плечо. А вот теперь это действительно напоминало перекидывание через плечо вещмешка. - Этаж? – насмешка в его интонации всё больше раздражала меня. - Шестнадцатый. - И не страшно жить на такой высоте? Мой сосед, как раз выходящий из дома, смерил Питера подозрительным взглядом и вопросительно выгнул бровь. Пришлось отрицательно мотнуть головой во избежание разборок. Сосед часто помогал мне с сантехникой, если с ней возникали проблемы и у нас были весьма хорошие отношения. Так что было неудивительно, что он забеспокоился, увидев такую картину. - Не страшно. Страшнее бывает среди акул шоу-бизнеса, нежели на шестнадцатом этаже. - Интересная позиция. - Господин полицейский, вы весьма странные вещи делаете. Третий раз, прошу заметить, - в принципе, меня устраивало передвижение на его руках, но это вызывало чувства, которые не получалось интерпретировать. Неизведанные ощущения всегда пугали меня. Питер не ответил и не дожидаясь лифта с двадцатого этажа, зашагал по лестнице, крепко удерживая меня за ноги. Когда он столь же бодро преодолел одиннадцатый этаж, я не выдержала давящего молчания: - Вас всех настолько хорошо подготавливают? Ты не запыхался даже. - Подготовка в нашей Академии была суровой. И шестнадцать этажей с ношей всего лишь в килограмм сорок – это даже и рядом не стояло с теми тренировками, через которые мы проходим каждый год благодаря нашему комиссару. - На подготовке вы бегаете пока не упадёте без сознания? - Даже если упадём, нас приведут в чувства. Я с интересом слушала мужчину, пока меня не отвлекло кое-что. Не стоило ему перекидывать меня через плечо, потому что... - У всех полицейских такие крепкие руки и накаченные задницы? Судя по резкому выдоху, я если и не смутила, то явно выбила его из привычного состояния предсказателя. Я давно заметила, что он анализировал каждое моё действие и размышлял, что же могу выкинуть и как ему ответить на очередной вопрос. Он просто не умел проигрывать. - Кхм. Признаться, не ожидал... – выдавил он спустя несколько секунд молчания. - Чего именно? – всё же поинтересовалась я, упираясь в его спину локтем и придерживая тем самым подбородок. Стало куда как удобнее. - Что вися вниз головой и наблюдая за ней я не спрошу об этом или то, что я вообще решила спросить о таком? - Всё вместе, Анна. Но я рад, что ты оценила вид... – добавив в свой тон многозначительную насмешливую паузу, отозвался Питер. Вот теперь я действительно покраснела. С ним мне не хотелось быть ненастоящей, какой я часто бывала в агентстве. С Питером хотелось отчего-то сорвать маски, прикипевшие к лицу. - Ключи? - Сейчас, - мне было весьма неудобно, но я дотянулась до связки в кармане, передавая ту полицейскому. Он спокойно открыл дверь и вошёл, оглядываясь. – Может теперь меня отпустишь? Услышав смешок, я напряглась. - А я думал, тебе там вид очень понравился. - Видом можно полюбоваться и не свешиваясь вниз головой. Питер опустил меня на пол и пока он остался снимать ботинки, я прошла на кухню, включая чайник. Попутно я вспоминала не покупала ли я что-то к чаю. - Чай, кофе? Кофе вредно для здоровья, кстати. У меня есть чудесный цитрусовый чай. Из Китая. Подарок миссис Дакоты. Вопрос был скорее для галочки, нежели меня действительно волновало мнение Питера по поводу напитка. Кофе я всё равно допила дня два назад и всё забывала купить банку. Чайник оповестил об окончании кипячения и я достала чашки, наливая горячий, ароматный чай. Через минуту кружки уже стояли на стеклянном обеденном столе, за который мы сели практически синхронно. Было непривычно впускать в свою квартиру того, кого знала всего ничего. Как и Питер, я всегда доверяла интуиции, а та в ответ не обманывала никогда. И я уповала лишь на это. Во всяком случае винить будет некого, если этот человек предаст моё доверие. Но его глаза не могли лгать – слишком честные, слишком добрые для полицейского. - Мне безусловно весело с тобой, но... Я должен спросить, Анна. Иначе мой интерес полицейского может пагубно сказаться в дальнейшем. Понимаешь? – он