Escape abroad of possibilities

Ещё один бессовестно пропущенный учебный день обязательно откликнется заметным снижением успеваемости. Самое главное, что случится это не конкретно в данный момент, а когда-нибудь в будущем, которое хоть и близится с каждым бессмысленно прожитым часом, однако по-прежнему находится где-то очень далеко от границы нелёгких раздумий. Возможно, не стоило бродить именно здесь, всего лишь в паре кварталов от школы, уставившись себе под ноги или вообще смотря напрямую сквозь землю, пиная мелкие камушки, откровенно раздражающие своим присутствием на чистом асфальте, и не замечая двух совершенно незнакомых ребят, идущих навстречу и увлечённо обсуждающих что-то весёлое. Секунд через десять, когда мальчишки всего на мгновение прекратят разговор и разлучатся, дабы обойти с двух сторон шагающего в никуда незнакомца, тот искренне пожелает оказаться подальше от этой улицы и собственных случайных ассоциаций, что ненароком вызвали повстречавшиеся на пути школьники. С огромной натяжкой Джунэ верил в существование взаимной, преданной дружбы, зато разлука и все сопутствующие горькие мысли лишь подкрепляли уверенность в беспрекословном отсутствии чего-то подобного «вечного». По сути, однажды всё подходит к концу, и, кажется, этот факт давным-давно был признан естественным. Дома разрушаются, цветы чахнут с приближением осени, люди умирают физически или же только для нас. Возможно, и мы для кого-то не раз умирали. Доверие – понятие одностороннее. Открывшись перед кем-то, кто вроде бы не пройдётся подошвой грязных ботинок по личному миру, было бы глупо настойчиво требовать от него точно того же по отношению к себе. Другое дело – когда человек и сам решил пойти навстречу и назвать тебя своим другом. В таком случае, бережно храни его тайны и необъятно цени вашу хрупкую связь. Но… что делать, если родной человек внезапно уничтожает те самые отношения, связывавшие вас воедино на протяжении долгих лет? Джунэ всегда был уверен в себе и не отягощал собственный внутренний мир наличием недобрых намерений. Уж лучше вообще обойтись без друзей, чем однажды предать их в два счёта, обидеть, оставить позади ради выгоды или самому оказаться морально раздавленным и облитым тоннами грязи. Тем более, подобное уже случилось с ним в прошлом. Всего один случай, который невозможно забыть и простить по сей день. Машинально остановившись возле знакомой автомобильной парковки, Джунэ снова почувствовал себя всё тем же маленьким мальчиком, который когда-то выбегал из подъезда, радостно встречая с работы отца. Самый лучший, самый надёжный друг. Разве может что-либо однажды породить их разлуку? Ненавистную парковку так и хочется облить бензином вместе со всеми находящимися на ней автомобилями, невзирая на явную невиновность владельцев в причине событий, настойчиво посещающих голову. Пожалуй, будь среди них та самая тёмно-вишнёвая машина, что прочно врезалась в память, Джунэ незамедлительно приступил бы к исполнению своих диких и глуповатых намерений. В тот вечер отец задержался на работе, и ребёнку, по привычке выскочившему из подъезда в негласно назначенный час, пришлось прогуляться по направлению к автобусной остановке, со стороны которой обычно появлялся мужчина. Проходя мимо аккуратно припаркованных разномастных автомобилей, Джунэ застыл на месте, как вкопанный, и начал всматриваться в лобовое стекло тёмно-вишнёвой машины, принадлежавшей незнакомой женщине, что в тот момент сидела за рулём. Аккуратно подойдя ближе, дабы раньше времени не быть обнаруженным, мальчишка смог разглядеть длинные волосы, хаотично выбившиеся из некогда аккуратного пучка, и чёрную лямку от лифчика, спустившуюся с плеча вместе с блузкой. Мужчина, находившийся рядом, целовал её губы так жадно и страстно, что, похоже, совсем не заметил присутствие третьего лишнего, уже вплотную подошедшего к автомобилю и продолжавшего нелепо разглядывать всё это грязное действо, в которое отчаянно не хотелось поверить. «Ты всегда учил меня оставаться честным. Ответь, для чего?» Мимолётный взгляд в сторону – и глаза наполнились абсолютной растерянностью, в то время как пальцы сию же секунду отпустили помятую блузку начальницы. Не составляет труда догадаться о содержании всевозможных, одинаково лживых отговорок, для судорожного озвучивания которых осталось лишь справиться с бурей эмоций и состроить наиболее убедительную интонацию, дабы глупый ребёнок наивно поверил в невиновность лучшего друга. «Это вовсе не то, о чём ты подумал». Увы, Джунэ ни разу в жизни не был столь глуп и наивен, да и собственным глазам привык доверять. С увиденным, к сожалению, никак не поспоришь, а вместо неловко составленной лжи мальчишка с нетерпением