Воздайте почести всем Вейрам В поступках, мыслях и словах. Их люди погибали смело На смертных Перна рубежах. Огонь спасительный горел, Чтоб бой затем арфист воспел.
8-ое Прохождение Вейр Иста
Едва войдя в пещеру Рождений, Дарина бросила взгляд вниз, на песок, где лежали яйца, готовые вот-вот расколоться и выпустить на белый свет маленьких дракончиков. Стены пещеры и весь воздух вокруг вибрировали от низкого и такого привычного драконьего гула, сопровождавшего появление потомства. Никто из обитателей Вейра, а также немногих гостей, попадавших на торжественную церемонию, не мог оставаться равнодушным к этой песне Рождения. Мужчины и женщины, молодые и старые, те, кто уже запечатлел, и те, кому это никогда не светило, — на всех лицах светились улыбки, а особенно чувствительные умудрялись плакать даже сейчас, когда церемония еще не началась. Кандидаты, одетые в традиционные белые туники, нерешительно столпились возле входа на площадку, все еще не решаясь ступить на горячий песок. Кто-то из старших всадников едва ли не вытолкнул мальчишек вперед. Это простое движение, казалось, вывело их из оцепенения, и вся группа нестройным ручейком перетекла поближе к центру площадки. Драконий гул усилился, и все, включая зрителей и самих кандидатов, поняли, что сейчас начнется самое главное, то, ради чего они собрались здесь. Непроизвольно задержав дыхание, Дарина наклонилась вперед, крепко сжав руками обтянутые платьем колени: сейчас она волновалась больше, чем пятнадцать оборотов назад, когда сама стояла там внизу, ожидая вылупления золотой королевы. В тот раз повезло удачливой Норе, остальные остались ни с чем. Когда же на площадке Рождений появилось новое золотое яйцо, Дарина сама рожала сына, а потом… Потом просто решила не мешать более молодым и честолюбивым соперницам. — Спорю на две марки, что первым вылупится бронзовый… — Справа от Дарины плюхнулся Г'ланер, с наслаждением потянулся и ревниво взглянул куда-то за ее плечо. — Тоже мне, нашел на что спорить… — Подошедший слева Б'ран пренебрежительно пожал плечами и тоже сел рядом с Дариной. — Об это спорят только сопляки, у которых молоко на губах не обсохло. — Привет, Дарина. Что там мой сын? Он был всадником коричневого Лианта, а потому свысока поглядывал на Г'ланера и его голубого Филита, которые, тем не менее, время от времени умудрялись обставлять их во время брачных полетов. Пятнадцать оборотов назад они сошлись в споре за благосклонность неудавшейся кандидатки и оба могли похвастаться своими успехами на этой почве. Результатом их утешений стало рождение сына и продолжение спора, тянувшееся до настоящего времени. — Это мой сын! — взвился Г'ланер. — Когда ты уже поймешь, что отец Дарнамиона — это я? — Советую тебе помолчать, раз не знаешь… — Помолчите уже оба! — вмешалась в извечный спор Дарина. Решительно, они были невозможны: как можно спорить о том, кто чей отец, когда сын, ее сын стоит там, внизу, в числе кандидатов? — Вот видишь, ты расстроил ее… — Бросив на соперника гневный взгляд, Г'ланер хотел обнять Дарину за талию, но не успел: женщина резко встала. Б'ран презрительно фыркнул, но его провокация прошла впустую, потому что внизу раскололось первое яйцо. Из него выбрался коричневый дракончик, пронзительно крикнул и устремился в толпу кандидатов, должно быть, отыскивая среди них того, кто должен был стать его всадником. Спорщики замолкли, равно как и все зрители на галереях: никому не хотелось пропустить ни единого момента церемонии. Коричневый нашел свою пару, и сейчас их обоих увели с площадки Рождений, чтобы не мешать остальным. Почти одновременно разбились три или четыре яйца, дракончики едва не наткнулись друг на друга, но в последний момент разбежались в разные стороны. Заметно оживившиеся мальчишки стали действовать более решительно. Все внимание Дарины было приковано к рыжеватой макушке сына, стоявшего во втором ряду претендентов. Нет, уже в первом, потому что парнишка перед ним запечатлел маленькую зеленую и вместе с ней сместился к краю площадки. Неужели Дарнамиона, как и когда-то ее, ждет разочарование? Но ей, выбранной в Поиске, было гораздо легче смириться со своей неудачей, чем ему, рожденному в Вейре, и с самого начала уверенному в том, что сможет стать всадником. Сердце пропустило один удар, когда рядом с сыном остановился малыш бронзовый. Его беспомощно распахнутые крылышки еще блестели от наполнявшей скорлупу жидкости, а лапы разъезжались, но он требовательно взглянул в лицо Дарнамиона и ткнулся головой ему в грудь. — Бронзовый! — Да, бронзовый!!! Забыв о своем всегдашнем соперничестве, Г'ланер и Б'ран бросились обниматься сначала с Дариной, а потом и друг с другом. — Я всегда говорил, что парнишка далеко пойдет… — Моя школа, сразу видно… — Вот погоди, вырастет его бронзовый, они еще покажут… — Всем покажут… — Мой сын… — Мой сын! Смущенно оглянувшись по сторонам, всадники прекратили обниматься и отшатнулись один от другого так, словно между ними пролетел целый ворох Нитей. — Дарина? Их общее обращение не нашло адресата: женщина уже умчалась из пещеры Рождений, чтобы поздравить сына с таким успехом. Внизу, на горячем песке остались только осколки скорлупы и бесчисленные следы. Церемония завершилась. Старшие всадники увели как счастливчиков, так и неудачников, но если первым предстояли долгая и упорная учеба и уход за своими драконами, то остальным оставалось надеяться на удачу в следующий раз. Прохождение еще не перевалило за половину, так что королевы часто поднимались в брачные полеты. — Мы еще поговорим с тобой, коричневый… — процедил Г'ланер. Он бросил на соперника неприязненный взгляд, и стал медленно спускаться с галереи вниз, чтобы успеть на праздничный пир по случаю Рождения. — Непременно поговорим… — отозвался Б'ран. Выждав несколько минут, он тоже поспешил на пир. Дракончики, вдоволь накормленные свежим парным мясом, заснули, но некоторые из запечатлевших мальчишек все еще не решались разойтись. Дарнамион был в их числе. Хотя нет, уже не Дарнамион. Как же его теперь называть? Дарина на мгновение задумалась, но тут же досадливо тряхнула головой: это — его право, право всадника. При рождении сыновей женщины Вейров старались давать им такие имена, чтобы после запечатления те смогли похвастаться новым звучным именем. Она желала и одновременно боялась подойти к сыну: он стал совсем взрослым, не хотелось бы смущать его перед товарищами. Наконец, Дарнамион последний раз погладил надбровье своего красавца бронзового и решительно направился к выходу из казармы молодняка. Заметив мать, он вовсе не удивился. — Ты видела? — Радость в его голосе смешивалась с гордостью. — От начала и до самого конца. Ты молодец. — Ей снова удалось сдержать желание обнять сына, совсем как в то время, когда он был совсем крохой. — Сказать по правде, я боялся, что у меня ничего не выйдет, — поколебавшись, признался он. — Боялся до дрожи в коленках. Как думаешь, остальные это заметили? Эта честность всегда обезоруживала ее: и во времена, когда сынишка признавался в шалостях еще до того, как они станут известны обитателям Вейра, и сейчас, когда он рассказал о своем недостойном всадника страхе. — Я ничего не заметила, — столь же честно ответила она. — Думаю, что другие тоже. Ты же знаешь, что происходит на галереях во время церемонии Рождения. Дарнамион задумался, потом кивнул. — Знаю. Песня драконов завораживает и заставляет плакать. Но теперь я знаю о Рождении больше. Гораздо больше. Они вошли в большой зал Вейра, когда пиршество было в полном разгаре. В воздухе витали ароматы жареного мяса, острой подливы, свежего хлеба и молодого вина, которым предводители приветствовали пополнение всаднических рядов. Видя, что сын сначала дернулся к столу всадников, а потом, нерешительно остановившись, взглянул на нее, Дарина слегка подтолкнула его в нужном направлении. — Все верно, ты заслужил. — Ты не обидишься? — Разве можно? — рассмеялась она. — Это же твой праздник. Иди… И лишь когда сын отошел на несколько шагов, женщина вспомнила, что забыла спросить у него самое главное. — Как тебя сейчас называть? Несмотря на шум, создаваемый многими сотнями голосов, парой гитар и несколькими свирелями, парнишка все же услышал вопрос матери. — Д'рам, всадник бронзового Тирота, — не без гордости ответил он.***
Г'ланер сидел, подперев голову кулаком и мрачно наблюдая за тем, как по другую сторону стола Б'ран наполняет вином свой опустевший кубок. — Мне тоже налей, — потребовал он, стукнув по столешнице тяжелым металлическим основанием бокала. — Подставляй! — Казалось, что коричневый всадник не вполне представляет, кто к нему обратился, потому что вместо обычного подначивания, он охотно наполнил бокал давнего соперника. — С тебя тост! Он поставил кувшин с вином на стол и наклонился вперед, ожидая обещанного тоста. — За нового бронзового всадника, который обязательно станет Предводителем! — провозгласил Г'ланер. Видя, что тот замолчал, Б'ран решил, что тост закончен. — Обязательно станет! — повторил он, но тут Г'ланер собрался и продолжил: — За моего сына! — Голубой с вызовом взглянул на собеседника. Осушив кубок, Б'ран, в свою очередь, грохнул им о столешницу. — Как же ты мне надоел! С чего ты вообще взял, что Дарнамион… тьфу, Д'рам — твой сын? — Дарина делила со мной вейр, а потом родился он… Разве этого мало? — Но она и со мной делила вейр, не ты один привлек ее внимание после того, неудавшегося запечатления. А парень больше похож на меня: и нос мой, и глаза… Б'ран дернул себя за нос, словно показывая на схожесть этой части лица. — У парня нормальный нос, а не твой клюв… — расхохотался Г'ланер. — За четырнадцать оборотов этого не поймет только полный идиот. — И не твоя закорючка… Завязалась обычная для них ссора, усугубленная тем, что оба спорщика уже изрядно выпили. Сидевшие рядом всадники, переглянувшись, поспешили сменить места, чтобы не слышать надоевших за долгие обороты разборок. — Дар-рина! Дарина! Едва державшиеся на ногах Б'ран и Г'ланер в четыре кулака принялись стучать по тяжелой двери комнаты. Вейр уже давно погрузился в сон, но им, разгоряченным спором и вином, казалось жизненно необходимым выяснить, наконец, правду. — Дар-рина! Выходи уже… Выглянув наружу и обнаружив в коридоре двоих всадников, обитательницы Нижних пещер, чьи комнаты находились по соседству, опасливо спрятались обратно: эту парочку и трезвыми невозможно было урезонить, а уж сейчас задача представлялась невыполнимой. — Дарина! — Что вам тут надо? Увидев свою прежнюю подругу, буяны позабыли о том, зачем почти четверть часа ломились в дверь: короткая рубашка из тонкого полотна, накинутая Дариной на голое тело, показывала больше, чем скрывала. — Оп-па… Скорлупа и осколки, Дара, я уже почти забыл, какие у тебя упругие сиськи, — разом охрипшим голосом прошептал Б'ран. — И не только сиськи… — дополнил Г'ланер, опуская взгляд ниже, как раз туда, где заканчивался подол рубашки. — Что вам тут надо? — металлическим голосом повторила Дарина, игнорируя замечания бывших возлюбленных. — Вы же перебудили пол-Вейра. — Ах да… Мужчинам было сложно вернуться к первоначальной цели своего визита, но, собравшись, они все же начали свои расспросы. — Дарина, мы считаем, что ты, наконец, должна сказать, кто из нас приходится отцом твоему сыну. Четырнадцать оборотов держать нас в неведении — это, знаешь ли… — Четырнадцать оборотов… — прервала всадников Дарина. — Вы ждали четырнадцать оборотов, боясь задать мне прямой вопрос, а сейчас хотите получить ответ? — Но мы сколько раз… — Сколько раз вы спорили друг с другом, но меня спросить так и не удосужились… Зато сейчас, когда он стал всадником, вы напились и пришли выяснять этот вопрос… Так вот что я вам скажу: ни ты, Б'ран, ни ты, Г'ланер, не имеете никакого отношения к моему сыну! Довольны? А теперь идите прочь, и чтобы я вас рядом с собой больше не видела! Она с грохотом захлопнула дверь, оставляя ошеломленных мужчин в одиночестве. — Тухлая скорлупа… — тоскливо пробормотал Г'ланер. — Она же это не всерьез?***
