Исполнить обещанное

Изабелла этой ночью долго не могла заснуть — ко всем треволнениям прибавилось еще и беспокойство за Кэтрин. Может быть, ее держат под арестом? Или вообще уже в тюрьму переправили, а теперь караулят самого Роули? Да и странное поведение эльфийки в холле настораживало. Проснулась она поздно, чувствуя себя отвратительно: мало того, что болела грудь и ныла поясница, так еще и голова казалась налитой свинцом, как будто вот-вот лопнет. И тошнило. Изабелла приняла зелье, умылась — но идти в столовую на завтрак не хотелось совершенно. В глаза бросилась висящая над кроватью гравюра с морским пейзажем, и с надписью в правом нижнем углу готическим шрифтом: «Уважаемый клиент, если Вам что-то нужно, постучите волшебной палочкой по картине три раза.» Она так и сделала, и тут же послышался металлический голос: «Что вам угодно?». Изабелла немного подумала, чего бы ей хотелось — но только мысль о грейпфрутовом соке не вызвала отвращения — и попросила принести его. «Ждите», — произнес голос. Через пару минут дверь открылась, и вошла эльфийка с подносом в руках. — Доброе утро, мадам. Ваш заказ. — Спасибо, — кивнула Изабелла. — Что-нибудь еще желаете, мадам? — Скажи мне, не знаешь ли ты, в каком номере живет та дама, которую стерегут авроры? Ее зовут миссис Роули, не так ли? — Спросите у хозяйки, мадам. Кики не может ничего сказать. — Ясно, — вздохнула Изабелла. — Ладно, можешь идти… Она выпила сок и внезапно ощутила зверский голод. Еще раз постучав волшебной палочкой по гравюре, заказала омлет, клубничное варенье, маринованные помидоры и копченую селедку. Опять пришла эльфийка — на этот раз уже другая. Изабелла и у нее спросила о Кэтрин Роули, но ничего не добилась. Позавтракала она с аппетитом, но еда впрок не пошла. Через несколько минут от завтрака не осталось и воспоминания. Стоя в ванной у раковины и разглядывая в зеркале свое бледное лицо и круги под глазами, она вздыхала: «Мерлин… А мне-то казалось, что уже все прошло… Дома я и суп варила спокойно, и ела нормально — только иногда подташнивало. Когда же это закончится? И я ведь зелье пила…» Изабелла вспомнила, как Нарцисса Малфой рассказывала, что, будучи беременной, она большую часть времени должна была лежать — целители предупреждали, что есть риск потерять ребенка, а ей и забеременеть долго не удавалось. Вообще, беременность Цисси переносила тяжело, но говорила, что с радостью прошла бы через все это еще раз, и может быть, даже не один — она очень хотела иметь еще детей, и особенно мечтала о дочке. Умывшись холодной водой, Изабелла почувствовала себя немного лучше и решила все-таки спуститься вниз — не для того же она приехала, чтобы целыми днями сидеть в номере. Однако то, что она увидела в холле гостиницы, снова встревожило ее. У стойки стояли два аврора в форменных мантиях и еще один — в обычной одежде, но явно из того же ведомства. Они о чем-то разговаривали на повышенных тонах. Тут же были и хозяйка гостиницы, и мисс Уоткинс с почты, и Кики — горничная, которая приносила Изабелле грейпфрутовый сок. Изабелла прислушалась к беседе авроров. — Я же говорил, надо было наложить антиаппарационные чары на гостиницу! И волшебную палочку у нее забрать. А ты не решился, мол, неудобно без санкции начальника, да не аппарирует она одна с двумя детьми, рисковать не станет… Вот и упустили! — А может, она и не аппарировала. Может, у нее имелся порт-ключ. Надо было хорошо обыскать ее вещи. — Я обыскивал, когда она с детьми на пляже была целый день, вместе с миссис Лоунстон — не было там порт-ключа. — Значит, ей по почте прислали… Мисс Уоткинс, вы уверены, что письмо, которое она получила, не было порт-ключом? — Уверена, конечно, — обиженно сказала мисс Уоткинс. — Нужно было провести личный досмотр, — вздохнул аврор в гражданской одежде. — И плевать, что ордера не было… Если бы мы его задержали — никто бы и не вспомнил про этот дракклов ордер. Изабелла насторожилась — очень похоже, что речь о Кэтрин. Тут хозяйка заметила ее и подозвала: — Мисс МакДугалл, подойдите, пожалуйста. Изабелла обреченно вздохнула и направилась к стойке. Один из авроров — еще молодой, светловолосый, но с залысинами, указал ей на кресло, стоящее возле столика, на котором валялись забытые кем-то газета и журнал и стояли две чашки из-под кофе. Она села, поправила прическу, стараясь успокоиться, и сложила руки на коленях. — Старший аврор Эммануил Декстер. А вы, значит — мисс Изабелла МакДугалл? Она кивнула. — Имеете ли вы отношение к Трою МакДугаллу, начальнику Департамента налогов и