смотрел мне в глаза совершенно спокойно и нервное напряжение, которое не отпускало меня ещё с агентства, бесследно растворилось. На душе стало тихо. Буря сменилась полным штилем. - И что же тебя интересует? – как можно более непринужденно поинтересовалась я. - Расскажи мне всё, Анна. Как погибла твоя мать? Почему в шестнадцать ты пропала на год и не появлялась как в агентстве, так и на публике? И почему ты следуешь за отцом, но при этом временами ставишь ему палки в колёса? Я не смогу понять тебя, если ты не расскажешь о прошлом. Я хочу помочь. Я будто наяву ощутила, как у меня вырастают иголки. Успел нарыть на меня тонны досье? Он затронул всего в нескольких вопросах столько моих табу, что требовалась немедленная перезагрузка. Поэтому мой тон, когда я заговорила, был далёк от доброжелательного: - В чём же мне нужна твоя помощь? Смотрю ты уже и без меня нашёл информацию. - Найти убийцу твоей матери и наказать его. Его слова заставили меня замереть на месте. Помочь найти того человека, о котором я столько лет безуспешно ищу сведения? Но если Питер и правда осилит это, то мы найдём убийцу. И тогда я смогу не сдерживаться. Смогу посадить того человека на всю жизнь. Чтобы он сгнил в тюрьме. - Я всё равно не понимаю. Зачем тебе помогать мне? Питер тепло улыбнулся и его интонации странным образом смягчились. - Потому что комиссар моего отдела – мистер Ларри. И он был хорошим другом твоего деда. Он дал обещание ему, что найдёт убийцу его дочери и накажет его, если Блэк не соизволит убить того человека раньше раскрытия. Чаша терпения странно накренилась, стоило мне это услышать. Я слышала про этого друга деда, но про обещание – ни слова. - И что же вы раньше делали? Прошло много лет и вы только сейчас опомнились?! - Дело не во времени! – примирительно поднял руки Питер, по всей видимости правильно истолковав выражение моего лица. - Мистер Ларри тогда землю рыл, но так ничего и не нашёл. Убийца твоей матери тогда скрылся вместе со своими людьми. Но сейчас... У меня внезапно пересохло в горле от догадки и я поддалась вперёд, нетерпеливо торопя: - Но сейчас?.. Питер поднял на меня тяжёлый взгляд и уже по нему я знала, что он скажет. - Но теперь его группировка вернулась и действует весьма неосторожно. Человек, убивший твою мать, вернулся в этот город и сделал это весьма феерично. У нас есть все сведения полагать что тот человек вернулся, чтобы закончить начатое и убить тебя. Я опустила голову так, чтобы скрыть глаза за завесой волос. Не хотела, чтобы этот человек видел там отражение дикого, необузданного страха, который благополучно вызвался меня посетить при упоминании того человека. Это не было страхом за собственную жизнь, нет. Это был страх от того, что я наконец смогу увидеть убийцу матери, заглянуть ему в глаза и наказать за убийство дорого мне человека. Теперь у меня был шанс, который я никак не могла упустить. Поэтому решение последовало незамедлительно. - Следует начать с самого начала? - Возможно там есть зацепка. По крайней мере я на это надеюсь. И я бы... - Питер поймал мой взгляд и мягко улыбнулся, - был не прочь услышать историю твоей жизни, если честно. - Вряд ли там будут зацепки, но я расскажу. Неуверенно опустив взгляд в свою чашку, наблюдая за рябью, я задумалась с чего можно начать. Если он просит всю историю, то надо начинать с самого начала. Причём не моего. - Хочешь знать всё с самого начала? Пожалуйста. Отец с матерью познакомились на показе мод во Франции. Даже не спрашивай, что он там делал. Потому что таких подробностей мне не рассказывали. Знаю только что он всегда считал моделей глупыми пустышками и не любил такие мероприятия. Но именно в тот день Адриан Блэк пропал – влюбился с первого взгляда. Только взглянув на маму, он уже тогда решил, что она будет только его. Однако долгое время она не отвечала на его ухаживания, хотя любовь с первого взгляда сработала в обе стороны. Но спустя какое-то время папа добился своего и она вышла за него, а через год родилась я. Женщина, добившаяся небывалых высот, не