Escape abroad of possibilities

Не имеется ни малейшего желания разъединять крепко сплетённые пальцы. Теперь, когда слёзы окончательно высохли, и более-менее поубавились былые эмоции, остаётся лишь шагать по пыльной просёлочной дороге в направлении дома, разделяя тихую грусть с лучшей подругой. Её сумка доверху набита учебниками – как своими, так и доброй половиной тех, что на весь учебный год принадлежат второй маленькой девочке, по вине одноклассника в одночасье лишившейся единственной сумки. Возможно, мама сумеет найти где-нибудь в закромах такую же старую, выцветшую авоську, но ведь и над ней будет хохотать этот противный хулиган, семья которого, впрочем, тоже далека от идеала. Грустно… Минут через десять счастливая девочка улыбнётся, получив кусочек домашнего пирога от чужой женщины, ставшей намного ближе вечно ссорящихся родителей. Наверняка, ей участливо предложат взять что-нибудь для учебников взамен порванной сумки, на что девочка ответит категоричным отказом, ведь эта семья и без того делает для неё очень много. Доброе отношение поистине важно и ценно. Ещё одна толика счастья – садиться за уроки вместе с подругой и возвращаться домой поздно вечером, дабы сразу лечь спать, до утра позабыв о неполадках между родителями. На свете есть люди, которые всегда её ждут и рады видеть в гостях. От одной мысли об этом на лице девочки моментально расцветала улыбка, а перед глазами снова и снова выстраивались картины из счастливого будущего, которое, если подумать, не заставит ждать себя слишком долго. Улыбка очень быстро угасала под злобные крики отца, доносившиеся с кухни всё отчётливее, громче и резче. Хотелось плакать и бесконечно жалеть свою жизнь, а заодно хоть разок позавидовать лучшей подруге. Однако разум вовремя брал власть над эмоциями, и вместо отъявленной зависти приходила лишь бесконечная благодарность, а на губах снова мелькал еле заметный намёк на улыбку. Но всё-таки… грустно… Знакомый голос окликнул приближающихся к дому подруг, и в следующее мгновение послышался щелчок затвора фотоаппарата. Одна из девочек радостно улыбнулась, увидев маму, находившуюся чуть поодаль от калитки, в то время как взгляд подруги, не успевшей опомниться от последних печальных событий, остался на фотографии удивлённым и слегка напуганным такой неожиданностью. *** - Эй, Джунэ, сделай лицо подобрее! – не сразу осознав, что случилось, парень инстинктивно зажмурился, получив удар по глазам яркой вспышкой. Несколько дней назад одноклассник получил в подарок от родителей неплохую фотокамеру, которая, кажется, даже обладала какими-то профессиональными функциями. А может, ничего подобного не имелось в помине, и счастливый обладатель новой игрушки намеревался немного повыпендриваться перед ровесниками и, конечно, девчонками. Вникать в подробности не особо хотелось. По крайней мере, сейчас. Прямо сейчас хотелось ненароком его придушить. Однако звонок прозвенел, и, кажется, кое-кому вот-вот неплохо влетит за прогулы, следовательно, нужно в срочном порядке обдумывать возможную уважительную причину, а не ухудшать и без того пошатнувшуюся репутацию приличного труженика. «Какая, к чёрту, контрольная?..» Похоже, за время глубоких размышлений он успел пропустить нечто важное. Судя по разочарованному шёпоту одноклассников, обсуждавших итоги выноса мозга на предыдущем уроке, эта работа может серьёзно повлиять на итоговую оценку в конце семестра. С другой стороны, за пропуск вряд ли автоматически поставят самый низкий балл, а пометку «отсутствовал» можно успешно закрыть, пару раз напросившись к доске. К сожалению, в тот момент никто не подозревал о полном провале на месте крепко обосновавшегося спокойствия. - Ку Джунэ, ты ничего не хочешь сказать мне? – настойчивый голос погрузил класс в тишину. Холодный взгляд, направленный на прогульщика, пронизывал насквозь и буквально разъедал внутренние органы. Чуть ли не боготворя отличников и хорошистов, эта женщина всей своей сущностью ненавидела тех, кто случайно или намеренно отстаёт от программы и заставляет заострять на себе внимание. Возможно, данный стиль поведения она неразумно сочла за эдакий дурацкий преподавательский приёмчик: «учись хорошо – и будешь любимчиком». Вопрос лишь в том, какими путями вылезти из получившейся ямы, если после первой неудовлетворительной оценки она старательно зарывала человека всё глубже и глубже. - Извините, - из противоположного конца класса послышался короткий нервный смешок. Вероятно, один из тех, кто уже давно попал в «чёрный список», таким образом машинально поприветствовал «новенького». Конечно же, простым извинением здесь не отделаться, да и для того, чтобы заслужить хорошую оценку, отныне придётся прыгать выше своей головы. «М-да… попал…» - Весьма прискорбно ставить тебе низший балл, - судя по выражению её лица и невольно дрогнувшим уголкам губ, густо намазанных помадой невнятного коричневато-вишнёвого оттенка, она неслабо обрадовалась очередной