— Кто так уворачивается от Нитей? — провозгласил наставник, прохаживаясь вдоль строя молодых всадников. — Если бы сейчас было настоящее Падение, а не тренировка, Вейр лишился бы сразу двоих, а то и троих. Да, Д'рам, я прекрасно видел твои маневры. Похвально, что ты хотел подстраховать товарищей, но вы же всадники, а не стадо безмозглых верров. Все, что от вас требуется в бою, — это держать строй. А если бы К'райт вынырнул из Промежутка там, где были вы с Тиротом? Молчишь? Нечего сказать? Все трое проштрафившихся дружно опустили головы. Зардевшиеся уши вернее слов говорили об их ощущениях. Уже успев получить первую головомойку, они ожидали, что этим все ограничится, но, похоже, наставник считал иначе. Он собрал подчиненную ему группу и детально разобрал все сделанные ошибки. — Значит так, — резюмировал тот, видя, что никто даже не пытается с ним спорить, — вы, трое получаете внеочередное дежурство по казарме. Вечером приду, проверю. Чтоб все блестело! Иначе… Договаривать он не стал, но юношам этого и не требовалось: все прекрасно знали, что наставник может легко сделать жизнь невыносимой. Придется потом вместо отдыха драить казармы пару недель подряд. Кому такое понравится? — Да, наставник, — ответил Д'рам, решив, что он как бронзовый всадник должен подавать товарищам пример, пусть даже в такой ситуации. — Да, наставник, — хором повторили другие наказанные. — Можете идти. Дождавшись, пока товарищи разойдутся, троица переглянулась. — Ну что, идем драить казарму? — К'рат бросил взгляд на высокие изломанные скалы, где, в компании других драконов примостился его коричневый. — Нимат говорит, что они решили подремать там, наверху, чтобы не мешать наводить порядок. — Хорошо еще, что сейчас лето, грязи меньше… — пробормотал М'вер, со вздохом подняв с земли свой летный шлем. — Д'рам, ты идешь? — Иду. Наказание было обидным, особенно с учетом того, что юноши были не совсем согласны с наставником. — Вот именно, что во время Падения мы должны смотреть не только за строем… — пробормотал М'вер. Привычно орудуя большой щеткой, он сметал с помоста песок и мелкий мусор, неизбежно попадавший туда на драконьих лапах. — На тренировке всех случаев не предусмотришь… А если будет сильный ветер, который бросит Нити прямо в лицо всаднику? Он что, предлагает нам и в этом случае соблюдать строй? Нетерпеливый, как и большинство зеленых всадников, он с трудом сдержал себя во время выволочки наставника, но сейчас, в кругу друзей, он больше не считал нужным сдерживаться. М'вер с такой силой возил щеткой, что поднял целую тучу пыли. — Не части… — закашлялся К'рат. — Нам же хуже. — Извини. — М'вер бросил щетку и спрыгнул с помоста. — Меня это бесит. Сколько можно? Мы уже взрослые, нам давно пора вылетать на Падения вместе с основными Крыльями, а нас все держат здесь, как несмышленышей. — Наверное, потому, что наставник еще не считает нас готовыми, — спокойно пожал плечами Д'рам. — На то он и наставник. — А мне это надоело! — скривился М'вер. — В следующее Падение я обязательно присоединюсь к какому-нибудь из Крыльев, и пусть потом наставник лопнет от злости. — Даже и не думай! — К'рат подошел к приятелю, ухватил его за плечи и несколько раз интенсивно тряхнул. — Я скажу Нимату, и он не позволит Вайате улететь… Ты разве не видел, что Нити делают с человеком? — В том-то и дело, что видел… — бросил М'вер. Он хотел продолжить, но его запал уже угас. — Извини, — повторил он. — Просто это несправедливо… Д'рам, оказавшийся не у дел, усмехнулся: можно было не сомневаться, что, когда Вайата поднимется в брачный полет, у одного коричневого будет серьезное преимущество. «Нимат непременно догонит Вайату, — подтвердил его предположение Тирот. Мысленный голос дракона звучал сонно, но вполне уверенно. — И остальные это знают». Вспышка М'вера не помешала им вовремя закончить с уборкой, даже придирчивый наставник в этот раз остался доволен. — Что ж, — проговорил он, закончив осмотр, — совсем даже неплохо. Теперь, когда вы привели в порядок казармы, можно переезжать в отдельные вейры. Ваше основное обучение завершено, остальному научитесь в Крыльях. Дождавшись, пока юноши умчатся к друзьям, чтобы передать им давно ожидаемую новость, наставник невесело усмехнулся: мальчишек звали в бой вовсе не от хорошей жизни, но разве можно портить им первую взрослую радость? Придет время, и они все поймут.***
После перевода в Крылья тренировок стало ничуть не меньше, а, пожалуй, даже больше, чем прежде. Прежде чем допускать в бой не нюхавшую фосфина молодежь, командиры хотели добиться от них идеальной слетанности с теми, кто уже имел большой опыт. Стоило «старикам» отдохнуть после очередного Падения, как Крылья вновь поднимались в воздух. Взлет, перестроение в воздухе, прыжки через Промежуток, при этом обязательно нужно сохранить строй… К окончанию тренировки молодежь едва ли не падала от усталости, но никто, включая М'вера, не возмущался: всадники не обращают внимания на такие мелочи. Теперь каждый юноша чувствовал уверенность, которой не испытывал, находясь со своими драконами в казармах для молодняка. Все чаще и чаще они не просто доставляли старшим мешки с огненным камнем, но оставались в общем строю, отбивая Падение. Д'рам редко видел мать. Чаще всего они пересекались где-нибудь в большом зале, во время обеда, или сразу после Падений, когда женщины выходили на площадку перед Вейром, обихаживая раненых и наливая ароматного кла уставшим. Гораздо чаще он встречался с летавшими в его же Крыле Б'раном и Г'ланером. То один, то другой появлялись в самый опасный момент, когда ворох Нитей был слишком близко к молодому бронзовому, быстро ликвидировали опасность и исчезали, чтобы занять своем место в строю. После той давней отповеди Дарины, они больше не спорили. Точнее — их спор переместился в воздух, а победитель в том споре определялся количеством уничтоженных Нитей, угрожавших тому, кого каждый из спорщиков считал своим сыном. В тот день Д'рам впервые проводил с Крылом все Падение. Нити валились едва ли не сплошным потоком, сильный, почти ураганный ветер подхватывал их и, превращая в острые жалящие копья, швырял в лица всадников, пронзал крылья драконов, вынуждая то и дело уходить в Промежуток. Не будь Иста островом, сегодня защитить ее было бы в разы труднее, чем обычно. А так Крылья сосредоточились над зелеными тропическими зарослями, чтобы уберечь их от уничтожения. Океану же ничто не угрожало: каждый из всадников знал, что вода столь же опасна для Нитей, как и огненное дыхание драконов. Тирот выдохнул язык пламени и повернул голову, чтобы получить очередную порцию огненного камня. Наклонившись вперед, Д'рам бросил несколько кусков дракону в пасть, но выпрямиться не успел: по его щеке острым лезвием скользнула Нить. Ощутив боль всадника, дракон ринулся в Промежуток. «Мне вернуться?» — спросил Тирот, когда, избавившись от Нити, они вернулись обратно в бой. «Не нужно, — ответил Д'рам, чувствуя себя вполне живым. Ну, а то, что щека горит от ожога — это мелочи. В следующий раз он будет внимательнее. — Как остальные?» «У Вайаты обожжен кончик крыла, всадник Нимата слегка задет, но продолжает бой. Еще…» — Дракон на мгновение замялся. «Что еще?» — встревожился Д'рам. С самого детства он знал горестный тревожный стон, которым драконы провожали своего собрата, и сейчас, став всадником, он хотел как можно реже слышать этот прощальный плач. «Лиант и его всадник сильно обожжены. Это они закрыли нас от Нитей. Я не успел увернуться, а они все видели». «Лиант?» Несмотря на то, что Д'рам никогда не воспринимал всерьез споры Б'рана и Г'ланера, ему стоило огромного труда остаться на месте и не броситься мгновенно в Вейр. Лишь когда Предводитель отдал приказ возвращаться, он позволил дракону медленно скользнуть в воздухе и опуститься на площадку перед Вейром. Здесь царила обычная после Падения суматоха: приземляющиеся и взлетающие драконы, уставшие всадники, старающиеся поскорее стянуть летные шлемы, женщины, вооруженные бинтами и горшочками с холодильным бальзамом… А еще — раненые. Не сняв шлема и куртки, Д'рам соскользнул с дракона и бросился туда, где виднелась огненно-рыжая шевелюра матери. С учетом того, что он знал о своем происхождении, Дарина непременно должна была быть рядом со своим прежним возлюбленным. Все оказалось именно так, и даже больше. Г'ланер осторожно держал голову лежащего на земле Б'рана, чтобы дать Дарине возможность нанести бальзам. Нити попали Б'рану в лицо, почти полностью съев мягкие ткани: исчез левый глаз, губы и нос, обнажились кости черепа… Дыхание со свистом вырывалось сквозь сомкнутые от боли зубы, а ниже, в районе горла и груди темнели еще более страшные ожоги. — Сейчас будет легче, не бойся… — Казалось, что Дарина совсем не думает о том, что перед ней лежит бывший любовник. Она наносила холодилку и произносила ровно те же слова, что говорила другим раненым. — … он… цел…? — прошептал, почти прохрипел Б'ран. Тщетно пытаясь приподняться, единственным уцелевшим глазом он пытался найти кого-то в окружившей их толпе. Выбравшись в первый ряд, Д'рам опустился на колени рядом с умирающим. — … он… ведь… мой… сын? Эти слова Б'рана расслышали только те, кому они предназначались. Дарина медленно перевела взгляд сначала на сына, потом на Г'ланера. Последний еле заметно кивнул, впервые за долгие обороты уступая в споре. — Да, — твердо сказала она. — … я… всегда… это… знал… Последний вздох Б'рана сопроводил горестный стон всех драконов Исты, прощавшихся с мгновенно ушедшим в Промежуток сородичем. Д'рам поднял лицо к небу, надеясь, что предательские слезы затекут обратно, потому что всадники не плачут. Обожженную щеку защипало. Так вот как случаются первые настоящие потери… Б'ран и Г'ланер всегда были неподалеку, помогали сначала мальчишке Дарнамиону, а потом всаднику Д'раму, а их вечный спор заставлял улыбаться. — Всадники не боятся плакать… — Г'ланер осторожно прикрыл тело чистой тканью, принесенной кем-то из собравшихся вокруг людей, встал и, подойдя к Д'раму, ободряюще похлопал его по плечу. — Дара, у мальчишки на щеке ожог… — Ожог? Дарина судорожно дернулась, подхватила наполовину пустой горшок с бальзамом и обильно смазала ожог на щеке сына, потом расстегнула на нем куртку, разыскивая следы Нитей. — Больше ничего нет. Идем… Д'рам взял мать за руку и повел в Нижние пещеры. Через несколько шагов их догнал Г'ланер, задержавшийся для того, чтобы распорядиться о похоронах.***
