Исполнить обещанное

За окном посветлело, небо озарилось первыми лучами солнца, а никто до сих пор не вернулся. Изабелле хотелось спать, но она знала, что все равно заснуть не сможет. Рудольфус по-прежнему сидел в кресле и так же, как и Изабелла, напряженно прислушивался к каждому шороху. В парке защебетали птицы, встречая утреннюю зарю, но в замке было тихо. И тут заплакала Дельфи. Изабелла решила, что девочка голодна — когда последний раз она кормила детей, Дельфи капризничала и, видимо, не наелась досыта. Но сейчас малышка и вовсе не брала грудь, только плакала. Изабелла набросила на кроватку Рэйни заглушающие чары — чтобы не разбудить сына, и принялась ходить по комнате с Дельфи на руках, пытаясь успокоить ее, но все было тщетно. — Что с тобой, маленькая моя? Уж не заболела ли ты? — Изабелла потрогала лоб девочки, погладила животик — но вроде бы все было в порядке. — Что такое, птичка моя золотая? Дельфи не унималась. Она всхлипывала, щечки были мокрыми от слез, черные кудряшки перекрасились в серебристый цвет, а глаза стали серыми. Свет ночной лампы из розоватого сделался кроваво-красным, шторы на окнах зашевелились, будто подхваченные ветром. Но не стихийная магия напугала Изабеллу, а выражение скорби на маленьком личике — видеть это было больно, потому что такие чувства отнюдь не свойственны двухмесячному ребенку. — Дельфи, деточка… Да что же это такое? Руди… Сама чуть не плача, она оглянулась на деверя, который встал с кресла и, не отрываясь, смотрел на свою левую руку. Изабелла перевела взгляд на закатанный рукав его мантии — и поняла, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Поняла даже раньше, чем подошла к нему и увидела, что Темная Метка бледнеет и словно выцветает на глазах. — Руди! — повторила Изабелла. — Что это значит? — Это значит, что Повелитель мертв, — глухо ответил Рудольфус. — И, кажется, мертв по-настоящему. Некоторое время Изабелла стояла, словно оглушенная, и машинально продолжала укачивать Дельфи, которая по-прежнему заходилась плачем. — Никогда такого вблизи не видел, — произнес Рудольфус, повернувшись к девочке. Его взгляд смягчился, а голос потеплел. — Да еще у таких маленьких детей… Белла как-то обмолвилась, что она — метаморф. Бедное дитя сегодня лишилось отца, а возможно, и матери… — Подожди, Руди! — Изабелла дотронулась до его руки. — Мы же можем узнать… — продолжая одной рукой держать Дельфи, она неловко, едва не порвав цепочку, сняла с шеи зеркальный медальон. — Вот, это Басти мне дал. У него такой же… Я всегда боялась вызывать его, чтобы не мешать… Но сейчас, я думаю, можно. Басти! — позвала она. На минуту, показавшуюся им обоим вечностью, повисла тишина. — Басти… — умоляюще прошептала Изабелла, прижав к губам зеркало. — Нет, нет, пожалуйста… Мерлин… Она сжала медальон в побелевших пальцах, ее губы задрожали. — Изабел! — послышался хриплый голос. Рудольфус забрал у невестки медальон. — Басти, это я. — Руди! Слава Мерлину! Я тебя потерял… Где ты? Что с Изабел? Я ее слышал… — Она рядом. Я в Малфой-мэноре, по приказу Повелителя. Басти, что происходит? Ты можешь говорить? Рабастан молчал, потом заговорил короткими, отрывистыми фразами, словно на большее у него не хватало дыхания. — Да, могу. Руди… Повелитель мертв. Белла тоже. У Рудольфуса окаменело лицо. Изабелла вскрикнула и прижала ладонь к губам. — Белла… — прошептала она. — Что случилось с Повелителем? — спросил Рудольфус абсолютно безжизненным голосом. — Поттер, — Рабастан не то усмехнулся, не то всхлипнул и, выругавшись, продолжал: — Мальчик снова выжил… — потом добавил дрогнувшим голосом: — Антонин