Мир, который изменился для меня

      В ту ночь уснули все, кроме Шона. Он был достаточно нетерпеливым и взволнованным, чтобы спать, и достаточно пострадавшим, чтобы двигаться. Пока он лежал, он замечал вещи, которые весело пробегал. Помимо даруемой куполом красоты деревьев, окружающего мира, существовала еще и другая сторона. Застывание. Именно об этом сейчас размышлял Шон. Почему застыли именно люди? Почему весь животный мир не был тронут куполом? Бабочки, белки на деревьях — все это разжилось даже лучше, чем когда-либо. И, если отбросить все, давно известно, что человек, как потребитель, убивает нашу планету. Какого спасения ожидают от нас МИРы? Если они - часть мира, что люди, не задумываясь, уничтожают, то зачем? Ведь так же намного лучше, не для всех, разумеется, но лучше!       — Вряд ли люди были бы живы в таком случае. Я даже не знаю, что лучше, — усмехнулся Шон.       — Не спите, господин? — произнес голос из ниоткуда.       — Я не твой господин или начальник, ты просто помогаешь мне выжить, потому что так сказала Энри.       — С формальной стороны, она передала меня вам, это было добровольно с моей, вашей и стороны Генриэтты. А если и отбросить формальности, то я даже рад. Без какой-либо согласованности МИРу и его владельцу очень тяжело. В случае наличия нескольких МИРов, необходимо выяснить, не враждуют ли МИРы. К примеру, с прошлым владельцем, другой МИР настоял, что раскрываться должен именно он, и никто другой. Иными словами говоря, оставшись я у вашей подруги, я бы был просто бесполезной серьгой.       — В любом случае, не зови меня господином, слишком серьезно для меня.       — Слишком серьёзно? Вы же сейчас почти вслух рассуждали обо всем мире? О проблеме сохранности природы вы буквально бормотали пять минут назад.       — Это не такая уж и серьезная тема, об этом миллионы школьников каждый год пишут работы на родном языке ради оценки пять.       — Но вы не в школе, а размышляете по поводу этого. Ваша жизнь, по сравнению с моей, — мгновение, а я видел многое, и если говорить о серьезности, то пожалуй, вам стоит меня послушать.       — Думай как хочешь, но обращайся по имени, — Шону, казалось, понравился этот ответ, будто он его уже знал, но хотел удостовериться в чем-то, — а я буду обращаться к тебе по твоему. Как тебя зовут?       — Наши имена не переводятся на ваш язык, но я могу его сказать, если хотите.       То ли язык МИРов так сильно подействовал на Шона, то ли при этом звуке у него возникли какие-то ассоциации, неизвестно. Известно лишь, что звук был чем-то средним между неизвестным хрустом и порывами ветра. В этом не было ничего особенного, но Шон увидел в этом нечто свое, нечто близкое и понравившееся ему.       — Кайт. Это имя прекрасно тебе подходит, — решил Шон, — А теперь, Кайт, давай прокатимся на тебе среди этих деревьев. Ты ведь можешь развернуться в шар?       — Эта функция не особо сделана для "покататься", но хорошо.       Кайт взлетел вверх, увеличился там в размерах и начал падать вниз. Первую секунду Шон боялся, что его просто придавит шаром, но потом его тревога исчезла. Ощущения были схожие с попаданием в пустое пространство, где они общались. Но больше это было похоже на прыжок в воду. Будто что-то текучее обволакивало его со всех сторон. Шон открыл глаза. Вокруг него был все тот же монотонный, отдающий кристаллическим блеском, синий свет. Шон чувствовал расслабление и холод, он не ощущал на себе земного притяжения и мог будто парить в воздухе. «Все-таки, насколько же наш мир неизведан, если находится место такому чуду», — такая мысль мелькнула в голове моего бессонного друга.       — Так мы уже едем, или ты уснул, Кайт?       — Ах да, я совсем забыл, что вы сейчас не можете видеть. Ну, тогда…       Оболочка, окружавшая Шона, медленно стала становиться прозрачной. И только сейчас он вспомнил, что он не где-то во сне, а внутри огромного шара. Мало того, пейзаж вокруг него размывался, ведь он передвигался с большой скоростью. Шон не чувствовал порывов ветра, в отличие от его опыта езды на мотоцикле. Но он определенно точно видел дорогу перед собой, и это ощущение первого нахождения внутри МИРа запомнилось ему на долгое время после.       — Кайт, так чего же ты не говорил, что это настолько беспредельно круто?       — Вы попросили прокатиться, я двигаюсь, что в этом необычного?       — Так скорость же! — Шон смеялся и радовался как ребенок, — Возможно, ты и привык только к людям, которые знают о нахождении МИРов на земле, но для обычного человека это сродни чуду!       — Возможно, вы и правы.       — В наказание за очередное «вы», давай-ка свернем с ровной дороги в поля. — В этот момент Шон настолько впал в детство, насколько это возможно. Ему хотелось посмотреть, что именно может его новая игрушка.       