«Так, отлично, Тирот… — улыбнулся Д'рам, когда внизу мелькнул слегка курившийся вулкан. — Спустись ниже, я хочу рассмотреть местность». Дракон, послушный просьбе своего всадника, медленно скользнул вниз. Теперь взгляду Д'рама открылись пустынные кряжи островка, образовавшиеся в результате многочисленных извержений. Южная оконечность вулканического острова выдавалась далеко в море. Застывшая лавовая поверхность была изборождена трещинами, а самые крупные из них курились, подобно кратеру. Порыв ветра донес до всадника едкий сернистый запах. «Западная оконечность Исты, Тирот». Убедившись, что здесь Нити не способны причинить ущерб, Д'рам представил плавные линии западного мыса, покрытые густыми тропическими лесами. Он не спросил разрешения Предводителя на облет всего острова, но вины за собой не ощущал, напротив был полностью уверен в своей правоте. Сначала наставник молодежи, а потом старшие всадники в Крыле научили его перемещаться Промежутком по затверженным ориентирам. Однако Д'раму хотелось большего: чтобы защищать Исту от Нитей, нужно знать весь остров, а не только отдельные его части. Бронзовый дракон все так же медленно парил в воздухе, но теперь внизу были не камни и вулканический дым, а синевато-серая поверхность океана, окаймленная вдоль берега широкой белой полосой. Шторм, два дня бушевавший над островом, все еще не оставлял его своим вниманием, хотя за полосой прибоя, на глубинах уже виднелись рыбацкие паруса. «Там, в воде человек», — неожиданно заявил дракон. «Они рыбачат в лодках», — подтвердил Д'рам. «Этот человек — в воде», — упрямо повторил бронзовый. Он устремился вниз, почти к самой воде, и Д'рам увидел перевернутую лодку. Возле нее барахтался человек, изо всех сил старавшийся удержаться за скользкий киль. Волны то и дело перехлестывали через него, грозя рано или поздно утащить неудачника за собой. «Под водой скалы, — предупредил Тирот. Теперь и Д'рам заметил то, чего не видел прежде: волны стремительно тащили лодку к гряде прибрежных скал. — Я могу достать его из воды. Мне сделать это?» Когда дракон говорил так уверенно, можно было не сомневаться в том, что он и в самом деле знает, как осуществить задуманное, так что размышления Д'рама продолжались не больше мгновения. «Давай!» Юношу охватил настоящий спортивный азарт: выхватить человека целым и невредимым из разбушевавшейся водной стихии — это не каждый дракон сможет. А его Тирот может! «Жаль, что нельзя будет потом похвастаться этим перед товарищами…» Непрошеная мысль мелькнула и пропала, вновь уступая место азарту. Д'рам склонился к самой шее пикирующего вниз дракона: ему хотелось разглядеть все, что можно. В лицо ударили соленые морские брызги, грохот волн показался оглушающе сильным. Выбрав момент, когда одна волна уже оставила потерпевшую крушение лодку, а вторая еще не успела накатиться, Тирот нырнул вниз. Его лапы погрузились в воду, выхватили оттуда рыбака, после чего дракон ринулся в Промежуток, не тратя времени на уклонение от волн. «Да этот бедняга, наверное, совсем закоченел… — спохватился Д'рам, когда под крылом снова зазеленели бурные тропические леса. — Он же мокрый, а ты его Промежутком…» «Зато живой», — философски отозвался дракон. «Спускаемся вниз, — скомандовал Д'рам. — Там, внизу холд, бедняге будет где согреться». Увидев спускавшегося дракона, из холда высыпала целая толпа народа. Здесь были совсем маленькие, едва научившиеся ходить, дети, женщины, оставившие свои привычные занятия, а потому держащие в руках кто большой половник, кто ножик для чистки рыбы. Взрослых мужчин было совсем мало, зато десятка два подростков оживленно переглядывались друг с другом. Тирот бережно опустил на землю свою ношу и, отлетев чуть в сторону, приземлился сам. Д'рам соскользнул с шеи дракона и подошел к спасенному. К его удивлению, незадачливым рыбаком оказался парнишка примерно его возраста. Длинный и нескладный, он весь трясся то ли от страха, то ли от холода, то ли от того и другого вместе. — Мы нашли этого юношу в море, — обратился Д'рам к жителям холда. — Перемещаться пришлось Промежутком, поэтому он сильно замерз. Помогите ему. Я уверен, что у него есть родные, которые отблагодарят вас… Перешептывание собравшихся стало чуть громче. Наконец из толпы вышел опиравшийся на палку старик, очевидно, взявший на себя роль старейшины. — Дык это, господин всадник… Агромадное вам спасиба… Энто ж наш парнишка… Старшой сын холдера нашего. — Так забирайте его, у него зуб на зуб не попадает, — пожал плечами Д'рам. Он впервые имел дело с рядовыми холдерами, а потому рассматривал их с не меньшим интересом, чем они его. — Дык это… А дракон-то ваш… Он, того, не осерчает? Ну, ежели мы подойдем… — с явной опаской спросил старик. — Не бойтесь, — улыбнулся Д'рам. Ему, с самого рождения росшему в Вейре, такое опасение показалось смешным до нелепости. Повернувшись к своим, старик отдал пару коротких распоряжений, и из толпы вышли несколько самых крепких подростков. Мальчишки подошли ближе, помогли подняться спасенному и повели его внутрь холда. Стоило им отойти от дракона, как к ним присоединились женщины. — Сыночек мой, сыночек… — громко завопила одна из них: крепкая, мужиковатая, с широкими плечами. Она быстро укутала сына в принесенное из холда одеяло, подхватила на руки и, растолкав остальных, потащила внутрь. — Просим прощения, господин всадник… — снова заговорил старик. — Не представился я вам, простите. Меня Симусом кличут… Холдер наш мне вовеки не простит, ежели мы не отблагодарим вас. Сына его, чай, спасли, не изгоя какого… — Все хорошо, Симус. Не надо благодарить, — смутился Д'рам. — Не дело энто, ой не дело… Без благодарности, оно как же? — неодобрительно покачал головой Симус. — Мож, вы у нас хоть пообедаете? Стол наш, вестимо, не как у всадников будет… Но заради такого гостя как не расстараться? — Господин всадник! — Давешняя женщина вернулась и бросилась на колени. — Сыночка моего спасли… Спасли…— Она принялась целовать Д'раму руку. — И от Нитей нас всех спасаете… и сейчас сыночка спасли… Старшенького моего…. На мгновение Д'рам испугался, что его, как и спасенного им парнишку, сейчас на руках утащат в холд и начнут благодарить всеми доступными средствами. Бурное веселье дракона привело его в чувство. — Как там ваш сын? — спросил он, осторожно высвободив руку. — Согрелся, вас благодарит, — ответила женщина, так и не вставая с коленей. — Может, вы это… взглянете на него? А то наш целитель не велел ему на ветер выходить. — Взгляну, — согласился Д'рам. Ему и в самом деле было интересно посмотреть на спасенного. Симус и женщина проводили его в холд. Внутри сильно пахло рыбой и водорослями, на стенах висели сети и другие приспособления для ловли все той же рыбы. Парнишка был здесь, в одной из небольших, жарко натопленных комнатушек. Рядом с ним суетился еще один старик, должно быть местный целитель. — А вот сейчас согревающего заварю… — не договорив, он удивленно взглянул на вошедших. — Заваривайте вашего согревающего, — улыбнулся Д'рам. Он решил вести себя так, как будто находился в Нижних пещерах Вейра. — А ты как? — спросил он парнишку, все еще закутанного в плотный кокон из одеял. — Хорошо… — негромко отозвался тот. Его губы все еще были синими от холода, но, по крайней мере, он уже не трясся. — Спасибо вам, господин всадник. Сколь жив буду, все не забуду спасение ваше. Только… — Подняв взгляд, он заметил на щеке Д'рама заживший шрам от Нити. — Вы ж для меня жизнью рисковали… И своей, и дракона своего… А я всего лишь рыбак, еще не подмастерье даже, а ученик… Д'рам на мгновение прикрыл глаза. «Рисковал жизнью…» И ведь не скажешь, что это была игра: получится или нет? Он порадовался, что не снял летный шлем, иначе бы все сейчас увидели его горящие от смущения уши. — Так получилось, — бесцветным голосом ответил он. — Прошу прощения, мне нужно возвращаться в Вейр. Не обращая больше внимания на уговоры остаться и отобедать, Д'рам поспешил наружу. «Возвращаемся домой, Тирот», — дав ориентиры дракону, он задумался. То, как его встречали в этом маленьком рыбацком холде: почет, заслуженный и незаслуженный, внимание и поклонение… Все это одновременно привлекало и отталкивало, рождая в душе смутные чувства. «Пожалуй, лучше всего будет никогда не возвращаться сюда», — решил Д'рам.Форт Вейр
Т'рон с гордостью взглянул на четкие линии построения, которое приняли в небе всадники его Крыла: каждый находился именно там, где нужно, чтобы успешно отбить очередное Падение. Теперь, став командиром Крыла, он окончательно понял всю меру ответственности за своих людей, что легла на его плечи. «И все равно мое Крыло — самое лучшее». Выпрямившись в седле, Т'рон бросил быстрый взгляд вперед, на надвигающийся фронт Нитей. Если не знать об исходящей от них угрозе, можно было бы бесконечно любоваться этим плотным серебристым дождем… «Да что это со мной? — озадачился Т'рон, стряхивая столь непривычную для себя задумчивость. — Фидрант, передай остальным: мы начинаем». «Уже готово», — спокойно отозвался дракон. Несколькими согласованными клиньями всадники Форт Вейра вступили в бой. Сложные маневры в воздухе и прыжки через Промежуток, огненные вспышки и запах фосфина… Привычные, несущие опасность будни, которые нужно было просто пережить. Еще одно отбитое Падение означало несколько дней отдыха и благодарность холдеров, выражающуюся в обильной десятине и благоговении, испытываемом ими при виде защитников. Благоговение — дело хорошее, но оно не поможет, когда на тебя валится целый ворох Нитей, здесь спасет только опыт всадника и сообразительность его дракона. Фидрант заложил резкий вираж в сторону и, изогнув шею, спалил угрожавшие ему Нити. Часть их избежала огня, но это не встревожило Т'рона: там, на нижнем горизонте есть целое Крыло золотых королев и их всадниц, вооруженных огнеметами. В случае необходимости они завершат работу. Падение продолжалось уже несколько часов и должно было вот-вот закончиться, когда с верхнего горизонта, где, по идее, не должно было никого быть, на Фидранта спикировал зеленый дракон. Стремясь уничтожить очередной ворох Нитей, он выдохнул длинный язык пламени, который, несомненно, сжег бы и Т'рона и его дракона, не покажи опытный бронзовый такой стремительной реакции. Мгновенно переместившись Промежутком, Фидрант появился значительно выше того места, где только что находился. Возмущенно трубя, он призвал к ответу незадачливую зеленую, но той уже не было рядом. «Прибью этого придурка, как только вернемся в Вейр», — решил разъяренный Т'рон, ощущая на скулах жжение от ожога. Ни возмущение, ни ожоги не помешали ему провести остаток Падения вместе со своим Крылом, однако стоило ему ступить на вымощенную камнем площадку перед Вейром, он стал разыскивать своего обидчика, машинально кивая на все попытки втянуть его в разговор. — Т'рон! Извини, что так вышло… Мы с Дитой не хотели… Резко развернувшись, Т'рон взглянул на того, кто к нему обращался. Это был совсем молодой всадник, вчерашний мальчишка, лишь пару семидневок переведенный к ним в Крыло. Сейчас он нелепо крутил на руке снятый шлем и переминался с ноги на ногу, не решаясь подойти ближе. — Мы немного увлеклись, вот и вылетели из строя, — продолжил оправдываться новичок. — Если бы я знал… — Если бы? — Т'рон смерил собеседника презрительным взглядом. — Если бы у тебя было чуть больше соображения, ты бы знал как вести себя во время Падения… Хотя, что еще можно ожидать от зеленого всадника? — он нервно искривил губы. — А ты слишком бестолков даже для зеленого… Виновник происшествия дернулся, словно его ударили, открыл рот, намереваясь что-то сказать, но в последний момент передумал и, сгорбившись, пошел прочь. Все, кто был в момент разговора вокруг Т'рона, затихли, ожидая продолжения. Женщины, кормившие уставших после сражения всадников, сами всадники и даже их драконы: все до одного молча смотрели на Т'рона. Ощутив вокруг себя этот кокон молчания, он взглядом поискал поддержки товарищей по Крылу, но так ее и не получил. Бронзовые, коричневые, голубые и особенно зеленые всадники разом заинтересовались созерцанием озера и площадки для кормления. Это мгновенно охладило ярость Т'рона. — Проклятье… — пробормотал он себе под нос, направляясь в свой вейр. Здесь он мог дать волю своему гневу. Да, он слишком