убит. МакНейр тоже… Да многие еще… Наши бегут. Первыми егеря драпанули, как только живого Поттера увидели… За ними и другие. Остались те, кому терять нечего… — Басти! Немедленно уходи оттуда! — выдохнул Рудольфус. — Не дай им себя убить… Слушай меня. Я сейчас провожу твою жену к ее родителям… — Пусть он туда приходит! — зашептала Изабелла, слушавшая их разговор, затаив дыхание. — Приходи к родителям Изабеллы. Слышишь? В Лестрейндж-холле показываться сейчас опасно. Басти? — Слышу, Руди. Я сейчас… Послышался короткий вскрик, невнятное ругательство, затем наступила тишина. Зеркало подернулось рябью и погасло. — Я думаю, он просто не мог дальше разговаривать, — мягко произнес Рудольфус, глядя на помертвевшее лицо жены брата. — Не отчаивайся, Изабел. В бою с Рабастаном справиться не так-то легко. Изабелла всей душой желала верить, что Рабастан уцелеет и вернется — и она, глубоко вдохнув и сделав над собой огромное усилие, чтобы не разрыдаться, кивнула Рудольфусу. К тому же сейчас было не время предаваться унынию. — Нам надо отсюда уходить, да? — спросила она. — Да, причем быстро. Собирайся и собери детей, возьми их вещи — ничего не забудь, — я тебя провожу к твоим родителям. Времени у нас мало, так что поторопись. А я сейчас позову мадам Роули. Я обещал Белле, что позабочусь о Дельфи… — Мадам Роули? Юфимию? Но зачем? — Белла с ней договорилась, что мадам Роули увезет ее в Норвегию. Так надо, Изабел, — виновато сказал он, видя, что она побледнела и вновь готова заплакать. — Ради безопасности Дельфи. Ей нельзя оставаться в Англии. Нужно переправить девочку туда, где никто не будет знать, что она — дочь Повелителя. — Руди… Ты что, думаешь, ей что-то грозит? Но она же маленькая… Неужели Поттер… — Положим, Поттер не станет убивать младенца, но он там не один, и он ничего не решает. Поттер — всего лишь орудие. Решают другие. Для них она — не просто ребенок, как, например, твой сын. Для них она — дочь Того-Кого-Нельзя-Называть. Того, кого они боялись и мертвого. И еще долго будут бояться. А учитывая, что она зачата после того, как Повелитель вернулся оттуда, откуда обычно не возвращаются, — можешь себе представить, кем они ее сочтут… — Тебе это Белла сказала? — Да, Белла. И я с ней согласен. — Ох, Руди… Но Дельфи — совершенно нормальный ребенок. Она сильная волшебница и метаморф, но это в порядке вещей… — Это для тебя, Изабел. Для тебя, для меня, для нас всех. Но не для них. Прошу тебя, пойми. Нельзя иначе. Даже если я на их счет ошибаюсь, рисковать мы не можем. Рудольфус подошел к камину и вызвал мадам Роули. Прошло несколько минут, прежде чем в камине появилось заспанное лицо Юфимии и послышался ее недовольный голос. Однако, узнав новость, которую сообщил ей Лестрейндж, она стряхнула с себя остатки сна и заверила, что скоро придет, только оденется. — Собирайся, Изабел. Мадам Роули с минуты на минуту будет здесь. А я пойду отдам последние распоряжения охране и вернусь. Изабелла была не в силах спорить, к тому же она понимала, что деверь прав. Она чувствовала себя раздавленной всеми событиями этой ночи — вполне возможно, она потеряла мужа, она не знала, что с сестрой, да еще у нее забирали малышку, которую она кормила и к которой всем сердцем привязалась. В то же время Изабелле казалось, что ей опять снится кошмар, и она в глубине души все ждала, что вот-вот проснется — ведь не может быть, чтобы это происходило на самом деле! И насколько случившееся сегодня изменит ее собственную жизнь, она тоже пока до конца не осознавала. Когда Рудольфус скрылся за дверью, Изабелла положила Дельфи на диван и позвала