ждал проявления остатков той самой бескорыстной честности, которую больше всего на свете любил в родном человеке. Пусть честно расскажет, зачем это делает, и как давно возвращается в семью после тайных встреч с отвратительной стервой. Нерешительно открыв дверь, мужчина вышел из автомобиля и отвёл мальчика в сторону, поближе к краю парковки. Невольно обернувшись, Джунэ заметил лёгкую ухмылку, коснувшуюся губ начальницы, когда она поправляла причёску, рассматривая своё отражение в зеркале заднего вида. «Если папа решил уйти из семьи, то почему же он выбрал… её?..» Разговор получился односторонним, невнятным, лишённым всякого смысла. По сути, весь окружающий мир на какое-то время превратился в сплошную бессмыслицу. Поднять взгляд чуть выше плеча не представлялось возможным, поэтому ребёнок грустно пялился на тёмно-серый офисный костюм, насквозь провонявший чужими духами, и ни за что не желал присмотреться к лицу, всего минуту назад ставшему бесповоротно чужим. - Не говори маме, хорошо? – пожалуй, очень сложно придумать просьбу глупее, чем эта. Он на полном серьёзе просит сына оставить в тайне такую ужасную подлость?! В тот момент детское сердце готово было разорваться на части от несправедливости, до которой сузился мир, и непосильной, горькой обиды. Не за себя вовсе, нет. За маму. Тем не менее, она обязана знать, – Послушай… – мужчина всё ещё пытался воззвать сына «к разуму», – То, что ты видел… так было нужно, ты непременно всё поймёшь, когда вырастешь. Давай сохраним этот случай в секрете. Мы же друзья, правда? – отец улыбнулся, в очередной раз повторив знакомый вопрос, ответ на который чуть раньше мог прозвучать утвердительно. Но только не в этот раз и, пожалуй, уже никогда. - Друзья не предают за спиной, ты сам говорил, - уверенной горечью в голосе произнёс мальчишка и, резким движением скинув ладони отца со своих маленьких плеч, направился обратно к дому. Возможно, он просто не должен был уходить далеко от подъезда, тогда и случайным свидетелем стать не пришлось бы. К тому же, вполне может быть, что эти отношения – не больше, чем мимолётный служебный роман, и стоило чуть-чуть подождать, пока страсти утихнут, тогда и семья не пережила бы раскол, и мама была бы в порядке… Сильнее, чем родного отца, Джунэ ненавидел себя самого. Спустя много лет его по-прежнему не покидала уверенность в правильном выборе, а с другой стороны, именно детская честность в итоге раскрыла все тайны, расколола семью и подвела жирную черту под браком родителей. «Я всё-таки должен был промолчать…» Никакой дружбы, скреплённой взаимным доверием, никаких связей ближе, чем недолгие разговоры на пустословные темы, хотя пустословия Джунэ старался избегать всеми силами по причине банальной экономии драгоценного времени. Не пытаясь закрыться в себе, он всё же ловко увиливал от ненужной болтовни и поистине наглого проявления внимания со стороны женского пола. Девушкам нравился эдакий образ хамоватого самца, и они постоянно затевали глупые споры о том, кому же удастся покорить его сердце. Если оно действительно бьётся в груди. Несправедливо было бы на полном серьёзе счесть этого парня таким, каковым он казался. Джунэ вовсе не играл намеренно каких-то ролей, да и в наличии хотя бы одной лживой маски ни разу не мог себя уличить. Будучи страстно увлечённым определённой идеей, в подробности которой, разумеется, никого не хотел посвящать, и ежедневно взваливая на себя нелёгкий груз крайне личных проблем, он подсознательно старался избегать каких-либо новых граблей, после которых придётся зализывать свежие раны. Любой человек, безапелляционно называющий этого парня бесчувственным камнем, открыто признаётся в незнании даже пары процентов его истинной сущности. Само собой, в нужных ситуациях Джунэ неплохо умел сохранять хладнокровное равнодушие, таким образом, усмиряя эмоции. Тем не менее, он умел обижаться. Умел искренне радоваться за себя и кого-то другого. Умел чувствовать боль и хранить чужие секреты. Он мог бы стать для кого-то поистине надёжным, верным товарищем, который никогда не бросит в беде и даже в самый опасный момент, когда необходимо спасать свою шкуру, не забудет протянуть руку помощи тому, кто отстал. Сейчас, не оказавшись в назначенное время на пороге квартиры Юнхёна, Джунэ чувствовал себя крайне подавленным и всё сильнее кусал обветренные губы, норовя вот-вот превратить их в кровавое месиво. Толком не зная Чжинхвана, он, тем не менее, вполне мог представить весь спектр ощущений этого мальчика и уж никак не хотел зарождать в его сердце веру в предательство. Предательство?.. Но разве Джунэ успел пообещать ему хоть что-нибудь внятное? Напротив, он сразу сказал, что не имеет ни планов, ни