Скорость стала чуть медленнее, как только они свернули. Кайт должен был при таком маневре подпрыгнуть, влетая на скорости в яму, но, вопреки всем законам физики, он просто аккуратно проходил каждую впадину или горку на пути. Сам же Шон не чувствовал никакого воздействия на себя, он не трясся, как это бывает в случае плохой дороги во время поездки на автомобиле. Кайт защитил его от всего этого. «Спасибо, Кайт, за подаренные ощущения». Шон не сказал бы этого вслух, но надеялся, что МИР все-таки может читать мысли хозяина. Вся эта идея подчинения МИРов людям определенно не нравилась моему другу, он не хотел, чтобы МИРы думали, будто обязаны чем-то кому-либо, и сейчас просто надеялся, что Кайт тоже решил прогуляться. Плавая среди этих мыслей, Шон просто не видел ничего вокруг. Какое же волшебное чувство, все-таки. Внезапно неровная дорога стала влиять на пассажира, его начало трясти, а скорость перестала быть стабильной.       — Кайт! Все хорошо? — попытки Шона достучаться до его новообретенного друга и слуги не давали никакого результата.       В конце концов, МИР стал уменьшаться, Шон почувствовал давление его стен, а позже и вовсе вылетел из него. Он упал на землю, совершенно ошеломленный и испуганный. Кайт подкатился уже в форме обычного маленького шарика. Он все еще не отвечал. Когда Шон все же решил подняться, земля под ним просто начала падать, будто он стоял не на земле, а на льду, и он под ним проломился. Очнулся Шон в непонятной пещере, только сверху был лунный свет, в дыре, откуда он тут появился, а все вокруг было укутано холодом. Края пещеры были хрупкими. «И правда, лёд», — подумал Шон. Почему лед? Почему пещеры? Почему ему так повезло, и он до сих пор жив? И самый главный из вопросов для Шона, почему Кайт просто отключился? Что здесь проиходит? Шон прекратил внутреннюю панику и начал думать. Похоже, что здесь была все-таки полноценная пещера с проходами, помимо колодца, в который упал Шон. Стены были не обмерзлыми, а рыхлыми, следовательно, тут можно немного покопаться. Через час работы, Шон, абсолютно уставший, с грязными руками, наконец выбрался в проход пошире. Но не было времени отдыхать, и исследование пещеры продолжилось. Ноги скользили по промерзлой почве, а Кайт все еще не отвечал. Хотелось есть, спать, и снова лечь к костру в разбитом Вульфом лагере. Мысль о том, что он может запросто замерзнуть в этой пещере навсегда, не давала ему покоя. «Тогда я нарушу обещание, данное Энри», — сказал Шон сам себе. Становилось все холоднее и холоднее. Шон выбрался в очень просторную часть пещеры, по центру которой было странное сооружение. Это была достаточно большая обмерзшая льдом арена, наподобие Колизея. Войдя в нее, Шон увидел множество непонятных ему символов на стене. Неизвестно, как арена еще стояла целой, из-за такой низкой температуры она давно должна была стать хрупкой и проломиться под собственным весом. Внезапно, Кайт произнес в его кармане:       — Ох, неужели кто-то из этих лицемерных членов Синдиката проник сюда?       Шон застыл. Это был не Кайт. Нет, далеко не Кайт. Отвратительный протяжный страшный голос, отражающийся от стен арены и многократно возвращающийся неприятным металлическим лязгом, отличался от всех голосов МИРов, что Шону доводилось слышать. Он не смел промолвить и слова.       — Да, такое случается, твое оружие лишь энергия, а его оболочку я могу наполнить чем угодно под этим куполом. Здесь все принадлежит мне. Это мое поле, а я на нем непобедим. Глупцы из Синдиката, неужели вы думаете, что своим подчинением МИРов, вы сохраняете хоть какой-либо мир на планете? Алчность, злоба, все это дерьмо, присущее лишь людям, и это вы пытаетесь сохранить? Землю давно пора было покрыть подобным куполом, и сделать местом проживания, доступным всем, кроме людей.       Голос звучал чересчур уверенно, он наводил на Шона перманентное ощущение страха. Он говорил так, будто бы Шон действительно знал все о природе МИРов. Синдикат? Купол? Это сделал обладатель этого голоса? Почему Кайт отключился? Почему, как только мы делаем шаг вперед, появляется что-то необоснованное и непонятное в этом приключении? Все больше и больше догадок, вопросов и понятий засоряло голову Шона. Казалось, он пребывал в каком-то трансе, заводимый этим голосом. Он его понимал. Шон всегда думал о глобальном, он искал способы сделать мир лучше, и ,возможно, это был бы один из способов. Радикальный и жестокий, требующий многих жертв, но все равно вариант решить эту проблему. Это ли искал Шон?       — Какой-то не особо смелый попался сегодня. Помня все мои прошлые встречи, вы накидывались на меня, прося о драке, а после, моля о пощаде. Неужели отключение твоего оружия напугало тебя? Это как раз из-за твоего отношения. МИРы – не оружие. Они не делают вас героями, вы их эксплуатируете. А теперь, спасибо о напоминании об этом месте, пора бы от него избавиться.       Голос исчез, а Шон рухнул без сил на колени. Ему нужно было сделать свой внутренний выбор, если все это больше, чем приключение, если это сродни войне между МИРами и людьми, чью сторону Шон принял бы в этой схватке? Постепенно куски арены стали падать рядом с Шоном, и он поспешил покинуть ее. Казалось, стало уже не так холодно. Неизвестно, сколько Шон провел в размышлениях, но в пещере стало светлее и теплее. К нам Шон попал утром внутри Кайта, который извинялся тысячи раз, что из-за его беспечности, наш друг покалечился, упав в какую-то пещеру. Разумеется, на тот момент все, что произошло в пещере, оставалось только между Шоном и тем странным голосом.