Исполнить обещанное

Солнце клонилось к закату, а в Малфой-мэноре шло очередное собрание Ближнего круга. Рудольфус Лестрейндж явился с небольшим опозданием — он сначала заглянул в апартаменты Беллы, где наложил Обливиэйт на миссис Миллс, в присутствии которой больше не было необходимости, и создал порт-ключ, который перенес женщину вместе с детьми обратно домой. Темный Лорд благосклонно кивнул вошедшему Рудольфусу и, дождавшись, пока он сядет рядом с братом, сказал: — Ну вот, все и в сборе. Только Трэверса нет. Селвин… ты говорил, Трэверс утром ушел в банк? И до сих пор не вернулся? Надо выяснить, что с ним. — Выясним, — хмуро кивнул Селвин. — Хорошо. Корбан, продолжай, мы тебя слушаем. Рудольфус, и не только он, заметил, что сегодня Темный Лорд спокоен и деловит — совсем как в лучшие годы, и атмосфера на собрании свободна от гнетущего страха, который Повелитель в последнее время наводил на своих подчиненных, неважно, провинились они в чем-либо или нет. — Да, мой Лорд, — вернулся к прерванной речи Корбан Яксли. Он держал перед собой мелко исписанный пергамент и время от времени заглядывал в него. — Итак, в августе прошлого года мы взяли под контроль Министерство магии. Хотя повстанцы еще не сложили оружие, и Поттер не пойман, но… думаю, уже можно подвести некоторые предварительные итоги. За это время раскрыты два крупных заговора в Министерстве — злоумышленники, связанные с Орденом Феникса и повстанческими вооруженными отрядами, готовили покушение на Повелителя, а также планировали убийства членов Ближнего круга. Есть основания полагать, что убийство Гойла совершили они, и недавнее покушение на Лестрейнджа — также их рук дело. Но теперь преступники изобличены, — Яксли откашлялся и перевернул лист пергамента. — Также приняты меры по недопущению деятельности, направленной на подрыв Статута, выявлен ряд волшебников, в том числе чистокровных, которые поддерживают связи с магглами и проявляют халатность в отношении соблюдения секретности… Работает комиссия по грязнокровкам под руководством мадам Амбридж. Проявившие неповиновение властям либо посажены в Азкабан, либо ликвидированы при попытке к бегству или оказанию сопротивления. Значительная часть из них лишена палочек, хотя далеко не все вернулись к магглам, большинство их занимается бродяжничеством и попрошайничеством… — По Диагон-аллее пройти нельзя… — буркнул Селвин. — Я попросил бы меня не перебивать, — покосился на него Яксли. — Кое-кому из неблагонадежных лиц удалось скрыться — кто влился в отряды повстанцев, а кто-то просто спрятался в маггловском мире. Но в целом результаты деятельности комиссии, я бы сказал, удовлетворительны. — Позвольте, — поднялся с места Руквуд, сдвинув очки на лоб. — Яксли, все это прекрасно, однако я полагаю, что дальнейшее существование комиссии принесет только вред. В этом году в Хогвартс не было принято ни одного выходца из маггловского мира. Кто-то скажет — вот и хорошо. Но если оставить все так, как сейчас — в дальнейшем, гарантирую, мы столкнемся с проблемами, перед которыми нынешние покажутся мелочью. Все знают, что такое обскур? Руквуд обвел взглядом присутствующих и, убедившись, что термин им знаком, продолжал: — Итак… оттеснение грязнокровок от рычагов управления Магической Британией — это правильно, но надо решить, что с ними делать. А дело обстоит так, что позволить им существовать в маггловском мире, не вмешиваясь и не обучая их брать свои способности под контроль — означает создать условия для появления в скором будущем множества обскуров. Да, магглы сейчас в массе своей не верят в волшебство. Однако не все настроены так скептично — есть, и их не так уж мало, те, кто по-прежнему полагает, что магия — это дьявольская сила, и сатана с помощью своих приспешников… то есть, нас, — Руквуд усмехнулся, — губит людские души. Прогресс маггловской науки, как это ни парадоксально, сопровождается усилением веры в сверхъестественное. Возможно, потому, что познавая мир, человеческий ум сталкивается с еще более сложными и неразрешимыми загадками. К тому же абсолютное большинство магглов лишь пользуются достижениями науки, но ни драккла не смыслят в том, как и почему все это работает. И большинство из них так же невежественны и доверчивы, как и их далекие предки. Кстати, если помните, такова была одна из целей нашей организации в самом начале — мы боролись за то, чтобы изучать магию всесторонне, чтобы не было запретных тем и произволом Министерства установленных границ. Чтобы любой маг, грубо говоря, не только