сборов Министерства магии? — Да, это мой отец… — спокойно ответила она. Отпираться смысла не было. — Известно ли вам, что он третьего дня арестован за содействие Тому-Кого-Нельзя-Называть? — Да, известно. Но это недоразумение. Папа никогда не имел с Тем-Кого-Нельзя-Называть никаких дел… — С какой целью вы писали письмо на имя мистера Яксли в Департамент магического правопорядка? У Изабеллы пересохло в горле, она укоризненно посмотрела на мисс Уоткинс, стоящую тут же и прислушивающуюся к разговору. Сейчас ей бросились в глаза острый нос и подбородок старушки, и глаза, горящие жадным любопытством. И добродушной она больше не казалась. — Я просила его помочь, разобраться в деле моего отца. Потому что это ошибка… — Ошибка? Все так сначала говорят… — хмыкнул тот, который был не в аврорской форме — брюнет с пышными усами. — А потом раскалываются… Светловолосый аврор взглядом заставил его замолчать и продолжал: — А почему вы обратились именно к Яксли, а не к мистеру Тикнессу, например — начальнику Департамента? — Мистер Яксли хорошо знаком с папой… — после небольшой паузы проговорила Изабелла. «Наверняка они и в самом деле знакомы, Яксли ведь давно работает в Министерстве…» — подумала она, стараясь скрыть свою неуверенность. Не могла же она сказать им, что сама знакома с Яксли, что он был на ее свадьбе — этим она просто выдала бы его… И вспомнила еще одно обстоятельство, за которое и ухватилась, как утопающий за соломинку: — К тому же мистер Яксли приходится родней моей маме… Это была чистая правда — родство, хотя и дальнее, действительно имело место. Авроры переглянулись. — А кем именно он приходится вашей матушке? — Даже не могу точно сказать… Знаю, что бабушка мамы была из рода Яксли… Но мистер Яксли очень ценит родственные связи. — Это уж точно, — усмехнулся усатый аврор. — Вы ведь чистокровная, да? И мать, и отец чистокровные, и в доме, небось, портреты предков на стенах? — Вы так говорите, как будто это что-то плохое, — спокойно заметила Изабелла. — Плохо, что вы не любите тех, кто не может похвастаться галереей предков… — аврор снова начал раздражаться. — Вы не считаете магглорожденных за людей… — Вовсе нет, — мягко возразила она. — В департаменте, который возглавляет мой отец, есть сотрудники — магглорожденные, они и дома у нас бывали… Я помню, как папа одного представил к Ордену Мерлина третьей степени… — Все это прекрасно, — нетерпеливо махнул рукой аврор. — Но не помешало вашему отцу выдать вас замуж не за кого-нибудь, а за Рабастана Лестрейнджа, — его глаза засветились торжеством. — Нет, я понимаю, что когда ваш отец заключил брачный договор, Лестрейндж еще не был разоблачен… Но почему он не расторг вашу помолвку, когда Лестрейнджи в Азкабане оказались всем семейством? Значит, разделял их преступные заблуждения. Изабелла глубоко вдохнула, словно собираясь прыгнуть в воду. — Вы ошибаетесь. Это не папа, а я не захотела разорвать помолвку. Я вышла за него замуж по собственной воле. Мисс Уоткинс приглушенно ахнула, а миссис Лоунстон осуждающе покачала головой. — Итак, мисс МакДугалл… — снова заговорил Декстер и усмехнулся, — вернее, миссис Лестрейндж… Кстати, почему вы назвались девичьей фамилией? — Не хотела привлекать к себе внимание, разве не понятно? — устало произнесла Изабелла. Она уже поняла, что все было зря — и ее бегство из дома в Брайтон, и все попытки сохранить инкогнито… И даже Кэтрин она не нашла. «Ну и ладно… В конце концов, не убьют же они меня. Ну, даже если посадят в тюрьму… Мистеру Яксли я ведь уже написала…». — С какой целью вы интересовались Кэтрин Роули? — задал ей новый вопрос аврор. — Она моя подруга. Я поняла, что она здесь, из слов мисс Уоткинс… А что с Кэтрин? — Миссис Роули сбежала сегодня утром. С детьми. Видимо, у нее был при себе порт-ключ. Или она каким-то образом получила его… У Изабеллы немного отлегло от сердца — по крайней мере, Кэтрин в безопасности. Она даже не смогла сдержать улыбку. Голос аврора вернул ее к действительности: — Значит, так, миссис Лестрейндж. Сейчас вы напишете письмо вашему мужу, чтобы он прибыл за вами сюда. И можете быть свободной… — То есть как? — у Изабеллы округлились глаза. — Нет, конечно, если желаете, можете отправиться с ним в тюрьму… Но не надейтесь, что вам тоже удастся сбежать. Сейчас мы проверим все ваши вещи, очень тщательно. И волшебную палочку конфискуем. До тех пор, пока вы не сделаете то, что требуется. Ваша помощь при задержании преступника будет учтена впоследствии, возможно, вы даже будете освобождены от ответственности. — От