эльфийку. — Корри! Пригляди за ней, чтобы не упала… Силенцио. Маленькая моя, прости меня, пожалуйста… Но нам надо бежать. Она принялась быстро складывать вещи — свои и Рэйни — в тот сундук, с которым приехала сюда, потом собрала одежду и игрушки Дельфи. — Вот он, твой король змей, возьми, — Изабелла вложила золотого василиска в ручку девочки и заметила, что игрушка больше не двигается и не издает никаких звуков. — Ох… да, Милорд ведь умер. И Белла умерла… — прошептала она и снова взяла Дельфи на руки, сняв Силенцио. — Бедная моя крошка… Корри, — приказала она эльфийке: — Найди в комнате мадам Беллатрикс какой-нибудь сундучок или саквояж, и уложи туда все это… Дельфи наконец начала успокаиваться, она уже не кричала и не плакала, только время от времени всхлипывала и вздрагивала всем тельцем. Ее волосы и глаза вновь обрели свой настоящий цвет. Зато проснулся и заплакал Рэйни. Изабелла поспешила к нему. — Рэйни, малыш, — она вынула мальчика из кроватки и прижалась губами к теплым и мягким волосикам на макушке. — Потерпи немножко, скоро будем дома… Будем там нашего папу ждать. О, Мерлин… * * * Рудольфус постучал во флигель охраны. Дверь тут же распахнулась, и на пороге его встретил Дэннис Долохов. — Рудольфус! У вас тоже?.. Метка… — Да, — коротко и резко кивнул Лестрейндж. — Дэннис, позови всех сюда. Вскоре в холле собрались молодые люди в черных мантиях, все они держали наизготовку волшебные палочки и настороженно смотрели на Рудольфуса. — Все здесь? — спросил он, пересчитав охранников по головам — их было семнадцать человек, не считая самого Долохова-младшего. — У троих выходной, — ответил Дэннис. — Что происходит, Рудольфус? Лестрейндж окинул охранников взглядом и сообщил: — Темный Лорд мертв. Все остолбенели и с ужасом глядели на него. Никто не произнес ни слова. Потом Дэннис, недоверчиво покачав головой, закатал рукав своей мантии. — Рудольфус… вы уверены? Метка поблекла, но в восемьдесят первом году… — Я не то, что уверен, я это знаю, Дэннис, — прервал его Рудольфус и положил руку на плечо юноши. — Мне очень жаль — твой дед тоже убит, — он снова обвел всех собравшихся взглядом. — Все кончено. Скоро, с большой вероятностью, сюда явится Орден Феникса. Охранять здесь больше некого. Поэтому ступайте по домам. Метки ни у кого из вас нет, только у Дэнниса… — Нет! — перебил его совсем молодой голос. — Мистер Лестрейндж, я не верю! В восемьдесят первом тоже решили, что он погиб! А даже если и так, неужели мы сложим оружие? Проигранная битва не означает проигранной войны! Я отправляюсь туда! — И я! И я тоже! — поддержали его три или четыре человека. — Тихо! — повысил голос Рудольфус. — Какие у вас основания мне не верить? Я прошел ту войну почти с самого начала до конца и провел в Азкабане за Темного Лорда пятнадцать лет. И восемьдесят первый год хорошо помню. Сейчас Повелитель мертв окончательно. Парни притихли. А Рудольфус продолжал: — Запретить вам не в моей власти. Но Темный Лорд погиб, а его войско разбито. Вам сейчас нет смысла класть свои головы. И хватить лить волшебную кровь. Последние слова он произнес негромко, но в напряженной тишине его услышали все. — Это правда… что дед тоже погиб? — спустя некоторое время сдавленным голосом спросил Дэннис. — Правда, Дэн. Я связался с братом через двойное зеркало. Дэннис закусил губу и отвернулся. Потом сказал сквозь стиснутые зубы: — Я все же пойду туда. Деда найти надо. Забрать его… и похоронить. А с Рабастаном что? — Я только что говорил с ним. Но он оборвал разговор, и я не знаю, что там сейчас… Только у меня есть тут одно важное дело, и я сначала должен его закончить. А