умел применить Люмос или Инсендио, но чтобы он хорошо себе представлял, какие природные силы и какие элементы при этом приводятся в движение, что стоит за взмахом палочки и словесной формулой. Волшебник не должен быть похож на маггла с палочкой. — Но ведь Салазар Слизерин был против того, чтобы открывать все тайны мира тем, кто родился в семьях магглов. Это слишком опасно! — вмешался Амикус Кэрроу. — И он был прав! — Безусловно, — кивнул Руквуд. — Однако посмотрите, к чему может привести полное изгнание магглокровок из волшебного мира. Общеизвестно, что несовершеннолетний волшебник, подавляющий свою магию, тем самым отделяет ее от себя и создает сгусток неконтролируемой, страшной по своей мощи, разрушительной силы. А если к этому прибавить то, что существуют магглы, знающие о волшебном мире… Да в конце концов — разве министр магии не посвящает в эту тайну маггловского премьер-министра? И разве мыслимо было сохранить секрет во времена господства магглолюбцев? И Службе безопасности Королевства кое-что известно… Джентльмены… — Руквуд оглядел присутствующих и поправился, кивнув Беллатрикс, Алекто и Нарциссе:  — И леди… Тайна, известная двоим, перестает быть тайной. В случае появления обскуров — да хотя бы если просто участятся случаи проявления неконтролируемой магии — магглы в конце концов сложат два и два, и сделают выводы. Со всеми вытекающими последствиями. Хотим мы этого или нет, но маггловский мир существует, и нам предстоит с ним взаимодействовать, и нужно организовать это взаимодействие таким образом, чтобы не нанести нашему миру даже малейшего ущерба. Начинать войну с магглами — самоубийственный шаг, на который мог решиться только такой безумец, как Гриндевальд. Да ведь и он не замахивался на то, чтобы полностью поработить магглов — для решения задач управления магглами у него был маггл, его, можно сказать, alter ego… Правда, он полагал, что война существенно ослабит маггловский мир и позволит волшебникам занять господствующее положение… однако, как известно, из этого ничего не вышло. А сейчас, учитывая маггловский прогресс, особенно в области вооружений, никто не даст гарантии, что в случае масштабной войны между магглами она не затронет волшебный мир. Поэтому в наших интересах — не допускать открытого столкновения и держать все под контролем. И маггловского премьера, и другие органы власти… И всемерно предотвращать неконтролируемую утечку сведений к нашим извечным врагам. Руквуд откашлялся и, жестом остановив Яксли, который хотел что-то сказать, продолжал: — Еще минуту внимания… Что касается грязнокровок, то теория о воровстве ими магии несостоятельна, если хорошо подумать. — Вот как? Чем же это она несостоятельна? — прищурился Яксли. — Тем, что она подразумевает, будто магия — это не природа волшебника, не его суть, а нечто внешнее по отношению к нему. Понимаете? Из этой теории логически вытекает, что каждого из нас можно сделать магглом или сквибом, отняв палочку. Послышались протестующие восклицания. — Вот именно! — воскликнул Руквуд. — Это абсурд. Что и требовалось доказать. Поэтому теория играет на руку нашим врагам. — Но вы сами работаете в Отделе тайн, Августус, — язвительно произнес Яксли. — Как же вы это допустили? — Я ведь не начальник отдела, Корбан, — спокойно пояснил Руквуд. — И конкретно в разработке этой теории я не участвовал. Надо сказать, что есть и другая теория… Ее приверженцы считают — и не без оснований, что в действительности магглокровки — потомки волшебников от внебрачных связей с магглами. Или сквибов, ушедших в маггловский мир. Некоторые за столом нахмурились, а кое-кто обрадованно закивал. — Так что ты предлагаешь, Августус? — негромко спросил Темный Лорд. — Я полагаю, будет правильным в ближайшее время рассмотреть вопрос о возвращении волшебных палочек части магглокровок — тем, лояльность которых не вызывает сомнений. И еще считаю целесообразным взять с каждого из них Непреложный Обет, чтобы все они дали клятву под страхом немедленной и неотвратимой смерти не предпринимать ничего, что может нанести вред магическому миру. В дальнейшем также необходимо пересмотреть систему магического образования. Следует или открыть отдельную школу для магглокровок, или изымать их у родителей в возможно более раннем возрасте и отдавать в волшебные семьи. — А родителям — Обливиэйт? — спросил кто-то. — Да, — кивнул Руквуд. — Знаю, это может кому-то показаться жестоким, и магглолюбцы возопиют о нашей бесчеловечности. Но, как говорил Дамблдор — и Гриндевальд… — Руквуд