Исполнить обещанное

Изабелла проснулась утром в доме родителей, в комнате, где она жила до того, как закончила школу. Еще сонная, села на кровати и прислушалась к своим ощущениям, потом протянула руку, взяла с тумбочки флакон с зельем и отпила пару глотков — это зелье нужно было принимать каждое утро, чтобы целый день нормально себя чувствовать. А месяца через два тошнота должна была совсем пройти. Она снова откинулась на подушки. Обои в комнате были нежно-зеленого цвета с голубыми цветочками, прохладные и успокаивающие — как зелье со вкусом лайма и мяты. Изабелла положила ладонь на еще незаметный живот. «Доброе утро, малыш…» — прошептала она и улыбнулась. Она все еще не могла привыкнуть к мысли, что в ней появилось новое существо. Попыталась представить себе ребенка — каким он будет? Мальчик это или девочка? Самой Изабелле, пожалуй, даже больше хотелось девочку. И назвать ее именем мамы — Констанция. Она с беспокойством подумала о муже — где-то он теперь? «Только бы живой был! И не в тюрьме…» Изабелла вздрогнула, вспомнив, как Басти рассказывал об Азкабане: «Я бы там повесился — если бы было на чем…» Но благостная тишина, которую она чувствовала в себе в последнее время, словно окутывала ее мягким коконом, гася тревожные мысли. Казалось, будто кто-то тихо-тихо нашептывает ей: «Не бойся, все будет хорошо…» — и от этого становилось тепло на сердце. Изабелла вздохнула, потянулась и медленно встала — голова немного кружилась. «Ничего, сейчас пройдет», — сказала она сама себе и прошла в ванную. Умывшись, она действительно почувствовала себя совсем хорошо и, надев розовый пеньюар, уже ставший тесным в груди, спустилась на кухню, где мама жарила омлет, а домовой эльф Корки мыл посуду — родители недавно позавтракали, и папа уже ушел в Министерство. — Доброе утро! — произнесла Изабелла, улыбаясь. Констанция повернулась к вошедшей дочери: — Доброе утро, милая. Хорошо спала? Завтракать будешь? — Буду, — Изабелла поцеловала маму и умильно заглянула ей в глаза: — Посиди со мной, мамочка… У них всегда были очень нежные и теплые отношения, а сейчас мама стала ей еще ближе. То, что Изабелла сама скоро станет матерью, как будто сделало их равными, как настоящие подруги, но временами ей хотелось вновь почувствовать себя маленькой девочкой, предметом маминой заботы. — Конечно, — кивнула миссис МакДугалл, целуя ее в ответ. — Садись, я тебе омлет положу. И овсянки немного съешь, это полезно. Как только Изабелла села за стол, пушистая белая кошка Мими прыгнула к ней на колени и замурлыкала, подставляя под ее руки округлившиеся бока — она тоже была беременна. Миссис МакДугалл поставила перед Изабеллой тарелки и налила себе чашку чая. — Как ты себя чувствуешь? — спросила она. — Да вроде нормально… Я же зелье пью. — Сегодня вечером придет миссис Дорн, — сказала мама. — Я ей написала. — А кто это? — Акушерка. Ты вчера сказала, что еще не думала об этом — а ведь пора… Я сама миссис Дорн не знаю, но говорят, она самая лучшая. Она тебя посмотрит, может быть, что-то еще посоветует. Ну и договоритесь насчет дальнейшего. Подсчитаете вместе с ней, когда ребенок родится… — мама улыбнулась. — Ой… Я сама подсчитала — в начале марта… — Изабелла покраснела и прижала ладони к щекам. — Боишься? — Констанция подошла к дочери и обняла ее. — Не бойся, все хорошо должно быть. Я легко рожала… В кухню вошла Мораг — с растрепанными рыжими кудрями, в голубой пижаме и босиком. Младшая дочка только вчера приехала домой — сразу после