возможности сделать подобную гадость, застав парня врасплох. - Вы не имеет права ставить мне неуд! - вскочив с места, Джунэ огорошил учительницу. Никто не имел права дерзить на её уроках и в открытую выступать против установленных правил, - Я не писал ту контрольную, и, следовательно, оценивать попросту нечего. Вот если бы вы позволили мне написать её… - Сядьте, молодой человек, - сухо ответила женщина, поджав губы. Ещё немного – и ученик, похоже, вызовет всплеск ярости, который впоследствии ударит даже по самым распрекрасным любимчикам. Собственно, именно поэтому одноклассники тихонько зашикали на бунтаря, хоть и соглашались с его мнением целиком и полностью. Никому не хотелось попасть под горячую руку. - Нет, - в тот момент парень был неприступен. Плевать на порядки, плевать на украденное время, всё ещё не до конца выставленные оценки и в одночасье подпорченную успеваемость. Как бы там ни было, учитель вряд ли побежит к директору, ведь, в таком случае, легко вскроется её собственное поведение в отношении учеников. А может, спустя пару минут Джунэ и сам окончательно проникнется наглостью, зайдя в кабинет директрисы с максимально грамотно составленной докладной на эту злобную женщину, - Вы просто мстите за что-то, - всё так же представляя собой неприступную стену, продолжил говорить парень, чем, к слову, окончательно поверг учителя в состояние шока и временно лишил дара речи, - Издеваетесь, как душа пожелает, просто потому, что у вас самой нет детей. И по вечерам никто вас не ждёт, - схватив рюкзак и оставив на парте учебник, Джунэ уверенным шагом вышел из класса, не обращая внимания на отрывистые, возмущённые возгласы немного пришедшей в себя преподавательницы. Обида и обострившееся чувство несправедливости смешивались с желанием сию же минуту тихонько постучать в дверь, извиниться и попросить разрешения присутствовать на уроке. В конце-то концов, парень тоже позволил себе слишком много, да ещё и на фоне самовольного прогула без уважительной причины. Отныне об удовлетворительной оценке за семестр можно только мечтать. Дело вовсе не в желании прослыть хорошистом или даже отличником, а в реакции мамы, которая, разумеется, не будет ругать за подобное, но всё же немного расстроится. А этого хотелось бы меньше всего. Точнее, вообще не хотелось бы. В таком случае, зачем Джунэ ещё больше усугубляет ситуацию, открыто сваливая из школы в самом начале учебного дня? И от какого, интересно, недалёкого предка досталась столь острая нотка нетерпимости? Завернув за угол здания, Джунэ резко притормозил, словно наткнулся на невидимую стену. Всего на мгновение ему почудились два школьника, идущие вместе по направлению к дому. Один из них выглядел младше, хоть на деле и являлся уже почти выпускником, и всячески предпринимал попытки вовлечь второго, явно отягощённого сторонними мыслями, в разговор на более-менее интересную тему. С большим трудом тот, наконец, отозвался вниманием и взглянул на случайного попутчика с высоты своего нескромного роста. Лёгкая улыбка тронула губы Джунэ, хоть и контрастировала она с совершенно нерадостными мыслями. За короткий срок тот мальчишка умудрился не только вторгнуться в чью-то жизнь, но даже завоевать некую часть личного пространства и пустить под откос тот малый кусочек стабильности, что хотелось сохранить всеми силами. Но, впрочем, было бы глупо в чём-то его обвинять. К тому же, сам Чжинхван всецело ощущал себя обузой на шее малознакомой семьи, а потому в первый же день обитания на чужой территории вытер пыль даже там, где её не имелось в помине. Украдкой закатывая глаза при виде излишнего трудолюбия, Джунэ, тем не менее, мог оставаться спокойным за мать во время своего отсутствия дома. Появление лишнего рта означало необходимость зарабатывать больше, но, с другой стороны, это была вполне приемлемая оплата хорошей и, кажется, достаточно надёжной компании для плохо видящей женщины. Осторожно прикасаясь к разноцветным флакончикам, мальчишка надеялся ещё сильнее прочувствовать воспоминания и ассоциации, сопровождавшие каждую рассказанную историю. С неподдельным интересом он слушал долгие повествования, до такой степени наполненные мельчайшими деталями, словно случилось всё это только вчера. Рассматривая сервант, книжные полки и фотографии в небольших деревянных рамочках, Чжинхван не раз ловил себя на странной мысли, схожей с ощущением дежавю. С одной стороны, он понимал, что впервые находится в этой квартире, впервые общается с мамой Джунэ и узнаёт подробности её жизни, но, в то же время, присутствовало здесь и нечто знакомое, еле уловимое интуицией, слегка оседающее на кончиках пальцев и тут же спешно ускользающее прочь. К слову, все эти ощущения не покидали и женщину, сидящую на диване и увлечённо продолжающую свой долгий рассказ. - Я ещё не показывала тебе самого главного, - в предвкушении чего-то интересного сказала она, - Видишь небольшой светлый альбом над телевизором? Возьми его