запасного пути, да и денег на подобную благотворительность в кармане до сих пор не водилось. Так с чем же идти и куда уводить непривыкшего к нищете старшеклассника? На эти раздумья Джунэ потратил вчерашний день, бессонную ночь и ещё половину нового дня, из-за чего пришлось намеренно пройти мимо школы. Привести безобидного на вид, но малознакомого человека к себе домой означало целиком и полностью оголить все скрытые карты, среди которых не имелось ни единого козыря. Юнхёна, похоже, не шибко волновало чьё-либо мнение по поводу бедной обстановки в квартире и существенных проблем с отцом. Да что уж там, этот парень ни разу не заикнулся о намёках на ненависть или что-то подобное. Его восприятие реальности всегда было слишком простым, временами, пожалуй, излишне беззаботным, хотя и упрекнуть его в излишней несерьёзности просто невозможно осмелиться. Юнхён считал, что, раз уж всё так случилось, значит, нужно спокойно это принять и постараться исправить ситуацию, при этом, конечно же, не откинув копыта в результате полной потери оставшихся сил. К слову, Донхёк практически полностью разделял мнение лучшего друга, однако серьёзность заметно перевешивала всё остальное. Тем не менее, он тоже никогда не забывал улыбаться. Возможно, именно эта незыблемая черта являлась главным связующим звеном в крепких дружеских отношениях. Разве может что-либо однажды породить их разлуку? *** - Скажи, Чжинхван, как ты относишься к людям, которые временно остались без нормального зрения? – по-прежнему сомневаясь в правильности дальнейших действий, парень всё же решился с чего-то начать. Немного подумав, шагающий рядом мальчишка ответил: - Однажды я увидел босого мужчину, неподвижно стоявшего посреди улицы с закрытыми глазами. Сначала подумал, что его обокрали, и нужно помочь, но тут же заметил пару ботинок в руке. Прохожие обходили его стороной, некоторые даже крутили пальцем у виска, мол, сумасшедший какой-то. А я почему-то решил подойти, хоть и спешил к репетитору. Мужчина сказал, что он музыкант и видит мир через звуки, потому как глаза не улавливают даже солнечный свет. Знаешь, Джунэ… он с удивительной точностью описал все подробности улицы. Конечно, совсем не угадав те цвета, в которые были раскрашены здания, вывески и припаркованные неподалёку автомобили, но сделав их ещё интереснее, ярче и сказочнее. А ещё… он поведал мне кое-что удивительное. «Всё есть звук. Любые мелодии давно придуманы окружающим миром, не нужно пытаться сочинить их заново. Нужно всего лишь хорошенько прислушаться и не упускать ни малейшей вибрации». Вроде проще простого, но, ты не поверишь, именно это впоследствии заставило меня ещё сильнее полюбить рождение музыки. Вспоминая события того дня, Чжинхван улыбался так, словно заново открыл для себя нечто важное и вдохновляющее. Как жаль, что поблизости не находилось каких-нибудь инструментов, ведь мальчишка, казалось, готов был прямо сейчас написать свою первую песню. Пускай для применения таких порывов на практике не хватало определённых умений, однако Чжинхван знал наперёд о существовании магии тончайшего сочетания звуков, поэтому смог бы набросать красивый отрывок, полагаясь только на слух. Собеседник, увы, к подобному подходу относился скептически и, не сдержавшись, одарил парня тихой усмешкой. - Всё это чушь. Твой музыкант вовсе не был слепым. Он просто закрыл глаза и рассказал всё по памяти. А ты наивно впитывал его красивые речи о звуках и верил, что мужик на полном серьёзе «видит ногами». - Какой смысл врать незнакомому человеку? – удивлённо и немного обиженно спросил Чжинхван, заходя в подъезд вслед за Джунэ. Пожав плечами, тот не сразу нашёл подходящий ответ. - Понятия не имею, но, может быть, он так развлекается. В общем… – парень в нерешительности застыл перед входом в квартиру, перебирая пальцами связку ключей. Возможно, его решение обернётся ошибкой, однако меньше всего на свете хотелось бы снова найти замёрзшего школьника на лавочке возле подъезда. Немного помедлив, Джунэ, наконец, открыл дверь и жестом пригласил гостя пройти в коридор, – Ты здесь ненадолго, поэтому, как дома, себя можешь не чувствовать, – тихое, недовольное ворчание послышалось за спиной школьника, когда тот зашёл внутрь и ненавязчиво огляделся по сторонам. Лучше вообще смотреть строго перед собой, никуда не садиться и не прикасаться к чужим вещам. И вовсе не потому, что новый знакомый явно не в восторге от появления временного соседа по комнате. Чжинхван сбежал из дома, дабы раз и навсегда начать самостоятельную жизнь и не зависеть от окружающих. К сожалению, до подобного развития событий ещё нужно дожить, но, чем скорее они вступят в силу, тем, разумеется, для всех будет лучше.