тонко усмехнулся, — ради общего блага на такое пойти можно. Цель оправдывает средства. Темный Лорд некоторое время думал, потом кивнул: — Итак, Августус, ты вместе с Яксли и Джагсоном займешься разработкой соответствующего закона. И я считаю, что из тебя выйдет лучший начальник Отдела тайн, чем… кто сейчас занимает эту должность? Впрочем, неважно… Корбан, поговори об этом с Тикнессом. Что касается амнистии части магглокровок — после окончательной победы, которая уже не за горами, этот вопрос будет рассмотрен. Яксли и Джагсон в вопросе о магглокровках отстаивали противоположные точки зрения, и в том, чтобы поручить им вместе разработать дальнейшую стратегию, был смысл — новый закон не должен был впадать в ту или иную крайность. Чтобы обеспечить соблюдение принципа золотой середины, главным был назначен Руквуд, с его холодным математическим умом и уравновешенным характером. Руквуд, которого Темный Лорд только что назначил начальником Отдела тайн — все ведь понимали, что письменный приказ министра теперь не более, чем пустая формальность, — не проявил по этому поводу никаких эмоций. Он взглянул на часы и попросил позволения уйти — сегодня в Визенгамоте рассматривалось дело, по которому он должен был выступать в качестве эксперта. — Дело об убийстве Дилмора? — спросил Яксли. — Да. Разрешите идти, Милорд? Темный Лорд кивнул, и Руквуд удалился. Рабастан, молча сидевший рядом с братом, вспомнил, как тесть на своем дне рождения рассказывал, что благодаря помощи Рабастана удалось установить личность убийцы прежнего начальника Департамента по связям с гоблинами. Рабастан тогда очень смутился и пробормотал, что никакой его заслуги тут нет, ибо помощь сводилась лишь к беседе об обстоятельствах убийства, когда он просто поделился с МакДугаллом своими соображениями. Убийцей оказался тот самый сотрудник Министерства, который в свое время донес на Дирка Крессвелла. Он питал надежду, что сам займет вакантное место, и к тому же с головой погряз в финансовых аферах и прямых хищениях из бюджета, — а новая должность не только дала бы ему хороший доход, но и позволила бы скрыть доказательства его казнокрадства. После ухода Руквуда заговорили о финансовых делах, и тут Яксли с похвалой отозвался о работе Троя МакДугалла как на прежнем посту начальника Налогового департамента, так и на его нынешней должности. — Есть надежда, что этот финансовый год Магическая Британия, несмотря на войну и все сопряженные с нею трудности, закончит с минимальным дефицитом бюджета, — заключил Яксли и, переведя взгляд на Рабастана, добавил: — МакДугалла я представил к Ордену Мерлина первой степени, и министр сегодня подписал указ. — Прошу прощения, — поднялся со своего места Джагсон и, откашлявшись, продолжал: — В связи с тем, что мы затронули вопрос о комиссии, которой руководит мадам Амбридж… Есть сведения, что она за определенную мзду прекращала производство… И наоборот, давала ход заведомо ложным обвинениям. — Это очень серьезное обвинение. Надо разобраться, — нахмурился Селвин, которому Долорес Амбридж приходилась хоть и дальней, но все же родней. — Расследование будет проведено, — заверил Яксли, сделав запись в своем блокноте. Заговорил Темный Лорд, и все обернулись к нему. — Последний на сегодня вопрос — о Хогвартсе. Нужна школьная реформа. Обучение магглокровок — это отдельная проблема. Но надо безотлагательно покончить с делением на факультеты, которое только вносит разобщение в магическое сообщество. Факультеты будут упразднены, и в школе останутся лишь цвета и символы Салазара Слизерина — величайшего из Основателей и моего благородного предка… Наступила почтительная тишина. А Темный Лорд добавил: — И еще о школе… вернее, даже не о школе, а о Запретном лесе, который, тем не менее, относится к территории Хогвартса. Уолден, мы тебя слушаем. Поднялся Уолден МакНейр. — Третьего дня в Хогсмиде егеря заметили Хагрида. Справиться с ним они не пытались, поскольку он полувеликан, а из них бойцы и так не очень… поэтому сразу вызвали подкрепление. Я пошел туда вместе с пятью аврорами. Великаны и прочие опасные твари — моя компетенция… — МакНейр усмехнулся. — Мы преследовали его по пятам, но в Запретном лесу напоролись на акромантулов и потеряли Хагрида из виду. Сначала их было штук десять, насколько я успел заметить, потом появились еще — и все очень агрессивные… Нескольких тварей мы положили, но трое авроров было ранено, один из них — тяжело, и нам пришлось уйти. Все же мы потревожили их логово, и теперь они могут выйти из