могла долго сидеть дома и с трёх лет я уже путешествовала с ней по работе. Мама только после моего рождения узнала, что означает фамилия «Блэк» в Нью-Йорке. Однако она не испугалась. Держала всё под контролем, не давала отцу проливать лишнюю кровь. Отец не рассказывал мне о том как он встал на пост главы, а мама лишь упоминала то, что его выбрал дед перед смертью. Среди кого он вёл отбор – до сих пор неизвестно... Водя указательным пальцем по ободку кружки, я продолжала тихо говорить, не отрываясь от своего занятия, а перед глазами вновь всплывали картинки из прошлого: - Когда мне было одиннадцать лет, умерла моя мама. Я спала на втором этаже, когда внизу стало шумно. В доме было двенадцать охранников, пять служанок и мой личный телохранитель. Те люди убили всех, кроме меня и Майкла. Я застыла наверху и не смогла спуститься с лестницы, а когда всё же решилась, Майкл зажал мне рот, но не успел закрыть глаза. Я видела, как на белом платье матери расползается багровое пятно, видела, как она упала на пол и больше не встала. Её глаза застыли. Я плохо помню, что было дальше. Но по рассказу Майкла, он схватил меня и выпрыгнул в окно, успевая добраться до машины. Его ранили, но он смог увезти меня оттуда. Последнее что помню с того дня, как я билась в заднее стекло машины – дом был охвачен огнём и я кричала, что маму надо забрать. Это потом я поняла, что её не спасти уже было. Рассказ давался тяжело. Однако Питер внимательно смотрел на меня и слушал, не перебивая, даже если ему и были непонятны некоторые детали. Его наверняка интересовало то, кто же напал на нас в тот день, а я не могла дать ответа на этот вопрос. Отец ни разу не обмолвился о личности убийцы мамы, хотя я всегда была уверена, что он знает того человека. - Миссис Дакота пришла после похорон и настояла на том, чтобы я училась в её агентстве, как и хотела моя мать. Отец скрипя зубами согласился. Разрешил заняться модельным бизнесом только с тринадцати. Я забылась, но именно тогда начала искать малейшие зацепки. И вот в шестнадцать меня похитил конкурент отца. Похитил и отдал своему сыну, которого вся полиция знает очень хорошо под прозвищем «Потрошитель». Я помню боль, что ядовитыми шипами распарывала тело, помню, что на все мои отчаянные мольбы тот садист ничего не отвечал, лишь как-то дьявольски, сумасшедше смеялся. Он пытал меня больше морально, упиваясь криками и беспомощностью. На моих глазах убивал и потрошил тех, кого я с детства знала. Это уже потом я узнала, что ко мне он был в некотором роде снисходителен, так как он любил слишком извращенные игры. Парень мог снимать скальп с жертвы, мог начать расчленять, пока человек ещё жив. А мне он лишь руку повредил напоследок. Чёртов эстет. Пытал меня на белом ковре, по которому были разбросаны лепестки роз. Палец остановился на кромке и я обхватила кружку ладонями, поднося ко рту и делая небольшой глоток. Установившаяся тишина не давила своей тяжестью, я чувствовала себя явно неловко, хотя и не показывала этого, стараясь не пересекаться взглядами с Питером. - Так это ты стала его любимой жертвой... - отреагировав на его удивление я вскинула голову, непонимающе смотря на него. И Питер поспешил пояснить: - Однажды его почти поймали на месте преступления, как раз перед его исчезновением. И он обронил фразу, что даже если ему предстоит спрятаться за кулисами, то при своем возвращении он заберёт свой созревший приз. Мы тогда не поняли о чём он говорит. Но судя по воодушевлению догадались что приз – это явно не какая-то вещь, а человек. По-другому просто и быть не могло. И вот после твоего рассказа... - Погоди, ты ведь не хочешь сказать, что... - я сглотнула в попытке убрать вставший в горле комок, - что он собирается вновь появиться в моей жизни? - Зная таких людей как он – да. Этот человек появится ещё не раз. Будь осторожна. Он заинтересован в тебе. Возможно, вреда тебе и не причинит, но я не был бы уверен в этом. Я замерла, представляя момент появления Дерека Коллинза и не смогла представить, как это бы