резко высказался по поводу этого сопляка, но почему никто не хочет принять во внимание то, что он, Т'рон, спасся от нелепой смерти только благодаря уму и силе его Фидранта? Почему никто не обвиняет сопляка в том, что он едва не убил командира Крыла? «Но ведь все закончилось хорошо». Пришедшая от дракона мысль немного успокоила. Сняв летную одежду, он осторожно умылся, после чего нанес на обожженное лицо бальзам из холодилки. Снова стало обидно: столько оборотов защищая Перн от Нитей, неужели он не заслужил хотя бы элементарной помощи? Еще немного пометавшись по вейру, Т'рон без сил плюхнулся на кровать и заснул тяжелым сном. Утром, как следует отдохнув, он решил вести себя так, словно ничего не произошло. И в самом деле — обычный эпизод, какие частенько случаются в жизни Вейра. — Всем привет… — улыбнулся он, входя в обеденный зал. Пропущенный ужин давал о себе знать: желудок упрямо требовал пищи. — Что новенького? — Да все как обычно… Лишь утолив первый голод, Т'рон заметил, что вокруг него смолкли все обычные во время еды разговоры. Никто не шутил, вспоминая вчерашнее сражение с Нитями, не рассказывал древних, как мир анекдотов, не поверял друзьями секреты своей личной жизни. Те, кто сидел рядом с ним за столом, вежливо поздоровались, но не более того. «Решили высказать мне свое решительное «фе»? — нахмурился Т'рон, доливая себе в чашку свежую порцию кла. — Надо же, какие все моралисты…» Не подавая виду, что понял общий замысел, он закончил завтрак и поспешил к своему дракону: сегодня Фидрант предупредил, что тоже хочет поесть. Суета ежедневных дел так затянула его, что он почти совсем забыл о возникшем конфликте, тем более что его приказы исполнялись так же, как всегда. То, что конфликт не забыт, Т'рон понял во время следующего Падения. Его Крыло работало как один из механизмов, что он видел в мастерских кузнецов: четко и размеренно. Но… именно работало. В их действиях исчезли тот азарт и та лихость, что всегда отличали его всадников. «Гарата говорит, что сегодня пропускают много Нитей, — сообщил Фидрант послание старшей королевы Вейра. — Они не успевают их сжигать. Несколько Нитей достигли земли». «Передай, что мы делаем все возможное», — проворчал Т'рон. Дракон замолчал, сжигая очередной ворох Нитей. В Вейре Т'рон оказался в числе первых: уж очень хотелось начистоту поговорить с всадниками своего Крыла, но, стоило ему слезть с дракона, как к нему подошел Предводитель. — Следуй за мной, — негромко произнес он и, пресекая возражения, добавил: — Прямо сейчас. Т'рон согласно кивнул, направляясь следом. — Проходи, садись, — приказал Предводитель, войдя в свой вейр. — Рассказывай, что творится у тебя в Крыле? Предводитель А'ндар видел уже много оборотов. В волосах, примятых летным шлемом, не было другого цвета, кроме седины, а морщины на лице сделали почти незаметными шрамы от многочисленных ожогов Нитей. Несмотря на возраст, он уверенно управлял Вейром, а его бронзовый раз за разом догонял в брачном полете старшую королеву. Можно было не сомневаться, что ему известно все. — Во время прошлого Падения произошел один случай… — Т'рон во всех подробностях рассказал об инциденте. — Признаюсь, я был вне себя и, кажется, наговорил лишнего… — Еще бы, — фыркнул А'ндар. — Твои слова о зеленых всадниках задели многих, а не только того мальчишку. Я считал тебя гораздо умнее, но, боюсь, ошибался… — По поводу меня? — Разумеется, — А'ндар, прежде расхаживавший по своему вейру, сел в тяжелое резное кресло и, сложив куполом пальцы, пронзительно взглянул на собеседника. — Главным образом потому, что вижу тебя одним из претендентов на должность Предводителя. Разумеется, после того как закончится мое время. — Он улыбнулся одними губами. — Но… — Т'рон, как и всякий бронзовый всадник, не раз мечтал о том, чтобы стать Предводителем Вейра, но никак не мог представить, что А'ндар выделяет его из десятков таких же бронзовых. Пусть не его одного, но все же… — Не смотри на меня так, словно ты — девица из захолустного холда, найденная во время Поиска! — расхохотался А'ндар. Отсмеявшись, он откашлялся и продолжил: — Всадники Вейра — это главная опора Предводителя, а цвет их драконов... Да, он важен во время брачных полетов, но в бою с Нитями мы все равны. К тому же именно от зеленых самок и их всадников зависит хорошее настроение голубых и коричневых, имей это в виду. Тот, кто претендует на то, чтобы стать Предводителем, должен уметь сдерживать свой характер. Ради наших общих интересов. Понимаешь? — Да, — твердо ответил Т'рон. — Хорошо. Надеюсь, что больше нам не придется разговаривать по этому поводу. Можешь идти. Только выйдя из вейра, Т'рон осознал, что за время этой короткой беседы несравненно больше узнал о том, что значит быть Предводителем, чем за все обороты с момента запечатления Фидранта. Проницательный и хитрый А'ндар дал ему прекрасный ориентир, которому нужно следовать, а это значит… Увидев в паре шагов от себя давешнего зеленого, Т'рон ускорил шаг. — Б'рис, на пару слов. — Куда? — тот едва не шарахнулся от неожиданного собеседника. — Да никуда, — вспомнив свои первые дни в боевом Крыле, Т'рон чуть улыбнулся. — Можно прямо здесь. — Д-давай здесь, — ошарашенно кивнул Б'рис, оглядевшись по сторонам и, очевидно, уверившись, что в случае необходимости его есть кому спасать. Мысли юного всадника с такой очевидностью отражались на его лице, что Т'рон едва не расхохотался: угораздило же его напороться на этого недотрогу! — Чтобы не повторялось таких вот случаев… — Т'рон сделал значимую паузу, чтобы собеседник вернее проникся сутью проблемы. — Тебе стоит особо поработать над слетанностью в Крыле. Тренировка завтра с утра. И, смотри, не опаздывай! — П-правда? — все еще заикаясь и не веря собственным ушам, переспросил Б'рис. — Разумеется. Нам и Нитей довольно, не хватает еще ждать беды с другой стороны. К тому же… — вспомнив слова Предводителя, Т'рон ехидно усмехнулся. — К тому же мне не хотелось бы потерять кого-нибудь из драконов во время брачного полета, просто потому, что твоя зеленая решит вдруг полететь не в ту сторону. Да не робей ты, справитесь… — добавил он, видя как юноша залился краской. — Спасибо, Т'рон. Мы с Дитой сделаем все, что в наших силах, чтобы ты нами гордился. — Едва не подпрыгивая от радости, Б'рис умчался прочь. Т'рон же долго стоял в недоумении: до этого он никогда не задумывался о том, что управлять людьми — так просто. Несколько слов и все! До этого он уделял внимание лишь боевой подготовке, но теперь, в свете того, что открыл ему Предводитель… Пожалуй, стоит чуть больше подумать в этом направлении.***
Б'най одной рукой облокотился на широкие поручни зрительской галереи и взглянул вниз, на площадку Рождений, где уже шло запечатление. При помощи старших юные всадники уводили своих драконов, чтобы вдоволь накормить их свежим мясом, а затем уложить спать в казармах для молодняка. Несмотря на то, что вот-вот было готово треснуть королевское яйцо, мысли коричневого всадника блуждали далеко от нынешней церемонии. Чуть больше оборота назад Предводитель поручил ему доставить из Телгара несколько мальчишек, оставшихся не у дел после точно такого же Рождения. Обычно Вейры предпочитали оставлять потенциальных кандидатов при себе: нужно давать новорожденным драконам максимальный выбор, но в этот раз промежуток между Рождениями в Форте был слишком коротким. Сначала старшая, а потом и одна из младших королев сделали кладки, а подходящих по возрасту кандидатов оказалось не так уж и много. Поэтому Т'рон, совсем недавно возглавивший их Вейр после смерти старого А'надара, обратился к другим Предводителям с просьбой прислать подходящих мальчишек. Б'най без разговоров полетел и привез сразу четверых, но… Треснувшая скорлупа, лучше бы он этого не делал! Взгляд Б'ная переместился выше, на другую сторону просторной зрительской галереи, где столпилась молодежь. В качестве всадников они наблюдали церемонию впервые: кто-то сидел с отсутствующей улыбкой, явно переговариваясь со своим драконом, кто-то оживленно обсуждал уже увиденное, кто-то, если судить по жестам, заключал пари, а этот треклятый мальчишка положил обе руки на поручни, оперся подбородком о руки и с неподдельным интересом смотрел вниз. Т'реб, как он стал зваться после того, как запечатлел зеленую самку, держал себя одновременно с надменностью Предводителя и почти детской непосредственностью. Он мог, открыв рот, слушать рассказы старших всадников, а на следующий день изводить всех на тренировке, снова и снова повторяя проведение какого-нибудь особо сложного маневра в воздухе. Это сочетание таких, казалось бы, несочетаемых качеств в одном человеке возбуждало Б'ная, как никто и никогда до того. Обычно, проведя ночь с девицей или отпраздновав брачный полет своего дракона с каким-нибудь зеленым всадником, Б'най почти мгновенно забывал их, стоило тем оставить его вейр. Здесь же все было иначе: он желал обладать Т'ребом, заставить его подчиниться, просить прощения за свою надменность… Шумно выдохнув, Б'най облизал разом пересохшие губы и в очередной раз взглянул на противоположную галерею. «Осталось немного: скоро твоя зеленая поднимется в брачный полет, — мысленно пообещал он Т'ребу. — И пусть меня съедят Нити, если мой Севент не догонит ее». С громким криком, подзадорившим ожидавших ее драконов, зеленая Бета поднялась в небо. Брачный полет! И пусть он, в отличие от полетов золотых королев, не решает судеб Вейра, зато радости и возбуждения приносит ничуть не меньше. Следом за стремительной зеленой молнией бросились не менее двух десятков драконов: в череде коричневых и голубых затесалось несколько молодых бронзовых. Не глядя на других всадников, Б'най отдал все свое внимание своему Севенту. Ему казалось, что это не дракон, а он сам скользит в небе, с каждым взмахом крыльев приближаясь к заветной цели. … догнать… овладеть самкой… …овладеть Т'ребом, который возбужден и совершенно утратил свою надменность и непосредственность… … два шага… и целая пропасть… Вот отвалились и прекратили преследование почти все голубые драконы… Севент так близко! Он уже был готов поднырнуть под зеленую, распластать крылья, заставить принять его условия… Молодой бронзовый попытался протиснуться между ними, но опытный коричневый скользнул на воздушном потоке вниз, к самке, оставляя соперника в дураках. — Теперь ты — мой! — торжествующе заявил Б'най, посильнее ухватив зеленого всадника за оба запястья. — Идем! Растолкав неудачников брачного полета, он почти втащил Т'реба в специально предназначенный для таких случаев вейр, находящийся на нижнем уровне, чтобы туда можно было легко попасть без дракона. — Это правда? — удивленно прошептал Т'реб, словно не веря собственным ощущениям. — Севент… догнал Бету? — Сейчас ты в этом еще раз убедишься, — усмехнулся Б'най. — Я так боялся, что это будет кто-то… другой. Удивлению Б'ная не было предела: его цель не просто была рядом, подчиняясь желаниям своего дракона, Т'реб и сам желал его не меньше, чем он — Т'реба. — Ты же научишь меня летать… как драконы? — спросил Т'реб, сбрасывая рубашку и прижимаясь к нему всем телом. — Я хочу уметь все, что тебе нравится. — Научу, — пообещал Б'най окончательно теряя голову от запаха кожи своего партнера. — Можешь быть в этом уверен… В любви Т'реб оказался таким же противоречивым и своенравным, каким он был и в повседневности, за одним лишь исключением: он слушался Б'ная больше, чем до этого наставника молодежи, а теперь — командира Крыла. Но даже его молодым силам пришел конец, и он уснул, по-хозяйски обняв Б'ная за плечо и закинув ногу на его бедро. Не в силах бороться со сном, сдался и Б'най, краем мысли успев подумать, что этого зеленого он никому не отдаст.Вейр Плоскогорье