потом — сразу в Хогвартс. — Вам помощь не нужна? — спросил Дэннис. Рудольфус немного подумал и согласился. — Пожалуй, еще одна пара рук с волшебной палочкой не будет лишней. Пойдем со мной. А вы, — обратился он напоследок к охранникам, — не задерживайтесь, расходитесь. И постарайтесь выжить и не сесть в Азкабан. Рудольфус и Дэннис вышли из флигеля и торопливо направились в замок. Перед тем, как свернуть в дальнее крыло, где ждала Изабелла с детьми, они остановились у кабинета Темного Лорда. Дверь отворилась простой Алохоморой — видимо, Темный Лорд не накладывал дополнительных охранных чар. Дэннис остановился на пороге, а Рудольфус прошел в комнату. Открыл шкаф и окинул взглядом его содержимое — зимняя мантия, пара ботинок, одежда очень простая и скромная, да и немного ее… «Пусть забирают, — подумал он. — Ему все это больше не нужно… А что здесь?» — он открыл окованный медью деревянный дорожный сундук с медной же ручкой на крышке — по виду старинный. «Похоже, Милорд с ним еще в Хогвартс ездил…» Там лежало несколько книг, тетрадей и пергаментных свитков, а поверх — волшебная палочка из тиса, много лет служившая Темному Лорду верой и правдой, пока он не заменил ее Бузинной, которая его сегодня предала. Рудольфус подошел к столу, собрал несколько листов, исписанных каллиграфическим почерком, и тоже положил их в сундук. «Невежественные грязнокровки, чего доброго, уничтожат его записи, с них станется… Нельзя им это оставлять». Открыв ящики стола и тумбочку возле кровати, он внимательно осмотрел все, что там было: чернила, перья, флаконы с зельями — обезболивающее, укрепляющее, зелье сна без сновидений… Ничего особенного. В последнем ящике обнаружилась старая фотография в дешевой рамке, с которой почти слезла позолота. На ней возле кафе Фортескью стояла совсем юная худенькая девушка с волосами тускло-каштанового цвета, одетая по моде времен короля Эдуарда. Отнюдь не красавица, и один глаз, кажется, немного косит. Она робко улыбалась и явно не знала, куда девать руки. «Меропа Гонт. Лондон, Диагон-аллея. 1920 год», — гласила подпись. Фотография матери Повелителя тоже отправилась в сундук, и после этого Рудольфус, закрыв дверь на Колопортус, зашагал вместе с Дэннисом к покоям Беллатрикс. — Изабел, ты готова? — спросил он у невестки, которая сидела на диване, держа обоих детей на руках. Возле нее стояли дорожный сундук и баул из змеиной кожи с гербом Блэков, вытисненным серебром. Изабелла кивнула, сделав знак говорить тише, и подняла на него полные слез глаза. — Они только что успокоились, — шепотом сказала она. — Руди… Я звала Басти, он не отвечает… — Подожди немного, Изабел, — хмуро ответил Рудольфус. — Мадам Роули еще не пришла? Сейчас отдадим ей Дельфи, потом отведем тебя домой. Потом я загляну в Гринготтс — и мы с Дэннисом сразу отправимся в Хогвартс. Как только узнаю, что с Басти, сразу сообщу. — А зачем тебе в Гринготтс? — недоуменно спросила Изабелла. — Надо кое-что оставить там на хранение, — Рудольфус кивнул на сундук и подошел к Изабелле. — Прости, пожалуйста, но это необходимо. Он взял в свою ладонь маленькую ручку Дельфи и сделал быстрое движение палочкой. На крошечном пальчике показалась капля крови. Девочка, как ни удивительно, не заплакала, лишь повернула к Рудольфусу головку, широко распахнув большие темные глаза. А он тут же наложил заживляющее заклинание, затем на мгновение прижал окровавленный пальчик к замку сундука Темного Лорда и произнес какую-то длинную фразу на латыни — Изабелла уловила лишь отдельные слова: «кровь», «отец», «дитя», «печать». Замок щелкнул, сундук на мгновение озарился