смогло произойти. Он был непредсказуем. Я знала, что он вернулся, но до последнего уповала на то, что он меня давно забыл. И теперь оставалось лишь ждать. Если он появится, то будет весьма плохо вновь вспоминать всё то забытое, погребенное в памяти. - Почему ты защищаешь отца? – Питер смотрел в самую душу, настолько проникновенным был его взгляд. - Это допрос? Я ведь и так рассказала даже больше того, что хотела. Просто ты мне напомнил психолога, которому можно рассказать мини историю о прошлом. Но знаешь, я лично убью тебя, если рассказанные сведения выйдут за пределы этой комнаты. - Это угроза? – мужчина явно был позабавлен моими словами, но мы оба знали, что я не лгу. Потому что сколь бы я не была доброй, а пойти на дно нельзя из-за такого странного порыва открыться. Оставалось верить интуиции, которая внезапно одобрила именно этого человека на роль благородного слушателя. - Нет. Это завуалированный совет. И раз уж начала, то я закончу небольшое повествование. Слышал о Кодексе? - Когда его читал, то меня порадовал последний пункт. - Я не удивлена. Хоть последний пункт и гласит о том, что можно забыть все правила, это далеко не так. Наследников, например, действительно клеймят. У меня нет другого определения для этого действа. Отвечая на твой вопрос о том, почему я, самолично ставя палки в колеса отцу, помогаю ему... На самом деле ты вряд ли поймешь, почему я поступаю так. До определенного момента я ненавидела его и винила в смерти матери... - нехотя встав из-за стола я отошла, поворачиваясь к полицейскому спиной и начала расстёгивать блузку. Ткань скользнула по коже и легла в сгибы локтей, открывая спину, где из-за повышенной температуры тела у меня проявилась татуировка. Единственное, где отец сжалился, был цвет и метод. Белая, проявляющаяся только из-за повышения температуры тела. Клеймо, которое не стереть и не смыть ничем. - Этот дракон как напоминание вечное о том, что избежать предначертанного я не смогу. У меня не может быть нормальной семьи, я обязана поставить на себе крест. Прекрасно понимая то, что я могу оттянуть момент, когда мне придётся занять место отца, я также понимаю и то, что иллюзиями питаться вечно не смогу. В конечном итоге мои руки всё равно окрасятся в красный, потому что я хочу отомстить за смерть матери. - Ты говоришь весьма странные вещи, тебе не кажется? Поставить на себе крест из-за какой-то татуировки. Разве не глупая причина? – усмехнулся Питер. Но больше наигранно, нежели неверяще. - Я ведь не из-за татуировки это делаю. Ты так и не понял? Этот знак простое напоминание. Показала, чтобы ты не спрашивал какая она у меня. Пальцы судорожно скомкали ткань рубашки, и я прикусила нижнюю губу, опустив голову. Волосы, перекинутые через плечо для удобства рассматривания татуировки, заскользили по спине, скрывая её. - Это означает что нет выхода оттуда, куда ты уже погрузился? – я дёрнулась, не ожидая услышать его голос столь близко. Видимо пока я рассказывала, Питер успел бесшумно приблизиться ко мне. – Можно мне?.. Его прохладная ладонь скользнула по спине, убирая волосы и пальцы тут же заскользили по конкуру рисунка, заставляя меня зажмуриться. Это было странным. Этот человек, вся ситуация в целом и моё отношение к нему. Но я не могла отказаться от этого. - Да. Нет выхода оттуда, где ты утонул некогда. Его пальцы остановили своё скольжение по коже. - Каково это – знать, что ты причина многих смертей? – вопрос соскользнул с его губ настолько просто, а меня словно плетью ударили. Прикосновения Питера теперь не успокаивали – выжигали на коже новые начертания и, казалось, было ещё больней. – Вспоминать прошлое мучительно? Или ты ничего не чувствуешь, вспоминая смерти тех, кто отдал за тебя жизни? - Да что ты знаешь?! - я резко повернулась к Питеру и с силой сжала в ладонях ткань мужской рубашки вместе с галстуком, зло смотря в спокойную гладь его глаз. Его слова вызвали целый шторм внутри, потому что никто не смел говорить мне, что я бездушная. Каждую смерть я переживала довольно