своей глуши и сами начать нападать на людей. Поэтому надо с ними что-то делать. Все разом возмущенно заговорили. Еще бы, ведь это территория школы, и, хоть ученикам запрещено ходить в лес, но некоторых сорванцов запреты не останавливают. И вот такое — рядом с детьми! — Куда только смотрел этот Хагрид? —  сурово вопрошал Селвин. — У Хагрида всегда была слабость к монстрам, — негромко ответил ему Темный Лорд. — Уверен, что колония акромантулов в лесу возникла при его попустительстве… За столом поднялся шум, и, повысив голос, он продолжал: — Уолден, возьми своих людей, сколько сочтешь нужным… И еще… Антонин, Рудольфус и Рабастан… Рэймонд, — указал Темный Лорд на Мальсибера, потом перевел взгляд на место, где обычно сидел Трэверс. — Сэмюэл… он так и не появился. И еще отряд авроров, пожалуй, человек в тридцать-сорок… Корбан, — повернулся он к начальнику Департамента магического правопорядка, — нужно, чтобы в него вошли самые лучшие и опытные. Пойдете в Запретный лес. Позаботьтесь о снаряжении — думаю, лучше всего подойдут зачарованные арбалеты — и о защитных средствах. Перчатки и сапоги из драконьей кожи, маски на лица… да Уолден все это знает. Названные Темным Лордом поднялись с мест и коротко кивнули в ответ. — Повелитель, — добавил Яксли, — несколько экземпляров целесообразно будет сохранить. Их яд весьма ценен… да и другие ингредиенты. В настоящее время их — главным образом, для нужд больницы святого Мунго — приходится импортировать с острова Борнео, но, если удастся наладить разведение их в Британии — безусловно, под строгим контролем, а не как сейчас — то мы сможем отказаться от этой статьи расходов. — Согласен, — ответил Темный Лорд. — Вот нескольких и нужно оставить в живых, только отловить их и посадить в вольеры. На этом все. Можете идти. Упивающиеся смертью встали из-за стола и вразнобой заговорили. Кто-то сразу ушел, кто-то остался в комнате. Долохов повернулся к братьям Лестрейндж: — Ну что, ребята, поохотимся на акромантулов? Рэй, — хлопнул он по плечу подошедшего Мальсибера, — и ты с нами… — Я не против поохотиться, — улыбнулся Мальсибер, блеснув серыми глазами, от чего его красивое лицо словно просветлело, и, несмотря на седину, густо осыпавшую его черные волосы, усы и бородку, стало видно, что он еще молод. — А в самом деле, где Трэверс? Мальсибер повернулся к двери, которая как раз в этот момент распахнулась, но на пороге показался не Трэверс, которого с утра нигде не могли найти — он даже не явился по вызову Темного Лорда на собрание Ближнего круга — а гоблин, в котором все узнали заместителя директора банка Гринготтс. За ним следовало трое — еще один гоблин и двое волшебников из охраны банка. На всех четверых не было лица. За спинами вошедших в дверном проеме маячил Люциус, смертельно бледный. Он некоторое время не решался переступить порог, но потом все же собрался с духом. После всех, наконец, появился Трэверс. И было похоже, что он не в себе. Гоблин, идущий впереди, боязливо подошел к Темному Лорду и что-то ему сказал, бухнувшись на колени — видно, ноги не держали. — Что ты сказал? — голос Темного Лорда был высокий и холодный, но в нем чувствовались ярость и страх. Как будто произошло то, чего Повелитель боялся. Гоблин трясся, не в силах посмотреть в его багровые глаза. — Повтори! — прошептал Волдеморт. — Повтори! — М-мой господин, — залепетал гоблин, запинаясь и тараща черные глаза, полные ужаса. — М-мой господин… мы ст-тарались ост-тановить обманщиков… они… ограбили… сейф… Лестрейнджей… Рудольф и Рабастан тревожно переглянулись и сделали шаг вперед, чтобы лучше слышать. Наступила тишина, все замерли, словно боясь пошевелиться, и даже не дыша. — Обманщики? Какие обманщики? Я полагал, что в Гринготтсе умеют разоблачить любой обман? Кто это был? — Это были… это были… м-мальчишка П-поттер и двое… двое сообщников… — И что они взяли? — голос Темного Лорда сделался пронзительным. Ледяной страх, охвативший его, передался всем, кто находился поблизости. — Что они взяли? Говори! — М-маленькую… золотую ч-чашу… м-мой господин… Отчаянный вопль Беллы никто не услышал — он потонул в бешеном крике неверия и ярости, который издал Темный Лорд, узнав о том, что похищено из сейфа. Он обезумел от злобы. Бузинная палочка хлестнула воздух, комнату озарила вспышка зеленого света. Стоявший на коленях гоблин повалился на бок — мертвый. Все в страхе кинулись кто куда. Темный Лорд метался по комнате, и Бузинная палочка взлетала снова и снова, и те, кто не успел убежать — падали мертвыми… (1)