с полки и скорее иди сюда. Нетрудно заметить, что женщина изрядно соскучилась по новым собеседникам. Ей нравилось, что гость охотно слушает и просит рассказать ещё и ещё, вот только из-за собственной немощи время от времени становилось ужасно неловко, да и сильно нагружать мальчика работой по дому было просто немыслимо. Тем не менее, Чжинхван прекрасно понял ситуацию и справедливо счёл, что обязан не только отплатить таким образом за временную крышу над головой, но и просто по-человечески помочь хорошему человеку, раз уж представилась такая возможность. Светло-бежевый альбом лежал на коленях и готов был поведать о самых дальних и самых светлых воспоминаниях, тесно связанных с родным посёлком и проведённым в нём детством. Листая страницы, мальчишка удивлялся тому, с какой точностью женщина указывает на каждое фото, помня наизусть расположение чёрно-белых стареньких снимков. - Мы возвращались из школы, - вздохнув, она закрыла глаза и слегка улыбнулась, вспоминая тот день, - Один хулиган порвал её сумку, поэтому моя была доверху набита учебниками. Наверное, мама увидела из окна, что мы приближаемся к дому, поэтому вышла и решила подкараулить нас с фотоаппаратом, - она чуть усмехнулась, - На самом деле, мы нечасто делали фотографии, ведь проявлять их было недёшево, а у подруги моей, насколько я помню, и вовсе их практически не было. Разве что очень старые, где она совсем маленькая. Поэтому мама порой заказывала два экземпляра: для неё и для нас. Интересно, сохранилось ли что-нибудь, - последнюю фразу женщина произнесла совсем тихо, на выдохе. В глубине души она сомневалась, что подруга до сих пор хранит воспоминания о местах, из которых отчаянно хотелось уехать. Даже если некоторые моменты ассоциировались с чем-то по-настоящему добрым. - Так это… и есть ваша подруга, о которой вы не раз говорили?.. – рассматривая старое фото, Чжинхван пытался найти хоть какие-нибудь отличия от изрядно помятого снимка, на долгие годы запрятанного среди многочисленных книг на самой невостребованной поле книжного шкафа. Случайно обнаружив его однажды, мальчишка долго расспрашивал маму об истории этого фото, на что в итоге получил весьма сдержанный и неохотный рассказ. С тех пор, как ни старался, он ни разу не находил среди книг этот маленький кусочек прошлого, пробудивший интерес и желание узнать чуть побольше. Все ответы давала теперь та самая девочка, досрочно уехавшая в большой город, о которой мама Чжинхвана говорила с долей обиды даже спустя много лет. - Мы были настолько близки, что теперь наша связь может показаться лишь сном или выдумкой, - сказала женщина, по-прежнему чуть улыбаясь. - Я знаю. То есть… я… - Чжинхван всё ещё не был уверен. Он так и не смог найти ни единого отличия от знакомого фото, что прочно врезалось в память. Возможно, это всего лишь иллюзия, и снимки просто очень сильно похожи, но почему, в таком случае, за душу цепко хватается ощущение чего-то знакомого, незримо присутствующего повсюду в этой квартире? Рука заботливо накрыла плечо Чжинхвана, мягко приобняв и моментально внушив странное чувство комфорта. - Я наивно надеялась, что когда-нибудь мы с ней обязательно встретимся и станем вновь такими же неразлучными подругами, как это было в детстве. Однако даже подумать не могла о том, что рядом со мной будет сидеть её очаровательный сын, - переведя взгляд на вздрогнувшего мальчишку, женщина старалась рассмотреть размытые очертания его лица и практически наощупь поправляла отросшую тёмную чёлку, которая действительно упала на глаза, изрядно закрывая обзор. Запутанный поток мыслей активно мешал сосредоточиться и задать немало вопросов. Неужели мама Джунэ, не видя лица, а значит, не имея возможности заметить некоторое внешнее сходство с подругой, сделала вывод, опираясь на одну лишь интуицию? Или же было нечто ещё, что дало ей такую подсказку? Ведь она не спросила, не выдвинула предположение, а сразу же сказала утвердительно, будто знала обо всём наперёд. Так и не найдя подходящего ответа, Чжинхван доверчиво прижался к женщине, в одно мгновение почувствовав небывалое тепло и радушие, которого отчаянно не хватало в собственном доме: обеспеченном, чуть ли не образцово-показательном, но категоричном и очень холодном по причине поведения родителей. Входная дверь щёлкнула совершенно неслышно. Толком не успев войти в комнату, Джунэ быстро отшатнулся назад и, спрятавшись за углом, украдкой наблюдал за тем, как мама обнимает Чжинхвана и заботливо поглаживает его по спине. Парень вернулся всего минуту назад, а потому не успел стать свидетелем тесноты огромного мира. Стараясь оставаться незамеченным, он смотрел на ученика старших классов, который в этот момент казался самым обычным маленьким мальчиком, доверчиво тянущимся к источнику тепла и любви. Как здорово, что кто-то может удовлетворить эту простую, но поистине важную, основополагающую потребность. Пусть даже не родная семья. «Придётся ему здесь задержаться».