Забытое

Акаши усадил девушку за столик опустевшей уличной кафешки. Весь народ сейчас был у сцены, не каждый день такая популярная бойз-бэнд приезжает в пустующий обычно приморский городок Японии. Бель молчала, все еще не в силах отойти от недавнего шока. Рука медленно потянулась к губам, которые сложились в гримасу отвращения, когда пальцы прикоснулись к мягким складкам. «Куга… Да как он посмел…» Анабела и не заметила, как Акаши куда-то удалился, а через несколько минут баскетболист уже нес в руках прозрачную бутылку холодной минеральной воды. Крышка хрустнула, заставляя шипящие шарики воздуха подняться к открытому сверху отверстию. Сейджуро немного приподнял голову девушки за подбородок, подставляя ей горлышко бутылки. Вода послушно полилась в ротовую полость, Татемацу так же послушно проглотила леденящую жидкость. Помогло. Немного. Рука парня спокойно стерла остатки прохлады с подрагивающих губ подруги. — Мне не нужна… — тихо сказала она, вперив взгляд в землю. — Что? — переспросил Акаши, ставя незакрытую бутылку на столик и кладя крышку рядом. — Не нужна мне твоя вода! — Бель внезапно вскочила, хватая бутылку и взмахивая ей в воздухе, как бы отбрасывая ее от себя. Холодные капли воды взмыли фонтаном, мешаясь и сталкиваясь друг с другом в воздухе, орошая бледного баскетболиста с ног до головы. Спортсмен безмолвно сидел, понурив голову, кажется, даже не обращая внимания на выходку девушки. Прозрачные ручейки медленно стекали по гранатовым волосам, по красивому лицу, впитываясь в футболку, заставляя ее темнеть от влажности. Руки его были согнуты в локтях, ладонями он закрыл лицо. — Почему ты так поступил со мной, Акаши Сейджуро? — закричала брюнетка, поднимаясь со скамьи. — Почему оставил меня, когда был так нужен? Почему… — Момо… да? А она больше всех переживала, что сорвусь я… — Сейджуро все не отрывал взгляда своих алых глаз от пола, а так хотелось сейчас заглянуть в два этих светящихся граната, хотелось понять, что же сейчас чувствует Император. — Сейджуро, не говори так о ней! — крикнула Анабела, а по щекам потекли слезы. — Как ты мог оставить меня? Как ты посмел бросить своего друга? Неужели я для тебя совсем ничего не значила? — Акаши замер, не в силах больше сдерживаться… Внезапно он вскочил, хватая девушку за запястье и отводя за небольшое здание кафетерия. Вжав подругу в стену с такой силой, что той пришлось зажмурить глаза, он впился взглядом раскрасневшееся от слез девичье лицо. — Друга, говоришь, да? Ничего не значила? — повторил парень с усмешкой, наклоняя голову поочередно то влево, то вправо. — Это чертова авария перевернула все в моей жизни с ног на голову. Бедняжка, а ты думала, что одна страдала? Думала, что тебе одной снились кошмары? — Акаши больно сжал ее запястье, заставляя девушку тихо заскулить. — Я стал кем-то ужасным. Я не был собой до окончания Зимнего Кубка. Эта авария сломила меня… Хотя кто бы мог подумать… Акаши вдруг замолчал, опуская глаза в землю. Рука его непроизвольно сжимала девичье плечо, сдавливая кости. Сорвался, черт побери. — Прости… — Но теперь… — тихо прошептала Бель, сдвинув брови к переносице. — Мы снова встретились. Это не просто так! — Да… Наверное… — неопределенно отвечал спортсмен, все не отрывая взгляда от пола. Первый раз он был настолько не уверен в себе. — Я хочу, чтобы ты вернулся… Сей-чан, — закричала девушка так громко, что если бы все люди сейчас не были заняты Milky Heroes, обязательно бы услышали их разговор. Парень грустно улыбнулся. — Вернись, прошу. Я хочу видеть своего друга! Вдруг Акаши замер, точно услышал что-то такое, что открыло ему на все глаза. Он медленно поднял голову, гранатовые глаза вопросительно глядели на брюнетку, будто бы желая узнать что-то потаенное и секретное. Внезапно алоглазый скрутил ее руку, отрывая от холодной стены тело Анабелы и заключая в свои теплые мужские объятия. — Я не друг тебе, Аи… И никогда не смогу им быть… — его дыхание опалило женское ухо. «?!» Аметисты удивленно расширились, новый поток слез поступил к глазам. Девушка зажмурилась, давая влаге потечь по горящему лицу. — Не оставляй меня, Сейджуро, — тихо проговорила брюнетка, а сердце медленно обволакивал непонятный дикий страх, боязнь того, что он снова уйдет, снова пропадет… Но теперь уже навсегда. — Не пойми меня неправильно, но, кажется, я не смогу тебя оставить, даже если ты сама этого захочешь.