Падение уже завершилось, и Т'кул уже представлял отдых и сытный обед, когда его внимание привлек повелительный жест Предводителя. Тот развел в стороны ладони, указывая вниз. Приказ тут же был продублирован через драконов. «Нам велели проверить работу наземных команд», — передал Сальт. «Ну да, сегодня же наша очередь, — с досадой вспомнил Т'кул. — Скажи остальным». «Уже», — отозвался дракон. По исстари заведенному порядку Крылья по очереди проверяли: не ускользнули ли Нити от внимания всадников, ведь в изрезанной горами местности наземные команды не могли добраться во все районы. По мнению самого Т'кула предосторожность была излишней, но спорить с обычаями он не собирался. Их Крыло снизилось, чтобы можно было вернее рассмотреть все, что происходит на земле, а остальные направились в Вейр. Не обращая внимания на покрытые снегом вершины (все равно Нить мгновенно погибнет, если упадет туда), Т'кул повел своих всадников туда, где у Нитей было больше возможностей выжить, если те все же миновали огненную защиту Вейра. По мере приближения к долине реки чахлая горная растительность становилась гуще, а всадникам приходилось спускаться все ниже и ниже: никому из них не хотелось получать от Предводителя выговор. Наконец они достигли крайней точки сегодняшнего Падения. Все было чисто. «Отправляемся домой», — скомандовал Т'кул, но тут его внимание привлекла крошечная женская фигурка, отчаянно размахивающая руками, очевидно пытаясь привлечь к себе внимание парящих в небе всадников. Сверху было не разобрать внешности и возраста женщины, но если судить по тому, что бежала эта особа довольно быстро, старухой она не была. «Мы спустимся?» — спросил Сальт. «Надо же, как ее разбирает, — не в шутку заинтересовался Т'кул. — Передай Лавиту и Шинту, чтобы следовали за нами. Остальные пусть возвращаются в Вейр». Дождавшись, пока Крыло разделится, Т'кул велел своему бронзовому снижаться. Их спутниками стали двое коричневых, обычно сопровождавших командира Крыла во время вылетов. Опасаться холдеров не приходилось (кто бы посмел косо взглянуть на всадника, особенно если рядом его дракон?), а вот показать свою значимость будет совсем не лишне. Выбрав удобное место неподалеку от размахивающей руками незнакомки, Сальт приземлился, а следом за ним и оба коричневых дракона. Прежде чем спуститься с шеи дракона Т'кул намеренно помедлил: ему хотелось видеть, как незнакомка отреагирует на драконов рядом с собой. Едва женщина приблизилась, стало видно, что она молода и довольно хороша собой. Разом повеселевшие всадники заговорщически переглянулись друг с другом. — Зачем ты звала нас? — строго, как и полагается обитателю Вейра при разговоре с холдерами, спросил Т'кул. Он привычно соскользнул с дракона и подошел к шустрой девице. — Простите, господин всадник, — поклонилась та, — что потревожила вас, но мне больше не кому обратиться. Она подняла взгляд, устремив его прямо в лицо Т'кулу. Теперь он мог во всех подробностях рассмотреть ее: светлые, растрепавшиеся от бега волосы, полные, призывно полуоткрытые губы, распустившиеся завязки на вышитом вороте рубахи, открывавшие часто вздымавшуюся грудь. Девица перевела дыхание, заправила за ухо упавшую на лицо прядь волос и снова поклонилась. — Говори быстрее, — поторопил ее Т'кул. — Наш холд находится тут, возле реки, — наконец заговорила она. — Когда началось Падение, отец и братья ушли с огнеметами, а меня оставили дома. Знаю, это моя вина, что я не закрыла как следует двери, но… — Но? — Пришли какие-то бродяги, настоящая шваль… — Девица передернулась всем телом. — Я успела запереться в своей комнате, поэтому они меня не тронули, зато украли все ценное, что у нас было. Зерно, свежее, от нового урожая, марки, которые отец держал в укромном месте, и… И мамины украшения, мое приданое. Сразу после этого бродяги ушли, а я побежала за помощью, — она с вызовом взглянула на всадников. — И что ты хочешь от нас? — спросил Т'кул. — Найдите их! — В глазах девицы вспыхнул злой огонек. — Найдите их и накажите! — Ну надо же… — Т'кул повернулся к своим спутникам. — Эта юная особа хочет, чтобы мы нарушили обычай. Что скажете? — Вейры не вмешиваются в дела холдов, — пробасил один из коричневых, здоровяк Р'сан. Он был на полголовы выше Т'кула, а на девицу и подавно смотрел свысока. — Что тут скажешь? — Ты все слышала… — усмехнулся Т'кул, однако уходить не спешил. — Но… — девица раздосадовано прикусила губу. — Неужели ничего нельзя сделать? До Холда Плоскогорье так далеко… Пока мы доберемся туда, пока тамошний лорд пришлет своих стражников… Те, кто ограбил мой холд, давно исчезнут, и их будет не найти… К Т'кулу подошел В'рей, второй из сопровождавших его коричневых всадников. В'рей славился своей хитроумностью, позволявшей ему находить решения любых, даже самых сложных задач, чем частенько пользовались Предводитель и Госпожа Вейра. — Вообще-то есть один вариант, — негромко сказал В'рей, предварительно предупредив Т'кула взглядом, — но он подразумевает изменение статуса этой юной особы. — То есть? — заинтересовался Т'кул. — Если она согласится отправиться с нами, то мы, безусловно, сможем оказать помощь семье новой жительнице нашего Вейра, — спокойно пояснил В'рей. — А с чего это вдруг мы потащим ее в Вейр? — удивился Р'сан. — У нас что, баб мало? — Баб, может, и не мало, — пожал плечами В'рей, — но в Поиске всякое бывает… — Он с усмешкой взглянул на туго соображающего товарища. «Сальт, что ты скажешь об этой девице?» — Зная, что В'рей никогда не предлагает невозможного, Т'кул обратился за подтверждением к своему дракону. «Она может слышать драконов и не боится, — ответил бронзовый. — Шинт это тоже знает». Девица и в самом деле бесстрашно рассматривала громадных драконов, однако ее взгляд нет-нет, да и останавливался на всадниках, в разговор которых она вмешиваться не спешила. — Ты слышала, — обратился к ней Т'кул, — и знаешь условия, на которых мы можем тебе помочь. — Вы, правда, поможете? — с надеждой спросила та. — Вы накажете этих мерзких, грязных тварей, которые украли драгоценности моей матери, а потом заберете меня с собой? — Ты сомневаешься в словах всадников? — пожал плечами Т'кул. — Тогда нам нечего здесь делать. Возвращаемся. Они не успели пройти и пары шагов, как девица их догнала. — Я согласна. — Идем. Т'кул взял ее за руку, подсадил, чтобы помочь ей взобраться на Сальта, затем покрепче затянул ремни упряжи, чтобы неожиданная пассажирка случайно не выпала. — Показывай, куда ушли бродяги. — Вниз по течению реки, там удобные тропы, — ответила бесстрашная девица. — Нам это без разницы, — усмехнулся Т'кул, скомандовав взлет. После недавно завершившегося Падения местность была безлюдной, поэтому уходивших от возможной погони грабителей они заметили сразу. Насчитав пять человек, Т'кул усмехнулся: задача еще больше упростилась. Те довольно быстро передвигались вдоль реки, направляясь к броду, чтобы перебраться на другой берег. По-видимому, грабители были полностью уверены в собственной безопасности, потому что, даже заметив в небе всадников, не стали прятаться. Тем большей неожиданностью для них стало то, что огромные драконы стремительно рванулись вниз и прижали их к воде. — Мы мирные торговцы и не сделали ничего дурного, — произнес самый старший из бродяг — хмурый, разбойничьего вида тип, старавшийся, тем не менее, выказать уважение всадникам. — Чем мы могли заинтересовать господ всадников? — Ах, значит, не сделали ничего дурного? Т'кул и дернуться не успел, как шустрая девица соскользнула с дракона и подскочила к говорившему, явно намереваясь выцарапать ему глаза. — Стоять! — мрачный тип ловко ухватил девицу за руку и притянул к себе, прижав к ее горлу кинжал. — Если хотите, чтобы ваша вейрская потаскушка осталась жива, уберите драконов и дайте нам уйти, — хрипло заявил он. Т'кул, в свою очередь, потянулся к кинжалу, то же самое сделал и В'рей, но неожиданно для них обоих, разбойник рухнул на землю, увлекая за собой ту, которую хотел сделать заложницей. — Давненько так не веселился, — радостно объявил Р'сан, потирая кулак. — Думал, что разучился… — Одной рукой поднял тело оглушенного бродяги, а другой пострадавшую девицу. — Эй, ты цела? — Цела, цела… — проворчала та. — Отпусти. Видя молниеносную расправу с главарем, остальные бродяги упали на колени и принялись молить о пощаде. — Что именно они украли у тебя? — обратился к девице Т'кул. — Я же говорила: зерно из наших запасов, деньги и украшения, — ответила она. — Зерна у них нет, — покачал головой В'рей, успевший обыскать брошенные бродягами вещи. — Не иначе спрятали. А вот это было у главаря... — он показал Т'кулу два небольших кожаных мешочка. — Это мое! — дернулась девица. — Что за украшения? — переспросил Т'кул, тогда как В'рей ловко убрал мешочки, чтобы спутница не схватила их. — Украшения моей матери: серебряные с бирюзой, — уже спокойно ответила девица. — Браслеты, серьги и ожерелье. Большая часть марок — с печатью цеха земледельцев, но точнее я сказать не могу, не помню. В'рей высыпал на ладонь содержимое одного из мешочков и, не удержавшись, присвистнул. — Да, из-за таких украшений стоит беспокоиться… — понимающе заметил он. — Это твое, забирай. — Он убрал украшения в мешочек и протянул его девице. — И марки забирай, не думаю, что кто-то из этого сброда возмутится, даже если там окажется чуть больше, чем они забрали у тебя. — Еще бы они возмутились! — фыркнула та. — Чтоб их всех Нити съели… — Как ты сказала? — заинтересовался Т'кул. — Чтоб Нити съели? В'рей, Р'сан, что скажете? Может, и в самом деле, оставим этих разбойников Нитям? — Не знаю… — с сомнением покачал головой Р'сан. — Они, конечно, мразь, но чтобы Нитям… — Они воспользовались Падением, чтобы ограбить холд, — усмехнулся В'рей, — следовательно, шли на риск, понимая, что могут стать добычей Нитей. Предположим, что им не повезло. Т'кул задумался: разбойников следовало примерно наказать, и не только за грабеж, но и за оскорбление всадников. Их главарь с пренебрежением отозвался о нравах Вейров… Но наказание должно быть таким, чтобы о нем узнали, иначе вот такие бродяги, а затем и холдеры совсем потеряют страх. — Решено, — объявил он. — Этого, что пытался махать кинжалом, — на корм Нитям, остальных сдадим ближайшему из лордов. Разумеется, после того как они увидят судьбу своего товарища. Девица торжествующе улыбнулась: решительность бронзового всадника пришлась ей по душе. Всадники связали воющих и трясущихся от страха бродяг так, чтобы драконам было удобно подхватить их, и вскоре вся тройка уже парила в небе. Т'кул знал, куда вести своих всадников. «Сальт, перемещаемся к восточным островам, — скомандовал он, передавая дракону образ одинокого островка в восточном море, чьи причудливые очертания он запомнил с тех самых пор, когда наставник часами учил молодежь пользоваться Промежутком. — Передай остальным». Выбранный им остров торчал из моря, словно чудом сохранившийся зуб во рту древнего старца. Восточный край неба потемнел, предвещая скорое Падение. — Всем — в пещеру, — приказал Т'кул, едва они приземлились. — Она достаточно велика, чтобы укрыть и нас, и драконов. А этого ублюдка оставим здесь, — он кивнул в сторону узкой скалы, к которой можно было без труда привязать приговоренного к смерти. Разбойник только пришел в себя после того, как Р'сан оглушил его, и не сразу сообразил, что с ним хотят сделать. И только подняв глаза вверх, он моментально понял: задергался, пытаясь освободиться, хрипло стал умолять о пощаде. Когда остров накрыл серебристый дождь из Нитей, все в пещере разом замолчали. Тишину нарушало только легкое рычание драконов, привыкших совсем иначе встречать своего врага, а еще — вопли казнимого, сменившиеся быстро стихнувшим воем. — Кто-нибудь еще хочет продолжить грабежи? — скучающим тоном спросил бродяг Т'кул после завершения Падения. Он намеренно подвел их к тому, что осталось от главаря: пузырящейся кровавой грязи, в которой шевелились еще живые Нити. Зрелище было жутким даже для всадников, что уж говорит о простых людях? По застывшим, полным ужаса взглядам бродяг было понятно, что такого урока они не забудут до конца своей жизни. Успокоившаяся после возврата ее сокровищ девица опасливо взглянула на останки, но, взяв себя в руки, уселась на дракона. — И куда мы теперь? — тихо спросила она. — Передадим бандитов лорду Плоскогорья, а потом вернемся в Вейр. — А можно еще к нам в холд? Я бы хотела вернуть отцу марки. Ну, и рассказать ему о том, что я теперь буду жить в Вейре, — попросила девица. — Можно, — согласился Т'кул. Он уже хотел дать команду на взлет, но неожиданно вспомнил, что так и не узнал одной важной детали. — Кстати, ты так и не назвала свое имя. Мне нужно знать, как зовут ту, что может стать всадницей золотой королевы. Во взгляде девицы вспыхнули гордость и честолюбие. — Меня зовут Мерика, — сказала она.Телгар Вейр