школы она отпросилась погостить у своей подруги Лайзы Турпин. Мораг чмокнула в щеку маму, потом Изабеллу, а потом и Мими — в мокрый розовый нос. И, зевая, уселась за стол. — Мораг, ты хотя бы умылась? — укоризненно покачала головой миссис МакДугалл. — Нет, мамулечка… Дай я кофе выпью, что-то не могу проснуться… А мне скоро надо идти, сегодня договорились с Майком… — Мораг недавно начала встречаться с Майклом Корнером, своим однокурсником. — Опять, наверное, всю ночь читала? — спросила мама. — Ага… — А что читаешь-то? — поинтересовалась Изабелла. — Книгу русского историка о войне с Гриндевальдом, — ответила Мораг и с жаром продолжала: — Я не понимаю, почему у нас, когда говорят о той войне, то все в основном про Дамблдора и его дуэль с Гриндевальдом. А ведь в Европе страшная война шла шесть лет… И всех затронула. Я еще Риту Скитер недавно прочитала, ее новую книгу о Дамблдоре. Так странно все… — Рита, конечно, способна кого угодно вывалять в грязи, но все дело в том, что факты она сообщает верные, и не выдумывает ничего… Другое дело — как их интерпретировать, — задумчиво произнесла миссис МакДугалл. — Я эту книгу о Дамблдоре тоже читала. Его отец действительно сидел за нападение на магглов, это все знали, но как-то со временем забылось… И с сестрой у них что-то не так было — об этом я тоже когда-то давно слышала. Что именно — не знаю, может быть, просто больна была… А может, и действительно сквиб, как Рита пишет… Дамблдор дружил с Гриндевальдом — это само по себе ничего не значит. Сколько ему лет-то тогда было? А вот то, что у нас вся война как будто сведена к той дуэли — тут ты права… — Изабел, — повернулась к сестре Мораг. — А ты же видела… его? Ну, Того-Кого-Нельзя-Называть? — Да, видела, — кивнула Изабелла. — Ну и… какой он? Говорят, страшный и на человека не похож… — Кто говорит? — Поттер, конечно — кто же еще? Изабелла задумалась. — Пожалуй, да, его можно испугаться. Он очень высокий и очень худой, совершенно лысый, и у него очень странный вид, да… И глаза — нечеловеческие. Он что-то сделал с собой… Вообще, я тебе скажу, у меня от него впечатление, что он какой-то весь изломанный. Говорят, он раньше другим был… Но, конечно, магическая сила в нем чувствуется, просто огромная мощь… — А ты с ним не разговаривала? — Нет, — покачала головой Изабелла. — Он только раз ко мне и обратился — на нашей свадьбе, когда поздравлял. Мораг помолчала, потом задала новый вопрос: — А твой муж? Какой он? — Я даже не знаю, как тебе сказать, — Изабелла улыбнулась, пожав плечами. — Вот придет как-нибудь — увидишь. Он точно не страшный… — А он тебя не обижает? — взволнованно спросила сестра. — Нет, что ты… А кстати, тебе в школе никто ничего не говорил насчет меня? — Ничего. — Значит, забыли уже. И слава Мерлину… — сказала Изабелла. — Да и помнить-то некому, все, с кем я училась, уже школу давно закончили. А поговорить сейчас и так есть о чем… — она вздохнула. — Изабел, — снова спросила Мораг, ее голубые глаза заблестели от любопытства, — а ты его, вправду, с детства любила? Помолвку не разорвала, а ведь в школе тебе из-за него житья не давали… Когда в прошлом году Мораг приехала на летние каникулы домой, Рабастан уже был снова в Азкабане, и мама, хоть и сообщила ей о замужестве Изабеллы, велела молчать об этом и не приставать к сестре, которой и без того тяжело, с расспросами. И, конечно, сейчас Мораг хотелось знать все в подробностях. — Ой… Не знаю даже, — медленно проговорила Изабелла. — Хотя — нет, конечно… Сначала просто назло всем. А потом… Мне казалось, что наверное, это нехорошо — помолвку разорвать, его не спрашивая… Мне его временами было так жалко… По правде говоря, она и сама толком не могла объяснить причину своего тогдашнего упрямства, и удивилась, встретив понимающий и серьезный взгляд Мораг. Сестренка уже совсем взрослая, подумалось Изабелле. А она-то привыкла считать Мораг ребенком… Часы пробили десять, и Мораг, залпом выпив остывший кофе и торопливо сжевав тост с сыром, побежала к себе — умываться, одеваться и причесываться. Через час она вышла из своей комнаты — очень хорошенькая в новом ярко-синем летнем платье и белых бусах — и, поцеловав на прощание маму и сестру, умчалась на свидание. Мама спросила Изабеллу: — Так, а мы с тобой чем займемся? Я сейчас собираюсь клубничный джем варить, а ты, наверное, иди к себе. Потом, когда я закончу, сходим в магазин — тебе много чего нужно купить, я вижу, пеньюар уже тесен… — Я лучше тебе помогу, мамочка. Буду ягоды чистить. Я сегодня хорошо себя чувствую. — Отлично. Ну, а если вдруг тебе плохо станет от запаха, то уйдешь в свою комнату. Я чарами кухню закрою, ты и не почувствуешь ничего. Они сварили несколько банок клубничного джема. Изабелла чистила ягоды и с удовольствием облизывала ложку, которой мама мешала варево в котле. Правда, потом ей до дрожи захотелось маринованных мидий — а в доме их не оказалось, и домовой эльф был срочно послан в лавку. Мораг вернулась часа через два после того, как ушла — бледная и расстроенная. Оказывается, Майкл впервые услышал, что ее сестра замужем за одним из ближайших сторонников Темного Лорда. Он очень возмутился и заявил, что Мораг должна порвать с Изабеллой все отношения. Давно следовало выбрать, с кем она — со светлыми или с темными волшебниками, а она до сих пор этого не сделала, очевидно, по глупости и слабохарактерности. Еще он сказал, что в книге Риты Скитер о Дамблдоре — сплошная ложь, и, если Мораг этому верит, то им не о чем больше разговаривать. Миссис МакДугалл горестно ахнула, прижала младшую дочь к себе, гладя по растрепавшимся рыжим волосам, по вздрагивающим плечам. Изабелла, сама чуть не плача, сжала руку сестры в своей: — Морри, ну сказала бы ты ему, что ты со мной поссорилась. Или что я вообще живу не здесь… Да с чего у вас обо мне речь-то зашла? Мораг всхлипнула: — Он спросил, что у меня нового, я сказала, что ты у нас теперь живешь… И что ты замужем за Лестрейнджем — он этого не знал. Изабелла выпустила руку Мораг, закрыла лицо руками и прошептала: — Морри… прости меня, сестричка. Прости… — Ну что ты говоришь! За что тебя простить? Пусть катится… к драккловой бабушке… И вообще — не стала бы я врать про тебя, ни ему, ни еще кому-то… Парней много, а сестра у меня всего одна, — Мораг уже улыбалась сквозь слезы. Потом поцеловала сестру и сказала: — Я тебе кофточку свяжу для маленького… Сегодня же и начну, — вязать Мораг любила и умела. — Да зачем же сегодня, куда спешить? — Изабелла погладила сестру по голове. — А в школе некогда будет. Мораг действительно тут же взялась за вязание — принесла в гостиную разноцветные мотки шерсти и спицы, и устроилась в кресле. Мими, лениво покатав клубок туда-сюда, улеглась на подоконнике и снова замурлыкала. Изабелла с миссис МакДугалл отправились в магазин и вернулись как раз к тому времени, когда пора было готовить ужин и ждать с работы отца. Миссис Дорн, видимо, задерживалась — но мама сказала, что она твердо обещала сегодня прийти.