ответственности за что? — от безнадежности захотелось плакать. — Быть его женой — не преступление, будь он хоть самим Темным Лордом… Нет такого закона… — Вот и плохо, что нет. Ничего, будет… Никто из вас не уйдет… — жестко сказал аврор с усами. Но Изабелла слышала его слова как будто сквозь вату. У нее снова закружилась голова, перед глазами поплыли зеленые и фиолетовые круги. Она с усилием пробормотала, вцепившись в подлокотник кресла и облизывая пересохшие губы: — Простите… Мне нужно принять зелье… Пожалуйста… Изабелла встала, но у нее подкосились ноги, и она упала прямо на мраморный пол. Впрочем, она не потеряла сознание, просто ей казалось, что она спит, и все это происходит во сне. Сначала ее куда-то несли. Потом мисс Уоткинс — или это была миссис Лоунстон? — хлестала ее по щекам, стараясь привести в чувство: — Обморок. Или притворяется… Энервейт почему-то не действует. — Может быть, она беременна? — послышался незнакомый мужской голос. — Так и есть. Вон у нее на тумбочке и зелье стоит… Моей жене такое тоже прописывали. Изабелла почувствовала, как ей в рот вливают зелье, потом холодную воду. Сразу стало легче, в голове прояснилось. Она открыла глаза и села — оказывается, они принесли ее в комнату и уложили на диван. Над ней склонился третий аврор, который за весь допрос еще не сказал ей ни слова — он был старше двух своих коллег, с седыми висками и вертикальной морщиной на лбу, и со значком Рэйвенкло на лацкане пиджака, видневшегося из-под расстегнутой форменной мантии. — Простите, — сказала она охрипшим голосом. Откашлялась и повторила: — Простите… но я не буду ничего писать мужу… — Не будешь, значит? — проворчал усатый — он на протяжении всего допроса всячески выказывал ей свою неприязнь, и сейчас, похоже, разозлился по-настоящему. Во всяком случае, его свирепый взгляд ничего хорошего не сулил. Она инстинктивно прикрыла ладонями живот, но упрямо покачала головой. — Ничего, сами напишем. А ты посиди и поразмысли хорошенько, о своем будущем… — Думаешь обмануть Лестрейнджа? Так он ведь придет, но не один. А за жену и наследника он на кусочки тебя порвет, причем голыми руками, — произнес тот, что постарше. — Я его немного помню, по прошлой войне… — Может, ее Инкарцеро связать? — не слушая его, задумчиво спросил усатый аврор. — Для верности. Да и сговорчивее будет… — Ты охренел? — сердито повернулся к нему седой. — А если ей плохо станет? Она даже зелье не сможет взять… — Невелика беда, — ухмыльнулся усатый. — Переживет. Подстилка пожирательская, бл**ь… Ее муж Алису Лонгботтом запытал, а ты ее защищаешь, Долиш? — Алиса сама была аврором, а не просто женой аврора. И служила при Крауче — ты должен понимать, что это значит, Филиппс. У тебя родной дядя в Азкабане тогда сгинул ни за что… А Лестрейнджи не тронули ребенка Лонгботтомов. — Ты и сам при Крауче служил. Хочешь сказать, что ты на допросах Непростительных не применял? — Не применял, — отрезал тот, кого звали Долишем. — Вот и плохо, что не применял. Перебили бы всю эту сволочь тогда — глядишь, сейчас была бы тишь да гладь, — проворчал усатый Филиппс. — Довольно препираться, — прервал своих коллег светловолосый аврор, Декстер — похоже, из этих троих он был главным. — Полагаю, Инкарцеро — это лишнее. Миссис Лестрейндж, вы останетесь здесь. Ваша волшебная палочка у меня. Вам запрещено выходить из комнаты и пытаться с кем-либо связаться. Все ваши вещи мы также изымаем, они будут вам потом возвращены, если среди них не окажется порт-ключа или чего-либо еще… сомнительного… Авроры ушли, оставив Изабеллу одну. Она долго плакала — вспоминала, что говорили авроры о ее муже, и думала об Алисе Лонгботтом… О женщине-авроре, грозной воительнице — почти такой, как Беллатрикс — отправлявшей людей в Азкабан, и наверняка убивавшей (1)… Которая при всем при этом была женщиной и матерью. Как и Изабелла… Днем появилась эльфийка — принесла ей обед. Изабелла хотела было отказаться от еды, но вдруг поняла, что очень проголодалась. Пообедав, взглянула в зеркало и пришла в ужас — глаза красные, нос распух, Мерлин знает на что похожа… Она умылась холодной водой, вышла на балкон и, глядя на море, пожалела, что ее теперь даже на пляж не выпустят. Попыталась сосредоточиться и подумать, что же ей делать — но ничего так и не придумала. Оставалась надежда, что Яксли все-таки получил ее письмо. Правда, он не знает, что Изабеллу тоже посадили под арест — и никто этого не знает, а у нее отрезаны все связи с внешним миром — ни совы, ни волшебной палочки, ни эльфов… Придется ждать.