То, что новый оборот будет сложным, Р'март понял еще в начале зимы, когда ему доложили, что снега выпало так мало, что снежные шапки гор почти не прибавили в своих размерах. На протяжении всех зимних месяцев осадков почти не было: легкий снежок, изредка падавший на землю, уносился прочь бушевавшими в горах бурями, оставляя разочарование в сердцах детей и взрослых. И если малышня мечтала об игре в снежки и валянии в сугробах, то взрослые понимали, что из-за теплой и малоснежной зимы всадникам придется начать нелегкую работу раньше обычных сроков. По весне обнаружилась еще одна проблема: обмелело озеро, в котором купали драконов. Лично проверив отметки уровня воды на высоком скалистом берегу, Р'март ужаснулся: так низко вода не опускалась никогда. Чтобы не поднимать раньше времени паники, он отправился в Нижние пещеры и нашел там Дрейфуса. Седой и высохший, словно щепка, старый целитель Вейра сохранил, тем не менее, ясный рассудок и хорошую память. Дрейфус был стариком еще в те времена, когда сам Р'март был мальчишкой, мечтавшим о запечатлении дракона, так что вряд ли кто-нибудь мог поспорить с этим старцем по числу виденных им оборотов. — Что скажешь? — спросил Р'март, описав все увиденное на озере. Дрейфус пожевал ртом, то ли раздумывая над ответом, то ли просто еще не выйдя из сонной дремоты, от которой его отвлекло появление Предводителя. Р'март терпеливо ждал. — Кхм… — прочищая горло, кашлянул Дрейфус, — я бы хотел сам взглянуть на это… Кряхтя, он встал из своего обложенного подушками кресла и с вызовом взглянул на Р'марта. Тот молча кивнул, давая окружающим знак помочь старику одеться. Женщины засуетились, отыскивая теплую одежду, найдя ее, быстро надели на Дрейфуса. — Идем, — Р'март поддержал собеседника под руку, чтобы помочь тому преодолеть высокий порог. Медленно они подошли к ожидавшему в центре Вейра Бранту. Бронзовый склонился как можно ниже, чтобы Дрейфус смог взобраться на него. На мгновение Р'март озадачился, представив как он будет затаскивать своего спутника на дракона, но старик с неожиданной для его возраста ловкостью взобрался наверх и уселся в седле. «Ему нравится, — передал Брант своему всаднику. — И он рад, что может быть полезным». Усмехнувшись, Р'март занял место позади Дрейфуса, тщательно пристегнул его ремнями, чтобы тот случайно не выпал, и только потом велел бронзовому лететь к озеру. — Что скажешь? — с тревогой повторил Р'март, когда они спустились почти к самой поверхности воды. Скалы, скрытые под водой многие сотни оборотов, громоздились над их головой, и там же, высоко белела отметка самого низкого уровня воды, поставленная кем-то из телгарских всадников больше века назад. Дрейфус повернулся в седле. — Прикажи запасать питьевую воду, — с тяжелым вздохом ответил он. — В Нижних пещерах есть пригодные помещения, и бассейны в пустующих вейрах. — Думаешь, что все так плохо? — Не знаю, Предводитель, — покачал головой Дрейфус, — но лучше бы я ошибался… Он замолчал и вплоть до возвращения больше не проронил ни слова, то и дело борясь с кашлем. — Спасибо за совет, — поблагодарил его Р'март. Он помог старику усесться в кресло, поправил сбившиеся из-за неловкого движения подушки и направился к выходу. Дрейфус попытался что-то сказать, но зашелся в длинном приступе кашля. Наконец, сплюнув на пол скопившуюся в легких мокроту, он проговорил: — Пусть все… поменьше льют воду… Летом она нам ой как понадобится… Коротко кивнув, Р'март вышел. Совет старого целителя показался ему странным. Конечно, озеро обмелело больше чем наполовину, но при чем тут запасы воды? Драконов, особенно молодых, нужно мыть: именно эта проблема представлялась более важной. Уже сейчас вода у пляжа, где купался молодняк, ушла вниз, оставив вместо себя жидкую грязь, а что будет дальше? Зачем запасать питьевую воду, если Вейр хорошо обеспечен ей за счет неиссякаемых подземных источников? И даже если запасать ее: кто будет этим заниматься? Размышляя над принятием решения, он медленно шел по двору Вейра, когда его догнала Беделла. — А зову тебя, зову, а ты словно оглох, — обиженно заявила она. — Почему не отвечаешь? — Задумался, — Р'март пожал плечами. — Кстати, а что скажешь ты? От кого еще может получить помощь Предводитель, как не от госпожи Вейра? Движимый желанием получить эту поддержку, он рассказал ей о проблемах с озером и о советах Дрейфуса. — Запасать воду… — сморщила нос Беделла. — Лить поменьше воды… Старик совсем выжил из ума. Зачем ты вообще к нему пошел? — Ему больше оборотов, чем нам с тобой вместе взятым, — огрызнулся Р'март, — и видел он тоже побольше… Он мысленно выругал себя: зачем было спрашивать Беделлу, если та отродясь не сделала ничего умного. Кроме, конечно, запечатления золотой королевы. Иногда Р'март задавал себе вопрос: что нашла в Беделле Солта, почему именно она выбрала именно ее, ведь другие претендентки были и умнее, и красивее Беделлы… Ей бы только плясать на праздниках, слушать арфистов и болтать с женщинами из Нижних пещер. Впрочем, в одном Беделла была стократно лучше, чем госпожи остальных Вейров: она никогда не спорила с Предводителем и во всем его поддерживала. — Извини, я погорячился… — Заметив обиду на лице супруги, Р'март притянул ее к себе и погладил по спине. — Занимайся своими делами, а мы с Брантом слетаем на разведку. Завтра Падение, нужно кое-что проверить. Спешно предупредив своего бронзового, он поспешил покинуть место неудачного разговора, провожаемый нежным взглядом Беделлы. «В наше место, Брант». Горные кряжи Телгар Вейра сменились более равнинным пейзажем: здесь, в крошечном холде, надежно укрытом под каменным козырьком, в незапамятные времена сползшим со склона вниз, пряталась маленькая тайна Предводителя. — Хенна… — позвал Р'март внезапно охрипшим голосом, едва только дракон опустился на этот козырек. — Хенна… «Я посплю здесь, на солнце, — объявил Брант. — Ты же надолго». Р'март не удивился уверенности в мысленном голосе бронзового: все верно, они задержатся здесь на несколько часов. Привлеченная шумом, из дома выглянула молодая женщина, одетая в полотняную рубашку, укороченное, открывающее щиколотку платье, поверх которого был надет передник. Ее руки были испачканы чем-то белым. — Ты пришел… Но ведь завтра будут падать Нити, разве тебе не нужно отдохнуть? — спросила она. — Я и отдохну. Здесь, с тобой, — улыбнулся Р'март. Он ловко спрыгнул со скалы прямо во двор, подхватил возлюбленную на руки и закружил легко, словно пушинку. — Я так соскучился по тебе… — Совсем с ума сошел… — рассмеялась Хенна. Она чмокнула его в щеку и, воспользовавшись тем, что Р'март остановился, ожидая продолжения, вывернулась из его объятий. — Предводителю Вейра не к лицу быть испачканным мукой… Оборвав себя на середине фразы, Хенна прислушалась и поспешила в дом, приглашающе кивнув Р'марту. Тот, в свою очередь, напряг слух и, заслышав детский плач, улыбнулся: проснулся сын, должно быть разбуженный их голосами. Не желая заставлять себя ждать, он тоже вошел в дом. Внутри было как-то по-особому уютно, чего Р'март никогда не встречал в Вейрах: чисто выбеленные стены, резная деревянная мебель, домотканые половики. Обстановка небогатая, но во всем чувствовалась забота и легкая рука хозяйки. От очага тянуло жаром, на большом хозяйственном столе стояла кадушка с подошедшим тестом, готовым вот-вот перевалиться через край. — И кто это у нас проснулся?.. Кто больше не хочет спать и мешает маме печь хлеб?.. — Хенна вышла из смежного помещения, неся на руках плачущего ребенка. — Можно мне? — осторожно спросил Р'март, подходя ближе. — Смотри, Ренарт, к нам в гости пришел папа… — проворковала Хенна, осторожно передавая малыша на руки Р'марту. — Посиди немножко с ним, — попросила она, — а то пока я его укачаю, тесто совсем перебродит. — Конечно. Р'март подхватил ребенка и присел на лавку. Здесь он сбросил тяжелую полетную куртку, усадил на нее сына. Малыш моментально прекратил плакать и удивленным взглядом уставился на отца. — Настоящий всадник! — довольно усмехнулся Р'март. — Как ему нравится полетная амуниция! Клянусь первым яйцом, когда придет его время, он сможет запечатлеть бронзового. — Поскольку к тому времени Нити уже перестанут падать, я не возражаю, — отозвалась Хенна от стола. Она быстро и ловко разделила тесто на части, придала этим частям форму каравая и, уложив их на тяжелый металлический противень, отправила в печь. Убрав со стола, Хенна вынула из сундука вышитую скатерть и, расстелив ее, стала накрывать к обеду. Р'март молча наблюдал за ее действиями, не забывая присматривать за сыном, играющим с воротником полетной куртки. В отличие от Беделлы, у Хенны был характер: каждый раз, когда он предлагал возлюбленной перебраться в Вейр, та словно превращалась в камень, и ни ласки, ни приказы не могли убедить ее сделать по его, Р'марта, желанию. Когда пол-оборота назад родился Ренарт, Хенна и вовсе запретила разговоры о переселении, так что оставалось лишь навещать их в редкие свободные дни. — Все готово, давай обедать. По привычке Р'март сначала взял чашку с водой, чтобы промочить пересохшее горло и удивленно замер, увидев, что вода мутная. — Извини. — Хенна тут же заметила его замешательство. — Колодец сильно обмелел, и вода, как видишь, плохая стала. Надеюсь, что пройдут дожди, и все наладится. — А если нет? — спросил Р'март. — Если дождей не будет, что тогда? — Для начала — придется обойтись без стирки белья, потом — без мытья, — пожала плечами Хенна. — А если ее запасать? — Р'март озвучил совет старого целителя. — Негде мне ее запасать, и в других холдах — тоже. Если только пару бочек, но это не сильно поможет, коли и в самом деле будет засуха. Да ты не волнуйся, дожди наверняка еще будут, не может быть, чтобы весна прошла без дождей.***