серебристым светом, который тут же втянулся внутрь через замочную скважину. — Вот и все. Здесь то, что осталось ей от отца, — пояснил Рудольфус, — и теперь только она сможет этот замок открыть. Когда придет время. И никому другому наследие Повелителя не дастся в руки. В камине вспыхнуло зеленое пламя, и появилась мадам Роули. — Значит, то, чего Беллатрикс боялась, все-таки произошло. Ну что ж… Я сделаю все, как договаривались. Дайте мне девочку, Изабелла… А где ее вещи? Здесь? — кивнула она на баул. — Мадам Роули, — обратилась к целительнице Изабелла. Ее голос дрожал от сдерживаемых слез. — Неужели это так необходимо? И кто же будет кормить Дельфи? — Это как раз не представляет особой сложности. Найду подходящую магглу и наложу на нее Империо. Знаете, из тех, которые рожают детей и отдают их на усыновление. Но молоко-то у них после родов есть — а нам больше ничего не требуется. Под Империо будет и кормить, и ухаживать. Надо лишь найти такую, которую никто не будет искать. Увезу ее с собой в Норвегию. — Империо на магглу? — Изабелла покачала головой. — Сейчас, когда авроры будут особенно бдительны? — Милая моя, я — целитель, и поэтому имею право накладывать Империо, — нетерпеливо пояснила мадам Роули. — Бывает, что это нужно для блага самого пациента. Поэтому мою палочку авроры могут проверять сколько угодно, на ней не будет ничего противозаконного. Давайте сюда девочку. Мне, помимо всего прочего, сегодня нужно еще успеть в Гринготтс, забрать деньги — и чем раньше, тем лучше. — Подождите, мадам Роули… — взмолилась Изабелла. По ее щеке скатилась слеза и капнула на чепчик Дельфи. — Пожалуйста, может быть, вы как-нибудь дадите мне знать, что вы благополучно добрались до места? И про Дельфи… как она там будет… Юфимия на некоторое время задумалась, потом заговорила: — Возможно, я сама еще ненадолго вернусь в Англию — а Дельфини останется с кормилицей. Не волнуйтесь, дом будет под охранными чарами, и двух своих эльфиек я беру с собой туда. Но, может статься, я и не приеду больше. Вообще, я планировала уехать летом, даже ближе к осени — к началу занятий в Дурмстранге. Но, поскольку я договорилась с Беллатрикс, то придется уехать намного раньше. Кстати, жена Торфинна, моего племянника, — она, кажется, ваша подруга? Она родить должна скоро, однако принять роды у нее я, видимо, не смогу. Передам ее Фелисити Дорн, о ней хорошо отзываются, хотя она, на мой взгляд, излишне сюсюкает с пациентками, а это не всегда полезно. — Да, я дружу с Кэтрин. И миссис Дорн знаю, — кивнула Изабелла. — Значит, так, — продолжала Юфимия, — даже если я в Англию больше не приеду, то, пожалуй, можно устроить так, чтобы вы получили от меня известие, и в то же время чтобы оно не попало в чужие руки. В Лондоне живет моя двоюродная тетушка, миссис Брэдли. Она сквиб, была замужем за магглом, но наша семья с ней общается, хотя и не очень тесно. Я пришлю письмо на ее адрес. Через неделю… или, скажем, дней через десять вы можете ее навестить. Я напишу вам сразу же, как только мы прибудем на место, и отправлю маггловской почтой — это дольше, зато надежнее. Да не переживайте вы так, — добавила она. — Все с девочкой будет в порядке. Она написала адрес тетушки на клочке пергамента и отдала Изабелле. Та прикоснулась губами к черным кудряшкам девочки и прошептала: — Мерлин, спаси и сохрани… маленькая моя… И передала Дельфи мадам Роули. Юфимия с ребенком на руках шагнула в камин, за ней последовал Дэннис, несущий баул, в котором были сложены вещи Дельфи. Рудольфус стер у эльфийки воспоминания о том, что в Малфой-мэноре некоторое время жила маленькая