болезненно. Несколько мгновений мы выискивали что-то на дне глаз друг друга, а потом я выдохнула, медленно опуская голову и разжимая пальцы. - Мучительно. Окунаться с головой в прошлое, где кроваво-красный цвет крови – это ты сам. Точнее, во многих ситуациях именно из-за сохранения твоей жалкой жизни, многие жертвуют своими. Запятнанный в брызгах чужой крови, ты не можешь открыть свои глаза, чтобы взглянуть смело в лицо своему страху. Ты лишь вынужден как шавка поджимать свой хвост и забиваться в угол, стараясь оградить себя от боли, стараясь из последних сил не потерять крохи оставшейся гордости и не заскулить жалостливо, тоскливо. А ведь как красиво звучит! Наследница рода Блэк! Неплохо, не правда ли? Вот только приписку-то не каждый читает, что самым мелким шрифтом выбита на обратной стороне медали или «короны»: будущая убийца невинных. Не своими руками, нет. Невинные – это те, кто отдает жизнь за жизнь босса. Отвратительно теперь звучит? Как быстро же меняются вкусы, однако. А ведь когда-то я даже помыслить не могла, что моя жизнь обернется эдаким Адом наяву! Понимаешь?! Чужая кровь, от которой нет смысла отмываться, уже давно прожгла кожу и словно по венам теперь течет. Как напоминание о том, что сломаться или же отступить от выбранного судьбой пути – больше невозможно. Это сводит с ума. И знаешь, что паршиво? Мне остается только кричать в одиночестве, крушить всё, что попадается под руки и неизменно царапать старые шрамы, что в дни памяти взрываются фантомной болью, которая давно должна быть забыта. Но разве в хаосе постоянных смятений это возможно? Верно, сколько не старайся брать ластик в руки, воспоминания стереть невозможно. Закрасить чем-то радостным? Да вы, верно, сошли с ума. Нет в моей жизни того, что могло бы помочь стереть такие следы, что бороздами разлиновали душу. Порой перед мысленным взором представляется неизменно печальная картина: я иду в кромешной тьме и погрязаю в ней с каждым шагом всё больше, а когда вспыхивает свет, то бассейн темноты оказывается ничем иным, как бассейном, где вместо прозрачной воды, кровь чужая. И ты говоришь, что я бездушная? Я спать спокойно не могу из-за кошмаров об их смертях. И помню всех, кто погиб из-за меня. Так что не сме... - Умница... - выдохнул Питер и потрепал меня по волосам, а я в неверии вскинула голову, смотря на него совершенно потерянно. Я не понимала этого человека всё больше. А он снисходительно улыбнулся и прижал меня к себе, не прекращая поглаживать и словно спрятал ото всего мира, настолько мне тепло стало. – Я думал, ты прогнила изнутри. Как яблоко, знаешь? Снаружи красивое, наливное, а внутри оно всё червивое. Но ты даже внутри ещё ребенок. Ты плачешь над каждой смертью, но стараешься казаться сильной. Хорошая девочка. Правильно, поплачь. Всё будет хорошо. Извини меня за такую проверку. Только после его слов я поняла, что плачу. Питер обхватил меня за затылок, ероша волосы и прижимая к груди пока я заходилась в рыданиях. Его слова долго не укладывались по полочкам. Но стоило мне успокоиться, как я начала понимать зачем он всё это устроил и я не нашла сил винить его. Питер проверял меня. Наверное, пытался вызнать насколько я похожа на отца и не воткну ли я ему в спину нож, если он попытается довериться мне и сам вложит нож мне в руки. Жестокое психологическое давление с его стороны и я сдалась. Только меня нисколько не угнетало это. У меня было ощущение словно с моих плеч упал огромный валун. Я смогла впервые высказаться, я смогла наконец дать выход эмоциям за всё время напряженного состояния и мне стало значительно легче. Теперь я знала, что у меня есть ещё кто-то, готовый помочь в деле десятилетней давности. - Спасибо, Питер. И его обветренные губы на моих губах не стали чем-то шокирующим. Будто это было самым правильным, что могло с нами произойти. Отвечая на поцелуй, я лишь подумала о том, что возможно мне не придётся больше быть одной. И что первый настоящий поцелуй с привкусом соленых слёз – это вполне нормально для такой, как я. Даже идеально.