Дождей не было всю весну. Казалось, что вокруг навеки воцарился знойный айгенский полдень. К лету озеро возле Вейра сократилось еще больше, так что теперь там невозможно было купать драконов. Это особенно сильно ударило по молодняку, поскольку им еще не разрешалось подниматься в воздух без присмотра старших и уж тем более речи не шло об использовании Промежутка. Взрослые всадники после Падений отправлялись на побережье Южного Телгара, чтобы смыть пот и запах фосфина, а молодежи приходилось таскать воду из и без того ссохшегося водоема. Однажды свободным от Падений утром Р'март, выйдя из своего вейра, почувствовал в воздухе слабый запах гари. — Сгорела каша или убежал кла? — с улыбкой спросил он, войдя в зал при кухне, где уже накрыли к завтраку. — У нас все в порядке, Предводитель, — с поклоном ответила ему одна из служанок. — А дымом пахнет с самого утра. Подхватив тарелку с горячей, политой сиропом кашей, Р'март присел за стол. Не успел он съесть нескольких ложек, как рядом появился только что сменившийся с дежурства Г'рег. — Предводитель, горят леса на границе Крома и Телгар-Холда. — Зеленый всадник выглядел встревоженным. — Ночью сменился ветер, и к нам стало наносить этот запах… Я позвал смену пораньше и наведался в Кром. То еще зрелище, скажу я… — Сильно горят? — Не то чтобы очень, но ветер быстро раздувает огонь. Сам знаешь, какая сейчас сушь: все вспыхивает разом, от пары искр. — Хорошо, Г'рег, спасибо за предупреждение, — кивнул Р'март. Есть как-то сразу расхотелось. Через силу проглотив кашу и запив ее кла, он поспешил проверить принесенные сведения. Леса, которые они все эти обороты защищали от Нитей, полыхали, как дрова в очаге. «Спустись пониже, Брант», — попросил Р'март своего дракона. Бронзовый послушно выполнил просьбу всадника. Перегнувшись через шею дракона, Р'март взглянул на копошившихся внизу людей, явно пытавшихся остановить огненный фронт. Воды не было, так что они мешками сбивали огонь, забрасывали его землей и песком. Увидев в небе всадника, холдеры на мгновение прекратили свою работу, но тут же вернулись к ней, торопясь остановить разбушевавшуюся стихию. От поднимающегося дыма у Р'марта запершило в горле, и он зашелся в приступе кашля. «Как же они могут дышать там, внизу?» — невольно подумал он, отдавая Бранту приказ возвращаться домой. Вейру, расположенному высоко в горах, лесные пожары не угрожали, но все же следовало быть настороже. Вернувшись, Р'март распорядился увеличить стражу возле туннеля, а дежурящим на Звездных камнях всадникам велел присматривать еще и за тем, не приближается ли пожар. — Подумаешь, какой-то огонь… — небрежно пожала плечами Беделла, узнав о его распоряжениях. — Он нам не страшен. — Конечно, нет. О том, что в Вейр могут прийти погорельцы, Р'март даже не думал: холдеры не настолько глупы, чтобы тревожить своими проблемами всадников, однако всякий сброд лучше отгонять прочь. Единственное, что тревожило его, — это то, что огонь или согнанные с мест бродяги могут угрожать Хенне и ребенку. Но она, конечно же, откажется перебраться к нему, как делала уже много раз. Следующие две семидневки показали Р'марту, что он ошибся, считая, что всадникам ничего не угрожает. Гарь становилась все сильнее и сильнее, пока наконец не превратилась в плотную пелену дымного тумана, наполнявшего собой кратер Вейра. Запах дыма пропитывал одежду, забивался в нос и сушил горло, возбуждая постоянную жажду. Подземные источники, снабжавшие водой Вейр, превратились в тоненькие ручейки, которых еле хватало для того, чтобы приготовить еду и напиться. От других Предводителей Р'март знал, что по всему Перну обстановка немногим лучше: от засухи сильно пострадали Лемос, Битра и Айген. Сейчас он жалел, что не прислушался к, казалось бы, безумному совету Дрейфуса и не запас воды, когда это еще можно было сделать. Р'марту хотелось встретиться со старым целителем, сказать ему, что тот был прав, но, увы, сделать это было уже невозможно. Дрейфус умер в самый разгар этой жары и гари. Как рассказали ухаживавшие за стариком женщины, в последние дни он почти не мог дышать, то и дело заходясь приступами удушающего кашля. Уставшие, измученные всадники продолжали борьбу с Нитями. Сейчас, когда Прохождение приближалось к концу, атаки стали реже, да к тому же у защитников нашелся один неожиданный союзник — пожары. Если Нитям удавалось ускользнуть, они падали в горящие леса и гибли там столь же верно, как и от огненного драконьего дыхания. Впрочем, никто в Вейре не радовался этому союзничеству: все так устали от бесконечной гари, что предпочли бы чуть дольше и внимательнее сражаться с Нитями, чем снова и снова дышать дымом. В тот день Р'март проснулся рано, с трудом подняв с подушки тяжелую, гудящую голову. «Словно после доброй пирушки», - усмехнулся он, первым делом хватаясь за стоявшую на столе кружку. Вода оказалась теплой и невкусной, но, по крайней мере, теперь не так саднило в горле, и можно было дышать свободнее. Вяло кивая в ответ на пожелания доброго утра, Р'март вошел в зал. Шлем и тяжелую полетную куртку он нес в руке: не было никаких сил надеть это на себя в такую жару. За завтраком было полно таких же сонных, невыспавшихся всадников. — Что это вы еле шевелитесь, словно страж порога на свету? — громко упрекнул он тех, кто мог его слышать. — Сегодня Падение… — Все будет хорошо, Предводитель, мы справимся, — отозвался сидевший рядом с ним помощник, с трудом борясь с зевотой. — Не первый раз. — Смотрите у меня, — проворчал Р'март. Всадники заметно оживились, когда пришла пора вылетать. В нынешних условиях полеты доставляли истинную радость: свежий ветер, неизменно гуляющий в вышине, освежал и бодрил. Не успели Крылья вздохнуть полной грудью, как северо-восточный край неба потемнел, предвещая приход Нитей. «Брант, работаем, как всегда». — Р'март бросил в пасть дракону несколько кусков огненного камня и, пользуясь затишьем перед сражением, огляделся по сторонам. Блеск солнца показался ему каким-то лихорадочным. Темнота сгущалась не только на северо-востоке, с юга двигались тяжелые свинцово-серые тучи, среди которых то и дело поблескивали молнии. «Неужели?..» — Не поверив своим глазам, Р'март еще активнее закрутил головой, за что едва не поплатился. От Нити, падавшей прямо в лицо, его спас Брант, в последний момент успевший уйти в Промежуток. Вернувшись в строй своих Крыльев, Р'март уже не забывал про Нити, временно оставив вниманием надвигавшуюся грозу. Шел второй час Падения, когда все неожиданно закончилось: хлынувший, как из ведра, дождь мгновенно промочил всадников и уничтожил Нити. «Все смеются, — удивленно передал Брант, — и не хотят возвращаться домой». Р'март и сам поймал себя на широкой, во все лицо улыбке и желании и дальше летать под дождем, смывая с себя скопившуюся за последние месяцы усталость. «Я тоже не хочу возвращаться, — ответил он дракону. — Давай спустимся вниз, проверим, что там с пожарами. Остальные пусть отправляются в Вейр». Густая пелена дождя и поднимающийся дым не позволяли рассмотреть все, что хотелось, но в одном можно было не сомневаться — засухе пришел конец. То ослабляясь, то усиливаясь дождь шел весь день и всю ночь и не закончился к утру, когда Р'март отправился навестить Хенну. Возлюбленная встретила его радостной улыбкой. — Часть урожая еще можно спасти, а значит, не будет голода. И Ренарт больше не плачет от того, что пахнет дымом, — сообщила она. — Теперь все будет хорошо. — Теперь все будет хорошо… — эхом повторил Р'март, понимая, что все и в самом деле прекрасно: дождь потушил пожары, до конца Прохождения осталось меньше трех оборотов, а рядом находится любимая женщина. — Обещаю тебе, что дальше будет еще лучше.Вейр Иста
Подойдя сзади к понуро сгорбившемуся на стуле Д'раму, Фанна чуть приобняла его за плечи, помассировала напряженные мышцы шеи, а потом, словно маленького ребенка, погладила по голове. — Целитель сказал, что твоей матери уже легче. — Я слышал, — выдохнул Д'рам. — Он сказал, что это бывает в любом возрасте, даже с детьми и уж тем более со стариками. Но она не так уж и стара… — Я не целитель, — ответила Фанна, — а всего лишь всадница золотой. Но Мирата сказала, что твой Тирот очень тревожится. — Тревожится? И чего бы это? — подчеркнуто равнодушно бросил Д'рам. Он хотел встать, но Фанна не позволила, едва ли не силой усадив его на место. — Не убегай. От себя не убежишь… — Она продолжила свой осторожный массаж, поднявшись от шеи супруга к его вискам. — Ты давно не спал, вылетал на Падение… Тебе нужно отдохнуть. Поспи хоть немного. — А как же мама? — с почти детской беспомощностью выдохнул Д'рам. Уже давно он не позволял себе быть таким слабым, нуждающимся в помощи, наверное, с тех самых пор, как запечатлел дракона. Да и пост Предводителя, который Д'рам занимал уже много оборотов, обязывал. — Я побуду с ней, пока ты не проснешься, — пообещала Фанна. — И целитель тоже. Иди спать. Она легонько подтолкнула мужа по направлению к кровати. — Я только полежу, — Д'рам с силой потер глаза, все еще надеясь преодолеть навалившуюся усталость. Сделав несколько шагов, он почти рухнул в постель и заснул, едва только коснувшись головой подушки. — Конечно-конечно… — кивнула Фанна. Подождав, пока сон мужа не станет глубоким, она отправилась выполнять данное ему обещание. Мирата охотно спустила ее вниз, на площадку перед вейром Предводителя, после чего Фанна прошла в Нижние пещеры. Дарина занимала все ту же комнату, что и много оборотов назад, и даже то, что ее сын стал Предводителем Исты, не изменило ее желания жить также, как и другие женщины Вейра. Обстановка была простой и незатейливой: кровать, небольшой столик и кресло с мягким сиденьем и спинкой, сундук с вещами, масляный светильник, парочка полочек на стенах и все. Вопреки ожиданиям Фанны, Дарина не спала, напротив, она, сколько можно, поднялась в кровати, и дрожащими руками пыталась заниматься привычным для себя делом — вышивкой. Прошедшие обороты изменили мать Д'рама меньше, чем болезнь, поразившая ее чуть больше семидневки назад: морщинки, до того еле заметные, стали особенно глубокими, под глазами легли темные тени, появилась сильная одышка. Услышав шаги, она испуганно дернулась, пытаясь спрятать пяльцы с натянутой тканью, но, разглядев в вошедшем госте Фанну, облегченно выдохнула. — Я думала, что это Д'рам. Он был бы очень недоволен тем, что я делаю… — Я тоже недовольна, — негромко сказала Фанна, подойдя ближе. — Дарина, тебе нужно отдыхать и восстанавливать силы, иначе тебе не справиться с болезнью. — Я знаю, — кивнула та, — но не могу лежать без дела. Вот, пришла в голову одна мысль… Она развернула свою вышивку лицевой стороной к гостье. Пока что на плотной ткани можно было различить только наметку, сделанную тонкими нитками, сама же будущая картина еще совсем не читалась, за одним единственным исключением: уже вышитого герба Вейра — темно-серый дымящийся вулкан на золотистом поле. — Красиво… — без зависти выдохнула Фанна, осторожно дотронувшись до вышивки. — Что это будет? — Мой подарок сыну. Ты же не скажешь ему, пока все не будет готово? — Конечно же, не скажу, — пообещала Фанна. — Как ты себя чувствуешь? — Чудесно, — слабо улыбнулась Дарина. — В груди уже почти не щемит, только если подниматься и ходить. — Ты разве пробовала? — встревожилась Фанна. — Немного. Целитель, как увидел, рассердился, сказал, что запрет меня тут под присмотром. — Он прав. — Но так тоскливо лежать тут, ничего не делая… Поэтому и достала вышивку. — А что говорит Г'ланер? — несмотря на всю серьезность ситуации, Фанна не смогла удержаться от улыбки: уж слишком забавен бывал голубой всадник в своих проявлениях привязанности. — Он вздыхает надо мной еще больше, чем в те времена, когда мы любили друг друга. — По лицу Дарины словно пробежала тень воспоминаний: радостных и в то же время грустных. — Расскажи мне про то время, — попросила Фанна. Она убрала начатую вышивку в сундук, поправила сбившееся одеяло и присела на краешек