девочка, приходившаяся дочерью Темному Лорду. И через несколько минут, когда вернулся Дэннис, Лестрейндж сказал невестке: — Нам тоже пора идти, Изабел. Она, совершенно оглушенная и потерянная, поднялась с места и, подойдя к камину, назвала адрес родительского дома. Первой в камин ступила Изабелла с сыном на руках, за ней Рудольфус, а замыкал шествие Дэннис Долохов. И спустя несколько минут кружения в зеленом пламени они оказались в доме МакДугаллов. Изабелла дотронулась волшебной палочкой до каминной решетки, которая тут же убралась и открыла им доступ в холл. В доме было тихо, похоже, что все его обитатели еще спали. Изабелла тревожно огляделась. «Неужели Мораг нет дома? И мама с папой еще ничего не знают? О, боги…» Она без сил опустилась на диван и, наконец, не выдержала — разрыдалась в голос, впервые за всю эту бесконечно долгую и страшную ночь. Рэйни заплакал, вторя ей. Изабелла крепко прижала его к груди, словно боясь, что и сына у нее тоже отнимут. Дэннис поставил ее вещи возле дивана и переминался с ноги на ногу, явно не зная, что делать дальше. Рудольфус остался стоять у камина. И тут сверху послышались торопливые шаги и звонкий девичий голос: — Изабел! Мораг сбежала вниз по лестнице и кинулась к Изабелле, которая, наконец-то увидев сестру живой и здоровой, вскочила с места и дала себя обнять — у нее самой руки были заняты ребенком. — Морри! Ты дома! Мораг взяла племянника на руки. — Рэйни! Мое маленькое солнышко, мой котенок… Ну, не плачь, малыш! Это же я, твоя тетя Мораг! Дай я на тебя посмотрю, как ты подрос… Ой! — она оглянулась по сторонам и густо покраснела, только сейчас обратив внимание на посторонних мужчин и поняв, что на ней, кроме голубой батистовой пижамы, ничего нет, и ноги у нее босы. С лестницы уже спускались мистер и миссис МакДугалл. Мама была в пеньюаре, а папа успел полностью одеться. — Изабел! — ахнула мама. — Что произошло, дочка? И где Рабастан? — встревоженно спросил отец. — Я не знаю, что с ним… Слава Мерлину, Мораг дома. Она ведь вам рассказала? — Да, — вздохнула миссис МакДугалл и перевела взгляд на гостей: — А вы — брат Рабастана? — догадалась она. — Да, я Рудольфус. Мне очень жаль, что наше знакомство происходит при таких обстоятельствах… А это Дэннис Долохов, — указал он на молодого человека, который учтиво поклонился. — И простите, что мы без приглашения явились в дом, да еще в столь ранний час, но… — Мистер Лестрейндж, — обратился к гостю МакДугалл. — Не могли бы вы объяснить, что происходит? Это правда, что в школе была битва? — Да, сэр, — Рудольфус мрачно кивнул. — Темный Лорд погиб. Что с моим братом, я еще не знаю. Я сейчас отправляюсь туда. А Изабел и Рэйни пока будет лучше у вас. Мистер и миссис МакДугалл застыли, как громом пораженные, а Мораг вскрикнула и повернулась к Рудольфусу: — Что там было? — Мисс, прошу прощения, но я сейчас не могу вам ничего рассказать, поскольку сам далеко не все знаю. К тому же у нас мало времени, мы с товарищем должны поспешить… — О, Мерлин… — укоризненно покачала головой миссис МакДугалл, заметив, в каком виде вышла к гостям младшая дочь. — Мораг, ну как же так? Совсем в неглиже выскочила… Акцио, плед! Акцио, тапочки! Клетчатый плед с одного из кресел прилетел в ее руки, и она торопливо закутала в него дочь. Тапочки приземлились возле ног Мораг. — Обуйся, милая, — кивнула миссис МакДугалл на босые ступни девушки. — Извините, — обернулась она к мужчинам. — Ох, все это просто в голове не укладывается… Что же теперь будет? — Не могу сказать, мадам, — склонил голову Рудольфус. — С вашего позволения, мы пойдем… Время не терпит.