кровати. — Мне так нравится, как ты говоришь… — Хорошо, — согласилась Дарина. — В те времена я была молодой и глупой… Когда нас привезли в Вейр после Поиска… Чем дальше продвигался ее рассказ, тем чаще появлялись в нем паузы, и тем больше они длились. Наконец, прервавшись на полуслове, она задремала. Увидев это, Фанна затаила дыхание: несколько дней назад она заметила, что такие рассказы действуют на Дарину, словно колыбельная на ребенка. Убавив яркость светильника, Фанна перебралась в кресло, чтобы неловким движением не потревожить больную. Тишина и полумрак в комнате со временем усыпили и ее, благо, что кресло было вполне удобным для того, чтобы уставший человек мог заснуть. — Что? Что случилось? — дернулась Фанна, сквозь сон услышав грохот рядом с собой. — Нити? Она вскочила с кресла, едва не запутавшись ногами в одеяле, каким-то странным образом оказавшемся на ней. Рядом стоял целитель Вейра, смущенно глядя на нее. — Прошу прощения, что потревожил вас, госпожа Фанна, — извинился он. — Споткнулся о порог… Слава яйцам, ничего не разбил. Было бы досадно: я почти два часа готовил лекарство для Дарины. Целитель показал ей уцелевший во время его падения глиняный флакон, закрытый плотно притертой пробкой. — Не нужно извинений, — улыбнулась Фанна. — Это вы прикрыли меня одеялом? — Ну да, я, — признался он. — Ночью, как и положено, я заглянул сюда, чтобы проверить пациентку, а тут — вы. Мне показалось, что вам холодно, вот я и принес одеяло. Вы не обиделись на меня за такую побудку? — Ни в коем случае. Скажите… — тут Фанна понизила голос и оглянулась на Дарину, чтобы убедиться, что та все еще спит. — Она поправится? — Надеюсь, что да, — ответил целитель, — но обещать ничего не могу. Больное сердце — это не шутки. — Понимаю. Фанна невольно подумала о том, как перенесет смерть матери Д'рам. Сильный и мужественный во всем, что касалось обязанностей всадника и Предводителя, он становился совершенно уязвимым тогда, когда речь заходила о дорогих ему людях. Во время этого Прохождения слишком часто приходилось терять друзей. — Да вы не тревожьтесь, госпожа Фанна, — воскликнул целитель, по лицу собеседницы прочитавший ее мрачные мысли, — я сделаю все, что в моих силах и для вас, и для нее. — А я, между прочим, уже не сплю, — заметила Дарина. В ее голосе появились ворчливые нотки. — Если желаете секретничать, то лучше делать это за пределами моей комнаты. — Ни о чем мы не секретничаем, — покачал головой целитель. Он присел на край постели и, взяв пациентку за руку, проверил пульс. — Вот видишь, после сна все хорошо. — Кажется, я знаю, что это означает… — Дарина не сдержала тяжелый вздох. — Придется еще лежать? — Все верно, — согласился целитель. — Я рад, что смогу рассказать Предводителю, что тебе гораздо лучше. — Да, пожалуйста, скажи ему… пусть он не беспокоится. Ладно? — Обязательно скажу, но только после того, как ты примешь лекарство. Решив воспользоваться благоприятной ситуацией, целитель налил в чашку немного приготовленного им отвара, разбавил его водой и подал Дарине. Под его внимательным взглядом та выпила все до дна. — Вот и славно. Скоро принесут завтрак, — кивнул он. — Госпожа Фанна, вы останетесь здесь? — Боюсь, что нет, — она покачала головой. — У меня есть еще дела. Но я еще загляну к вам. Рада, что тебе лучше, Дарина. — Спасибо за помощь, — улыбнулась та. Кивнув на прощание, Фанна вышла из комнаты. Сегодня должны были доставить десятину, поэтому госпоже Вейра следовало быть готовой к кропотливой работе. Наскоро позавтракав, она поднялась в свой вейр, переоделась и вернулась в Нижние пещеры.***
Д'раму снился длинный, бесконечный полет в Промежутке. Не раз и не два он пытался покинуть этот ледяной, высасывающий жизнь мрак, но ничего не получалось. От паники его спасало только ощущение мысленного присутствия Тирота: бронзовый дракон и во сне был рядом со своим всадником. Наконец что-то во сне изменилось, и Д'рам вынырнул из него, оставив позади тьму и холод Промежутка. Проснувшись, он некоторое время просто лежал, приходя в себя. Никогда прежде ему не снились такие странные, бессмысленные кошмары: чаще всего это были сражения с Нитями, иногда — потери друзей или драконов. Откуда же взялся этот бесконечный полет? «Никакого полета не было, — вмешался Тирот, — тебе просто приснился плохой сон». «Теперь я это знаю, — ответил бронзовому Д'рам, — но не тогда…» Дракон промолчал. Ему, как и другим представителям его рода, было непонятно беспокойство людей по поводу снов: если ничего не было — зачем волноваться? Зато он мгновенно пресек возникшее было беспокойство Д'рама о здоровье матери. «Мирата сказала, что они всю ночь провели у нее. Все хорошо». «Передай Мирате мою благодарность», — попросил Д'рам. «Уже передал». — Прибыл караван! Донесшийся снаружи крик заставил Д'рама подняться с кровати. Предводитель не должен лично пересчитывать все тюки и связки с положенной Вейру десятиной, но присутствовать при въезде каравана будет не лишним. Холдеры должны знать, что всадники всегда настороже, даже если до окончания Прохождения осталось лишь несколько месяцев. На первой повозке сегодняшнего каравана красовался флажок с гербом цеха мореходов. Заметив подошедшего к ним Предводителя, возчики почтительно стащили шапки и поприветствовали его уважительными поклонами. — Доброго здоровья Предводителю и всем всадникам. — С козел первой повозки спрыгнул высокий, дочерна загоревший мужчина средних лет. На плече его курки небрежно был приколот узел мастера цеха. Подойдя ближе, он тоже поклонился, но гораздо ниже, чем остальные. — Мореходы выполняют свои обязанности перед защитниками Перна. — И вам всем доброго здоровья, — кивнул Д'рам. — Сейчас вам покажут, куда заводить повозки. Вы старший? — Да, господин Предводитель, я, — ответил тот, с узлами мастера. — Отдайте ваши списки госпоже Вейра, — распорядился Д'рам, увидев подошедшую Фанну. — Она знает, что с ними делать. Спасибо тебе, — добавил он так тихо, что его могла расслышать только она. — Тирот сказал мне… — Мне было не сложно, — улыбнулась она перед тем, как углубиться в хлопоты по приему привезенной десятины. — Итак, мастер, показывайте свои записи… Д'рам привычно уступил ей эти заботы, а сам отправился проведать мать. Увидев сына, Дарина радостно улыбнулась. — Ты пришел… — Как ты себя чувствуешь, мама? — негромко спросил Д'рам. В тот день, когда она неожиданно упала в обморок едва ли не в самой середине площадки Вейра, он перепугался больше, чем когда-либо в жизни. Несмотря на уверения целителя, что мать идет на поправку, он старался быть как можно тише и незаметнее, словно его слова или действия могли повлиять на исход болезни. — Отлично. Правда, отлично, — повторила она, видя его недоверчивый взгляд. — Разве твоя жена и наш целитель еще не сообщили тебе об этом? — Сообщили. Но я хотел слышать это от тебя. — Думаешь, что наши версии будут отличаться одна от другой? — рассмеялась Дарина. — Как прошло последнее Падение? — она предпочла сменить тему разговора. — Хорошо. Раненых нет, как нет и пропущенных Нитей. Их потоки уже не настолько плотные, как были прежде, — ответил он. — Скоро все закончится, Д'рам. Скоро и ты, и все люди Вейра смогут забыть о Падениях и жертвах. — Да, конечно… — машинально кивнул Д'рам. — И тебе не нужно будет беспокоиться о нас. — Тогда мое сердце будет спокойно, — подтвердила Дарина. Прожив в Вейре большую часть жизни, она так и не научилась не беспокоиться за тех, кто поднимается в небо, чтобы сразиться с Нитями: сначала о любовниках, потом — о сыне, а с недавних пор — и о внуке, который уже несколько оборотов командовал Крылом. Они еще немного поговорили, после чего целитель, пришедший с очередной порцией лекарств, выставил Д'рама прочь, заявив, что его пациентке нужен отдых. Дарина было запротестовала, что не стоит вот так выгонять Предводителя Вейра, но Д'рам лишь коротко кивнул и удалился, пообещав матери заглянуть к ней попозже. Повозки во дворе уже опустели больше чем наполовину. К возчикам, переносившим в кладовые бочки и тюки, присоединились подсобные работники кухни, и даже несколько всадников из молодых не сочли зазорным показать свою силу. — Господин Предводитель доволен? — обратился к Д'раму старший каравана. — Наш цех привез все самое лучшее: отборная краснорыбица соленая и сушеная, свежие, только из моря клешнезубы и много всего другого. — Не сомневаюсь в том, что ваш цех, любезный мастер, должным образом выполняет свои обязательства перед Вейром, — улыбнулся Д'рам. — А как же иначе? Ведь вы защищаете нас. — Мастер-моряк с неожиданным волнением взглянул на собеседника. — Господин Предводитель, вы не помните меня? Д'рам внимательно присмотрелся к нему. Высокий, довольно нескладный, с большими мозолистыми руками и выгоревшими почти добела волосами, моряк показался ему совершенно незнакомым. — Простите, мастер, но я вас не помню. Вы уже привозили десятину в Вейр? — Привозил, — согласился моряк, — но в те разы мы с вами не встречались… — Тогда я не понимаю… — покачал головой Д'рам. — Много оборотов тому назад у западного мыса вы спасли одного незадачливого паренька, — смущенно напомнил моряк, — меня то есть. — Вот как! — Д'рам с интересом взглянул на собеседника. За давностью оборотов тот эпизод уже почти стерся из его памяти, поэтому ему трудно было сличить того трясущегося, посиневшего от холода мальчишку с этим просоленным морем и прокаленным солнцем моряком. — Что ж, я рад, мастер… — он замолчал, ожидая пока ему назовут имя. — Никомай, меня зовут Никомай, — поспешно подсказал моряк. — Мастер Никомай, я рад, что у вас все хорошо, — закончил Д'рам. — Не желаете ли пообедать с нами? — Я бы с огромным удовольствием, — подтвердил тот. — Кто ж на Перне откажется от такой чести? — Тогда я жду вас в столовых пещерах сразу, как ваши люди закончат с разгрузкой, — Д'рам взглядом указал на шустро передвигавшихся по двору возчиков. На обед было подано жаркое из мяса с овощами. Свежепривезенная рыба не успела попасть в котлы, но даже если бы было иначе, Д'рам не стал бы угощать гостя тем, к чему тот привык. Моряки не в пример реже едят мясо, чем рыбу и другие дары моря. Мастер Никомай заметно смущался оказанной ему чести. Казалось, его смущало все: и то, что его усадили рядом с Предводителем, и собственный аппетит, и манеры, не вполне подходящие для верхнего стола. Неловко сгорбившись, он орудовал вилкой, стараясь не уронить ни крошки еды. Именно поэтому он с видимым облегчением выдохнул, когда основная часть обеда подошла к концу. Вино в бокале и сладкие коврижки, которые можно было брать руками, доставляли ему куда меньше хлопот, чем столовые приборы. Ответив на несколько вопросов Д'рама, Никомай осторожно кашлянул. — Господин Предводитель… — он тщательно вытер губы и отодвинул в сторону бокал, очевидно, не считая правильным одновременно пить вино и говорить. — Вы хотели спросить о чем-то, мастер? — Д'рам вопросительно поднял бровь. — Именно так, господин… Только вот не знаю, можно ли об этом спрашивать… — А вы попробуйте спросить, тогда и узнаем, — усмехнулся Д'рам. — Как бы это сказать… Вот скоро уже… меньше ж двух месяцев осталось до того, как закончится Прохождение. Если не будет Нитей, то что будете делать вы? — высказав эту крамольную мысль, Никомай испуганно взглянул на Д'рама. Тот пожал плечами. Он и сам не раз задавал себе этот вопрос. Да, сначала все они отдохнут от вылетов на Падения, от угрозы потерять друзей, а что будет потом? Так далеко Д'рам еще не заглядывал. — Жить, — просто ответил он. — Это не так мало, как кажется с первого взгляда.